Kitobni o'qish: «Рай в неглиже»
Глава 1
Приглашение в гости всегда и у всех людей невольно вызывает чувство удовольствия и признательности к тем, кто их приглашает. Даже если вам в эти гости идти совсем и не хочется и даже если вы вовсе туда не пойдете, то все равно здорово, что про вас помнят, любят и хотят при этом видеть рядом с собой. Приятно чувствовать себя популярным человеком, одно только присутствие которого сделает другого человека счастливым.
Да, приглашение в гости – это в любом случае приятно, но только не тогда, когда оно поступает где-то около полуночи, а звонящий по телефону человек буквально трясется от страха, вибрируя, словно желе на блюдечке в холодильнике. И еще кричит непонятные и пугающие слова, вроде тех, что сказала славненькая пухленькая Эльза двум своим школьным подругам – Кире и Лесе.
– Приезжайте ко мне! Срочно!
– А что случилось?
– Меня хотят убить! Девчонки, помогите! Они все ближе! Я чувствую это! Уверена, я буду следующей их жертвой!
Согласитесь, когда слышите такое, то уже не до банальных светскостей вроде упоминания об аномальной жаре, навалившейся на город, о здоровье родных и близких или об успехах на работе. Какая уж тут, ко всем чертям, работа, когда человека хотят лишить самого дорогого, что имеется у него, – жизни!
– Э-э-э… А с чего ты это взяла, Эльзочка? – как можно спокойнее спросила Кира у своей старой знакомой.
– С того… с того, что я это знаю! Уже трое из нашей компании умерли! Следующая я! Сто процентов!
Кира поежилась от громкого голоса Эльзы. Обычно их вечная отличница и староста класса так не вопила. Напротив, насколько Кире помнилось, Эльза всегда умела держать себя в руках. Но видимо, происходящее в ее жизни вконец допекло невозмутимую задаваку, если она сорвалась на крик.
– И что ты хочешь от нас?
– Приезжайте ко мне! Я боюсь!
– Уже поздно. Почти полночь.
– Ничего! Я не сплю.
– Зато мы спим!
Киру стало злить отношение Эльзы. Оно всегда было таким, но прежде Кира недостаточно тесно общалась с Эльзой, чтобы всерьез разозлиться на нее за эгоизм. Но теперь Эльза вцепилась в нее, словно клещ, и никак не хотела отстать, несмотря на поздний час и тот факт, что после школы они общались от силы пару раз. Причем это общение неизменно сводилось к нескольким фразам:
– А вы обе что, еще до сих пор не замужем? И бойфрендов нету? А детей? Детей тоже нет? Наверное, карьерой занимаешься. Ты работаешь где? А-а-а… в туризме… Ну-ну, что же, молодец. Для тебя ведь даже такая работа – это уже своего рода достижение в жизни.
Неудивительно, что теплых чувств к Эльзе ни Кира, ни Леся никогда не питали. И все же подруги не были бы самими собой, если бы отвернулись от человека, обратившегося к ним в момент крайней нужды. Тем не менее Кира сделала последнюю попытку отвязаться от Эльзы.
– Слушай, если у тебя действительно все так серьезно, обратись в полицию, – посоветовала она бывшей школьной приятельнице. – Они профессионалы, они разберутся.
– О чем ты говоришь? Я не могу идти в полицию!
– Почему?
– Они мне ничем не помогут! Им на нас наплевать! Я тебе говорю, погибли уже трое, а полиция даже дела уголовного не завела!
– Подожди, такого просто не может быть.
– Ну, может, дело и завели, но расследовать убийства не стали. Списали все на несчастный случай, суицид и летальный исход вследствие болезни!
– Но, наверное, так и было?
– Нет! Не могло такого быть! – яростно возразила Эльза. – Погибли трое моих лучших друзей. Я с ними в одной компании уже больше десяти лет! Не могло с ними такого приключиться! Владик был здоров, словно бык. Никогда ничем не болел. Как он мог подцепить какую-то лихорадку Западного Нила? Где, спрашивается, Нил, а где Владик? Он дальше своей деревни на Свири вообще никуда не уезжал. Принципиально!
И, лишь на секунду переведя дух, Эльза принялась кричать дальше.
– А Ленка была таким живчиком! Все у нее складывалось прекрасно. Она только несколько месяцев назад вышла замуж за своего Карасика, была полна планов на будущее. И что? Она бы стала лезть в петлю? Зачем ей это?
– Всяко бывает. Наверное, что-то твою знакомую допекло.
Кира не имела чести быть знакомой с той Леной, о которой говорила ей Эльза. И поэтому, конечно, не могла судить о ней.
– Нет! Не бывает! С Ленкой, во всяком случае, такого точно не могло быть! И с Владиком тоже! Говорю вам, его убили! И ее! И меня хотят убить! Да что там говорить, они уже и Колю убили!
– Какого Колю?
– Моего Колю! Ты что, не помнишь моего Кольку? Морсина?
– Колька?! – ахнула Кира. – Он что, погиб?
– О чем я тебе и говорю! Менты сказали, что это обычная авария, тормоза, дескать, на машине отказали. Но Колька за своей машиной следил так, как за собой, наверное, не следил! Он техосмотр всегда проходил по всем правилам. И сам заставлял инспектора обследовать его машину. Он в автосервисе, считай, просто жил. Все чего-то усовершенствовал, все чего-то переделывал.
– Ну, вот и допрыгался. Доусовершенствовался. Недаром ведь говорят, что лучшее – это враг хорошего. Что-то там недосмотрел и…
– Нет. Не могли у Кольки тормоза вдруг вот так взять и отказать! Это было подстроено! Кто-то хотел его смерти, и этот кто-то своего добился!
Кира призадумалась. Теперь звонок Эльзы уже не казался ей таким глупым и эгоистичным. Пожалуй, три смерти подряд среди твоих знакомых – это кого угодно заставит напрячься и задергаться.
– Ладно, мы к тебе приедем.
– Сегодня? – немедленно осведомилась Эльза.
– Нет, сегодня уже не получится. Завтра утром приедем.
– А сегодня точно нет?
– Нет, сегодня точно нет.
– Ну смотрите, – немедленно надулась Эльза. – Возможно, завтра утром вы застанете у меня дома лишь мой хладный труп.
– Да ну тебя! Что ты такое говоришь! Типун тебе на язык!
– Ладно, постараюсь протянуть как-нибудь эту ночь. Никому не буду открывать. Никуда не стану выходить.
– Правильно, – машинально похвалила ее Кира, но тут же осеклась.
А осеклась она потому, что смекнула: раз Эльза никуда не будет выходить, значит, и на встречу подругам придется тащиться к ней домой. А это в планы Киры, когда она давала обещание помочь Эльзе разобраться в ее проблемах, совсем не входило. Она-то прикидывала, что они встретятся с ней на какой-нибудь нейтральной территории вроде кафе возле их офиса. А теперь оказывается, что придется тащиться через весь город, чтобы выслушать рассказ перепуганной Эльзы и утешить ее.
– Ловко она меня сделала… – пробормотала Кира, плотней закутываясь в простыню, в которой вскочила с кровати. – Молодец! Узнаю нашу старушку Эльзу. И как ей удается манипулировать людьми с такой ловкостью?
Несмотря на то что за окном стояла чуть ли не тропическая жара, Киру знобило. Ей очень не понравился тон, каким говорила с ней Эльза. Прежде вечная отличница, любимица всех учителей и родителей, она говорила совсем иначе – надменно и назидательно. Во всяком случае, с Кирой она всегда выбирала именно такой тон.
Но теперь все изменилось. Эльза была сильно напугана. Голос ее звучал жалобно и плаксиво. И все равно она умудрилась повернуть дело так, как было удобно и выгодно ей самой. Кира отстояла лишь один бой, но общее сражение она без вариантов проиграла.
– И как Эльзе удается так крутить людьми? – пожаловалась она Лесе, когда они на следующее утро садились в свой «Гольф», чтобы ехать к бывшей школьной приятельнице.
– Она всегда такой была, ты что, не помнишь? Манипуляторша. Недаром ведь ее в течение семи лет выбирали классной старостой. Эльза, она такая… авторитетная.
Но от авторитетности Эльзы в данный момент не осталось и следа. Подруг встретила не бывшая уверенная в себе староста их класса, а трясущееся и жалкое существо. Эльза была одета в халат, который она не снимала по меньшей мере дня три. Голову она не мыла столько же. Ну а про макияж и маникюр вообще можно было даже не упоминать. Их просто не имелось.
– Эльза! – воскликнула пораженная внешним видом приятельницы Леся. – Ты выглядишь…
– Просто ужасно, да?
– Да.
– Могла бы и не говорить, сама знаю.
– Но что с тобой случилось?
– Мне страшно, – откровенно призналась Эльза. – Уже три дня сижу дома, никуда даже носа высунуть не могу. Всюду мне мерещатся убийцы, которые явились по мою душу.
– Целых три дня?
– Да, как вернулась с похорон Кольки, так и сижу!
Это заставило Киру встрепенуться. С Колькой Морсиным, как и с Эльзой, они с Лесей проучились вместе в одном классе целых десять лет. И конечно, известие о скоропостижной кончине их одноклассника не могло не взбудоражить подруг.
– Да, твой Колька… Он что, действительно погиб?
– Что значит «действительно»? Вы что, думаете, я стала бы шутить такими вещами? Может быть, вы, легкомысленные мартышки, так и шутите, но мы, взрослые гориллы, существа серьезные.
Теперь подруги узнавали прежнюю Эльзу. И нельзя сказать, чтобы это им сильно нравилось.
И все же повернуться и уйти они не могли. Эльза с такими предосторожностями открывала им дверь, столько раз спросила, они это или не они, что подругам стало ясно: все более чем серьезно. Подумать только, Эльза даже разработала своеобразный тест, вопросы из которого и задавала подругам через дверь.
Например, первый вопрос звучал так: какое прозвище было у их учительницы по физике? Ответ – Молекула. Кто был по национальности их преподаватель физкультуры? Латыш. Что за блюдо подавали на их выпускном вечере? И тут подруги не подкачали. Они прекрасно помнили замечательный торт, испеченный руками мамы одной из девочек их класса Тани Хомутиковой.
Ее мама была заведующей маленьким кондитерским цехом. И уж для любимой дочурки, а заодно и для ее одноклассников она расстаралась и изготовила торт, который бы украсил собой любую свадьбу. Торт был огромным, белым с розовыми цветами, он был густо усыпан шоколадными шариками и разрисован разноцветной глазурью.
На нем были изображения всех выпускников с подписями. И каждый мог съесть по выбору либо кусочек с самим собой, либо со своим возлюбленным, либо сожрать образ врага. Об этом подруги с удовольствием и поведали Эльзе во всех подробностях.
Было и еще множество подобных вопросов, ответы на которые интересовали Эльзу. Подруги с блеском выдержали испытание. И лишь после этого были допущены в квартиру Эльзы. Они вошли и ахнули.
Прежде Эльза жила в трешке с мамой, папой, бабушкой, полупарализованным дедушкой, а также с двумя кроликами, которые регулярно удирали из своего сооруженного под кухонным столом загончика и гадили по всей квартире, рассыпая по истлевшему паркету мелкие сухие шарики. Впрочем, квартира была в ужасном состоянии и до появления в ней кроликов, так что они уже не могли как-то существенно изменить положение дел.
И еще была маленькая собачка неопределенных кровей, которую Эльза почему-то гордо именовала мальтийской болонкой. Хотя там от болонки был только рост и маленькие лапки.
Но теперь у Эльзы была прекрасная просторная двухкомнатная квартира с огромным холлом, высокими потолками и отделанной по последнему слову техники кухней. Сама квартира находилась в новом доме. В ней было сразу два балкона и два санузла. И еще она вся сверкала чистотой, какая бывает только после недавнего ремонта. Никакого кроличьего помета и собачьей шерсти. Не было слышно и кряхтенья дедушки за стенкой. И очередной перепалки родителей Эльзы в соседней комнате.
– Ты что, теперь одна живешь? – невольно вырвалось у Киры.
Как ни странно, этот простой вопрос заставил Эльзу горько зарыдать.
– Да, – пробормотала она сквозь слезы. – Теперь одна. А раньше с Колькой!
Кира с Лесей переглянулись. Они не знали, что у Эльзы с Колей до сих пор отношения. А тем более такие серьезные, что они даже живут вместе. Честно говоря, двух таких непохожих людей трудно было сыскать на свете. Эльза – умница и отличница, правильная до занудства. И Колька – вечный хулиган и двоечник, которого держали в школе лишь потому, что его отец был какой-то крупной шишкой в министерстве образования и учителя элементарно боялись связываться с ним и с его отпрыском.
Благодаря щедрым вливаниям, которые получала школа от министерства вполне официальным путем, но под неофициальным давлением Колиного папаши, Колька окончил школу лишь с одной тройкой, хотя объективно его знания были ближе к абсолютному нулю.
Разумеется, папаша планировал для своего сына шикарное будущее, обучение в лучших иностранных учебных заведениях. Но когда Колька этим планам своего родителя воспротивился, папа пристроил сыночка в платный вуз. Впрочем, даже там не захотели терпеть Колькины художества ни за какие деньги. Колька вылетел из одного института, потом из второго, потом из третьего. Затем папаша сдался и предоставил сыну самому решать, как ему жить дальше.
Колька тут же выпросил у отца деньги и открыл мастерскую, в которой мог со своими дружками клепать самодельные мотоциклы – страсть всей его жизни. После мотоциклов – байков появились гоночные машины – спорткары, которые Колька умудрялся собирать своими собственными руками.
Это ему нравилось куда больше, чем протирать штаны на учебной скамье. Он был по-настоящему счастлив. И в конце концов даже отец смирился, что у его сына не будет высшего образования, зато будет свое дело, приносящее мальчику хороший кусок хлеба с маслом и икрой.
– Не знаю, что мне делать дальше, – между тем причитала Эльза. – Квартира принадлежит Кольке. Мы с ним не расписаны. Конечно, его родители пока что меня не гонят отсюда. Но я ведь понимаю, что нужно уходить. Не стало Кольки – не стало и основания у меня тут задерживаться.
Подруги не поняли, что больше расстраивало Эльзу – смерть ее бойфренда или необходимость вернуться к своим родителям, кроликам и болонке.
– Но пока я сижу тут и боюсь даже нос на улицу высунуть.
– И что тебя пугает?
– Кто-то хочет уничтожить нашу компанию! Всех до одного!
И видя, что на лицах подруг отразилось недоверие, Эльза часто-часто закивала головой, словно китайский болванчик.
– Да, да! Правда, правда! Многие, увы, очень многие имели зуб на нашу компанию.
– За что?
– Мы самые успешные и крутые! – подбоченившись, заявила вдруг Эльза. – С нами хотели дружить многие! Многие мечтали быть принятыми в нашу компанию. Но мы были кружком избранных! Чужакам к нам входа не было!
Подруги только переглянулись в ответ. Может, оно так и было, но разве за это убивают?
– Ну а мы тут при чем? – спросила Леся.
– Вы должны нам помочь!
– Раз вы такие крутые, сами и выпутывайтесь из истории!
Эльза тут же скисла и запричитала:
– Нет, вы неправильно меня поняли. Вас бы мы в свою компанию с удовольствием приняли, но вы же сами никогда не рвались!
– Потому что никакие вы были не крутые, а просто сборище надменных задавак!
Но Эльза никого не слушала. Покачивая головой и сжимая перед собой руки, она заговорила, словно загипнотизированная.
В школе их компания состояла из Кольки с Эльзой, ее самой близкой подружки Кати и приятеля Кольки – Олега. Время от времени с ними тусовался еще Никита, но он был величиной переменной. Иногда Олег и Колька дружили с парнем, а иногда по каким-то причинам прогоняли его от себя. Так что Никита был как бы и не в счет, но в то же время придавал компании веса.
После окончания школы их компания не только не распалась, но даже разрослась. Каждый поступил в свой вуз, откуда и привел новых друзей. Колька привел сразу троих, по числу институтов, в которых ему довелось поучиться. Все новые друзья, в свою очередь, привели своих подруг, те – мужей или женихов. И постепенно образовалась довольно большая группа молодых людей, в которой все всё друг про друга знали, все между собой общались, ездили на совместные пикники, тусовки, дни рождения и так далее.
Как известно, подобное притягивает к себе подобное, поэтому молодежь в компании была вся сплошь из обеспеченных семей. Дети профессоров, докторов наук, главных врачей и в самом крайнем случае директоров магазинов. Если в школе это было еще не так заметно, например, Эльза была совсем не из богатых, то дальше расслоение на классы стало заметнее.
В общем, основной чертой членов компании Эльзы было то, что никто из них не был стеснен в средствах. Любящие родители выкладывались по полной программе, стремясь обеспечить своим деткам счастливую и беззаботную молодость.
К примеру, мама Кати – ближайшей подружки Эльзы – всегда твердила своей дочери и всем ее приятельницам:
– Когда и погулять, как не в молодости. Гуляйте, девочки. Поработать всегда успеете. Молодость для того и дана, чтобы погулять, удачно выйти замуж. А выйдете удачно замуж, тогда и работать вам не придется.
Мама Кати знала, что говорила. Сама она не проработала в своей жизни ни одного дня. Вела домашнее хозяйство. И у нее было свое мнение по каждому вопросу. Причем, имея много сил и свободного времени, отстаивала это свое мнение до тех пор, пока все ее оппоненты не признавали поражение.
Впрочем, сейчас речь шла не о ней, а об Эльзе. Мама последней придерживалась точно таких же взглядов на жизнь, несмотря на то что сама работала всю жизнь и вышла замуж отнюдь не за олигарха. Но для своей дочери она хотела лучшей жизни. И вовсю настраивала ее на это.
– Мама сначала была недовольна, что я встречаюсь с Колькой. Но в последние годы дела у него пошли в гору. И мама свое мнение о нем изменила.
Таким образом, у Эльзы все шло по сценарию, намеченному для нее старшим поколением. Сначала она погуляла, окончила вуз, а потом стала жить с Колькой, который полностью взял на себя решение всех материальных проблем.
– Конечно, в шелках и золоте мы не купались, но на жизнь нам хватало. К тому же Колин папа нам много помогал. Например, эту квартиру он подарил Кольке, узнав, что мы собираемся пожениться.
Однако у молодых были и кое-какие разногласия. Эльза тяготела к традиционным развлечениям и отдыху где-нибудь на комфортабельных островах в Тихом океане, а Колька любил экстрим. И острова в том же Тихом океане предпочитал необитаемые или, во всяком случае, малонаселенные. А вот Эльза с ним никак не соглашалась.
– Какой прок выкладывать кучу денег за то, чтобы самим собирать упавшие с пальмы подпорченные кокосы и жевать отвратительных жареных гусениц? – возмущалась она. – За те деньги, что мы отдали за неделю такого отдыха, мы могли бы прожить в Турции целый месяц и чувствовать себя не оборванцами, а королями!
– Ты всегда недовольна! Тебе не угодишь! То ты жалуешься, что «все включено» тебя угробит, что ты поправилась чуть ли не на два размера. А ведь на нашем островке ты скинула пять килограммов!
– Потому что все время ходила голодная!
– Я поймал тебе рыбу!
– Рыбку, а не рыбу, – вредничала Эльза. – Она целиком поместилась у меня на ладони, вместе с головой, хвостом и плавниками.
– А бананы?
– Они были зеленые!
– Сердцевина пальмы?
– Гадость! В ней были личинки!
– Так это же самый смак! Для аборигенов эти личинки лучший деликатес! Они их пихают всюду, куда могут. Рагу с личинками. Пироги с личинками. Даже суп и тот у них с личинками. А ты мне ни разу не испекла даже крохотного пирожка!
Но Эльза, избалованная цивилизацией и познавшая вкус шоколада, не желала понимать ценность натурального пищевого рациона аборигенов. Тогда они с Колей поссорились в первый раз, и девушка даже на несколько дней ушла от своего приятеля к родителям. Но потом они помирились. И жизнь потекла у них своим чередом. Они ездили на курорты, которые выбирала Эльза, но развлекались там порознь. Колька гонял на джипах по пустыне, а Эльза посвящала себя шопингу и автобусным экскурсиям по окрестностям.
Потом они возвращались в свою квартиру, обставленную Эльзой согласно последним модным тенденциям. Эльза занималась хозяйством, а Колька делал спорткары. У них был дом. У них были их друзья. И у них были они сами. Казалось, ничто и никто не угрожает их благополучной жизни и их счастью. Но в один злополучный момент все встало с ног на голову.
– Это случилось, когда умер Владик. Никто из нас всерьез не испугался, когда он внезапно в самый разгар вечеринки вдруг согнулся и его начало рвать. Мы решили, что Владик просто отравился пивом, которого выпил слишком много. Ну, бывает ведь. Владик был такой здоровяк! Мы даже не хотели звонить врачам, тем более что случилось это у Владика в деревне.
Друзья приехали к нему в его новенький коттеджик, стоящий прямо на берегу реки Свирь, чтобы поесть шашлыков и копченой рыбы, продажей которой Владик и заработал себе на коттедж. Он занял место своего отца во главе рыболовецкой артели, у которой было три судна. Они ежегодно приносили Владику солидную прибыль.
Сначала все шло хорошо и весело. Все поели, попили, снова поели и снова попили. Так продолжалось до самого вечера, когда внезапно хозяину застолья стало худо.
– Владику становилось все хуже и хуже. Мы отнесли его в дом и оставили одного. Но потом Колька зашел к Владику, вернулся и сказал, что кому-то из нас все же придется ехать в больницу. Владику совсем плохо.
Трезвых в компании не нашлось, поэтому за руль сел сам Колька, который заявил, что здоровье друга – это такая вещь, что ради нее можно и рискнуть своими правами. Бог весть, сколько раз Колька уже так рисковал, потому что права он менял с регулярностью раз в год.
Когда одни права у него отбирали, он шел в паспортный стол, менял старый паспорт на новый и снова получал права. Почему у него это получалось? Да потому что компьютер никак не воспринимал Кольку как злостного нарушителя, а воспринимал как честного и порядочного новичка, которому нужны первые в его жизни права.
– Рискну еще разок, подумаешь!
Права у Кольки не отобрали, но он довез Владика до больницы едва живым. И после ночи в реанимации молодой и сильный парень скончался. По странному стечению обстоятельств, мама Владика была дочерью патологоанатома и заведующего одним из городских моргов. Она до сих пор имела связи в той среде и добилась того, что получила полную информацию, отчего и как скончался ее любимый сын.
– Так мы и узнали про эту лихорадку Западного Нила. Бред какой-то! От нее есть лекарства. И она вовсе не всегда бывает смертельной. И к тому же Владик никогда не бывал в Египте или где-либо еще в Африке. Он был категорически против всяких зарубежных поездок, всегда твердил, что ему хорошо только тут, дома, на родине.
Эта смерть потрясла всю компанию, но черных мыслей ни у кого не возникло. Смерть от болезни, пусть и такой экзотической и странной, не вызвала ни у кого негативных предчувствий. Все искренне оплакивали Владика, еще не подозревая, что его смерть открыла длинную череду смертей, которые будут преследовать их компанию еще многие месяцы.
– А через месяц умерла Ленка. Повесилась. Вчера я с ней разговаривала по телефону, мы договаривались пойти вместе по магазинам. Ей были нужны новые туфли, а мне новый купальник, мы с Колькой собирались снова лететь к морю, как вдруг на следующий день я узнаю, что Ленки уже нету в живых. Повесилась!
Эльза снова начала трястись и рыдать. И Кире даже пришлось сбегать на кухню, принести несчастной девушке воды, чтобы она могла закончить свой рассказ.
– А потом погиб мой Колька. Разбился! И я следующая!
Но тут уж Леся не выдержала и сочла нужным вмешаться.
– Погоди, тут что-то не связывается. Все твои друзья просто погибли по разным причинам. Они вовсе не были убиты.
– Вот! – затряслась Эльза. – Менты тоже так сказали. Но ведь это же не так! Я точно знаю! Их убили!
– Откуда ты это взяла?
– Откуда… Оттуда, что все они погибли в один и тот же день!
И видя изумленные и встревоженные лица подруг, Эльза заговорила еще возбужденней и громче, словно намереваясь убедить саму себя в том, что рассказывала своим гостьям.
– Сначала никто из нас не понял, что все эти смерти связаны между собой. Но на похоронах Кольки вдруг я услышала, как Олег сказал, что не странно ли, что все они погибли в среду. Он сказал и забыл. А я вернулась с похорон домой и начала считать. Взяла календарь и увидела, что все смерти приходятся не только на среды, но и идут в убывающей прогрессии!
– Что?
– Владик умер в первую среду месяца. Ленка умерла через два месяца после него. Колька через месяц и тоже в первую среду месяца. Все три раза! В один и тот же день! В среду!
Кира с Лесей недоумевали, но пока что не видели никакого криминала. В этом они поддерживали полицейских, которые отказали Эльзе в возбуждении уголовного дела по факту гибели ее жениха. Эльза помчалась в ближайшее к Колькиному дому отделение полиции, надеясь, что там ее поймут и помогут. Об опасности, которая может грозить ей самой, она в тот момент даже не думала. Эти мысли пришли к ней лишь значительно позднее, когда она уже получила категорический отказ в продолжение уголовного дела и явилась обратно домой.
– У вас, девушка, просто нервный срыв, – только это и сказали ей в полиции. – Идите домой, отдохните, поспите или, наоборот, развейтесь. Смерть жениха – это тяжелый удар. Мы вам соболезнуем, но, увы, в его смерти не виноват решительно никто. Он сам сел за руль машины, которая, вероятней всего, была неисправна. Возможно, сам он тоже был не слишком трезв. В любом случае, винить можно только роковую небрежность, которую допустил ваш жених.
С этим Эльза и вернулась домой. Но пока она сидела в полиции, пока слушала равнодушно-вежливые нотации, она многое поняла. Никто в целом свете ей не поможет. А убийца будет продолжать вершить свои черные дела. И в следующую среду погибнет еще кто-то из их компании. Потом еще. А потом… Как знать, возможно, следующей жертвой станет она – Эльза.
– И я позвонила вам. Вы мне поможете? Да?
– Но следующая первая среда месяца еще очень далеко. Этот месяц еще не закончился.
– Убийства идут в убывающей прогрессии, – напомнила подругам Эльза. – Следующее убийство произойдет уже не через месяц, а через две недели. Тоже в среду, но уже через десять дней!
И Эльза затряслась в конвульсиях, так что подруги даже не знали, что им делать с бывшей старостой. Она никак не приходила в себя. К счастью, Леся вспомнила, как поступала ее мама в таких случаях с ней самой. И, отступив на шаг, влепила крепкую пощечину рыдающей и выкрикивающей невнятные фразы Эльзе.
Можно сказать, что в тот момент, когда ее крепкая ладошка соприкоснулась с мягкой щекой старосты, Леся даже испытала нечто вроде удовлетворения. Она столько раз мечтала о том, чтобы врезать Эльзе, отплатив ей тем самым за ее гордыню и зазнайство, что теперь испытала своего рода триумф.
К тому же шлепнула она старосту совсем не сильно, но потрясенная Эльза все равно замолчала, что еще больше порадовало Лесю и ее барабанные перепонки.
– Вот так! И молчи. Теперь ты не должна ничего говорить, будем спрашивать уже мы.
Ошарашенная Эльза молча потрясла головой.
– Злые вы!
– Не злые, а радикальные. И у нас есть две версии.
– Какие?
– Первая заключается в том, что все произошедшие смерти – это убийства, и они между собой связаны. Следовательно, убийца – это один и тот же человек, для которого среда – это некий знаменательный день. Ты знаешь такого человека?
Эльза потрясла головой.
– Нет.
– Тогда есть вторая версия. Все случившиеся смерти – это тоже убийства, но каждое из них произошло само по себе. И то, что они случились в среду, ровным счетом ничего не значит. В таком случае убийц может быть и двое, и трое. И у каждого из них может быть свой повод, чтобы ненавидеть свою конкретную жертву.
Эльза обдумала услышанное. Чтобы лучше думалось, она даже прикрыла глаза. На какое-то время подругам даже показалось, что Эльза просто уснула. Они потоптались рядом с ней на одном месте. А потом, переглянувшись между собой, на цыпочках направились к дверям кухни, чтобы приготовить там себе по чашечке кофе.
Трудно было упрекнуть их в этом, ведь они выехали из дома рано утром. А занятая исключительно своими переживаниями Эльза совсем забыла о законах гостеприимства, по которым полагается прибывшим гостям предложить хотя бы стакан воды. И вот теперь у подруг появился шанс немного передохнуть и перекусить на сверкающей чистотой кухне Эльзы.
Девушки не сомневались, что в таком доме и кофе должен быть высшего сорта. Почему бы не насладиться им, пока Эльза медитирует?
Но прекрасным мечтам не суждено было сбыться. Потому что уже на пороге кухни их остановил голос их бывшей старосты. И первая же фраза, произнесенная ею, заставила подруг немедленно вернуться назад.
