Kitobni o'qish: «Дети Антарктиды. Лёд и волны»
Пролог
Меж снежных трещин иногда
Угрюмый свет блеснёт:
Ни человека, ни зверей, —
Повсюду только лёд.
Отсюда лёд, оттуда лёд,
Вверху и в глубине,
Трещит, ломается, гремит.
Как звуки в тяжком сне.
(Сэмюэл Тейлор Кольридж «Сказание о старом мореходе»)
18 января 2093 года
Громкий стук в окно вырвал его из дремоты.
– Матвей, просыпайся! Быстрее!
Мужчина встряхнул головой, пытаясь прогнать остатки сна. Выглядел он неважно: взъерошенная чёрная борода, измождённое лицо, мешки под глазами, взгляд – как у старика. Хотя ему было всего тридцать семь, Матвей выглядел на все пятьдесят.
– Ну где ты там?! – пыталась разглядеть его сквозь заиндевелое стекло курносая девушка с каштановыми волосами. Её молодое лицо раскраснелось от мороза, во взгляде чувствовался страх.
Матвей направился в тамбур и, приоткрыв дверь, спросил:
– Арина? Что случилось?
– Склад… Кажется, он горит!
Сон как рукой сняло. Матвей бросился в комнату и начал судорожно одеваться.
– Давно горит? – спросил он вошедшую следом Арину, натягивая меховые унты.
– Откуда мне знать? Я шла к тебе и заметила огромный столб дыма с западной стороны, как раз там, где склад, – она развела руками. – Я сразу к тебе.
– Пошли.
Набросив парку из тюленьей шкуры, Матвей выскочил наружу. В лицо ударил жгучий мороз. Трудно было поверить, что при таком холоде что-то способно гореть.
Небо было на редкость чистым, без единого облачка, и только чёрный дым с окраины станции застилал синеву.
Парочка бежала по узким улочкам среди жилых модулей, когда на станции раздался сигнал тревоги. Жители сначала с любопытством выглядывали из окон, а затем, спотыкаясь, выбегали наружу. Люди тащили с собой вёдра, кастрюли, кружки – всё, что могло помочь в борьбе с огнём.
Матвей и Арина миновали рынок с навесом из китовых и тюленьих шкур. На брошенных прилавках остались товары с большой земли, рыба и «китовый набор» – ворвань1, спермацет2 и кости. Матвей лишь мельком заметил всё это, лавируя между торговыми рядами.
Половина склада уже сгорела. Это означало сокращение суточного рациона как минимум наполовину, если не больше. И это накануне зимы.
Пожар усиливался. Языки пламени напоминали когти обезумевшего зверя, рвущегося на волю. От жара и гари слезились глаза.
Большинство людей, смирившись с неизбежным, наблюдало за катастрофой в оцепенении. Их взгляды метались по сторонам. Никто не знал, как действовать в такой ситуации. И понятно: огонь на ледяном континенте – диковинка, а пожар – явление крайне редкое.
Но среди толпы были и те, кто не растерялся. Они черпали снег вёдрами и бросали его в огонь. Однако со стороны это выглядело бесполезно. Какие тут вёдра со снегом против такого пожара?
– Матвей! – окликнул полярника запыхавшийся мужчина с ведром в руке. Олег Викторович только что прибыл. Мельком взглянув на Матвея, староста станции переключил внимание на пылающий склад. – Как же мы эту заразу одним снегом… – прошептал он в отчаянии.
Он стоял, словно окаменев, не в силах пошевелиться. Матвей понял, что помощи от него не будет, и взял командование на себя.
– Чего встали?! – закричал он на тех, кто не решался подойти ближе. – Живее, за снегом далеко идти не надо!
Желая пристыдить их, Матвей выхватил ведро у одного из мужчин и бросился к огню.
– Все вместе!
Арина последовала его примеру, а затем подтянулись и остальные. У кого не было ёмкостей, бросали снег в огонь руками.
Со станции постепенно прибывал народ. Громыхали вёдра, шипел снег, но огонь не отступал.
Вскоре Матвей понял, что так пожар не победить, и решил сосредоточиться на спасении содержимого склада.
Недолго думая, он отправил тридцать человек к южной части склада сдерживать огонь. Сам с двадцатью мужчинами побежал к заднему входу вытаскивать провизию, пока её не поглотило пламя.
– Арина, ты куда?! – Матвей заметил как девушка побежала от пожара.
– Я вездеход подгоню для погрузки! Отвезём подальше от огня!
– Дело предлагаешь, только быстрее!
Девушка улыбнулась от похвалы и побежала, едва не упав в сугробе.
К Матвею подбежал запыхавшийся староста:
– Зачем ты туда людей отправил? Тушить же надо!
– Бесполезно, не потушим. Нет у нас больше склада. Нужно вытащить всё, что можно, иначе зимой останемся без еды.
Не желая тратить время, Матвей натянул воротник свитера на нос и присоединился к спасавшим провизию.
Внутри их обдало жаром. Повсюду раздавался треск дерева. В нос ударил химический запах, от которого резало глаза. Вероятно, это горело стекловолокно, использованное при строительстве склада полвека назад.
– Так, вы пятеро – вскрывайте яму! Остальные – тащите всё из холодильников. Сбрасывайте снаружи, подальше от входа. Дальше внутрь не заходить! К огню не приближаемся! – скомандовал Матвей.
Наблюдать, как огонь пожирает запасы, было невыносимо. Большую часть составляли ставрида и клыкачи, пойманные у восточных берегов и замороженные для хранения. Львиную долю рыбы приходилось выкупать у жителей станции «Мирный», живущих у океана. Обитателям «Востока» рыбалка была недоступна из-за удалённости от берега.
Были также замороженные картофель, огурцы, помидоры и морковь, выкупленные у китайцев со станции «Куньлунь». Всё это хранилось в отдельных отсеках холодильников. Часть овощей съедали, остальное шло в запас на полярную зиму, которая длилась шесть долгих, опасных и невыносимо скучных месяцев.
На складе было и немного пеммикана3 из тюленьего мяса. Матвей его не любил – на вкус дрянь, да и соли для хранения добыть сложно. Но иногда ел этот концентрат через силу – в нём много жира, а в Антарктиде жир ценится почти так же, как электричество.
Немного опоздав, появился двухметровый Йован с огромными ручищами. Не дожидаясь указаний, он обхватил набитый овощами холодильник в своих медвежьих объятиях и поволок тяжёлую бандуру к выходу. Матвей поспешил помочь.
– Ну что, доброго утречка, Матюш? – проговорил здоровяк сквозь зубы.
– Да куда уж добрее, – отшутился тот, подсобив с холодильником.
– Думаю, чего это палёным пахнет? Вроде не твоя смена на кухне… А тут вон оно что!
Йован всегда находил место для шутки, даже если та была неуместной.
Пока одна группа вытаскивала всё из холодильников, другая, с Матвеем, подняла крышку, прикрывающую морозильную яму в полу. Внутри было полно мишуры из порванных книг и сухой ткани. Мужчины быстро разгребали её, чувствуя, как огонь подбирается всё ближе. Потратили около минуты, пока не добрались до большого запаса рыбы.
В это время к входу подъехала Арина на стареньком вездеходе «Тайга». Она открыла кузов и стала загружать спасённые припасы.
Через десять минут на складе стало нечем дышать – от вони кружилась голова. Люди кашляли и задыхались. Тогда Матвей велел всем немедленно выйти.
Почти все запасы в морозильной яме так и остались там. Холодильники успели опустошить, но не все – огонь оказался быстрее.
Арина перевезла всё собранное на безопасное расстояние, но смотреть на спасённую рыбу, овощи и несколько кубов пеммикана без тревоги было невозможно.
Следующие полчаса жители станции «Восток» в количестве ста тридцати четырёх человек наблюдали за догорающим складом. Сгорели не только вещи и еда, сгорел их шанс пережить надвигающуюся зиму в самой холодной точке Земли.
И всё же, несмотря на беду, в толпе не было ни слёз, ни плача. Женщины держались стойко, прижимая к себе детей, укутанных в десяток одежд, а мужчины с отчаянием вздыхали, потирая макушки и тихо ругаясь.
Восточникам было не привыкать к трудностям. Тридцать три года назад судьба уготовила им непростую долю – поселиться в этом суровом краю без права выбора. За это время они научились выживать в условиях станции «Восток» и находить выход из любой, казалось бы, безвыходной ситуации.
Теперь им предстояло новое испытание, возможно, самое суровое за последние годы.
И Матвей понимал это. Как понимали и все, кто стоял рядом с ним.
Ретроспектива
Вторжение мерзляков, воспоминания очевидцев.
Место хранения: Архивный отдел станции Амундсен-Скотт, Антарктида.
Дата начала заполнения документа: 13.02.2075.
Дата окончания заполнения документа: 14.11.2075.
С заметками и пояснениями старшего архивариуса Дерека Терри.
Выживший!
Прежде, чем ты приступишь к чтению этого документа, я должен тебя предостеречь, что приведённые ниже отрывки из рассказов свидетелей не претендуют на полноту изложения информации о нападении инопланетян на Землю и предназначены, скорее, для поверхностного ознакомления с событиями тех ужасных дней. Если же тебе интересно погрузиться в историю Вторжения мерзляков с точными датами и фактами, я советую обратиться к ближайшему архивариусу, он поможет тебе найти все интересующие тебя записи. Спасибо за понимание.
Идея создать эти записи принадлежит моему отцу, старшему архивариусу Маркусу Терри. Несколько лет назад у него зародилась мысль совершить поездки по всем ныне действующим станциям для бесед с непосредственными свидетелями Вторжения и взять у них интервью. Ему не хотелось оставлять нашим потомкам один лишь безликий и холодный текст, описывающий нападение пришельцев. Отец желал добавить к нему документ более живой, сравнимый с хорошей документальной прозой, от прочтения которого не тянет зевать.
К сожалению, ему так и не удалось осуществить задуманную экспедицию: отец умер во сне год назад. В связи с этим я взял на себя смелость осуществить его замысел и теперь с гордостью представляю тебе плод моего путешествия длиною в девять месяцев.
Мною было собрано множество воспоминаний людей из самых разных станций, но наиболее примечательные и, на мой взгляд, хорошо отражающие хронологию Вторжения отрывки я собрал в этом документе. С остальными интервью и рядом дневниковых записей на трёхстах пятидесяти четырёх страницах ты можешь ознакомиться здесь же, достаточно обратиться к одному из архивариусов.
Приятного чтения, выживший.
Старший архивариус станции Амундсен-Скотт, Дерек Терри.
Станция «Халли».
Очевидец: Яна Вербеке, 52 года.
Я помню, как сидела в тот день с моей дочкой Агной у телевизора. Мы смотрели на Юватч её любимый мультфильм про волчонка по кличке Серая Шёрстка, который то и дело попадал во всякие переделки. Например, в одной из серий он едва не стал жертвой охотников и… впрочем, это излишняя деталь для рассказа, верно?
Понимаете, просто Серая Шёрстка занимает особое место в моём сердце и сердце моей дочери, потому, что он стал этаким мостиком между прежней жизнью и той, которой в итоге живём. Не только мы, а вообще все…
Знаете, наверное, это глупо прозвучит, но я иногда задумываюсь, сколько людей по всему миру смотрело Серую Шёрстку в тот момент, когда их жизнь навсегда изменилась? Интересно, добрались ли они до Антарктиды? Живы ли? Не могу это объяснить, но, даже не зная тех людей, я чувствую с ними какую-то странную связь.
Никогда не забуду, как мордочка волчонка на экране зависла, звук исчез, и через мгновение картинка на телевизоре сменилась на большую надпись: «ВНИМАНИЕ! ЭКСТРЕННОЕ СООБЩЕНИЕ!»
Вот тогда-то я и поняла, что совсем скоро всё будет по-другому…
Станция «Чжуншань».
Очевидец: Чэнь Юй, 51 год.
Все, у кого в тот день и тот час были телефоны под рукой, почти разом получили это сообщение. Кажется, тогда весь Китай в одночасье разразился таким протяжным звоном, от которого кровь стыла в жилах.
Мне сообщение пришло, когда я был в аптеке, покупал лекарство для бабушки (у неё были проблемы с сердцем). Помню, как переглянулся с продавцом, которого я знать не знал и видел впервые в жизни. Но в то мимолётное мгновение мы с ним словно породнились, поскольку нас обоих связало общее чувство страха.
Мы оба были до смерти перепуганы.
Станция «Палмер».
Очевидец: Билли Барлоу, 62 года.
Там было написано: «Проследуйте до ближайшего бомбоубежища. Это не учения».
Я тогда обедал в кафе Портленда, штат Мэн. Помню, как все вскочили с мест, оставив еду, и быстрым шагом направились к своим машинам. Официантка не донесла поднос с заказом, осторожно положила его на барную стойку и забежала в подсобку. Буквально через минуту, даже не переодевшись, она выбежала наружу с ключами в руке, укрываясь от взбесившейся на улице метели своей тонкой ладошкой.
Ну, а я не торопился. Мне это сообщение сразу показалось странным. Так сложилось, что я побывал в похожей ситуации на Гавайских островах в 2038-м. Тогда объявили угрозу ракетной атаки, но в итоге оказалось, что «кто-то нажал не на ту кнопку», ложно оповестив жителей и напугав их до усрачки. Так вот, там хотя бы писали о ракетных ударах. А тут? Просто проследуйте в бомбоубежище? От кого?
Итог мы все знаем… Лучше бы это были ракеты… Мой нездоровый скептицизм вперемешку с полученным опытом спасли мне тогда жизнь и привели сюда.
Станция «Мирный».
Очевидец: Олег Морозов, 66 лет.
О назревающем конце света мы с женой узнали, кажется, самыми последними в нашем крае. Жили мы тогда в Петропавловске-Камчатском, что на полуострове Камчатка. Но так получилось, что, когда вся эта заваруха началась, я отдыхал с супругой в нашем домике в лесу. Там на несколько километров вокруг ни души, тишина, как на кладбище. Вот мы и наслаждались ею. Наслаждались по полной: без телевизоров, телефонов, интернетов и всего такого, от чего мозг разжижается со временем.
И тут ни с того, ни с сего к нам приехали дети с внуками. Дочь и сын перепуганы до ужаса, рассказывают о происходящем кошмаре. И что приехали к нам, потому что на участке безопасней. Да и было у меня некое подобие бомбоубежища со всем необходимым. Времена тогда были трудные, все жили как на бочке с порохом…
И вот, помню, собираемся мы уже прятаться, как на телефоны детей стали приходить странные сообщения и видео, в основном, с Африки, Южной Америки и Ближнего Востока. Там на них… Ох, даже вспоминать страшно… Были там существа, напоминающие огромных насекомых, размером со слона. Их целые тысячи были, десятки тысяч… Людей они рвали на куски толпами. Жуткое зрелище.
После такого все словно посходили с ума.
Станция «Мак-Мердо».
Очевидец: Джерико Сильверстоун, 69 лет.
Пришельцы. Они прилетели с метеоритами. По крайней мере, так сообщил президент в своём экстренном обращении к нации сразу после появления тех видео и стримов. Разумеется, он просил всех не поддаваться панике и уверял, что объединённые армии всех стран наспех сколотили Международный Альянс для борьбы с иноземными захватчиками и уже вступили в бой.
Лично мне в тот момент это придало какую-то надежду. Ну, куда тягаться с танками и самолётами каким-то там тараканам-переросткам?! Но уже на следующий день стали поступать сообщения, что солдаты по всему миру гибнут миллионами в сутки. Миллионами! А эти твари продвигаются всё дальше на юг.
До сих пор не понимаю, какого чёрта не нажали на «красную кнопку»? Надо было шандарахнуть прямо в те места, где их было больше всего. Всем, что было на вооружении! Глядишь, выжило бы намного больше людей, и мы не подыхали бы здесь, на этой трижды проклятой ледышке!
А ещё потом в сети всплыла карта с точками, куда упали метеориты с пришельцами. Десятки тысяч этих камней, из которых потом повылазили эти твари, грохнулись в Африке, Центральной Америке, Австралии и Юго-Восточной Азии, короче там, где погода жарче всего была в то время. Только потом до людей допёрло, почему так произошло…
Станция «Кейси».
Очевидец: Харрисон Браун, 60 лет.
Теперь я уже точно не скажу, кто и где впервые выдвинул гипотезу, что мерзляки не переносят холода, но основой для этого утверждения послужила известная карта падения метеоритов с пришельцами. Помню, что всем на смартфоны стало приходить сообщение с указанием двигаться в те районы, где отрицательная температура окружающей среды. Здесь, конечно, можно было только позавидовать русским с их Сибирью и канадцам. А вот моей родной Австралии, где столбик термометра никогда не опускается ниже +20°С, суждено было продержаться недолго.
Мне повезло. Я тогда работал на должности главного инженера и находился в длительной командировке в Шпицбергене. Если вам интересно, мы там устанавливали ветряки нового поколения в небольшом городке Исбьёрнхавн. В 50-е и 60-е годы подобные городки много где возводили, людей тянуло подальше от жары. Можете себе такое представить сейчас?
Ну, да ладно, это я так, отвлёкся. Что было потом? Ах да, люди выяснили, что от пришельцев можно спрятаться в холодном климате, да только вот произошло это спустя месяц после Вторжения. Армии всех стран были почти разбиты, а половина населения Земли уничтожена. Уцелели лишь те, кто успел оказаться за чертой холодного фронта.
Тогда стояло начало декабря, но было очевидно, что через пару месяцев холод отступит, и тогда пришельцы нагрянут в бывшие ещё недавно безопасными зоны и перебьют всех. Сражаться с ними не имело смысла. Да и чем? Палками и ножами? Огнестрельного оружия почти ни у кого не было. Да и будь оно, толку от него – ноль. Подтверждение тому – десятки миллионов мёртвых солдат и сотни тысяч разрушенных единиц военной техники.
В итоге правительство уцелевших стран признало поражение и сообщило точки координат эвакуации, откуда всех выживших должны были доставить на кораблях в туристические поселения и научные станции Антарктиды. Времени оставалось до конца месяца.
Многие на Шпицбергене сочли неразумным покидать архипелаг, сочтя его безопасным местом. Уж не знаю, живы ли они до сих пор. В любом случае от наших собирателей и моряков я ничего не слышал о судьбе архипелага.
Возвращаясь к моей истории. Среди нас были и те, кто хотели отправиться на шестой континент с призрачной надеждой отыскать там своих родственников, которым, возможно, посчастливилось спастись. В числе таких людей был и я, надеющийся отыскать свою жену и дочь, оставшихся в Сиднее во время Вторжения. Хоть и понимал, что встретить их живыми мне, скорее всего, не суждено (на связь они не выходили с самого первого дня Вторжения), я всё же решился отправиться в это далёкое путешествие.
Нас было чуть меньше сотни человек. Мы нашли капитана, собрали небольшую команду и отплыли в середине декабря. Через месяц наше судно приплыло к берегам Антарктиды, но столкнулось с паковыми льдами, которые чуть не погубили нас в самом конце пути. Если бы не помощь со станции «Халли», вовремя приславшей небольшой ледокол на выручку, я сейчас не рассказывал бы вам всё это, а лежал где-нибудь на дне холодного океана…
Спустя еще два месяца мне удалось добраться до австралийской «Кейси». Дорога была долгая и трудная, хотя мы использовали эти навороченные вездеходы. Хотите верьте, хотите нет, но, добравшись туда, я встретился со своей дочерью и женой.
Чудо, не правда ли? Жаль только – никто не верит, что это моя жена с дочерью, и ведь не докажешь никак! Но после этого я уверовал, что у нас, у человечества, ещё есть шанс победить в этой войне. Почему? Да потому, что только благодаря Богу я встретил свою семью. Только Он на это способен. А это значит, что Он существует и обязательно поможет нам в борьбе с этими тварями.
Глава 1. Восточники
17 июля 2054 года на русской антарктической станции «Восток» было зарегистрировано историческое понижение температуры до -91,3°C. Этот новый рекорд превзошёл предыдущую отметку, зафиксированную на той же станции 21 июля 1983 года, когда температура опустилась до -89,2°C. Таким образом, новый показатель оказался на 2,1 градуса ниже предыдущего.
Из сообщения ТАСС от 17 июля 2054 г. в смартфоне, найденном в 2086 году в городе Магадан собирателем Лукой Бруно со станции «Палмер».
18 января 2093 года
Какое-то время теплилась надежда, что огонь забрал с собой не всё. Может, не дотянулись его жгучие лапы до какой-нибудь провизии? Но, увы. Человек сорок ходили по пепелищу, ворошили ногами мусор, да, кроме головешек с обломками, так ничего и не нашли. Хорошо ещё, Йован смог вытащить хотя бы один холодильник. Что же касается морозильной ямы, то рыба там сгорела вся, подчистую.
Причину пожара называть никто не решался. Были только догадки. Поджог исключили сразу. Какой дурак сам себя будет лишать пищи? Поэтому была выдвинута теория, что всё случилось из-за старой электропроводки, которой было лет пятьдесят, с тех самых пор, как начали активно осваивать Антарктиду ради туризма. Туризма… Сейчас подобное воспринималось, как издевательство.
– Ну, засада… – расстроенно произнёс Йован, помогая Матвею и остальным разгребать обломки. – Видать, придётся мне таки сесть на диету этой зимой.
– Да, походу всем нам придётся на неё сесть, – подхватила Арина, лениво ковыряя ногой обугленные доски. Она уже разуверилась найти что-нибудь уцелевшее.
– Матюш, нашёл чего-нибудь? – обратился Йован к Матвею, оставив её слова без внимания.
– Блин, Матвей, на твоём месте я бы его за этого «Матюшу» уже бы давно!.. – погрозила здоровяку Арина.
– Минуточку. У нас был спор, он мне проиграл. Стало быть, имею право так называть его ещё до конца месяца.
– Ну, хоть сейчас-то, когда… – она указала на пепелище под ногами. – Нашёл место и время!
– А не имеет значения. Хоть на краю гибели, а всё равно буду называть Матюшей до первого февраля сего года.
– Да ну тебя, придурок.
– Придурки при дураках. Или дурочках.
– Матвей! – возмутилась Арина.
Но Матвей так сильно погрузился в мысли о случившемся, что совершенно не обращал внимания на перебранку между двумя своими товарищами.
– Заканчивайте оба, – рассеянно ответил он. – Нашли чего?
– Да нечего тут искать, – отмахнулась девушка. – Слушай, Матвей, я ж к тебе утром чего шла, мне надо тебе кое-что показать…
– Матвей! – окликнул вдруг староста. – Поди сюда!
– Иду! – крикнул тот в ответ и обратился к Арине: – Чего показать?
– В общем, забеги сегодня ко мне вечером в модуль. Нужно твоё мнение.
– А моё? – встрял в разговор Йован.
– А твоё мнение мне понадобится только тогда, когда на Земле не останется ни одного живого человека, которого…
Продолжения их перепалки Матвей не услышал, поскольку направился к старосте. Вообще, он уже давно перестал воспринимать их болтовню всерьёз. Эти двое частенько ссорились, но, скорее, шутки ради, по-приятельски.
– Чего там опять эти двое бунтуют? – кивнул Олег Викторович в сторону Йована и Арины, которая была ниже своего оппонента почти на две головы.
Матвей махнул рукой в их сторону, мол, тебе ли не знать.
– Ладно, чёрт с ними. В общем, посмотрел я тут, что вам с мужиками удалось спасти, – староста снял шапку и тяжело вздохнул. – Не хватит этого на всех. Хоть в три раза урежь рацион… Будь нас человек пятьдесят, с горем пополам пережили бы зиму, но на сто тридцать три человека…
– Сто тридцать четыре, – поправил его Матвей и, встретив озадаченный взгляд собеседника, уточнил: – Француженка наша, Мишель, неделю назад двойню родила от Воронцова. Помните?
– Так это ж тогда сто тридцать пять человек должно быть, раз двойня, – почесав в затылке, неуверенно ответил Олег Викторович.
– Вы про Жору Савина забыли, который автослесарь. Он от лихорадки умер месяц назад.
– Ах, точно. Вот же… – еле сдержался староста, чтобы не выругаться. – Совсем я уже того, старый. Не помню ни черта.
– Да бросьте. Сколько вам? Шестьдесят пять же? Молодой ещё.
– Может, до Вторжения и можно было так сказать, а сейчас… – он махнул рукой. – Мозги на этом холоде как будто не с каждым годом, а с каждым часом тупеют. Ещё пару лет и окочурюсь точно. Говорю тебе, Матвей, иди на моё место.
– Мы это уже обсуждали, Олег Викторович, – недовольно произнёс Матвей, припоминая неприятный последний разговор со старостой, чуть не поссоривший их окончательно.
– Обсуждали. Но, сам посмотри, кто ещё, кроме тебя, такую ответственную должность потянет?
Матвей нарочито отвернулся от старосты, молча давая понять, что не желает вновь обсуждать эту тему. Накомандовался он уже, на всю жизнь вперёд хватило.
Благо, Олег Викторович уловил его настроение и продолжать не стал.
– М-да, – только и промолвил он, – что же делать-то?
Хотел бы Матвей знать ответ на этот вопрос.
Вдруг за спиной у него раздался голос:
– Мразь такая!
Обернувшись, Матвей заметил, как Алексей Свиридов, один из местных портных, тащил за шкирку Никиту, парнишку, что помогал Арине и остальным механикам в гараже. Здоровый мужик (почти под два метра ростом) стальной хваткой вцепился в куртку молодого человека и волочил его, словно мешок.
– Что случилось? – строго спросил староста и вышел вперёд.
– Вот этот вот сучоныш, пока мы тут пожар тушили, мой товар с прилавка спёр! – задыхаясь от злобы, объявил Алексей не столько Олегу Викторовичу, сколько собравшейся вокруг толпе. – Воспользовался переполохом, гнида! Ну, я тебе устрою… – он бросил обвиняемого на землю и пнул его по рёбрам.
Тут и у остальных восточников глаза загорелись, они стали стягиваться к обвиняемому с явным желанием ему наподдать.
– Так, так, отставить самосуд! Замолкли все! – закричал староста и обратился к Свиридову: – Откуда ты знаешь, что это он украл?
– Я видела! – вышла из толпы Клава, повариха. – Мы в доме остались с дочерью, к пожару не побежали. Я в окно глядь, а он таскает всё в мешок.
Тут своё слово вставил и Алексей:
– Мне Клава сказала, и я по её наводке наведался в гости к этому гаду. И что я вижу!? Мешок этот у него под койкой лежит, нагло присвоенный.
В качестве доказательства портной бросил на землю кожаный мешок, доверху наполненный шкурами, книгами и прочим добром.
– Это правда? – обратился староста к съёжившемуся на холодной земле Никите.
Парень тихо всхлипнул, засопел, а потом согласно кивнул.
– О! Видали? Видали?! Ну, сучоныш…
– Угомонись, Валерьевич, или я тебе сейчас сам наваляю! Разошёлся, ишь чего!
Алексей с недовольством отступил, смачно плюнув напоследок, как бы выражая свой протест.
– Зачем украл? – строго спросил Олег Викторович и присел на корточки возле парня. – Лучше признайся, хуже будет.
– Да чего хуже? Виновен! У нас с ворьём и подобными ему вредителями один разговор – на мороз! До смерти! – снова подал голос Свиридов.
– Жрать я хочу, ясно вам?! – выкрикнул Никита наседавшим на него мужикам. – Думал поехать на «Прогресс» и всё это обменять на еду! Может, и на место свободное! Лишь бы из этой дыры подальше. А после такого так и вдвойне хочу!
– Ах, ты ж, гнида, – сквозь зубы процедил Алексей. – К этим мерзавцам на поклон собрался? Забыл, что с тобой и твоими предками тамошние сотворили, выгнав тебя сюда?
– Да мы всё равно здесь все сдохнем! – на этот раз юноша расхрабрился и даже поднялся на ноги. – Теперь уж точно! Я-то видел в гараже, сколько еды удалось спасти – и на месяц всем не хватит.
На этот раз не сдержался уже Олег Викторович и отвесил мальчишке звонкую пощёчину. Наверное, только один Матвей понял, что сделал это староста не из желания утихомирить нарастающую истерику парня, а из-за упоминания станции «Прогресс», с жителями которой у него были личные счёты.
Впрочем, не у одного только Олега Викторовича скрежетали зубы от злости на обитателей «Прогресса». Почти все восточники, жившие здесь с самого начала, питали к ним ненависть.
И причины на то были.
Тридцать три года назад к берегу залива Прюдс причалил гигантский контейнеровоз, на котором прибыли полторы тысячи выживших, сумевших спастись от мерзляков. Станция «Прогресс», расположенная неподалёку, была третьей в списке из четырёх убежищ, следуя после «Новолазаревской» и «Молодёжной». Ещё оставался «Мирный» – конечная остановка в эвакуации тех, кому повезло оказаться на борту.
Так получилось, что Матвей с отцом были среди счастливчиков, пять сотен которых высадили на «Прогрессе». Они оказались везунчиками лишь потому, что станция являлась не только научной, но и самой крупной российской туристической базой в Антарктиде. Там стояли удобные жилые модули, ангар с десятками рабочих вездеходов и даже церковь. Всё это обеспечивалось почти бесконечным потоком электричества от гигантских солнечных панелей и высокотехнологичных ветряков, не издающих вредного инфразвука.
Научный центр станции, основанный ещё во времена СССР, был гораздо скромнее по оснащению. В нём располагалось метеорологическое оборудование, лаборатории и склады. Проживающим здесь в период Вторжения полярникам повезло не стать свидетелями тех ужасов, которые происходили за пределами шестого континента.
С этого дня начались долгие и самые суровые в истории человечества десять лет, известные как годы Адаптации.
Люди тогда не умели самостоятельно добывать пищу и ещё не привыкли к нескончаемому холоду. Они были вынуждены осваивать охоту на тюленей и ловлю рыбы, ещё недавно считавшихся эхом далёкого прошлого. Методом проб и ошибок полярники принялись возрождать китобойный промысел, изучая описания этого вида деятельности в книгах и применяя знания выживших рыбаков и моряков. Они изощрялись в добыче тепла, открывая для себя заново свойства китового жира, уса и спермацета. А с помощью тюленьего жира, печени и овощей, выращиваемых в контейнерах-фермах, учились бороться с цингой, которая губила сотни людей.
В то нелёгкое время Матвею было всего три года, но он прекрасно помнил, как сильно голодал из-за жуткой экономии имеющихся ресурсов. Даже его отец, военный по профессии, который был прежде здоровый, как бык, после трёх месяцев Адаптации превратился в ходячий скелет.
– Кушай, сынок, тебе силы пригодятся. За тобой будущее, – приговаривал он, отдавая половину своей банки тушёнки Матвею.
– Какое будущее, пап?
Но тот не отвечал, лишь тихо улыбался. И только сейчас Матвей понимал, о каком будущем говорил его отец, когда ещё был жив.
Именно в те первые тяжёлые годы, когда проблем и без того хватало, на станции «Прогресс» появился смертельно опасный вирус. По симптомам местные узнали в нём штамм Черни, бушующей на протяжении последнего года и во время Вторжения.
Как эта зараза оказалась на территории базы, осталось загадкой. Одни ополчились на станцию «Чжуншань», находившуюся в трёхстах километрах от «Прогресса». Отец рассказывал Матвею, что ещё были живы воспоминания о COVID-19, вакцину от которого удалось разработать лишь к 2053-му году. Именно из Китая тогда пришёл вирус. Другие говорили о заражённых съестных припасах, привезённых на контейнеровозе.
Только все эти теории и догадки не значили ровным счётом ничего для Матвея и его отца, поскольку оба они оказались в числе заражённых, как и почти половина новоприбывших.
Те же, кого зараза ещё не коснулась, взбунтовались и толпой насели на тогдашнего старосту «Прогресса» Михаила Зотова. Чтобы предотвратить распространение болезни среди здоровых, он распорядился погрузить всех больных на вездеходы и, снабдив жалким запасом продовольствия, отправил их на карантин на одну из самых неблагоприятных станций Антарктиды – «Восток». Зотов клятвенно пообещал, что через месяц, когда по его расчётам люди на карантине съедят выделенный им запас консервов и прочего сухого пайка, он пришлёт ещё один вездеход с провизией и будет присылать их до тех пор, пока в этом будет нужда.
