Kitobni o'qish: «Боец. 90-е: начало»
Пролог
– …Да стопудово ограбили «Шлема» в поединке с Мусаси, я отвечаю! Шлеменко его гасил весь поединок, в стойке просто разобрал! Гегард его лишь в первом раунде повалял, потом Санек разбивал всю дорогу! Ну, о чем говорить: беллатор политизирован в разы сильнее, чем юэфси, да плюс «Шторм» был им явно неудобен в роли чемпиона. Не случайно ведь его тогда на стероидах «поймали» после боя с Манхфулом – очевидная подстава…
Сергей согласно кивал в такт словам Андрея. Он смотрел оба боя и полностью разделял позицию старого друга… Да, они оба горячо интересовались единоборствами, Андрей даже сумел затянуть Серого в секцию хапкидо, где последнего согласились тренировать по индивидуальной программе – и дали сдать на белый пояс.
Не столь и великое достижение, но Сергей им гордился. Все-таки не каждый парень с родовой травмой и приобретенным во младенчестве ДЦП, способен похвастаться честно заслуженным поясом в восточных единоборствах!
…Андрей замолчал как-то неожиданно резко, сильно прищурившись, вглядываясь в табло с электронными часами. Потом шикнул от досады, нацепив на нос очки – и тут же взволнованно произнес:
– Серега, братишка – пора! Очень рад был тебя видеть, через месяц еще приеду! Дай Бог – вновь свидимся!
Серый тепло улыбнулся: он и сам был рад довольно редким встречам с другом, после завершения учебы вернувшимся в свой родной город. Там Андрей, большой гуляка в студенческие годы, встретил свою любовь, как-то неожиданно резко женился, и уже через пять лет после выпуска успел обзавестись выводком из пары малышей, к удивлению многих, превратившись в примерного семьянина. Приезжал он к Серому не часто, и вырывал на встречи не более часа между работой и уходящей домой электричкой. Ну, а поскольку Сергей жил недалеко от вокзала, эти встречи были для обоих приятной отдушиной… Вот только встречаться удавалось далеко не в каждый приезд Андрея.
Впрочем сейчас, попрощавшись со спешно убегающим на перрон другом, где с минуты на минуту должна была уже остановиться электричка (а еще через пару благополучно отойти), Сергей не мог отделаться от странного, неприятного чувства… В котором еще нужно было разобраться.
Хотя чего тут разбираться?!
На самом деле, несмотря на искреннюю радость встречи и показательную радушность, друзья не смогли избежать некоторого холодка в общение. Это когда вроде бы и нужно пообщаться, и давно уже не говорили – а общие темы почему-то быстро кончаются… Наверное, все дело в том, что Андрей, на данном этапе сосредоточившийся лишь на семье и работе, интуитивно чувствовал, что делясь рассказами о счастливой семейной жизни, он невольно давит на больную мозоль Серого. Ну, а тот, в свою очередь, это понимал – и друг его тоже понимал, что его понимают… Короче, некоторая отчужденность в общении их теперь присутствует постоянно – и, видимо, друзьям от нее уже никуда не деться.
Кстати, именно поэтому разговор с личных тем довольно скоро перешел в привычное для обоих спортивное русло…
С некоторым усилием Сергей наконец-то встал с не очень-то и удобной железной скамьи с узкими сидениями-секциями. После чего неспешно похромал в сторону выхода, привычно заваливаясь на левый бок и чуть балансируя в движение руками, помогая себе не упасть. Раньше, до всех тренировок и массажей, коими он вплотную занялся именно с хапкидо, Серый нередко падал даже при простой ходьбе – но несколько лет тренировок сделали свое дело… Хотя гипертонус перекрученных мышц никуда не ушел.
Трудно это – жить с ДЦП. Трудно с самого детства не иметь возможности сделать все то, что другим дается с рождения… Например – идти прямо.
Или свободно бежать…
Добравшись до автоматически закрывающейся двери, Сергей вышел на улицу – и с удовольствием подставил лицо легкому порыву морозного ветра. Глубоко вдохнув, он позволил себе секундную передышку, после чего сделал очередной шаг вперед.
Вперед, только вперед. Такова была вся его жизнь – не останавливаться, идти вперед, ставить перед собой цели и добиваться, во чтобы-то ни стало добиваться…
Увы, но если цели эти не были связаны с учебой, написанием сайтов или иными рабочими вопросами, с достижением было тяжеловато. Например, не смотря на весь оптимизм, до исцеления, о котором Серый страстно мечтал лет с четырех – то есть всю жизнь, что он вообще помнил – было еще так далеко И это несмотря на все старания матери (а после и его собственные), на операции, тренировки и массажи… Это все еще была скорее мечта, чем цель.
А еще более отдаленной и несбыточной была мечта о собственной семье. Ибо если работать над собой, над своим телом Сергей еще мог, и пытался, и даже наблюдал прогресс, то… То подойти к нравящимся ему одноклассницам, однокурсницам, а далее уже просто ранившим своей красотой девушкам он ни разу не решился. И тот же Андрюха, освоивший искусство знакомства с девушками и щедро делившийся с окружающими советами о том, как себя вести при знакомстве, Серому ни разу ничего не подсказывал. Ибо понимал, что в данном случае привычные заготовки не сработают…
Был у них, правда, один стыдный разговор на тему секса, к которому больше никто ни разу не возвращался. Андрей, сам ни разу не пользовавшийся услугами «жриц любви», то ли в шутку, то ли все же по-настоящему предложил другу заказать проститутку на день рождения и по такому случаю уступить съемную квартиру – было это на последнем курсе универа. Ну а Серый – Серый, понимая, что предложение было на деле вполне себе серьезным, так же серьезно отказался. Он и сам не мог точно объяснить себе, почему ему, нормальному и вполне себе здоровому в плане естественных потребностей мужику не хочется столь желанного секса с проституткой – но точно понимал, что отказ этот не наигранный. В конце концов, покопавшись тогда в себе, Сергей сказал честно, как есть:
– Хочу, чтобы моей первой стала женщина, которой я нравлюсь. Хочу, чтобы это была не только плоть, но и чувства…
Прозвучало крайне неловко – но Андрей, как это ни было удивительно, понял. Хотя чего тут удивительного? Просто понял – и тему никогда больше не поднимал.
Хотя в жизни Серого после были мгновения, когда он жалел о проявленной в тот день принципиальности…
Впрочем, даже имея возможность заказать «жрицу любви», он этого не делал. Ибо без чувств, без шансов построить какое-то будущее с девушкой, без шансов на семью – все это было уже не то. Совсем не то… Причем смущал Сергей и иррациональный страх того, что он может банально влюбиться в свою первую женщину. Что вследствие секса может возникнуть и эмоциональная привязанность к той, кто никогда не будет ему принадлежать… И от всего этого веяло такой грязью и неправильностью, что Серому по-прежнему удавалось держаться от опрометчивых шагов.
И в конце концов, если что-то пойдет не так, лечить потом сифилис или хламидиоз будет ой как накладно и стыдно! Не говоря уже о вич…
Неторопливо добравшись до перекрестка, Сергей замер, дожидаясь «зеленого человечка» и размышляя о том, что можно купить к чаю на вечер, к их привычным с мамой посиделкам. Взрослый «мальчик» живет с мамочкой, кому-то смешно?! Серому не смешно ни разу. Потому что всю жизнь его любила только мама и бабушка по маминой же линии… Отец, узнав, что у сына ДЦП, завел себе вторую семью, там родилась здоровая дочка – а больной сын, всю жизнь остро нуждающийся в его поддержке, защите и наставлении… Он лишился все этого в то самое время, когда острее всего нуждался в поддержке отца.
Хотя уже в зрелом возрасте они и смогли найти общий язык…
А вот мама любила Сергея всю его жизнь, любила горячо, до отчаяния. Несмотря на возможность сдать ребенка с проблемами в детдом и попробовать вновь устроить личную жизнь (в молодости бывшая легкоатлетка была ОЧЕНЬ хороша собой и имела все шансы найти себе достойную пару), она о об этом ни разу не подумала. И посвятила всю без остатка жизнь любимому Сережке, всю свою жизнь…
Такая любовь не должна быть безответной – и не была. Для Серого нет человека ближе, чем мама!
Хотя ведь очень хотелось, чтобы был, чтобы появился – точнее появилась…
Громкий писк светофора, уведомляющего о начале движения пешеходов, отвлек Серого от нахлынувших мыслей и переживаний. Нет, нужно уметь радоваться мелочам – таким вот, как встреча с Андрюхой. Или тому, что сегодня удалось отжаться от пола на один раз больше… А если в «Пятерке» будут маффины с клубничным джемом по акции, так вообще красота!
Сергей научился радоваться мелочам еще в школе. Без этого он бы просто не выжил…
До пешеходного островка Серый добрался уже с последними «писками» светофора, немного взопрев от спешной хотьбы… И едва не врезался в розовой рюкзак с таким-же розовым зайцем-брелком на застежке, мелькнувшим перед самым носом – это резко замерла на месте школьница класса на вид пятого или шестого, с русыми волосами, убранными в «конский хвост» и здоровенными наушниками, из которых раздается слащавый голос Дани Милохина… Замерла – и тут же шагнула вперед, на «зебру» пешеходного перехода, все еще свободного от машин.
Вот только шагнула она на красный свет – и Серый, попытавшийся было схватить малолетку за рюкзак, но не дотянувшийся до него считанных миллиметров, словно в замедленной съемке увидел, как к пешеходному переходу на всей скорости летит белая мазда…
Прямо на шагнувшую вперед девчонку.
– Стой, дура, стой!!!
Громкий окрик итак басовитого голоса Сергея не дал ровным счетом ничего – все также увлеченно слушая Милохина, девочка сделала еще один шаг, и еще… А водитель мазды толи отвлекся, толи по жизни угашенный придурок – но сбросить скорость при виде двинувшегося вперед пешехода он даже не попытался.
Как и изменить траекторию движения, чтобы объехать школьницу.
И тогда Серый, ни разу до того в жизни не бегавший (максимум очень быстро ковыляющий) ПОБЕЖАЛ. Побежал вслед за девчонкой (на их общую беду никого другого рядом не оказалось), побежал, рассчитывая все же схватить за сумку, и дернуть с силой назад, чтобы дура-малолетка приземлилась задницей на «островок»… Но сделав всего четыре шага на бегу, он понял, что стремительно теряет равновесие. И вместо того, чтобы схватить школьницу за рюкзак и дернуть на себя, он толкнул ее вперед – резко вскрикнув, малолетняя дурочка едва вылетела из-под колес бешено тормозящей мазды!
…Именно визг тормозов иномарки стал последним, что успел запомнить падающий на грязный асфальт Сергей…
Глава 1
Удар!
В глазах потемнело – не иначе впечатался головой в асфальт… Выходит, с машиной все же разминулся? Я попытался было встать, но тут же над ухом раздалось:
– Гаси!
Что, блин?!
От удивления я широко раскрыл глаза – как раз увидеть, как в мое лицо летит кулак. Не особо и большой, и вряд ли «набитый» кулак, но все же со сбитыми костяшками… Я не успел ничего почувствовать, кроме как удивления – пока этот самый кулак не впечатался в мой нос! Внутри что-то хрустнуло, лицо пронзило острой болью – и я полетел на спину, потеряв равновесие…
Да твою ж!
От удара спиной о твёрдое в груди перехватило; выдохнув боль с кровавыми каплями густо потекший из носа юшки, я попытался было встать – но тут же носок чужой ноги врезался в живот, заставив беззвучно закричать.
Беззвучно, потому как дыхание перехватило от острой боли…
Урод! Тварь!!! Меня что, гребанный водила из мазды пресует за спасение малолетки из-под колёс его тачки?! Порву выродка…
Никогда еще я не испытывал в один момент столь глухую, черную ненависть – но она же притупила боль, а тело словно огнем налилось! И на мгновение позабыв про естественны для себя ограничения, я с корячек рванулся вперед, прямо на второй удар ноги!
Удивительно легким вышел этот рывок – видать, заряженное адреналином тело слушается лучше даже с ДЦП…
Мне повезло: уродец явно не умеет бить, и пытался пресануть банальным футбольным «киком» – так что встречи лица с коленом я счастливо избежал, накрыв подъем стопы грудью в тот момент, когда эта тварь только распрямляла ногу! Так что второго удара у него уже не получилось… Левой рукой я успел подхватить бьющую ногу водилы за икру, правой вцепился под коленный сгиб – одновременно с тем врезавшись плечом в ноги выродка повыше колен.
И последний, потеряв равновесие, все ж таки сел на жопу!
– Убью!!!
Остро желая наказать молокососа за откровенный беспредел – сквозь кровавую пелену в глазах я успел разглядеть удивленное лицо пацана лет семнадцати – я от души впечатал кулак правой в эту наглую морду! Вышла совершенно деревенская «колхозница» без всякой попытки вложиться в удар весом тела – но хотя бы быстрая! И бил я в челюсть – так что голову уродца крепко так мотнуло в сторону…
Я вновь успел подивиться тому, как легко идет рука – но потом в глазах у меня словно звезды взорвались! И тут же в них потемнело – тяжелый удар ноги прилетел в голову справа, едва не потушив мне свет… Да что вы творите, ушлепки?! Неужто не видели, что этот чмошник едва не задавил девчонку – а потом бросился на меня?!
Да нет… Наверняка ведь это пассажир из мазды – вмешавшийся, когда водиле стало прилетать.
– Мразь! Ты на кого руку поднял?!
Дальше отборные маты – что сочетаются с ударами ног, летящими и в голову, и в живот. Все, что я смог сделать, чтобы спасти себя – это подтянуть колени к груди, закрыв низ живота, да спрятать голову блоком сцепленных предплечий… Этакий «тайский» блок из муай-тай, с которым тайские боксеры и вперёд идут, и отступают, закрыв голову от прямых ударов.
А еще мне повезло прижаться спиной то ли к высокому бардюру, то ли к какой клумбе – так что удары беспредельщиков приходится именно на «защиту» из голеней и предплечий. Ущерб минимизирован – хотя такими темпами мне ведь кости сломают…
– Александр Васильевич, ну, пожалуйста! Пожалуйста!!!
Сбоку доносится отчаянный девичий возглас – а следом за ним гремит грозный мужской бас:
– Что творите, беспредельщики?! Да я вас…
– Валим!
– Слышь, урод – еще договорим! Вешайся, падла!
– Пошли!!!
Удары тотчас прекратились – но прежде, чем добрый человек отогнал от меня шакалье, выродки успели пообещать мне «второй раунд». Ну, ничего, твари – сейчас я номер мазды срисую, и ждите приглашение в полицию, мажоры хреновы…
С легким испугом я открыл глаза, внутренне переживая за то, что их могли повредить – и тут же я испытал первый шок. Нет, глаза целые – вот только осмысленно осмотревшись, я понял, что нахожусь вовсе не на улице… А в довольно небольшом, тускло освящённом помещении, выкрашенном в зеленый до половины стены (дальше просто штукатурка), с низкими лавками вдоль двух длинных стен – и нависающими над ними полками с крючками. Причем везде висят сумки, рюкзаки или пакеты – вперемешку с одеждой. В основном рубахами, джинсами и свитерами, внешне довольно бедненько так выглядящими…
Школьная раздевалка. Как есть раздевалка!
Обзор мне, правда, закрыло нависшее прямо надо мной девичье лицо – причем это явно не та малолетка, ради которой я прыгнул под машину! Нет, эта девочка – вернее все же сказать, девушка – куда старше. Глаза не особо выразительные, серенькие, но в них прям вот плещется страх и беспокойство. Страх, наверное, за меня… А это уже как ни странно, приятно! Косметики минимум, или вообще нет; губы тонкие – и явно кривятся, едва-едва сдерживая рыдания. Кожа же её бледно-белая, вся в веснушках, плюс очки… Ну, сейчас ведь продаются диоптрические очки, но с красивыми, стильными оправами для девушек – некоторым это даже идет. Однако у моей спасительницы – наверняка же это она привела помощь – очки жутко простые, с круглыми линзами. Прям вот ну очень не модные!
Образ дополняет не шибко густые и не очень длинные русые волосы какого-то мышиного оттенка, стянутые в простой конский хвост…
Короче, явно не прекрасная принцесса, спасенная от дракона, хах! А с другой стороны, спасали-то меня – а я тут еще устроил смотр красоты, мудак… Мне удалось даже благодарно кивнуть девчонке – хотя и это небольшое действие отозвалось в голове острой болью – после чего я попытался отстраниться и хотя бы сесть к стене, подставив ладонь под густо хлещущую из носа кровь. Но именно в этот миг мой взгляд пошел вниз – и случайно, действительно случайно натолкнулся на нежную ложбинку промеж двух невысоких, но безумно нежных холмиков открытой сверху девичьей груди, туго придавленной бюстгальтером… Такой на девчонке фасон платья – никакого вульгарного оголения, но если смотреть в упор и сверху вниз в вырез декольте (ну ровно как я сейчас), то вид открывается…
Елки-палки, да я просто залип, не в силах оторвать взгляда – и подавляя острое желание коснуться пальцами до совершенно точно нежнейшей женской кожи! Вот только мгновение созерцания было наверняка недолгим – и незнакомка, чье обаяние в моих глазах заметно взлетело вверх! – густо покраснела, отстранившись назад.
– Запомни, Михайлов – не можешь себя защитить, никто не защитит. Так и будут забивать в одну калитку!
Я скосил взгляд, услышав сверху знакомый уже бас своего спасителя – и разглядел крепкого, ближе к сорока мужика, бородатого (с проседью) и довольно плечистого. Пусть и с небольшим брюшком, просматривающимся сквозь футболку… Мужик в спортивном костюме, со свистком на шее – костюм, к слову сказать, весьма паршивенький, не первой свежести и пузырями на коленях… Я протянул ему руку, негромко попросив:
– Помогите встать. Пожалуйста…
Дядька уже молча протянул мне руку – крепкую, с намертво въевшимися в кожу мазолями от турника или гантелей. А вот это мы уважаем – сам дома стараюсь заниматься с гантелями по мере сил! Но вот когда неизвестный (блин, ну у меня четкая аналогия со школьным учителем физры!) потянул меня вверх, я вновь испытал шок.
Гораздо больший шок!
Ибо я легко встал на прямые, повторюсь, ПРЯМЫЕ ноги – явно не пострадавшие от родовой травмы и гипертонуса мышц! А после вытянул перед собой руки – и еще не веря в происходящее, развернул к себе ладони… Чистенькие (если не считать юшки) ладони с длинными узкими пальцами пианиста, без отметин мазолей от гантелей.
Вообще не мои руки…
И походу не мое тело.
Я что блин, умер под колесами мазды?!
И теперь значит, «попал»? На Рай явно не похоже – впрочем, за ад также есть вопросики, там вроде должен быть несколько иной антураж… Ну если брать традиционное описание.
Чистилище? Возможно, все возможно… Хотя учение о чистилище чисто католическое, а меня в детстве крестили православным обрядом.
Блин, глупость какая… Хотя какая, на фиг, глупость?! Это ж не мое тело!!!
– Александр Васильевич, Михайлов за меня заступился… Ко мне Савелий с дружками приставал, а Сережа заступился…
Физрук – ну ведь это точно физрук, руку даю на отсечение! – только хохотнул:
– Я вижу, как заступился! Чуть не до кровавого поноса зибили «заступничка»!
– Да его Савелий в раздевалку вытащил, начал базарить – а потом в крысу ударил. Серега упал, ударился затылком об пол, поначалу даже не шевелился! Все крепко струхнули – но тут Чуриков стал подниматься, и Савелий снова стал бить… Хотел в одиночку расправиться, кураж поймал – а Серега его на пол свалил и по роже хорошенько приложился! Вот тогда шакалы на него толпой и навалились, начали ногами забивать…
Бородач взглянул на меня иначе – с некоторым удивлением и даже уважением:
– Вот как… А ты, Киреев, что товарищу-то не помог?
Замерший за спиной физрука чернявый, невысокий пацан лет четырнадцати-пятнадцати только шмыгнул носом – последний кажется довольно щупленьким и тщедушным. И вряд ли мог оказать мне достойную помощь…
Кажется, это понял и Александр Васильевич, глубокомысленно протянувший:
– Понятненько… Так, ладно, Чуриков – смотри сам: медсестра ушла на больничный, так что кровь сам себе остановишь. Голову чуть задерешь – но не очень высоко, чтобы не наглотаться! – и носовой платок приложи… И домой. А Киреев тебя тогда проводит, да, Киреев?
Паренёк молча кивнул, но тут раздался девичий голосок:
– Александр Васильевич, можно и мне с ребятами?
Физрук бросил хмурый взгляд на девчонку, и та уже заметно тише прошептала:
– Просто у меня освобождение…
– Ну, иди.
Я благодарно кивнул девчонке, неожиданно мило улыбнувшейся – и тут бородач с легким укором заметил:
– А вот пошел бы ты ко мне в группу, Чуриков, карате заниматься, сам бы этим гаденышам навалял.
Последними словами Васильевич меня буквально ошпарил! Нет, не сказать, что карате уж прям моя мечта – я вообще в свое время ходил в группу здоровья на хапкидо, занимался корейским единоборством… Понятное дело, что в рамках допустимых возможностей своего тела.
Но страсть и интерес к единоборствам всегда жили в моей крови! Мой отец когда-то выступал по карате на очень высоком уровне – да и я всегда хотел постичь те высоты, что были для меня закрыты из-за родовой травмы… Господи, как же не понимают люди, родившиеся здоровыми, насколько на самом деле они счастливые – и сколько у них на самом деле возможностей, что они не используют!
Криво усмехнувшись своим мыслям, я переспросил:
– А предложение еще в силе?
Физрук коротко хохотнул:
– А что, ты уже готов? Смотри, запал после драки пройдет, бросишь…
Я упрямо мотнул головой:
– Не брошу. Когда тренировки, где?
Кажется, бородач несколько опешил от моей настойчивости:
– Да у нас в спортзале… Ближайшая сегодня в шесть вечера, если хочешь, приходи. Только это… Смотри, если голова кружится и тошнит, ты восстановись…
– Я приду. Обязательно приду!
…Улица встретила нас серой хмарью и гадкой, холодной моросью, летящей прямо в лицо. Пока что я не узнал ни района, ни школы – хотя в дневнике, что я успел мельком посмотреть, указан родной Липецк.
Вот только год сейчас не 2018-й, а 1998-й, ага. Ну хотя бы в карманах куртки едва слышно звякнули уже знакомые мне рубли – немного правда, всего десятка, но… В 98-м это, почитай, едва ли не сотка! Плюс-минус… И хотя владельца (бывшего?) тела зовут Сергей, отчество и фамилия у девятиклассника Чурикова совсем иные.
Короче, хрен знает, что происходит! Но пока что адреналин после драки и ощущение эйфории от необычно свободных движений и легкости во всем теле не отпускают меня. А ситуацию стоит обдумать наедине с самим с собой, когда эмоции схлынут.
Тем более, что тело девятиклассника Сергея Чурикова легко отзывается на каждую эмоцию гормональным взрывом, отчего меня колбасит так, словно… Словно мне самому пятнадцать лет.
– Серега, слышишь, Серег? Савелий ведь это так просто не оставит. Ты зарядил одиннадцатикласснику по щам, это ж надо! При всех! Стопудово закусится…
Замечание школьного товарища – а, судя по попытке выгородить меня, это именно товарищ, пусть и не готовый рискнуть собой (что является уже качеством друга) – вызвало у меня саркастическую усмешку:
– По этому придурку ПДН плачет. И из школы ведь за такую драку наверняка отчислят…
Киреев удивленно воззрился на меня – вскинув брови и замерев на месте на краткое мгновение:
– Ты чего, Серега, совсем головой тронулся? Это же Савелий Боев, у него отца на стрелке завалили, а дядя посейчас с бандосами дела мутит! Да Савва со старшаками с района за руку здоровается! И участковый к ним на вызовы даже не суется… Какое там отчисление?
Вот действительно – какое? Как-то я подзабыл, что конец девяностых до Путина все еще остается эпохой беспредела. Ну, положим, кровавый передел всего и вся, как и регулярные бандитские стрелки, уже приняли меньшие масштабы… Но действуя в рамках «правого поля» вряд ли возможно добиться вменяемого результата.
Нет, конечно, на заявление доблестная милиция реагировать обязана – но разбитый (вроде как даже не сломанный) нос не потянет на «тяжкие телесные». А уж от хулиганки «Савва» наверняка отмажется – зато мстить станет действительно всерьез.
– Точно чистилище…
– Чего?!
Я только неопределенно махнул рукой в духе «будет день – будет и пища», но тут к товарищу обратилась моя спасительница, горячо воскликнув:
– Блин, Дима! Да Сережка ведь единственный, кто посмел хоть что-то сказать этому придурку, когда он меня зажимать начал, козел! Целку он еще не пробовал, ага…
Мы с Димкой (ага, вот уже и знаю, как зовут товарища) разом оглянулись на притихшую девчонку, осознавшую, что сболтнула лишнего – и при этом очень мило залившуюся густой краской. А еще я невольно обратил внимание, что при нормальном дневном свете ее русые волосы отливают довольно приятным рыжим оттенком, а серые глаза изобилуют зелеными крапинками… И что юбка платья длиной чуть ниже колена прикрывает собой весьма налитую такую, аппетитную попку – даже странно для худощавой пигалицы! Причем девчонка довольно-таки высокая – с меня ростом (может, Сережа Чуриков и не великан, но Диман-то пониже будет), и ноги у нее стройные, пусть и по-девичьи худые.
Хотя тут скорее вернее подходит определение «изящные»… А вообще конкретный такой мужской интерес к женщине порой действует на других мужчин лучше всякого афродезиака! Так что на свою спасительницу я посмотрел совсем иными глазами – и тут Киреев как нельзя вовремя спросил:
– Лиз, а ты завтра в школу пойдешь?
Вот, теперь я знаю и имя девушки…
Правда, вопрос товарища прозвучал с довольно странными, опасливыми интонациями – а Лизка вся как-то разом напряглась. Да блин, похоже они этого Савелия и его прихлебал реально бояться! Поняв это, я на эмоциях – но совершенно искренне произнес:
– Пусть только попробует к тебе сунуться. Я ему яйца оторву.
Прозвучало, кстати, весьма убедительно, веско – на что Димон только обескуражено покачал головой. Зато девушка так счастливо заулыбалась, а глаза ее полыхнули такой неподдельной благодарностью, что я сам невольно расплылся в улыбке.
– Лиз, ну меня-то провожать вряд ли стоит – голова вроде не кружится и не шатает. Давай лучше мы тебя проводим, чтобы наверняка? А завтра я тебя и в школу заодно провожу…
А вот тут взгляд девчонки стал удивленным – и даже несколько испуганным, Димка же невольно присвистнул:
– Серег, да ты все-таки крепко приложился затылком, да? Вы же с Лизкой в одном подъезде живете, только на разных этажах, я в соседнем – вот Борисыч нас вместе и отпустил!
– Да, похоже, действительно крепко…
Я чуть обескуражено отвернулся от обеспокоенной девушки, неожиданно для себя зацепившись мыслью за тот самый удар, о котором товарищ рассказывал физруку. Что после первого, внезапного для Сергея удара он ударился головой о кафель… Ну точно, ведь в раздевалке на полу лежит старый, потрескавшийся, но твердый как камень кафель! Удар у Савелия не поставлен – так что вырубить даже подростка-девятиклассника он бы вряд ли смог. Но если тот даже просто упал на затылок, потеряв равновесие – а Димка ведь говорил, что Чурсин какое-то время не вставал…
Блин. Неужели хозяина тела вот так вот по-глупому, по подростковой придури и неосторожности убили? Блин! Тогда я, получается, каким-то образом занял его тело – в своей настоящей жизни, все же угодив под колеса авто?!
Твою же ж!!!
И ведь что странно – именно затылок у меня-то как раз и не болит…
