Kitobni o'qish: «Затмение Огня. Восхождение»
Пролог
Ночное небо было украшено миллионами ярких вспышек. Поток яркого света переливался невероятными цветами, мягко освещая окружающее пространство.
Вдали, за горизонтом, простирался густой лес. В глубине леса находилась большая поляна, покрытая множеством цветов. Отблески небесного сияния окрашивали цветы в яркие и насыщенные тона.
Среди цветов стоял небольшой деревянный дом. В его окнах горел тусклый свет. Перед окном сидела женщина. Её голубые глаза устало смотрели на пламя свечи. Длинные светлые волосы были распущены и лежали на тонких плечах.
Руки женщины аккуратно расчёсывали тонкие пряди волос, делая их послушными и гладкими. Тёмное платье было немного небрежным, на юбке виднелись следы пыли и грязи.
Руки женщины дрожали, на лбу проступила лёгкая испарина. Её бледное лицо было слишком исхудавшим, а когда-то румяные щёки сильно впали.
– Не стоит бояться, Фригг. Это всего лишь я. В какой-то момент женщина устало вздохнула и медленно закрыла глаза. Она сидела в таком состоянии довольно долго. Её транс прервал звук шагов за окном. Вскоре дверь в дом открылась со скрипом. Женщина тут же открыла глаза и с паникой начала осматриваться по сторонам.
– Всеотец? Я не ожидала увидеть тебя в моей обители. Что привело тебя в эти далёкие от Асгарда края?
– Я хотел увидеть свою жену и убедиться, что она в порядке. И давай обойдемся без титулов. Мы сейчас одни, и нас никто не слышит.
– Что это меняет? Ты – мой царь и великий Один Всеотец.
– Фригг, прошу тебя, не пытайся мстить мне таким образом, – грозная фигура пожилого мужчины прошла в дом и направилась к женщине. – Ты знаешь, зачем я это сделал и почему.
– Ты сослал меня в изгнание из-за того, что я сбежала из Асгарда. Теперь я вынуждена жить в одиночестве, без любимых и дорогих мне людей рядом. А ведь я – богиня семьи и хранительница семейного очага. Для меня подобная участь хуже любой пытки.
– Я сослал тебя в изгнание не из-за твоего побега из Асгарда. Ты сама знаешь, почему я пленил тебя.
– Да, знаю, – глаза женщины засверкали, отражая в себе ненависть и злость. – За то, что я не рассказала тебе о планах твоего брата и нашего сына по поводу уничтожения Асгарда. Ты не смог простить меня за это и захотел узнать правду.
– Я любил тебя, Фригг, и до сих пор люблю. Но простить подобное предательство с твоей стороны я не смогу, – мужчина устало вздохнул и, подойдя вплотную к женщине, положил свои массивные руки на её тонкие плечи. – Но ты можешь помочь мне сейчас.
– Чего ты хочешь? – фигура женщины напряглась, а на её лице читалось отвращение. – Я не вернусь в Асгард. Даже не проси меня об этом.
– Зря. Твой трон всё ещё ждёт свою законную владелицу. Тем более после моего восхождения во всех девяти мирах мне понадобится рядом сильная и статная королева. Ты, как никто, заслужила это место. Ты – величайшая из богинь, Фригг.
– Не стоит мне так открыто льстить. Или ты успел перенять у своего брата некоторые черты?
– Не смей меня сравнивать с Локи. Этот высокомерный гордец перешёл все допустимые границы! – глаза мужчины заискрились, а за окном послышался раскат грома. – У нас с ним нет ничего общего.
– Я это знаю, как никто, Один. Ты и Локи – два параллельных мира, которые никогда не смогут объединиться. Это написано на ваших судьбах, и это то, что всегда будет неизменным.
– Что именно?
– Это предсказание? Ты что-то видела? – мужчина схватил женщину за руку и повернул её лицо к себе. – Фригг, ты расскажешь мне всё, что знаешь и что видела в будущем? – Ваше противостояние. Вы никогда не найдёте компромисс и не сможете найти мир. Ваше противостояние закончится в пользу лишь одного из вас.
– Ты знаешь, что я никому не открываю своих видений о судьбе людей. Мы сами должны выбирать свой путь и никогда не быть заложниками судьбы.
– Фригг, чего ты хочешь? Я готов на всё, лишь бы ты открыла мне мой путь и поведала мою судьбу.
– На всё? – голос женщины дрогнул. – Я хочу узнать, где мой сын и что с ним стало после Рагнарёка.
– Тор не твой сын. Нашего сына погубил Локи.
– Но я растила его как своего! – женщина громко вскрикнула и сбросила руки мужчины со своих плеч. – Тор мой по праву, и я не позволю никому отнять его у меня.
– Тор давно променял меня и тебя на жизнь вне семьи, – мужчина обессиленно вздохнул и отошёл к небольшому окну. – Он выбрал Локи и жизнь в отречении.
– В чём я не могу его винить. Но ты не прав на его счёт. Тор выбрал семью, и ради неё он готов даже наплевать на тебя и на твой трон. Чем я до сих пор горжусь.
– Этого он явно набрался у тебя. Этой непокорности и противоречия. Фригг, открой мне хоть часть грядущего будущего. Я должен знать, что меня ждёт и к чему мне стоит быть готовым.
– Ты боишься, – голос женщины стал холодным и отдавал лёгкой издёвкой. – Я ощущаю тень страха в твоих словах.
– Я никогда не боюсь. Чего может бояться величайший из асов, обладающий безграничной силой?
– Ты боишься неудачи. В прошлый раз твоя сила не помогла тебе остановить Рагнарёк и Локи. Ты потерял практически всю свою мощь и себя самого.
– Если бы ты соизволила открыть мне грядущее будущее, то я не позволил бы Локи устроить Рагнарёк. Я уже давно воссел на трон во всех девяти мирах, и мы были бы счастливы, как прежде.
– Я не могла позволить тебе навредить Тору и Сив. Тем более я знала об их с Тором ребёнке.
– Дитя Тора жива и невредима. Она живёт в Мидгарде и выросла самым обычным смертным. Она полностью отдана Мидгарду, а её разум слабее любого низшего вана.
– Ты в этом уверен? – впервые за разговор глаза женщины сверкнули, а её губы вытянулись в улыбке. – Она же потомок двух сильнейших воителей и сочетает в себе силу всех великих асов. Она не может быть обычным смертным человеком по своей природе.
– Но девчонка обладает мышлением смертного и даже отдалённо не представляет, кто она такая. Дочь Тора никаким образом не похожа на одного из нас.
– Может и так, а может и нет. Во Вселенной существует большое количество событий, которые предначертаны нам судьбой и они неминуемо найдут своё отражение в мире.
– Что ты хочешь этим сказать? – в один момент лицо мужчины напряглось, а его глаза сверкнули. – Дочь Тора может как-то помешать мне в моих планах?
– Ты сам сказал, что она выросла в Мидгарде и не обладает даже малой частью силы истинных асов. Она далека от тебя и твоей нескончаемой войны.
– Я, как никак, Бог войны. Войны питают меня силой и дают мне безграничную власть.
– Из-за этой власти ты потерял свою душу, – голос женщины дрогнул и перешёл на шёпот. – Ведь я любила тебя и до сих пор люблю…
– Фригг, прошу, прекрати всё это. Вернись ко мне, сядь по правую руку от меня. Позволь мне править вместе с тобой в будущем мире, и помоги мне сделать этот новый мир идеальным, – произнёс мужчина, нежно проводя рукой по белоснежным шелковистым волосам дрожащей женской фигуры. – Я люблю тебя, Фригг, и до сих пор думаю о тебе.
– Если бы ты любил меня, то не совершил бы тех поступков. Ты бы не поддался своей одержимости властью и был бы рядом с нашим сыном. Ты был нужен Тору после смерти Бальдра, и ты был нужен мне. Но ты предпочёл захватить Вселенную и наводить там свои порядки, вместо того чтобы быть рядом с семьёй.
– Эта семья почти лишила меня сил и дома. Тор поддержал Локи и хотел убить меня!
– Мы оба знаем, что он не смог бы тебя убить. Тор силён, но не настолько. Да и Локи, каким бы сильным он ни был, но до тебя он явно не дотягивает. Твоя одержимость затмила твой разум и сделала тебя бессердечным и жестоким.
– Зато эта одержимость не позволит мне больше никого из семьи похоронить. – Мужчина тяжело вздохнул и прикрыл глаза.
– Хочешь сказать, что ты всё это затеял ради Тора?
– Не только ради Тора, но и ради тебя, Фригг.
– А как же дочь Тора? Ты сможешь уничтожить её вместе с её миром?
– Я не собираюсь уничтожать Мидгард. Лишь подчинить его себе, как и все остальные миры. А что касается дочери Тора. Она в любом случае является моим потомком и частью нашей семьи.
– Ответь мне честно. Ты сможешь убить её? Ты сможешь навредить дочери нашего единственного сына и нашей единственной внучке? Мужчина молча отвернулся к окну, устремив свой томный взгляд вдаль. По его лицу было сложно понять, какие эмоции его одолевали в этот момент и что терзало его душу. В комнате повисла невыносимая тишина, нарушаемая лишь слабым треском дров в камине.
Спустя долгое время мужчина открыл глаза и направился к входной двери.
– Уже уходишь? – спросила его спутница.
– Раз ты в очередной раз отказываешься вернуться домой, мне нет смысла и дальше отнимать твоё внимание, Фригг, – ответил мужчина.
– В таком случае не буду отнимать твоё драгоценное время, Всеотец. Удачи тебе в твоих планах, – мужчина потянулся к ручки двери, со скрипом распахнув её. – Муж мой, ты ответишь на мой вопрос?
– Ты не ответила на мою просьбу, любовь моя. Почему я должен отвечать на твои?
– Это не просьба, а вопрос. Я, как мать, хочу знать, угрожает ли что-то моему ребёнку.
– Тор не твой кровный сын, чтоб ты так яростно опекала его.
– Это ничего не меняет. Я люблю его как родного и я растила его с первых дней его жизни.
– Я отвечу на твой вопрос, но взамен ты ответишь на мой. Согласна?
– Согласна. Я отвечу на любой твой вопрос.
– В таком случае мой ответ – нет. Я не смог бы убить дочь Тора и я не смог бы убить своего сына. Как бы ни было, но семья для меня дорога.
– Благодарю за твоё откровение, Всеотец. Можешь задать свой вопрос мне, и я отвечу тебе на него максимально честно.
– Как мне устроить порядок во Вселенной и что мне надо сделать, чтоб добиться своих целей и в этот раз не проиграть?
– Муж мой, Вселенная обретёт порядок тогда, когда Всеотец займёт своё законное место.
– Я не понимаю тебя, Фригг. Какое место я должен занять?
– Я ответила тебе то, что ответила мне сама Вселенная. Она ждёт, когда истинный ас займёт своё законное место и обретёт своё истинное могущество. Тогда он сможет навести порядок во Вселенной и обрести свой внутренний покой.
– Значит, я смогу воссесть на престол во всех мирах? Я займу место верховного правителя?
– Один, я ответила на твой вопрос. Большего я не могу тебе сказать.
– Прошу тебя, скажи мне, как найти этот покой и как мне исполнить веление Вселенной?
– Накажи виновного и восстанови справедливость, – тихий голос женщины перешёл на шёпот. – Ложь всегда, рано или поздно, становится явью. В этот момент мы должны быть готовы принять эту правду и поступить так, как велит наш долг.
– Благодарю тебя, Фригг, за твой ответ, – мужчина подошёл к женской фигуре и, взяв её лицо в свои массивные руки, с нежностью поцеловал. – Я люблю тебя, моя царица.
– Я тоже тебя люблю, мой царь, – женщина впилась в губы мужчины чувственным поцелуем. – Напоследок позволь дать тебе один совет.
– Конечно, любовь моя.
– Запомни одну истину. Иногда стоит рискнуть и, несмотря на все страхи и сомнения, кинуться в омут с головой и сделать так, как велит не здравый смысл, а чувства. Порой чувства дают нам большую власть, чем физическая сила.
– Я запомню это, Фригг.
– Да пребудет с тобой удача, Всеотец. Она тебе понадобится на твоём грядущем пути. Впереди тебя ждёт непростое время, и каждое твоё решение отразится на судьбе всего сущего мира.
– Я надеюсь, что когда я решу вновь увидеть тебя, ты будешь здесь.
– Ты же знаешь, что я не могу покинуть пределы этого мира. Наш с тобой уговор для меня священен и не может быть нарушен.
– В таком случае до скорой встречи, любовь моя.
– Прощай, Всеотец. Пусть судьба, в итоге, найдёт тебя и направит по верному пути.
– Да услышит тебя все миры и все силы во Вселенной, богиня Фригг. И да будет исполнена воля Вселенной и воля самой судьбы.
Глава 1
США. Штат Калифорния. Настоящее время.
Музыка. Она была моим единственным спасением от всепоглощающего безумия. С каждым новым днём я всё больше погружалась в пучину горя. Уже который день я лежала в комнате отца, не в силах пошевелиться, и безутешно рыдала. Я чувствовала себя живым трупом, лишённым чувств и эмоций.
Два дня назад я услышала самые страшные слова в своей жизни: «Оливия, мне очень жаль, но ваш отец скончался сегодня ночью». Эти слова повторялись в моей голове снова и снова, и я пыталась принять случившееся. Чувство вины разрывало меня на части. Я не могла простить себе роковую ошибку и своё бездействие. Я винила себя за то, что не сразу отправилась к отцу после возвращения из Асгарда.
«Если бы ты не медлила и сразу поехала к отцу, он был бы жив, и всего этого можно было избежать, – говорил мне внутренний голос. – Но теперь ты навсегда потеряла его, и ты никогда не сможешь исправить это. Ты и только ты виновата в смерти отца, и тебе придётся жить с этим до конца своих дней».
Я мечтала заглушить разум и не слышать этих болезненных мыслей, но это было невозможно. Я не знала, сколько времени прошло без еды и воды, но у меня не было желания что-либо употреблять. Слушая песни об отцовской любви к дочери, я всегда представляла лицо отца и его мягкий, любящий взгляд. Его добрые серые глаза и слегка морщинистый лоб.
В те дни я не знала, что происходит в мире за стенами комнаты отца, как живёт остальной свет. Для меня перестала существовать реальность.
Музыку в моих ушах прервал чей-то голос, и я почувствовала лёгкое прикосновение на коже.
– Лив, как ты? – обычно живой и звонкий голос Локи звучал непривычно тихо и глухо.
– Никак, – прошептала я, не выключая музыку в ушах. – Что ты хотел?
– Хотел навестить тебя и попросить банально поесть.
– Я не голодна, – я отвернулась от своего гостя, зарываясь в одеяло. – Оставь меня одну.
– Лив, я всё понимаю, как и понимаю причины твоего поведения. Но прошу тебя, хоть немного постарайся заставить себя поесть. Ты два дня лежишь здесь и ни разу не встала с кровати за всё это время. Тебе нужно поддержать свой организм и не позволить окончательно себя истощить.
– С каких пор ты стал экспертом в медицине? – я процедила свои слова максимально высокомерно. – Ты, вроде, был богом обмана и коварства, а не исцеления. Будь добр, прекрати строить из себя умника и оставь меня в покое.
– Твоя агрессия вполне оправдана. Мы оба знаем стадии принятия тяжёлых ситуаций. Непринятие, отрицание, а теперь настала стадия гнева. Я это прекрасно понимаю и не хочу усугублять твоё тяжёлое состояние.
– Раз ты у нас лучший психоаналитик, чем я, чем проводить свою терапию кому-нибудь другому, но не мне. Уйди! – я громко закричала, и новый поток слёз вырвался из моих глаз. – Я не хочу никого видеть!
– Я уйду, но при условии, что ты поешь. Обещаю тебе.
– Ты бог обмана. С чего я должна тебе верить?
– С того, что я ни разу тебя не обманул. И я не собираюсь этого делать и сейчас, – Локи сел на край кровати и тяжело вздохнул. – Прошу тебя, хоть немного, но соберись. Сделай это не ради меня, а ради Ричарда. Он бы хотел…
– Не смей произносить его имя при мне, – я резко встала со своего места и кинулась на Локи с кулаками. – Не говори мне о нём!
– Лив, успокойся! – сильные мужские руки схватили мои запястья, блокируя мою способность двигаться. – Я не хотел напоминать тебе о нём, но ты не оставила мне выбора. Ричард просил меня быть с тобой рядом и быть опорой для тебя, что я и делаю. Я не нарушу данное твоему отцу слово, и чтобы ты не говорила мне, но я не оставлю тебя.
– К чёрту все эти обещания. Отец должен сидеть сейчас в этой комнате и быть рядом со мной. Он должен был повести меня к алтарю и встречать старость в своём доме на берегу океана… – мой голос сорвался, и я обессиленно упала на кровать. – Я должна была успеть. Я же могла его спасти, но я не успела. Я не успела на каких-то пару часов.
– Лив, я понимаю, что ты винишь себя в этом, но твоей вины во всём произошедшем нет. Это банальное стечение обстоятельств. Я тоже верил, что у нас всё получилось и мы спасём Ричарда. Думаешь, я не виню себя во всём этом? Я проигрывал в своей голове миллионы сценариев, при которых я успел бы спасти Ричарда и достать это злосчастное кольцо для него. Но, к сожалению, прошлого не изменить. Есть то, что есть, и ради отца тебе стоит немного собраться и идти дальше.
– Я не хочу. Я ничего не хочу. Мне нужен папа, – я затряслась, почувствовав новую волну боли и отчаяния. – Я не простилась с папой должным образом и не знаю, что стало с его душой.
– Лив, я уверен, Ричард сейчас в лучшем мире. Он явно не тянул на того, кто мог сожалеть о чём-то и корить себя за что-то, чтобы оказаться в аду, – Локи слабым движением руки провёл по моим волосам и тихо прошептал. – Я понимаю тебе больно это слышать, но я пришёл к тебе по делу. Сегодня состоятся официальные похороны Ричарда. Сив и Тор за эти дни организовали всю эту процессию, и они попросили меня сообщить тебе об этом.
– Папу сегодня похоронят? – вновь мой голос сорвался, а руки судорожно затряслись. – Я не смогу заставить себя появиться на его похоронах. Это слишком больно.
– Но своим отказом ты осквернишь память отца. Ты его дочь, и он заслужил твоего прощания в его последний путь…
– Я не могу… Я не могу отпустить его.
Локи нерешительно протянул ко мне руки. Я пару минут колебалась, а затем упала в его объятия, и новая волна рыданий захлестнула меня. – Но ты должна. Душа Ричарда должна знать, что ты сильная и хранишь его память в своей душе.
Я не могла представить, как переживу похороны отца и как смогу появиться на этом болезненном мероприятии. До этого момента я никогда не была на настоящих похоронах и всегда смотрела на них с философской точки зрения. Но теперь я понимала, почему многие люди ведут себя неадекватно в такие моменты. Пережить подобное событие было слишком трудно и, отчасти, невозможно. Смотреть, как близкого и родного человека навсегда опускают в землю и закапывают в глубокой яме, оставив лишь небольшое каменное надгробие, было за пределом нормального.
Всё это время Локи продолжал держать меня в объятиях, поглаживая мои спутанные волосы.
– Лив, выключай свои наушники и старайся собраться. Процессия начнётся через несколько часов. Надеюсь, к этому моменту ты сможешь собраться, и мы вместе переживём этот момент, идя рука об руку. Что бы ни случилось, я всегда буду рядом с тобой. В болезни и здравии, в радости и горе, я навеки буду с тобой.
Локи коснулся горячими губами моей кожи на лбу и вышел из спальни. Я продолжала сидеть на своём месте, пока потоки слёз медленно стекали по моим щекам.
Впервые за двое суток я заставила себя встать с места. Голова кружилась, мышцы всего тела болели с невероятной силой, а ноги сковывала судорога. Сильно шатаясь, я шла вдоль стены к ванной комнате, пытаясь не упасть на пол.
Зайдя в ванную комнату, я подошла к раковине и посмотрела на своё отражение в зеркале. Никогда раньше я не видела себя такой. На меня смотрела слишком бледная фигура, больше напоминавшая восковой труп, чем живого человека. Глаза сильно впали в глазницы, а под ними были глубокие и тёмные синяки. Волосы были тусклыми и спутанными, а их прежний блеск померк. Кожа была зелёного оттенка, а голубые глаза имели неестественно тусклый оттенок. Белки глаз были слишком красными из-за полопавшихся капилляров, а густые ресницы были слипшимися от большого количества слёз. Я никогда не представляла, что смогу выглядеть подобным образом.
Я включила воду в душевой кабине и ещё долго стояла под горячими струями воды. Приведя себя в небольшой порядок, я вернулась в спальню отца и обнаружила на кровати новый комплект одежды. Это был строгий чёрный костюм с чёрной рубашкой. Вместе с костюмом лежала коробка с чёрными туфлями на небольшом каблуке. Я заметила небольшую карточку, на которой идеальным каллиграфическим почерком было написано: «Решил, что тебе не помешает новая и свежая одежда. Я всё ещё надеюсь, что ты сможешь заставить себя встать с колен и подняться на ноги. Ты сильная, Лив, и ты сможешь справиться со всеми испытаниями судьбы. Я люблю тебя и я всегда рядом. Л.»
Слова, которые звучали голосом Локи в моей голове, на секунду вызвали у меня тепло и радость в душе. Но я сразу вспомнила, зачем весь этот наряд и что меня ждёт впереди.
– Папа, я не знаю, как справиться с этим. Ты учил меня быть сильной и всегда вставать на ноги, как бы сильно я ни падала в жизни. Но это падение оказалось слишком тяжёлым для меня. Ты ушёл так быстро, что я не успела сказать тебе, как сильно я тебя люблю и как много ты значишь для меня. Спустя несколько часов я стояла в более-менее собранном виде. Накинув пиджак на плечи, я села на кресло около кровати и посмотрела на пустое место напротив себя.
По моим щекам вновь потекли слёзы. В комнате раздался тихий стук в дверь. Я не обратила внимания на пришедшего человека и его попытки достучаться до меня. Я продолжала сидеть с отстранённым лицом и смотреть на пустую кровать. Дверь медленно открылась, и за моей спиной послышался тихий шёпот:
– Могу я войти?
– Ты уже вошёл, – прошептала я, стараясь говорить безразлично. – К чему эти вопросы?
– Лив, я понимаю, что я для тебя никто, но позволь мне хотя бы немного поддержать тебя в этот трудный момент, – Том обошёл меня и сел в соседнее кресло. – Я никогда не смогу быть таким отцом, каким был Ричард. Но я хочу дать тебе хотя бы малую часть отцовской любви.
– Ты прав. Таким, как папа, тебе не стать, – мой голос снова дрогнул. – Но ты не папа, и не должен им быть. Папа воспитывал меня с моего первого дня в этой жизни. Он учил меня ходить и ездить на велосипеде. Он водил меня в «Макдоналдс» по выходным и показал мне половину земного шара.
Он отвёл меня на фильмы для взрослых, хотя мама была категорически против этого. И он был первым, кто поддержал меня в стремлении стать психотерапевтом. Знаешь, что он мне сказал в старшей школе? «Ты, как никто другой, умеешь понимать души людей. Так позволь себе заниматься тем, чем ты хочешь, и что дано тебе высшими силами. Это твоё, Лив. Следуй своему сердцу и его зову».
– Ричард был лучшим отцом, чем я или мой отец. Я не могу представить, каково это – иметь такого любящего и заботливого отца. Ты заслужила такого родителя рядом с собой, и я не могу представить, как тебе тяжело потерять его.
– И не представляй. Это слишком тяжело и невыносимо, – я отвела взгляд от Тома, чтобы скрыть новый поток слёз. – И я благодарна жизни за то, что он был рядом со мной и был именно таким отцом, о котором можно было только мечтать. А ведь я даже не его родная дочь. По факту, я ему была никем и чужим человеком.
– Не говори так. Ты была настоящей дочерью для Ричарда, о чём он постоянно говорил нам всем. Может, я и твой биологический отец, но настоящим отцом тебе был Ричард, а не я. За это я буду благодарен ему всю свою жизнь и буду воспевать его память во всех героических балладах.
– Тор, спасибо. Я благодарю тебя за то, что ты не пытаешься занять его место и пытаешься понять меня.
– Тор? А где старое доброе Том? – Том придвинулся ближе ко мне и посмотрел на меня своими пронзительными небесно-голубыми глазами. – Я думал, что в пределах Мидгарда я для тебя Том.
– Не вижу смысла в этом спектакле. Ты – Тор громовержец, и это неоспоримый факт. К чему мне называть тебя ненастоящим именем? Хватит этих масок и фальши. Я устала от всего этого.
– Хорошо. Я буду рад, если ты сможешь принять меня настоящего. И, Лив, – Том сделал паузу. – Я люблю тебя, и я буду рядом, даже если тебе это не нужно.
Том встал и вышел из комнаты. Я ещё какое-то время сидела на своём месте, но затем, взяв себя в руки, покинула комнату. Я медленно спускалась по ступеням огромной лестницы, глядя куда-то сквозь пространство.
Когда я оказалась в холле первого этажа, то увидела там людей. Том был в строгом чёрном костюме, его длинные волосы были зачёсаны назад. Рядом с ним стояла моя мать, её чёрное платье идеально сидело на её миниатюрной фигуре. Её глаза были красными и опухшими, губы дрожали. Я никогда не видела её в таком состоянии. Но моя обида на неё не позволяла мне почувствовать жалость к ней. Я винила её во всём, что произошло. Она отговорила меня переезжать к отцу в ту роковую ночь, и она не позволила мне спасти его.
– Лив, ты… – услышала я тихий голос матери. Я демонстративно фыркнула и, обойдя её и Тома стороной, прошла к выходу из дома.
Выйдя на улицу, я увидела в саду Хель и Локи. Локи был в чёрном одеянии, которое сильно контрастировало с его яркими волосами. Хель была не менее заметной, чем её биологический отец. Её чёрное платье было довольно откровенным, но оно красиво подчёркивало все её природные достоинства.
Девушка обернулась в мою сторону, и её тёмные глаза впились в меня.
– Ты всё же смогла найти силы и пришла. И даже смогла принять мой подарок.
– Смогла. Как ты сказал, я не могла не проводить отца в последний путь, – я отвернулась, пряча выступившие из глаз слёзы.
– Воительница, я не могу понять твоей боли, как и то, что ты сейчас испытываешь. Но я чувствую твою скорбь. Лив, я знаю, что Смерть – это не конец пути. Его душа жива и теперь она в лучшем мире.
– Спасибо, Хель. Надеюсь, что так оно и есть, и отец сейчас в более достойном месте, чем этот жестокий и несправедливый мир. – Я громко всхлипнула. – Почему ты всё ещё на Земле и не вернулась в своё царство?
– Я не могла бросить тебя в этот тяжёлый для всех нас момент. Да и отцу требовалась поддержка. В последний раз он был таким, когда мы хоронили нашу семью. – Голос Хель был холоден, но я уловила в нём лёгкие ноты сожаления и заботы. – Я решила не брать пример со своего непутёвого родителя и быть с ним рядом, даже если он не признаёт своей нужды в этом.
– Хель, я тебе уже много раз говорил, что я в порядке и не нуждаюсь в опеке. Я пять тысяч лет справлялся с разнообразными ситуациями, и этот случай не исключение.
– Для Бога обмана ты слишком неубедителен в своих словах, – Хель фыркнула. – Оливия, я хотела бы в этот час скорби быть рядом с тобой как часть этой семьи. Твой мидгардский отец назвал меня своей внучкой и принял меня в свою семью. Я хочу проводить его вместе с тобой, если ты позволишь мне и не будешь против моего присутствия рядом.
– Я буду рада, Хель, если ты разделишь это горе вместе со мной, – я вздохнула, пытаясь взять эмоции под контроль. – Но разве твой мир не нуждается в защите?
– Нуждается. И я её обеспечу сразу после сегодняшней церемонии. Сразу после ритуала отец обещал отправить меня домой.
– Так ты покинешь нас сегодня?
– Да. Я, итак, довольно долго нахожусь в Мидгарде. Пора возвращаться домой и строить план защиты от вторжения Всеотца.
– Хель, ты же помнишь, что ты теперь можешь в любой момент обратиться ко мне, – Локи повернулся к Хель, смотря на девушку внимательным взглядом. – Отныне я не брошу тебя и буду всегда на твоей стороне. Ты моя плоть и кровь, и моя прямая наследница. Я горд назвать тебя дочерью и знать, что ты подчинила себе целый мир. Ты переплюнула меня в величии, и ты величайшая из всех потомков суровых королей Ётунхейма.
– Отец, я… – Хель замолчала, не окончив фразу. Она посмотрела на Локи растерянным взглядом, но затем её взгляд переместился ко мне. – Не стоит устраивать подобных разговоров при твоей возлюбленной. Она прощается с отцом, а мы сейчас делаем ей больно своими разговорами.
– Всё в порядке. Хель, я буду рада знать, что хоть кто-то из моей семьи смог обрести семейное счастье.
– Воительница, верь моим словам, – глаза Хель зажглись ярким огнём. – Ты ещё найдёшь своё счастье и обретёшь покой. Ты достигнешь истинного величия, и все твои страхи и тревоги останутся позади. Твоя судьба сложна, но она таит в себе огромное значение для всей Вселенной.
– Хель, не стоит пугать Лив своими речами, – Локи недовольно покосился на девушку, но затем, подойдя ближе ко мне, взял меня под руку. – Лив, позволь сопроводить тебя в этот нелегкий для нас обоих день и быть твоей опорой.
Мы подошли к машине моего отца, которую я уже брала в прошлый раз. Я села на пассажирское сиденье, а Локи занял место за рулём. Хель села на заднее сиденье и стала смотреть в окно. Том и мама уехали раньше нас, чему я была очень рада.
Когда мы приехали на кладбище, небо было тёмным, а с неба срывалась мелкая морось. Локи достал большой зонт и раскрыл его над нами.
– Тебе не стоит лишний раз мокнуть под дождём. В таком состоянии ты можешь простудиться.
Я не ответила ему. Меня захлестнула новая волна боли и отчаяния. Мне хотелось убежать от всей этой процессии. Я оттолкнула Локи и пошла к могиле отца одна.
К моему удивлению, здесь собралось слишком много людей. Половину из них я знала, а вторую половину – нет. Я встала в стороне от своих родных, но так, чтобы слышать священника. Я снова не замечала ничего и никого вокруг.
Когда священник начал говорить о душе и её жизненном пути, я вспомнила наш с отцом разговор. Он признался мне, что больше всего жалеет о том, что бросил девушку и их общего ребёнка.
Священник говорил, что душа отца была чистой и бескорыстной, что он вёл праведный образ жизни и поэтому вознёсся в Рай к Господу. Меня охватила новая истерика. Я закричала, перебивая речь священника.
– Откуда вам знать, каким он был и где оказалась его душа? Вы ничего не знаете о нём и не понимаете всего устройства этого мира. Ни Дьявол, ни Бог не решают, где душа окажется после смерти. Сама душа выбирает свою участь. Поэтому все ваши пафосные речи – ложь!
Я убежала с кладбища, не слушая окликов людей. Мне было плевать на мнение окружающих. Это был мой отец, и никто не знал его так хорошо, как я.
Я добежала до какой-то поляны и села, прислонившись к стволу дерева. Слезы снова полились из моих глаз. Я не знала, что в человеке может быть столько слёз. Не знаю, сколько я так просидела, но вскоре я промокла насквозь от дождя.
Новый поток боли и отчаяния охватил мой разум. Дрожащими пальцами я достала наушники из футляра, желая заглушить боль звуками музыки. Мои мокрые от дождя пальцы не попадали по сенсорному экрану телефона. Когда мне наконец удалось включить свой плейлист, в ушах заиграли болезненные слова, которые в последние дни стали моим жизненным гимном.
And when I'm gone, just carry on, don't mourn (А когда я умру, не оплакивай меня, живи дальше.)
Rejoice every time you hear the sound of my voice (Радуйся каждый раз, когда услышишь звук моего голоса.)
Just know that I'm looking down on you smiling (Знай, что я смотрю на тебя с небес и улыбаюсь)
And I didn't feel a thing, So baby don't feel no pain (И что мне совсем не больно, поэтому, малышка, не печалься). Just smile back… (Просто улыбайся мне в ответ)1.
– Песня не самая удачная, но в данной ситуации она вполне уместна, – услышала я мужской голос за своей спиной. Я вытащила наушник и подняла заплаканные глаза на подошедшего человека. В ту же секунду меня обняла другая женщина.
