«Божественная комедия. Чистилище» kitobidan iqtiboslar
Кто с верою в груди
Заветам пастыря последовал покорно,
Тот брал в ладью к себе хороший груз бесспорно.
Когда же, соблазнясь, порой во все концы
За пищею новой бежит послушно стадо -
У возвратившейся с чужих лугов овцы
Нет больше молока и пусты все сосцы.
Не многим из овец милее их ограда,
И жмутся к пастырю в опасности они.
Но так немного их осталось в наши дни,
Что на одежду им сукна немного надо.
Царица мать, ослеплена тоскою,
И ярости не в силах превозмочь,
Зачем себя, боясь утратить дочь,
Ты погубила собственной рукою?
Читатель мой, когда среди высот
Альпийских был туманом ты захвачен
И сквозь него глядел ты, словно крот,
Сквозь пленку глаз, но вскоре густ и мрачен
Рассеялся туман и бледный луч
Вдруг проглянул украдкой из-за туч;
Когда тебе случалось видеть это -
Пойми, каким я чувством был объят,
Увидев вновь сияющий закат.
Как допустить возможность исхуданья
У призраков, не знающих питанья?
Все к счастию душой стремятся жадно,
И их число чем более громадно,
Тем меньше доля каждого из них,
И зависть их терзает беспощадно.
Плененные того растенья лепестками,
Там пастыри овец становятся волками.
Взамен писанию церковный лишь декрет
Там изучается в усердии немалом -
И папою самим, и каждым кардиналом
Так и сердца, когда огнем в крови
Зажжется в нем желание любви,
Утолены бывают обладаньем.
Ошибочным поддавшись толкованьям,
Сколь многие распространяют ложь,
Что всякая любовь всегда похвальна!
Ошибку их отныне ты поймешь.
По существу чиста первоначально
В сердцах любовь, но если воск хорош,
То слепок все ж порою неудачен
Когда водой забвения не смыты
Воспоминанья - кайся же в вине!
Всегда для большинства
Не истина, а шум всего дороже
Не более дивится житель гор,
Явившийся на площадь городскую,
Где чуждо все и поражает взор,
Чем призраки, услышав речь такую
