Kitobni o'qish: «По следам Дягилева в Петербурге. Адреса великих идей»

Shrift:

ООО «Издательство Эксмо», 2025

* * *

Предисловие

Сергей Павлович Дягилев – феноменальная личность. За какой бы проект он ни брался, все заканчивалось успехом и становилось рубежом, разделявшим историю на «до» и «после». Будь то издательская деятельность – его «Мир искусства» в корне изменил представления современников о том, как должны выглядеть художественные журналы; или организация выставок – Дягилев, можно сказать, изобретет кураторство и сам станет первым куратором, а выставочная деятельность после его проектов станет основываться именно на его методах организации экспозиционных пространств. В работе на государственном поприще он тоже преуспел, хоть и с некоторыми оговорками: «Ежегодник» Императорских театров, который редактировал Дягилев, впервые в истории ведомственного издания окупился и даже принес небольшую прибыль. Наконец, Русский балет – высшая точка его деятельности. Благодаря труппе Сергея Дягилева русский балет получил мировое признание и породил сразу несколько национальных школ танцевального искусства.

Характер Сергея Дягилева, его неутомимость, целеустремленность и верность своим идеям поражали современников, хотя иногда и в негативном ключе, а сегодня вызывают искреннее восхищение. Говорят, что Дягилева называли «человек-песочные часы»: когда всем казалось, что он в безвыходной ситуации, из которой просто невозможно выбраться, Сергей Павлович внезапно разворачивал обстоятельства на 180 градусов и оказывался на вершине успеха. Конечно, это можно было бы списать на улыбку фортуны, которая была благосклонна к этому человеку, и можно было бы назвать Дягилева баловнем судьбы, но это не так. Именно волевые усилия, умение продумать и предвидеть последствия своих действий, навык заводить полезные знакомства и брать ответственность за самостоятельные решения – вот что позволяло Дягилеву добиваться результата.

Задумывая эту книгу, мы хотели не только рассказать об этом удивительном человеке и его окружении, но и создать образ Петербурга рубежа XIX–XX веков. Принцип разбивки истории на главы и параграфы по адресам, где бывал Сергей Дягилев, как раз создает ощущение пребывания в столице Российской Империи начала XX столетия. Основным материалом для написания книги стали архивные документы, пресса того времени (газеты и журналы Петербурга, Москвы и Парижа), мемуары современников и участников событий, каталоги выставок, а также справочные издания и адресные книги.

Книга охватывает именно петербургский период жизни (1890–1906) и творческой деятельности Сергея Павловича Дягилева, так как с началом «Русских сезонов» в Париже в 1906 году в России он бывает все реже и не живет здесь постоянно. Тем не менее, этот отрезок времени был невероятно насыщен событиями: интригами, неудачами, разочарованиями и, конечно, успехами. Триумф Дягилева – это триумф русского искусства. И хотя он в основном приходится на вторую половину жизни импресарио, преимущественно заграничную, петербургские страницы не менее интересны и не менее важны, ведь они – основа его успеха в Европе.

Раздел 1
Сергей Дягилев:
юрист, чиновник, куратор, издатель

ПРОЛОГ. ПЕТЕРБУРГ-ПЕРМЬ

История Сергея Павловича Дягилева начинается не в Петербурге, школьные годы он тоже провел вдали от блеска столицы. Но несмотря на то, что он переедет в Петербург из провинции только в 18 лет, он по праву рождения принадлежал к высшим и самым культурными слоям российского общества.

Сергей Дягилев родился в 1872 году в селе Селищи Новгородской губернии, где тогда служил его отец, офицер-кавалергард Павел Павлович Дягилев. Мать, Евгения Евреинова, умерла через несколько месяцев после родов. Когда мальчику было два с половиной года, его отец женился снова. Мачеха Сергея, Елена Валериановна Панаева, действительно заменила ему мать, а главной чертой ее характера, которая, помимо любви к искусству, формировала мировоззрение юного Сережи в целом, был оптимизм: любые неудачи она отметала, либо забывая о них, либо просто не замечая. Именно мачехе Дягилев обязан своей исключительной силой воли: она приучила его никогда не пользоваться словами «я не могу», идти к своим целям во что бы то ни стало и всегда завершать начатое. Елена Валериановна объясняла детям, что трудности – часть жизненного пути и к ним нужно относиться как к приключению.

Детство Сережи проходило в основном в Перми, где у семьи был дом, построенный еще его дедом, и винокуренный завод в селе Бикбарда. Хотя до переезда в Пермь он вместе с семьей успел некоторое время пожить в Петербурге на Шпалерной улице.

ПЕТЕРБУРГ. ШПАЛЕРНАЯ УЛИЦА

В доме Дягилевых на Шпалерной улице все были очень увлечены искусством, это была семейная традиция.

Еще дед Сергея, Павел Дмитриевич, был большим меломаном, играл на клавикордах, пел. Он не скрывал своей гордости, что учился игре на фортепиано у самого Джона Филда (лучшего петербургского пианиста и педагога), среди учеников которого был даже Михаил Глинка.

Поэтому неудивительно, что почти все его дети (а их было 8!), в том числе отец Сергея, обладали прекрасным музыкальным вкусом.

Живя в Петербурге, Дягилевы организовали у себя дома музыкальный кружок: поводом к постоянным собраниям на квартире Павла Павловича стал приезд из Парижа Александры Панаевой – тети Татуси (родной сестры мачехи Дягилева). Она была известной певицей, ученицей Полины Виардо, первой исполнительницей партии Татьяны в опере Чайковского «Евгений Онегин». Французская пресса была в восторге от ее исполнения и предсказывала ей блестящую карьеру, отмечая исключительное драматическое дарование певицы. Пока она гостила у Дягилевых, петербургские меломаны собирались в доме у ее родных, чтобы насладиться пением молодой, но уже известной исполнительницы.

Когда тетя Татуся снова отбыла в Париж, Павел и Елена Дягилевы решили продолжить домашние музыкальные концерты. Павел Павлович, человек весьма энергичный, подошел к делу обстоятельно: приобрел ноты, отдал в переписку партитуры, собрал хор и вскоре эти музыкальные встречи стали регулярными. Проводились концерты в вечернее время по четвергам, поэтому и стали называться «четвергами Дягилевых». Отношение к музыке как к развлечению, а не как к серьезному занятию, равно как и пренебрежение дисциплиной, было полностью исключено. Такой вдумчивый подход лишь способствовал популярности концертов: на «дягилевские четверги» собиралось еженедельно около тридцати человек. Дети Дягилевых, Сережа и его младший брат Линчик (Валентин), по «четвергам» засыпали под хоровое пение и звуки музыки, которые продолжались с девяти вечера до полуночи, а порой заканчивались и позже.

Слухи о дягилевских «четвергах» разносились по городу, и многие желали на них попасть, но допускались туда только исполнители. Забавно, что, когда в очередной раз из Парижа вернулась тетя Татуся, композитор Цезарь Кюи восторженно рассказывал ей о “каких-то Дягилевых” и их музыкальных концертах и советовал с ними познакомиться, даже не предполагая, что Александра Панаева – родная сестра Елены Дягилевой.

Репертуар концертов, за которым следил Павел Павлович и который включал очень разные по сложности произведения, действительно впечатлял. Как и исполнительское искусство постоянных гостей, хотя завсегдатаи домашнего кружка были представителями разных профессий: врачи, юристы, военные, чиновники, студенты, – но всех их объединяла страстная любовь к музыке. Таким образом, родители Сергея были знакомы со всей культурной элитой Петербурга, поэтому, несмотря на то что впоследствии рос он в вдали от столицы, Павел и Елена Дягилевы сумели передать своему сыну очень многое: музыкальное воспитание, вкус и, конечно же, связи.

Весной 1879 года Павел Павлович вышел в отставку. Прежде всего из-за финансовых соображений: служба в полку не приносила достаточных средств, содержание дома на Шпалерной обходилось недешево, а семья росла – на тот момент было уже трое детей: Сергей, Валентин и Юрий. Дягилевы решились на переезд в Пермь, когда Сереже исполнилось 8 лет. В Перми к тому моменту уже проживал дедушка, Павел Дмитриевич (контролировать бикбардинский завод, естественно, было удобнее из Перми, а не из Петербурга).

ПЕРМЬ

Пермский дом Дягилевых, по воспоминаниям современников, был центром культурной жизни города, его называли «Пермскими Афинами». Культурную жизнь, которую Дягилевы вели в столице, они перевезли с собой и в Пермь. Раз в неделю в их доме собирались городские интеллектуалы, а также часто приезжали родственники из Петербурга. Например, тетя Нона – Анна Павловна Философова (родная сестра отца) с детьми. Она была довольно известной дамой: активно занималась социальными вопросами, ратовала за женское образование и за общественные реформы. В какой-то момент ее бурная деятельность даже стала причиной временного отъезда за границу: император Александр II предложил ей таким образом поумерить пыл. Часто выступала у Дягилевых на домашних концертах и тетя Татуся. В доме Дягилевых царила артистическая атмосфера: регулярно устраивались музыкальные вечера, ставились спектакли, Павел Павлович тоже пел, продолжая традиции «четвергов», которые сложились в Петербурге. Кузен Сергея, Дмитрий Философов, вспоминал о своих пермских родственниках и, прежде всего, о дяде, как о людях бесконечно добрых, лишенных каких-либо карьерных устремлений.

Они были независимы и открыты, являлись хлебосольными хозяевами и смогли создать в своем доме особую атмосферу, которую можно было охарактеризовать не иначе как «дягилевской»: с одной стороны – строгие правила традиций, которые неукоснительно соблюдались, с другой стороны – удивительная свобода и терпимость.

Карьеризм и честолюбивые мечты, что придворные, что служебные, их не интересовали, хотя Дягилевы могли сделать блестящую карьеру: все возможности для этого были. Но никто из четырех братьев Дягилевых карьерой не интересовался. Они любили жить и служить, но не любили работать.

В 1887 году семья Дягилевых организовала в городском театре «Русский исторический концерт с живыми картинами», включив в программу произведения русских композиторов. Кстати, строительство Пермского городского театра тоже не обошлось без участия Дягилевых: Павел Дмитриевич пожертвовал 4300 рублей серебром (в переводе на нынешние деньги – около 4,5 млн рублей) на работы по устройству театрального здания.

Сейчас, анализируя биографию Сергея Дягилева и его творческое наследие, мы видим, как сильно повлияла на него семья. Сколько нематериальных благ он получил от своих близких – какие любовь и уважение к искусству были привиты ему родными с самых ранних лет. Родители, конечно же, позаботились и о хорошем образовании своих детей. Учитывая статус семьи и дворянские традиции, вполне закономерно, что Сергей был определен в городскую гимназию.

Рис. 1. Статья «Сережа Дягилев»

Очень любопытны воспоминания его одноклассника, правда, опубликованные уже после смерти Дягилева как некролог в парижской газете. Однако, они, пожалуй, являются единственной возможностью взглянуть на тот период жизни Сережи «со стороны», не из семейного круга. В них Дягилев предстает не по летам крупным, высоким мальчиком, очень образованным и эрудированным. Он во многом опережал своих сверстников в развитии: разбирался в русской и иностранной литературе, в театре и современной музыке. Юный Сережа уже тогда говорил по-французски и по-немецки совершенно свободно, уже тогда он музицировал почти на профессиональном для своего возраста уровне. Эта разница с другими детьми была заметна даже внешне: фигура его поражала какой-то особой изысканностью, что-то аристократическое было в его манере держаться. Сережа Дягилев казался исключительным ребенком и для одноклассников, и для преподавателей: он как будто бы существовал в ином мире, более совершенном, более красивом, более изящном. К нему можно было применить как нельзя удачнее слово «барич».

В 1890 году в 18 лет юный Дягилев приезжает в Петербург из Перми, чтобы поступить на юридический факультет Санкт-Петербургского Императорского университета.

Сохранилось в архиве его личное дело, к которому прикреплены фотографии будущего студента, аттестат из гимназии и характеристика выпускника. Оценки в аттестате не блестящие, но отмечено, что поведение и прилежание всегда были отличные, а любознательность ко всем предметам одинаково хорошая. К моменту поступления Сергея в университет финансовые дела его семьи были расстроены: бикбардинский завод пришлось продать. Тем не менее, сам он находился в довольно стабильном положении, поскольку нерастраченное приданое своей матери он унаследовал в полной мере по достижении совершеннолетия, и даже некоторое время обеспечивал своих младших братьев, которые тоже приехали в Петербург поступать в военные училища.

Рис. 2. Личное дело С.П. Дягилева. ЦГИА СПб. Фонд 14. Опись 3. Дело 27819.

Рис. 3. Оценки. ЦГИА СПб. Фонд 14. Опись 3. Дело 27819.

Рис. 4. Аттестат зрелости. ЦГИА СПб. Фонд 14. Опись 3. Дело 27819..

Глава 1
Детство и юность, университет

ГАЛЕРНАЯ УЛИЦА, 12. КВАРТИРА ФИЛОСОФОВЫХ

Родители Дягилева переехали в Пермь из-за финансовых соображений, однако давать образование сыновьям они предпочли в столице. Естественно, Петербург тогда – центр огромной империи, поэтому их выбор вполне понятен. Для дворянина в конце XIX века было несколько способов добиться успеха в жизни: военная карьера (которую выбрал Павел Павлович и которая была уготована его младшим сыновьям), придворная карьера и государственная служба. Чтобы попасть на государственную службу в штат чиновников, необходимо было иметь юридическое образование, кроме того, наличие университетского диплома давало определенные возможности для роста (выпускникам университета сразу давался более высокий класс согласно Табели о рангах).

Когда Сергей приехал в Петербург, он остановился в пустой квартире своих родных в доме 12 по Галерной улице. Философовы жили недалеко от Сената и Синода в очень просторной квартире, занимавшей целый этаж. Их соседями была семья Вальтера Нувеля (они снимали квартиру чуть выше – на третьем этаже – и она была как минимум вполовину меньше, чем у родственников Дягилева).

Летом семья тети Ноны обычно жила в своем псковском имении Богдановское. Так было и в момент приезда Сергея, но Дима, его двоюродный брат, конечно, заранее обо всем позаботился: перед отъездом он поручил присмотреть за кузеном из Перми своим друзьям-одноклассникам – Вальтеру Нувелю и Александру Бенуа.

Сразу после приезда на Галерную, Сережа Дягилев поднялся к Нувелям и познакомился с Вальтером, которого друзья обыкновенно называли Валечкой.

Новый знакомый, высокий, красивый, статный молодой человек, пышущий здоровьем и силой, показался Нувелю человеком незаурядным, страстной натурой с волевым характером. В то же время его образу не хватало лоска и столичного шика, во всем чувствовалась провинциальность и даже какая-то неуклюжесть. Александр Бенуа свои первые впечатления о Сергее тоже запомнил ярко: цветущий вид, идеально белые ровные зубы, громкий заразительный смех. Этакий здоровяк-провинциал, добродушный и безобидный, вполне симпатичный, но приземленный и недалекий. Единственная причина, почему Дягилева сразу приняли в компанию, – его родство с Философовым.

Рис. 5.Фото из личного дела. ЦГИА СПб. Фонд 14. Опись 3. Дело 27819.

10 ЛИНИЯ ВАСИЛЬЕВСКОГО ОСТРОВА, 13. ГИМНАЗИЯ КАРЛА МАЯ

Кстати, и Нувель, и Бенуа, впрочем, как и Философов – выпускники знаменитой гимназии Карла Мая, «маевцы», как их называли. Эта школа находилась на Васильевском острове и представляла собой элитное учебное заведение для мальчиков, весьма известное в Петербурге. Эмблемой гимназии был майский жук – так директор и владелец школы, обрусевший немец Карл Май, иронично обыграл звучание своей фамилии. Девиз Мая и его педагогов был таков: детей нужно любить, а потом учить. Гимназия действительно не была похожа ни на казенные учебные заведения, ни на другие частные школы. В некоторой степени ее можно сравнить с Царскосельским лицеем, где учился Пушкин. Педагоги в школу подбирались очень тщательно: учитывали и их личные качества, и их научные и педагогические таланты. В школе преобладала ярко выраженная практическая направленность, что совершенно не отменяло фундаментальной теоретической подготовки. Благодаря такому гармоничному подходу, а также взаимоуважению между учениками, учителями и родителями студентов, гимназия Карла Мая считалась одним из лучших учебных заведений. Среди учеников школы были, например, дети князя Гагарина, Голицына, графа Стенбок-Фермора, представители купечества – Елисеевы, Дурдины, Варгунины, и, конечно, творческая и научная интеллигенция: Рерихи, Римские-Корсаковы, Семеновы-Тяньшанские. У Мая учились поколениями. Рекорд в данном случае принадлежит семье Бенуа – 25 выпускников за годы существования школы (1856–1918).

Таким образом, «провинциал» Дягилев, только что окончивший обычную гимназию, попал в элитный интеллектуальный кружок. С его участниками он потом будет работать большую часть своей жизни: издавать и редактировать журнал, организовывать выставки, писать критические статьи, спорить и ставить балеты. Но тогда в Петербурге это общество золотой молодежи отнеслось к Сергею не слишком приветливо и даже высокомерно. Особенно это касалось Александра Бенуа, который хоть и знал, что Дягилев неплохо разбирается в музыке и собирается стать певцом, считал его вкус не вполне соответствующим, а музыкальные взгляды – не подходящими. Но Сергей не дал себя в обиду. Однажды во время прогулки, пока Бенуа изводил своего нового знакомого остроумными (как ему казалось) вопросами, тот напал на своего мучителя и доказал, что издеваться над собой он не позволит.

УНИВЕРСИТЕТСКАЯ НАБЕРЕЖНАЯ, 7. АКАДЕМИЯ НАУК

Благополучно подав документы, Сергей был свободен до начала занятий. Наверняка у него было много планов на то, как провести это время. Учитывая, что у родителей в Перми финансовые дела шли не очень хорошо, думается, он и не предполагал, какой подарок его ожидает.

Летом 1890 года перед началом занятий Сергей вместе с Димой едут в заграничную поездку, посещая музеи и знакомясь с современным европейским искусством. Также они оба поклонники Вагнера и бесконечно слушают его оперы в разных городах по своему маршруту. Несмотря на сложное финансовое положение (отец Сергея был объявлен несостоятельным должником и на все имущество наложили арест) родители выделили ему на поездку 1 000 рублей (!!!). Более обеспеченная и финансово стабильная семья Философовых дала Диме только 500 (зарплата преподавателя гимназии в столице в то время составляла 90-120 рублей в месяц. А жалованье гвардейского офицера – 70 рублей. Учительницы начальных классов – 25).

Рис. 6. Письмо из путешествия

Тогда же во время этого путешествия Дягилев впервые посещает Венецию – город, с которым будет тесно связана его судьба, город, который будет для Дягилева всем: и местом отдыха, и местом творчества, и местом вдохновения, и… местом упокоения.

Рис. 7. Билет Дягилева ЦГИА СПб. Фонд 14. Опись 3. Дело 27819.

Рис. 8. Расписка Дягилева. ЦГИА СПб. Фонд 14. Опись 3. Дело 27819.

После поездки по Европе молодые люди понимают, что устаревшие, на их взгляд, идеи художников-передвижников уступают место новому искусству эпохи модерна. Они полны новых идей и готовы реализовывать их во что бы то ни стало. Однако начинается учеба в университете, к которой Дягилев, по словам его кузена Дмитрия, относится не очень-то ответственно. Нувель подтверждает эти сведения, отмечая, что некоторые курсы были друзьям интересны, но все же главной причиной посещения университета была дружба и желание держаться вместе. Из всей компании только Философов задумывался о будущей карьере, а вот Дягилев первым потерял интерес к учебе.

УЛИЦА ГЛИНКИ, 14. ДОМ СЕМЬИ АЛЕКСАНДРА БЕНУА

А вот что касается самообразования, то тут Дягилев старался, как мог. Он быстро влился в кружок «маевцев» – друзей своего двоюродного брата, а также завел новые знакомства. Стал бывать и у Александра Бенуа в его квартире на улице Глинки, хотя отношения с ним всегда складывались сложнее, чем с остальными.

Кружок, который собирался у Бенуа, существовал еще со времени учебы в гимназии. В него входил, кроме упоминавшихся, также Лев Бакст – в будущем знаменитый художник, а тогда просто «Левушка». Друзья называли себя «невскими пиквикианцами» по аналогии с Пиквикским клубом Чарльза Диккенса. Участники собраний тяготели, в основном, к литературе и живописи, они готовили доклады о различных художниках и писателях, вели протоколы заседаний, а Шуру Бенуа, который привносил серьезность во все эти занятия, почитали за своего руководителя и педагога-наставника. Подготовка каждого докладчика была на довольно высоком уровне, лекции читались на самые разнообразные темы: «Развитие искусства в Германии», «О современной критике», «История оперы». Сам Дягилев готовил лекцию-доклад о Карамазовых и, конечно же, о столь им любимой музыке.

Сегодня эти встречи можно было бы назвать студенческими семинарами, но в любом случае поражает уровень самоорганизации молодых людей, их настрой и отношение к затеянному делу.

ГАЛЕРНАЯ УЛИЦА, 12. КВАРТИРА ФИЛОСОФОВЫХ

Свой первый год в Петербурге в качестве студента Дягилев прожил у Философовых, в одной комнате с Димой. Вальтер Нувель регулярно навещал своих друзей, поскольку сам тоже увлекался музыкой: с Дягилевым они практически ежедневно играли в четыре руки на фортепиано, исполняли оперы и разучивали новые произведения. Молодых людей, конечно же, интересовали современные композиторы: Чайковский, Глинка, Бородин – здесь их предпочтения были схожи. А в том, что касается манеры исполнения, их вкусы и способности различались, но это не приводило к конфликтам и противоречим: у Сергея был довольно сильный баритон, он любил демонстрировать всю его мощь, темперамент и страсть. У Вальтера голос срывался и не давал ему возможности показать все свои способности, но это его нисколько не задевало.

Помимо домашних экзерсисов Сережа в свою первую петербургскую зиму не отказывал себе в удовольствии окунуться в музыкальный мир столицы: он проводил в театре буквально каждую свободную минуту, ежевечерне бывая на спектаклях или концертах, жадно впитывая все то, что могла ему предложить музыкальная культура.

АДМИРАЛТЕЙСКАЯ НАБЕРЕЖНАЯ, 4. ПАНАЕВСКИЙ ТЕАТР

По окончании первого курса Сережа ненадолго переезжает на Адмиралтейскую набережную, 6 в небольшую квартирку, которую он делит с однокурсником Михаилом Андреевым. По соседству на Адмиралтейской набережной, 4 в то время находился знаменитый Панаевский театр. Отец Елены Дягилевой, Валериан Панаев, был его основателем и первым владельцем, и, конечно же, Сергей был в числе постоянных зрителей. Удивительно, что оба деда Дягилева имели отношение к театру!

Панаевский театр не имел собственной труппы, однако благодаря своим внушительным размерам (2500 мест, 4 яруса лож и галерея на пятом ярусе) сразу привлек внимание антрепренеров и арендаторов. К сожалению, затянувшееся строительство здания привело к его вынужденной продаже, но название осталось неизменным, даже несмотря на то, что у театра сменился владелец. Панаевский театр отмечен тем, что именно на его сцене русской публике были впервые представлены многие премьеры; именно в этом театре Михаил Врубель познакомился со своей будущей женой – певицей Надеждой Забелой; здесь же впервые в столице выступил Федор Шаляпин.

Bepul matn qismi tugad.