Kitobni o'qish: «Робинзон Крузо»

Shrift:

Глава первая
Непослушный мечтатель

Моё имя – Робинзон Крузо, но отец и мать часто называли меня Робин, или просто Боб. Я родился и вырос в Англии, в предместье старинного города Йорка. Все знают, что Англия всегда была страной мореплавателей и пиратов, путешественников и искателей приключений. Вот и я с детства заболел этой неизлечимой болезнью – тягой к дальним странствиям.

Я был способным мальчиком. Мой отец хотел, чтобы я стал важным королевским чиновником или даже судьёй. Он считал, что на этом пути я могу добиться больших успехов. Конечно, он был прав! Но в ту пору я его не слушал. Я мечтал о путешествиях. Я приезжал на морской берег и подолгу стоял, провожая взглядом корабли – большие торговые парусники, военные фрегаты, что отправлялись на охоту за пиратами, а иногда и корабли корсаров¹, стремительные и опасные. Они проплывали мимо, наполняя мою душу неизъяснимой тоской. В сумерках я возвращался домой, а по ночам мне снились неведомые страны, невиданные звери и необычайные приключения.

Мой отец заметил это. Однажды он вызвал меня и сказал:

– Я знаю, Робин, о чём ты мечтаешь. Ты хочешь поскорее сбежать из дома и стать моряком. Но я должен тебя предупредить: жизнь у этих скитальцев тяжёлая и беспокойная. Немногие из них добиваются успеха и богатства, редко кто обзаводится семьёй, а кому-то и вовсе суждено сгинуть в морской пучине! Неужели ты готов поставить на карту своё будущее? Посмотри на меня: я уважаемый человек, твоя мать – достойная женщина, и у нас есть кое-какие сбережения. Мы всегда готовы тебя поддержать. Если ты будешь прилежно учиться, ты сможешь выйти в люди. Но горе тебе, если ты нас не послушаешь!

«Почему же нет, – думал я. – Охотно послушаю. Только всё равно сделаю по-своему».

– Подумай и обо мне, – продолжал отец. – Я уже немолод. Подумай о матери: она не перенесёт разлуки с тобой. Забудь свои фантазии! Даже не мечтай о море! Будь хорошим сыном!

Я не отвечал. Мне не хотелось обижать отца. Но, если честно, я и не думал следовать его советам.

Не прошло и нескольких месяцев, как я отправился в портовый город Гулль² к своему приятелю. Тот был из богатенькой семьи и как раз собирался отплыть в Лондон на торговом судне своего отца. Он уговорил меня поехать с ним. Вот тогда-то, в неполные девятнадцать лет, я впервые поднялся на борт настоящего корабля и отправился в своё первое путешествие – в недобрый час, как сказал бы мой отец!

Дул свежий ветерок, и судно качалось на волнах, но эти волны казались мне самым настоящим штормом. Приятель посмеивался надо мной, у меня же душа, что называется, ушла в пятки. Вдобавок с непривычки я ужасно страдал от морской болезни; лучше я не стану рассказывать, как мне было плохо.

Однако на следующий день ветер стих, выглянуло солнце, и все вчерашние страхи показались мне смешными и ничтожными. Я успокоился и уже решил, что я прирождённый моряк.

На шестой день пути наш корабль бросил якорь у Ярмута³, чтобы дождаться попутного ветра. И вот тут-то пришёл настоящий шторм! Матросы срубили мачты вместе с парусами, чтобы нас не перевернуло. Якорные канаты ещё выдерживали напор волн, но корабль швыряло так, что в деревянных бортах открылась течь. Мы принялись откачивать воду, но она заполняла трюм слишком быстро. Шторм не унимался. Несколько судов поменьше сорвало с якорей, и они разбились о скалы прямо на наших глазах! Понемногу ветер стал слабеть, но наш корабль уже наполовину погрузился в воду. Капитан понял, что мы вот-вот потонем. Он приказал палить из пушек, чтобы подать сигнал о нашем бедственном положении.

Нам повезло: с одного судна поблизости спустили шлюпку. Кое-как нам удалось забраться в неё, и спустя пару часов мы высадились в Ярмуте. Оглянувшись, мы увидели, что наш корабль затонул вместе со всеми товарами.

Его владелец, отец моего приятеля, был очень расстроен и подавлен. Мне же он сказал мрачно:

– На вашем месте, молодой человек, я бы навсегда отказался от мысли стать моряком. Неужели вы не оценили это предупреждение? На сей раз вы чудом спаслись, но испытывать судьбу и дальше я бы вам не советовал! Пока не поздно, возвращайтесь домой!

Конечно, мне следовало вернуться в Йорк к моим добрым родителям. Любой разумный парень так бы и сделал. Но я был не такой. И я отправился в Лондон с самым твёрдым намерением стать морским путешественником.

Глава вторая
Лёгкое золото

В Лондоне я познакомился с одним почтенным и опытным капитаном, который взял меня на службу. Всё-таки в родительском доме я неплохо учился, читал много книг и стал для капитана интересным собеседником! Он рассказывал о своих плаваниях, и моя жажда приключений стала ещё сильнее. Но он же научил меня многим премудростям и даже математике, которая необходима в морском деле. Теперь я мог прокладывать курс корабля на карте, умел ориентироваться по звёздам и знал, как управляться с парусами. На его корабле я освоил множество ремёсел, которые очень пригодились мне впоследствии.

Уже на следующий год вместе с этим капитаном мы отправились к берегам Гвинеи⁴. Там у местных дикарей⁵ мы меняли всякие дешёвые побрякушки на золотой песок. Мы благополучно вернулись на родину, и я ещё больше приободрился. Теперь я считал себя не только храбрым моряком, но и успешным торговцем: за своё рассыпное золото я получил немалую сумму полновесных денег⁶.

Увы, вскоре после этого путешествия мой покровитель – старый капитан – умер. Может быть, мне стоило в то время остановиться и отказаться от беспокойной карьеры моряка? О нет. Я отправился в следующее плавание на свой страх и риск. Ведь я уже вошёл во вкус. Я верил в свою удачу, и мне уже мерещились горы золота в конце пути!

* * *

Не тут-то было. Пожалуй, я не стану рассказывать все подробности этого несчастного путешествия. Скажу только, что недалеко от Канарских островов на нас напали пираты. Мы отстреливались из пушек и ружей, но они сумели взять нас на абордаж⁷. Корабль захватили и разграбили, а всех, кто остался в живых, взяли в плен.

Прошло два года, прежде чем мы (вдвоём с моим товарищем по несчастью, мальчишкой по имени Ксури) смогли сбежать из этого рабства на парусной лодке. Этот Ксури попал в плен так же, как и я, и он тоже очень хотел стать моряком! Вместе с ним мы угнали лодку у нашего хозяина – старого пирата. Я бы не рискнул выходить в открытое море один. На моё счастье, Ксури уже неплохо умел управляться с парусами. Мне оставалось только править лодкой и определять курс по компасу. Тут я ещё раз вспомнил добрым словом старого капитана, который учил меня морскому делу.

Мы плыли вдоль берегов Африки, который кишел дикими зверями, льва ми и леопардами. Мы едва не попались воинственным туземцам, но и тут удачно спаслись. Наконец, в открытом море мы встретили португальский корабль, который поднял нас на борт вместе с нашей лодкой. На корабле был матрос-шотландец, который мог говорить со мной по-английски. С каким же наслаждением я снова услышал звуки родного языка!

Корабль шёл в Бразилию⁸. Он доставил туда и нас. Капитан-португалец хорошо заплатил мне за крепкую шлюпку, на которой мы сбежали из плена, а моего спутника Ксури взял к себе матросом.

Конечно, мне нужно было вернуться на родину с первым же попутным кораблём – денег на это у меня хватало. Но и на этот раз любопытство и жажда приключений оказались сильнее!

К тому же в Бразилии мне понравилось. Там я познакомился с несколькими англичанами, которые владели обширными плантациями⁹ сахарного тростника. Из этого тростника они делали превосходный сахар и быстро богатели. Недолго думая, я решил заняться тем же. Через несколько лет я был уже вполне обеспеченным человеком.

На беду, я никак не мог забыть о своих морских приключениях. И теперь уже мои сухопутные бразильские друзья с удовольствием слушали мои рассказы о том, как на диких берегах Гвинеи мы обменивали стеклянные бусы на настоящее золото. О да, мечты о золоте способны вскружить голову кому угодно!

И вот мои соседи-плантаторы решили втайне от других снарядить корабль и отправиться в Гвинею за золотым песком. Конечно, они позвали и меня, пообещав свою долю добычи. «Тебе это ничего не будет стоить, Боб, только покажи нам дорогу», – попросили они.

И я согласился. Я поставил только одно условие: те из моих товарищей, кто оставался в Бразилии, должны были присматривать за моей плантацией. Если же я не вернусь, всё моё имущество надлежало продать и отправить деньги в Англию, моим пожилым родителям. Я по-прежнему был самонадеянным и безрассудным и всё же не мог забыть добро, которое они для меня сделали. И скоро мне пришлось в очередной раз пожалеть, что в своё время я их не послушал.

Так или иначе, спустя восемь лет с того дня, когда я покинул дом, я снова отправился в путешествие. И всё, что случилось потом, мне не суждено будет забыть до конца моих дней!

Глава третья
На краю гибели

На десятый день нашего плавания мы пересекли экватор¹⁰ и шли дальше к северо-востоку, в направлении Африки. Было жарко и душно, и капитан предчувствовал недоброе. Так и случилось: в небе сгустились тучи, налетел ужасающий шквал. Нас едва не опрокинуло первым же порывом ветра. Ураган превратился в шторм, который продолжался несколько дней подряд. Ветер всё время менялся, и мы уже не знали, куда нас несёт. Мы только и молились о том, чтобы буря утихла. Но волны вздымались вокруг, и днём было темно как ночью. Лишь изредка солнце проглядывало сквозь тучи, и тогда надежда вновь загоралась в наших сердцах.

И тут один из матросов закричал:

– Земля! Впереди земля!

Ох, не радостная это была весть! Ураган нёс корабль прямо на скалы. Мы неминуемо должны были разбиться: я ещё совсем юным парнишкой видел, как гибнут корабли совсем рядом от спасительной суши. Такая же судьба ждала и нас. Но случилось иначе.

Внезапно наш корабль на полном ходу врезался носом в песок и застыл на месте. Мачты переломились, как тростинки. Всех нас окатило гигантской волной, а многих наших товарищей смыло за борт, где они, конечно, захлебнулись, – но у нас уже не было сил сожалеть об их судьбе.

Здесь было ещё глубоко, а добраться до берега вплавь было невозможно. Оставаться на корабле было ещё опаснее. Он так трещал под ударами волн, что мог в любую минуту рассыпаться на куски.

У нас оставалась всего одна шлюпка¹¹. Мы с трудом спустили её на воду. Нас было одиннадцать, но при посадке мы потеряли ещё нескольких матросов. Это было ужасно! Волны перехлёстывали через борта, ветер свистел в ушах, и мы охрипли, пытаясь докричаться друг до друга.

Паруса у нас не было, но он и не мог бы нам ничем помочь. Мы гребли к берегу, но сами понимали, что там нашу лодку разобьёт в щепки. Оставалось надеяться на чудо. Может быть, где-то далеко, в доброй старой Англии, родители догадывались о моей беде и молились о моём спасении?

Потому что чудо случилось – но, как ни печально, только для меня одного. Высокая волна настигла нашу шлюпку у самых прибрежных камней и перевернула вверх дном. Крича от ужаса и боли, мои товарищи по несчастью разлетелись в разные стороны, и я вместе с ними. Никого из них я больше никогда не видел.

В отличие от многих английских моряков¹², я очень хорошо умею плавать: было время научиться в плену у пиратов. И всё же я битый час боролся с прибоем и никак не мог добраться до мелкого места. Волны ударялись о скалы, возвращались мне навстречу и тащили обратно в море.

Я совсем выбился из сил, когда наконец почувствовал под ногами твёрдую землю. Спотыкаясь и падая, выбрался на берег. Мне никто не поверит, но там я принялся прыгать и плясать от радости: ведь я только что спасся от неминуемой гибели!

Потом я опомнился и опустился на песок. Буря ещё не стихла, а я промок с ног до головы. Я дрожал от холода. В довершение всего я увидел, что океан выбросил на песок чью-то матросскую куртку и несколько непарных башмаков. Я вспомнил своих погибших товарищей, и мне стало грустно.

Понемногу я начал понимать, что опасность никуда не делась: я оказался один на незнакомом берегу, без еды, без оружия и даже почти без одежды. А что, если здесь водятся дикие звери – львы и леопарды? Или, что ещё страшнее, дикари-людоеды? Я слышал, что некоторые дикие племена до сих пор истребляют друг друга этим ужасным способом.

Близилась ночь. А ведь хищные звери всегда выходят на охоту по ночам.

Я огляделся и заметил невдалеке от берега гигантское раскидистое дерево. Если укрыться в его ветвях, то тебя не заметят ни звери, ни люди, – решил я. К тому же под деревом среди камней струился ручеёк – это была настоящая пресная вода, свежая и вкусная! Я напился вдоволь и только сейчас понял, что смертельно устал.

Тем временем уже совсем стемнело. Я вскарабкался вверх по узловатому стволу огромного дерева. Нашёл удобную развилку между ветвями и решил, что лучшего места для ночлега уже не найду. Укрылся матросской курткой, довольно скоро согрелся и заснул.

1.Такие же пираты, только на службе у английских королей.

2.Гулль, или Халл (Hull), – город недалеко от Йорка в устье реки Хамбер, у Северного моря.

3.Ещё один старый английский порт на Северном море.

4.Гвинея – государство на западном побережье Африки.

5.В те времена коренные жители тех земель были ещё довольно дикими: не умели читать и писать, не знали, что такое деньги.

6.Золотая монета в 21 шиллинг так и называлась – гинея (Guinea), потому что чеканилась из гвинейского золота.

7.Французское слово. Корабль подходит вплотную к вражескому кораблю и высаживает на него группу захвата.

8.Тогда Бразилия была португальской колонией.

9.Обширный участок земли, на котором что-то выращивают на продажу (бананы, сахарный тростник или даже чай). Хозяин такого участка называется «плантатором».

10.Воображаемая линия, которая как бы делит земной шар пополам и отделяет южное полушарие от северного.

11.Так называют лодки, которые всегда есть на больших кораблях. На них можно переправляться на берег и обратно или спасаться в случае кораблекрушения.

12.Море вокруг Англии холодное, учиться плавать негде.

Bepul matn qismi tugad.