Kitobni o'qish: «На стрелку с ангелами»
В маленьком городке, где все жители наперечет и все друг друга знают если не по имени, то, по крайней мере, в лицо, исчезновение сразу двух подростков не могло остаться незамеченным. Мальчишек искали всем миром. И полиция, и местные сотрудники МЧС, и пожарные, и служебные собаки – все были задействованы в этих поисках.
Многочисленные группы добровольцев обошли все окрестности, заглянули во все подвалы, колодцы, заброшенные дома и тому подобные места, где могли оказаться молодые люди. Но все было безрезультатно. Не помогли даже поисковые собаки. А ведь многие из них уже не раз находили единственного уцелевшего грудного младенца под развалинами частично разрушенного здания, они не обращали внимания на все посторонние запахи и упорно двигались на тонкий и только им уловимый детский запах молока, присыпки и пеленок.
Но даже эти псы – лучшие из лучших, отлично проявившие себя во многих горячих точках планеты, – ничем не смогли помочь в таком, казалось бы, заурядном деле. Они четко проследили путь мальчишек, которые весь день петляли по округе, а под вечер вышли к трассе. Увы, на этом месте след обрывался. Именно тут подростки поймали попутную машину и двинулись в путешествие, из которого так и не вернулись.
Собаки закончили свою работу, зато в дело вступили средства массовой информации. Фотографии мальчишек были помещены всюду, где только возможно. Родители обоих были людьми небедными, а по местным меркам так и вовсе обеспеченными. Долгое время все вокруг считали, что подростков похитили с целью выкупа. Но время шло, а требования о выкупе к родителям пропавших мальчиков не поступали.
У людей постепенно угасала надежда найти ребят. Все, что возможно, уже было сделано. Поиски не привели ни к каким результатам. Оставалось только смириться с тем, что подростки либо мертвы, либо подались в бега, и домой в ближайшее время они не вернутся. Родителям ближе к сердцу была именно вторая версия. Но следователь, который вел дело об исчезновении, озабоченно хмурился.
Родителям он ничего не сказал, но еще в самом начале расследования к нему приходила девушка одного из юношей, рыдая, она призналась в том, что беременна. И что ребенок этот был желанным для них обоих. Ее приятель, узнав о беременности, был готов плясать от счастья. И бежать не только не думал, но напротив, заявил, что пойдет к ее родителям и официально попросит у них руки дочери, несмотря на то, что ему самому еще не исполнилось шестнадцати, а невесте – так той и вовсе было четырнадцать лет. Но для начала жених пообещал, что съездит со своим приятелем в областной центр, где купит своей любимой кольцо.
– Он уехал! И не вернулся! – рыдала будущая мать в кабинете следователя. – Если бы хотел бежать, то хотя бы документы взял. Ведь верно? Ну куда? Куда же он в таком случае делся?
Вот теперь следствие зашло в тупик. Не в первый и, наверное, не в последний раз. Но в данном случае у следователей имелась одна крохотная зацепка. За последние годы в их регионе произошло уже несколько аналогичных исчезновений. Бесследно пропадали молодые люди и девушки. Все в возрасте до тридцати лет. Все из хороших обеспеченных семей. И ни у одного из них, казалось бы, не было ни малейшей причины пускаться в бега.
Общее между ними было только одно – все они незадолго до своего исчезновения прошли диспансеризацию, выбрав в качестве медицинского учреждения не районную поликлинику, а частные медицинские клиники. Но и эта зацепка оказалась пустой. Все клиники носили разные названия и принадлежали к разным медсетям, никак между собой не перекликались.
Еще два раза свидетели показали, что незадолго до исчезновения пропавших молодых людей видели в обществе одной дамы. Она была хороша собой и, бесспорно, принадлежала к самым высшим слоям, как говорится, к сливкам общества. Об этом говорила ее одежда, манера держаться, ухоженный вид и уверенный в своих силах взгляд. Но если в первый раз свидетели видели блондинку, то во второй раз это была уже рыжая девушка. Так что и эта версия показалась следствию пустышкой.
– Мы сделали все, что могли, – в конце концов развел руками следователь перед несчастными родителями. – Остается только одно – ждать новых исчезновений. И тогда мы попытаемся что-то еще предпринять.
Его слова вызвали бурю недовольства. Но что мог поделать следователь? Преступники на сей раз оказались хитрей. Их план успешно удался. И о судьбе пропавших молодых людей оставалось только гадать.
Глава 1
Говорят, что чудовищами не рождаются, чудовищами становятся. Но в отношении Вадима это правило почему-то не сработало. Он почти с самого своего детства был злобным вечно кривляющимся карликом. И поэтому первые воспоминания Вадима – воспоминания о том, как группа детей постарше нещадно лупят его на детской площадке, пока воспитательницы, совсем не педагогично, но зато с явным удовлетворением, смотрят в другую сторону.
Потом Вадима били еще много раз, били за его злой язык, за умение подмечать и едко высмеивать недостатки других, за нескончаемый словесный «понос», который изливался из него всякий раз, когда его обижали или ему казалось, что его обижают.
Впоследствии, немного повзрослев и сделав для себя кое-какие выводы, Вадим понял, что не дело это, так часто получать в «бубен», надо слегка изменить тактику. И теперь, прежде чем отдаться своему любимому удовольствию, Вадим предпринимал меры безопасности. Он проводил предварительную разведку, чтобы обзавестись рычагами давления на объект его издевательств. Он понимал, что только тогда объект будет помалкивать и позволит Вадиму третировать себя совершенно беззастенчивым образом. А если нервишки сдадут и он огрызнется на Вадима разок, то сам Вадим совсем даже и не против этого. Так даже прикольнее получится. Вот схлопотать за свою скабрезную шуточку в табло с лету, это совсем не весело. А новая зацепка для хитрого мозга и едкого языка – самое то, что надо.
Кроме любви портить всем подряд настроение и нервы, Вадим обладал рядом других недостатков. Он был себялюбив, самоуверен и держался со всеми окружающими, независимо от пола, возраста и общественного положения, в высшей степени развязно и даже иной раз хамовато.
Кроме того, Вадим был крайне злопамятен. Все те люди, которых он когда-либо причислил к лику своих недругов, могли не сомневаться: рано или поздно, но возмездие в лице Вадима их настигнет. При этом он был очень даже неглуп, начитан и хорошо образован. Общаться с ним было особого рода удовольствие: всегда нужно было быть настороже и ждать от Вадима любой подвох.
Впрочем, бывали у него и светлые моменты, когда его ехидство переходило в мягкую иронию. И в такие моменты Вадим бывал неотразим. Если бы это случалось с ним чаще, чем раз в год или даже раз в несколько лет, можно было бы ради этих моментов простить ему другие выходки и считать Вадима вполне сносным типом.
Таким вот был муж Матильды, доставшейся ей по воле судьбы, рока, кармы или назовите сами, как хотите, разницы все равно никакой нет. Надо сказать, что красавице Матильде все с ранних лет прочили в мужья всех мальчиков, юношей и мужчин, которые имелись в ее окружении. Любая мать была бы рада видеть такую невестку в своем доме. У Матильды в женихах числились лучшие красавцы города. И поэтому вся ее большая семья, обнаружив, за какое чудо в итоге вышла замуж их обожаемая красавица Тильда, дружно пришла в панический ужас.
Но поделать уже было ничего нельзя. Матильда не только объявила о своем решении, но и продемонстрировала вполне солидных размеров круглый животик.
– У нас будет девочка! – она смотрела сияющими глазами на отца с матерью и любимого старшего брата. – Малышка Энжи. Вы рады?
Несмотря на маячащее рядом с Тильдой существо с тонкими руками и ногами и несоразмерно большим животом и носом, а также злыми быстрыми глазками, все синхронно покивали головами. Красавицу и умницу Тильду в семье любили все без исключения. И, конечно, все были уверены, что она выскочит замуж как минимум за миллиардера. А тут…
Тетя Лали, мать Тильды, будучи человеком не робкого десятка, все же попыталась поговорить с дочерью.
– Послушай, а ты уверена, что ребенок от него… от этого твоего…
– Вадима, мама, – мягко поправила ее дочь. – Моего мужа зовут Вадим.
– Ты уверена, что ребенок у тебя от него? Был же еще этот… как его…
Память на имена у тети Лали всегда была весьма слабой. А кавалеров вокруг дочери постоянно крутилось видимо-невидимо. Но Тильда легко поняла, о ком говорит ее мать.
– Давид, – подсказала Тильда. – Его звали Давид.
При звуке этого имени ее лицо прежде сияющее и счастливое омрачилось и как-то сразу осунулось.
– Он ведь женился, мама. Ты забыла?
– Женился… Мне-то можешь эти сказки не рассказывать! Я же знаю, что он прилетал в наш город. И вы с ним виделись! Было это полгода назад. А у тебя срок какой?
– Как раз шесть месяцев, – мягко улыбнулась Тильда. – Я все понимаю, мама. Но нет, ребенок этот не от Давида. У меня нет никаких сомнений, это ребенок моего мужа. Ты же меня знаешь, неужели ты думаешь, что я способна на такую подлость по отношению к Вадиму?
Тетю Лали передернуло.
– Не приведи Бог, если он узнает о нашем с тобой разговоре! Грязи потом на несколько лет вперед не оберешься!
– Я тоже не хочу вражды между вами, мама. И пожалуйста, ради меня, постарайся быть к Вадиму снисходительна.
– Ты так любишь этого злобного карлика?
– Да, мама. Вадим – очень хороший.
– Нет, он злой человек.
– Он хочет, чтобы у всех все было хорошо. Но люди несовершенны. И от отчаяния порой Вадим способен наговорить лишнего.
– Не знаю, не знаю, – с сомнением покачала головой тетя Лали. – Все говорят, что вы парочка словно из сказки.
– Из какой сказки, мама?
– Уж не из той, где Принц и Принцесса живут счастливо, – вздохнула мать. – А скорей это та сказка, где красавицу похищает злобный уродливый карлик, держит ее у себя в горной пещере, всячески мучает и издевается над ней.
– Мама, уверяю тебя, Вадим не так уж плох.
– Он тебя заколдовал!
– В душе он замечательный человек и очень меня любит.
Но тетя Лали не поддалась на уговоры дочери. Она покачала головой и вздохнула:
– Наверное, где-то уж очень глубоко в душе у него спрятаны добрые чувства. Жалко мне тебя, доченька. Да видно, ничего не поделаешь. Сама ты своей беды не осознаешь. Заколдовал твой муженек тебя. Значит, так тому и быть.
– Скорей уж зачаровал, – тепло улыбнулась Тильда.
Но и тут ее мать не поддержала тона дочери.
– Вот-вот, – неодобрительно хмыкнула она. – Ждать тебе поэтому Прекрасного Принца, который освободит тебя от злого карлика, еще много лет.
Слова тети Лали стали пророческими. Прошел год, а за ним и еще один, потом другой, а Тильда все еще была замужем за Вадимом, постепенно вся родня стерпелась с его характером.
– Если уж нельзя его убить, придется терпеть гада, – выразил общую мысль Балтазар Варфаломеевич, старший мужчина клана Завьяловых, дядя Тильды.
Сама Матильда о слухах, которые ходили за ее спиной, если и догадывалась, то совершенно их игнорировала. И на всех семейных сборищах была неизменно и подчеркнуто любезна и вежлива с теми родственниками, которые особенно яростно обличали ее Вадима.
Вот только сами родственники стали замечать: тех из них, кто решился в открытую схватиться с противным карликом, с каждым днем становится все меньше и меньше. А когда умерла старая Госпожа, мать Иоанна и Балтазара, бабушка Тильды и самая старшая женщина в семье, все родственники всерьез переполошились.
– Ничто ведь не предвещало, что старушка загнется.
– Годков-то ей всего ничего было, восемьдесят шесть только недавно стукнуло.
В роду Завьяловых все были долгожителями. А уж старой Госпоже все пророчили отметить столетний юбилей в здравом уме и теле. Она ничем никогда не болела и всегда была бодра телом и духом.
– Еще накануне меня так за карточные долги отчихвостила, что я не знал, куда со сраму деться.
– На тебе-то она только разогрелась, основное блюдо для нее был Вадим. На него главный удар пришелся.
Вражда, подспудно тлевшая между Вадимом и бабушкой Тильды, рано или поздно должна была разразиться большим бумом. Старая Госпожа была не из тех людей, кто держит язык за зубами, если ему что-то не нравится. Она привыкла резать правду-матку прямо в лицо. В этом они были с Вадимом похожи. Вот только Вадим совался со своими комментариями всегда и ко всем, а старая Госпожа делала это лишь в самых крайних случаях и только самым неприятным ей людям.
Однако, когда Вадим появился на празднике у старой Госпожи один, без жены и дочери, старуха не выдержала:
– Я долго сдерживалась ради Тильды и Энжи, но так как я их все равно не вижу, то я тебе скажу! Ты мерзкий, гадкий и отвратительный человечишка! Никто из нас тебе и руки бы не подал, потому что мы, Завьяловы, всегда гнушались подобного отребья! Видимо, Лали права. Ты околдовал мою внучку. Ты – черный маг, вампир и нечисть!
Старая Госпожа была до того возмущена тем, что Вадим, как она была уверена, не пустил Тильду и маленькую Энжи к ней в гости, что забыла о договоре Завьяловых никогда не провоцировать Вадима. Однако Вадим не подал вида, что его оскорбили слова старухи.
– Так окропите же меня святой водой, моя дорогая бабушка! – воскликнул он, весьма ощутимо ущипнув старую Госпожу за руку повыше локтя.
– Тьфу на тебя, а не святой тебе воды! – окончательно вышла из себя старуха.
Вадим плевок с лица вытер. Ни один мускул не дрогнул на его лице, пока он безукоризненно белоснежным платочком, чистым и отглаженным, стирал со своего лица слюну старой Госпожи.
– Очень хорошо, что он нашелся на своем месте в кармане пиджака, – резюмировал Вадим, имея в виду платок. – Кстати, Тильда постаралась. Бедняжка, ей так хотелось пойти на ваш праздник. Но корь… Что поделаешь, дети иной раз болеют.
– Корь – это не грипп. Ею два раза подряд не болеют!
– Что вы имеете в виду, дорогая моя старушка?
– Корь у Энжи была еще в полтора года! Что ты за папаша такой, если даже этого не можешь упомнить! Господи, когда же мы от тебя только освободимся?
И тогда Вадим сказал фразу, которая в тот момент казалась вполне естественной, но ее глубокий смысл распознали все родственники, лишь узнав о смерти самой старой Госпожи.
А в тот раз Вадим сказал:
– Вы лично освободитесь от меня очень быстро!
И поскольку он в этот момент стоял уже в плаще и шляпе, которую носил, чтобы придать себе значительности, все окружающие приняли его слова за своеобразное прощание. И лишь узнав о том, что старая Госпожа скончалась той же ночью у себя в кровати, по родне поползли слухи один страшней другого.
– Он с ней не прощался в тот вечер, вот в чем дело.
– Не просто прощался.
– Он ее проклял!
– А с чего иначе старухе помирать? Здоровье у нее было такое, что многим молодым можно позавидовать. Раз в год проходила всех врачей. Давление, как у девочки. Сердце, как у молодой женщины. Внутренние органы работают, как часы. Отчего ей умирать? Это козни Вадима!
Тем более пугающим было то, что врач, наблюдавший старую Госпожу, никак не мог придумать подходящую формулировку, чтобы написать в заключении о смерти. Он даже настоял на проведении анатомического вскрытия, но и оно не показало никаких пороков у старой Госпожи, а тем более причин, которые могли привести к смерти.
– Абсолютно здоровая бабка. Хорошо ее знал и всегда восхищался ее бодростью. И что мне написать в заключении? Что-то ведь нужно написать, как вы считаете?
Но родня восприняла случившееся однозначно.
– Это Вадим ее убил!
– Его злобы старая Госпожа не выдержала.
– Не первый, между прочим, случай!
– Вспомните, как быстро дядя Трофим на тот свет убрался. А всего-то и сказал Вадиму, что не дело на шее у родственников жены сидеть!
– И Виктор Сергеевич.
– Тот вообще ни за что пострадал.
Виктор Сергеевич был Завьяловым даже не родня, а просто хороший друг семьи. Когда-то он был учителем математики в школе у Тильды. И, будучи поражен ее одаренностью, пожелал поближе познакомиться с родителями своей самой лучшей ученицы. Завьяловы были людьми гостеприимными и радушными, так что одинокий Виктор Сергеевич вполне вписался в их семью. Младшие звали его просто «дядя Витя», не особо вдумываясь в то, а кому же из них он действительно приходится дядей.
И вот этот замечательный человек, возмущенный поведением Вадима, отчитал его при всех, не забыв упомянуть и о том, что это ради мужа Тильда бросила любимую математику, так и не сделав карьеры ученого.
– Вы буквально в землю закопали ее талант, молодой человек! Сами-то вы, как я смотрю, не больно-то одарены природой. Радоваться должны были, гордиться, что вам досталась такая умная жена. А вы ее превратили в какую-то домашнюю рабыню! Работать ее не пускаете! Только при вас сиди и вами восхищайся! А успехи-то у вас, молодой человек, весьма средние. Тильда могла бы куда больше вашего преуспеть в жизни!
Вадим и тогда не подал вида, что слова старого учителя задели его. Усмехнулся своей гаденькой улыбочкой и сказал:
– В землю не талант, а гробы закапывают. Вы же учитель, вам это должно быть хорошо известно.
После этих слов Виктор Сергеевич продержался еще неделю, а потом тихо скончался во сне от сердечного приступа, вызванного пороком сердца, о котором никто, включая лечащих врачей и самого Виктора Сергеевича, даже не догадывался.
– Просто невероятно! Месяц назад пациент был у меня на УЗИ сердца, и не было даже намека на тяжелый порок. Так, легкие возрастные изменения, не страшные и не опасные. А сейчас я вижу совершенно выработанный мотор. Не мог же он за месяц прожить целых полвека?
И тогда по родне уже пронесся слушок, что неспроста такая смерть приключилась. Не иначе как злой язык Вадима довел до смерти заслуженного учителя России. Но, во-первых, на тот момент это была еще первая птичка, других пострадавших от тяжелого характера Вадима на тот момент еще не случилось, а во-вторых, что ни говори, а Виктор Сергеевич был все-таки Завьяловым не родня. Хоронили его совсем другие люди, и церемонию поминок тоже оплачивали и организовывали его собственные родственники. Так что из Завьяловых на похоронах учителя оказалась одна лишь Тильда, горько прорыдавшая всю церемонию. Вадим и ее родители, дружившие с ее старым учителем больше остальных членов семьи, не пришли.
Потом произошли еще два несчастных случая, правда, не столь трагичные, но также произошедшие с теми, кто посмел возвысить свой голос на Вадима. И теперь по семье Завьяловых пронеслась настоящая волна паники.
– Ребята, парень-то куда опасней, чем мы с вами себе представляли.
– Думали, что он просто паяц злобный, а он принялся убивать направо и налево!
– Надо нам защиту против него придумать.
– И что тут придумаешь? Мы даже не знаем, как он это делает!
И лишь тетя Лали неожиданно заступилась за зятя.
– Нельзя обвинить человека в том, что не доказано. Ее слова были тем удивительней слышать, что никто более не ненавидел Вадима, чем его теща. Такой густой и хорошо замешанной ненависти не приходилось наблюдать никому. Но сейчас тетя Лали неожиданно встала на сторону своего зятя.
– Что с тобой? – удивился Балтазар. – Боишься, что засранец совсем запрет Тильду и Энжи в доме и не позволит тебе с ними видеться? Так он уже много раз так поступал, мы всегда умели вызволить Тильду и ее девочку. Вызволим и в этот раз!
– Нет, не в этом дело. Просто…
– Ты не веришь, что повальный мор среди наших близких – это каким-то образом дело рук Вадима?
– Верю, что он злой человек, но…
– Что? Договаривай, раз начала.
– Просто я думаю, что нам не стоит идти за помощью в полицию. Нам там не поверят.
Все задумались.
– А куда же тогда идти?
– Я вот думаю… Если Вадим начал эту войну первым, то не нанести ли нам ответный удар?
– Что ты предлагаешь? Говори конкретнее.
– Я тут недавно видела одно объявление… Вернее, мне его посоветовали… Сейчас покажу его вам.
И тетя Лали извлекла из сумочки порядком помятый лист бумаги формата А4, на котором было распечатано на принтере несколько фраз. Текст шел сверху страницы и до самого низа, оставляя лишь место под внушительных размеров фотографией незнакомой Завьяловым женщины в длинном черном одеянии. Лицо было трудно рассмотреть под волосами и гримом. И все же эта женщина выглядела так величественно, что Завьяловы загляделись на нее и даже не сразу поняли, что говорится в самом объявлении.
– «Решу любые проблемы, в том числе и семейные конфликты», – с гордостью зачитала им пару фраз из текста объявления тетя Лали. – «Устраню конкурентов и тех, кто создает вам проблемы и мешает жить».
– Это кто же такие объявления пишет? – ахнула тетушка Зося. – Неужто киллер?
– Что вы! Это магиня!
– Кто?
– Ну, белый маг, только она женщина, значит, магиня. Мадам Василиса.
– Вечно ты, Лалик, чего-то напутаешь, – с облегчением засмеялись все вокруг. – Скажешь тоже, магиня! Да еще Василиса!
Тетя Лали обиделась на родственников.
– Ладно, можете говорить, что хотите, – пряча объявление обратно в карман, проворчала она. – А только я обязательно схожу к этой Василисе. Мне говорили, что она очень дельная… девушка.
Родственники посмеялись над доверчивой Лали, и никто из них даже не мог предвидеть, к чему и к каким драматическим событиям приведет этот поступок тети Лали, казалось бы, всего лишь мечтающей избавиться от общества ненавистного ей зятя.
