«Piccola Сицилия» kitobidan iqtiboslar
Двое торговцев отправились на чужбину, чтобы продать там обувь. У каждого из них было с собой по чемодану обуви. Один в первый же день позвонил жене в ужасе: «Здесь люди вообще не носят обуви! Никто меня не понимает! Завтра же возвращаюсь!» А второй позвонил жене и сказал: «Представляешь, как повезло, здесь ни у кого нет обуви! Я тут продам тысячи пар!»
меня бросил. А если рассказать ее так: наконец-то я свободна и могу жить как хочу
Не надо искать себя, достаточно лишь потеряться. И все случится
Жизнь – это поезд, который не останавливается ни на одной станции. Либо прыгай в него на ходу, либо смотри, как он проносится мимо. Ясмина Хадра 85
В ту ночь его «я» незаметно разделилось на две части – внешнюю и внутреннюю. Первая по утрам являлась, как обычно, на построение, как будто ничего не произошло, а вторая надеялась, что Виктору удалось перебраться через линию фронта живым. Одна села в самолет, который должен был унести его в Европу, другая осталась в Северной Африке.
взгляд устремлен в объектив. – Otto caffè da portar via! 11
север, но на севере было море. А в
Две вещи наполняют душу всегда новым и все более сильным удивлением и благоговением, чем чаще и продолжительнее мы размышляем о них, – это звездное небо надо мной и моральный закон во мне. Иммануил Кант
большее и пришел в ярость. Грозился всех расстрелять. Потом приказал штурмовать синагогу. Хватали людей без разбора. Посмотри на них, бедняги. И это только начало. Молодые и старые, здоровые и немощные, все сидели под дождем на корточках, тесно прижавшись друг к другу. Никто не осмеливался протестовать. – Куда они их отправят? – На фронт. На аэродром. В трудовой лагерь. Рыть окопы, строить позиции, взлетно-посадочные полосы. – Не может быть, – сказал Альберт. – Мы должны…
Все наши поступки – это попытки заглушить горький привкус под языком. Но яд слишком давно в нас, избавиться от него не удается.
