Kitobni o'qish: «Три плюс один»
«Помилостивей к слабостям пера:
Грехи поэта выправит игра».
Уильям Шекспир. «Ромео и Джульетта»
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:
ПАОЛО (в смысле, ПАВЕЛ) – артист оперного театра, вальяжный парень средних лет; ироничный, но добрый. Старается показать свою принадлежность к высоким искусствам, и значимость. В силу этого велеречив.
СЕРГЕЙ – артист драматического театра, простоватый и деловой парень средних лет. Наиболее успешен среди друзей, так как снимается в сериалах поочерёдно в ролях полицейских и бандитов.
ОЛЕГ – артист кукольного театра, скромный и даже застенчивый парень средних лет. В силу изложенного наименее успешен. И очень трогателен.
ЭЛИНА (впоследствии не Элина) – стеснительная и чудаковатая, скромно одетая девушка, мечтающая стать актрисой.
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
Холостяцкая квартира с признаками вчерашнего веселья. Очевидно, что до апокалипсиса не дошло по чистой случайности. На диване в причудливой позе беспробудно отдыхает СЕРГЕЙ.
Звонок мобильного телефона. СЕРГЕЙ подаёт (к облегчению зрителей) признаки жизни и в конце концов нащупывает телефон.
СЕРГЕЙ: – Кто это? Ты чего так рано звонишь?
ГОЛОС В ТРУБКЕ: – В смысле – рано? Двенадцать часов. Полдень. Так что, рано – это смотря для чего…
СЕРГЕЙ: – Ой… Доброе утро…
ГОЛОС В ТРУБКЕ: – Пока говорили, стал добрый день! Отвечаю на Ваш вопрос «чего звонишь?». По объявлению звоню!
В комнату, шатаясь, входит ПАОЛО. Сказать, что его состояние лучше состояния СЕРГЕЯ, хотелось бы, но никак невозможно.
СЕРГЕЙ: – По какому, на хрен, объявлению?
ПАОЛО начинает делать отчаянные жесты СЕРГЕЮ.
СЕРГЕЙ: – Вы чего-то путаете…
ПАОЛО картинно и даже театрально (что не удивительно) показывает СЕРГЕЮ всё, что думает о его, СЕРГЕЯ, умственных способностях. Вероятно, он не очень высокого мнения об этих способностях…
ГОЛОС В ТРУБКЕ: – То есть, как – путаю? Вы же давали объявление о наборе. Вот я и звоню…
СЕРГЕЙ: – Чё за…
ПАОЛО вырывает телефон из рук СЕРГЕЯ и пытается продолжить разговор. Сперва он издаёт звук фальцетом, но, овладев собой, продолжает звучным бас-баритоном.
ПАОЛО: – Художественный руководитель школы актёрского мастерства Паоло Сердини слушает!
СЕРГЕЙ глядит на друга и предполагает, что у того, скорее всего, белая горячка.
ГОЛОС В ТРУБКЕ: – Слава Богу! А то у вас тут какой-то странный человек отвечает. Даже говорить по-человечески не умеет.
ПАОЛО: – А, этот-то? (машет непроизвольно рукой на СЕРГЕЯ) Не обращайте внимания. Он у нас это… техничка… то есть, грузчик.
ГОЛОС В ТРУБКЕ: – Серьезная у вас организация! Даже грузчики свои есть.
ПАОЛО: – Да… Мы хоть и недавно открылись, но студентов, знаете, просто толпы… Несмотря на конкурентов. Ажиотаж! (Хватается за голову, накрытый спазмом «послевчерашнего» синдрома) Учебных материалов требуется очень… очень много…
Прикрыв телефон рукой, СЕРГЕЮ шепотом: – Пива дай, придурок!..
Возвращается к разговору с незнакомцем: – … Вот и приходится нанимать грузчиков, понимаете. чтобы эти учебные материалы возить… возить…
ГОЛОС В ТРУБКЕ: – Серьёзные вы ребята! Уважаю! Кроме грузчика. Странный он у вас.
ПАОЛО: – Да. он у нас такой. Иногда слишком грузит… Ну, мы его жалеем. Опекаем… Что делать – дебил! Но грузит хорошо. (показывает СЕРГЕЮ, что, если бутылка с пивом не появится, ему конец). А какой у вас вопрос? Чем мы обязаны счастью Вашего звонка?
ГОЛОС В ТРУБКЕ: – А я насчёт дочки.
ПАОЛО: – Да? А что у Вас с дочкой?
ГОЛОС В ТРУБКЕ: – Ну, как что! Дочурка моя прочитала ваше объявление – и как пристанет! «Хочу, говорит, папа, на актрису учиться!» Так что, если вы ещё принимаете…
ПАОЛО: – А, понятно! Даже не знаю… Столько студентов, столько абитуриентов… Просто никаких грузчиков не хватает! Ну, мы, пожалуй, готовы рассмотреть кандидатуру девочки.
СЕРГЕЙ в результате ожесточённых поисков находит полбутылки пива. ПАОЛО вырывает у него пиво и делает пару мощных глотков. СЕРГЕЙ выхватывает у него бутылку назад и пытается сделать такие же глотки, но безуспешно: пива почти не осталось.
ПАОЛО (демонстрируя преображение в самочувствии): – Да, кстати, а сколько лет ребёнку?
ГОЛОС В ТРУБКЕ: – Тридцать два.
ПАОЛО: – Э… Большая девочка уже.
ГОЛОС В ТРУБКЕ: – … И очень перспективная! Знаете, какая умная! Всегда стихи читает! «Давай – говорит, – папа, я тебе стишок почитаю! «Птичка божия не знает ни заботы, ни труда…».
ПАОЛО: – Да, да… Очень мило! Только знаете, что? Пусть ваша… девочка… приедет к нам непосредственно в школу. По адресу, указанному в объявлении. Мы понимаем, конечно, Ваши отцовские чувства, но актёрская профессия – это дар! И мы в первую очередь обязаны проверить способности Вашей многоуважаемой дочурки. Так что, собеседование, показ этого… как его… этюда, песня, танец…
ГОЛОС В ТРУБКЕ: – И стишок, наверное?
ПАОЛО: – Ну, конечно, стишок! А как же без него, без стишка-то? Короче, передаю трубку декану актёрского факультета! (вручает телефон СЕРГЕЮ; тот машинально берёт)
СЕРГЕЙ (зажимая микрофон): – Что я с ним буду делать, идиот?!
ПАОЛО: – С телефоном? Говорить. По телефону обычно говорят. А насчёт идиота – сейчас вернусь, скажу тебе пару слов! (Демонстрирует все признаки плохого самочувствия и исчезает).
СЕРГЕЙ: – Слушаю Вас…
ГОЛОС В ТРУБКЕ: – Это я Вас слушаю…
СЕРГЕЙ: – И что Вы от меня хотите услышать?
ГОЛОС В ТРУБКЕ: – Товарищ декан, ну – куда нам приходить? Кому имя-фамилию дать? Вам можно?
СЕРГЕЙ: – Да у меня, вроде есть имя-фамилия…
ГОЛОС В ТРУБКЕ: – Товарищ декан, ой Вы шутник! Оценил, оценил! Так запишете? Девочки имя-фамилию?
СЕРГЕЙ: – Давайте! (Панически ищет бумагу; не найдя, пишет на руке)
ГОЛОС В ТРУБКЕ: – Имя-отчество – Элина Фёдоровна. Фамилия – Шаляпина.
СЕРГЕЙ: – А Вы родитель, в смысле… А к вам как обращаться?
ГОЛОС В ТРУБКЕ: – Фёдор, конечно! Раз она Фёдоровна.
СЕРГЕЙ (оторопело): – Фёдор Иванович Шаляпин?!..
ГОЛОС В ТРУБКЕ: – Прямо почти точно! И как Вы догадались?! Только Эдуардович я… Ладно, когда девочка может прийти?
СЕРГЕЙ (озирая бардак в комнате): – Не знаю даже, когда мы будем готовы…
Начинает шарить в кармане. Карман пуст.
ГОЛОС В ТРУБКЕ: – Товарищ декан, я что хотел сказать… Если что, мы готовы внести аванс за обучение.
СЕРГЕЙ (неуверенно): – Пятьсот…
ГОЛОС В ТРУБКЕ: – Пять тысяч! Не вопрос. Так когда ей прийти?
СЕРГЕЙ: – Как можно скорее! В смысле, утром у нас как раз свободно более-менее. А… можно уточнить, чем мы можем помочь Вашей дочери? Ну, в смысле… зачем она придёт?
Пауза
ГОЛОС В ТРУБКЕ (хохочет): – Ой, Вы шутник, товарищ декан! Оценил юмор, оценил! В общем, рад, что мы с вами договорились. Ожидайте, скоро будет доченька моя!
Даёт отбой.
Входит ПАОЛО
СЕРГЕЙ: – Какого… на хрен… хрена?!
ПАОЛО: – Хрен-хрена… Какое прекрасное созвучие! (напевает на известный оперный мотив) «Хрен-хрена!.. Хрен-хрена…» А теперь объясняю, уважаемый господин декан. Вчера вечером, наша дружная холостяцкая актёрская компания отмечала, стало быть, гонорар нашего друга и коллеги Сергея!.. Аплодисменты! Который снялся в очередном шедевре, в девяносто шестой серии сериала – «Забойные менты – 4». В эпохальной роли сержанта, провозглашающего: «Подследственный прибыл!» …
СЕРГЕЙ: – Ага. Зато деньги есть. Много ты получаешь в своём оперном театре?
ПАОЛО: – Да, я служу высокому искусству, не размениваясь на низкие жанры. И это требует жертв.
СЕРГЕЙ: – Ну да. И поэтому ты пропиваешь вместе со мной мой гонорар. За низкий жанр, бляха. в котором я снимаюсь.
ПАОЛО: – Вот же стыдуха!.. Ты кого куском хлеба… то бишь, бутылкой водки попрекаешь? Своего отца? В смысле, духовного.
СЕРГЕЙ: – Не, ты чё! Я просто беспокоюсь, чтобы ты белочку не схватил… И тоже начал бы зарабатывать по-человечески. Папа!
ПАОЛО: – У меня настоящая школа и настоящие учителя, малец! Это пока не востребовано. Ладно, хватит лирики! Пора приступать к делам в школе актёрского мастерства, которую мы открыли. Вернее, ты открыл. Вчера.
СЕРГЕЙ: – Я?!
ПАОЛО: – Ого! Это же надо было столько бухать!
СЕРГЕЙ: – А сам что, не со мной квасил?
ПАОЛО: – Вот! Вот! Заметьте разницу! О себе ты говоришь исчерпывающе и ёмко: «бухал». А Паша Сердюков… то есть, Паоло Сердини, по твоим же словам, просто «квасил». И поэтому я помню хоть что-то. В частности, то, что звезда нашего кино Серёжа громко возмущалась – в смысле, возмущался, что, мол: сколько можно так жить! Что мы, лохи, что ли, какие? И твёрдой рукой указал нам наше будущее. А именно, бизнес. И – да, мы его решили открыть, этот бизнес. А именно – школу актёрского мастерства. И ты, о, вождь, сказал: если не сейчас – то никогда. И чего-то там пошел за компьютер неуверенной походкой. А когда вернулся, сказал, что, мол, всё! Свершилось! А мы говорим: а что свершилось-то, Серёга? А Серёга такой, гордо: я, мол, подал объявление о наборе в школу актёрского мастерства. Нашу школу! А мы ему сказали, такие: ты что, с ума сошёл, придурок?! Мы об этом раньше даже ни думали! У нас ни бизнес-плана, ни программы обучения, не говоря уже о том, что… ни хрена… нет! Кроме этой съёмной хаты! И ты сказал «Блин-блин-блин!!!», и мы побежали удалять это объявление к одной матери! И…
СЕРГЕЙ: – Что?!..
ПАОЛО: – И ничего, на фиг! Ни-че-го! Потому что Серёга, по своей идиотской привычке, отправил что-то там куда-то там, позакрывал все вкладки и выключил компьютер! Он аккуратный, понимаете? Его так мама учила. Он даже в дрезину пьяный – аккуратный. И вкладочки-то он все закрывает… И компьютер за собой выключает… И историю чистит! Всё хорошо – ты историю-то зачем почистил? Думаешь, нас интересует, какую ты там порнуху смотрел? Хотя… конечно, интересные вещи встречаются… И вот – мы не смогли найти, куда же ты дал это объявление! И теперь мы ждём учеников. Вернее, вот – дождались!
Пауза
СЕРГЕЙ: – … Я?..
ПАОЛО: – Ага.
СЕРГЕЙ: – … Реально?..
ПАОЛО: – Господи! Надо же было столько бухать!..
СЕРГЕЙ: – Пипец…
ПАОЛО: – Да, Станиславский предложил именно этот термин для подобного рода ситуаций… Помнишь, у Гоголя? «К нам едет ревизор! – Пипе-ец…». Или у Чехова в «Чайке»: «Константин Аркадьевич застрелился! – Пи-ипе-е-ец!..»…
СЕРГЕЙ: – Слышь… Хорош стебаться! Мало того, что почти весь гонорар пробухали, он ещё и издевается. Блин… что же делать?
ПАОЛО: – Как что? Обратиться в соседнюю комнату.
СЕРГЕЙ: – Это к кому? К Олежке, что ли? Что он может сделать, несчастный?.. Вчера раньше всех вырубился.
ПАОЛО: – Зато не успел – или не додумался – дать объявление о наборе в школу актёрского мастерства, которой нет – в замызганной бабушкиной съёмной квартире.
СЕРГЕЙ: – И чем он нам поможет? Пусть спит уже.
ПАОЛО: – Во-первых, хватит ему спать, когда коллеги уже в похмелье… в смысле, бодрствуют. Во-вторых, ты сильно недооцениваешь нашего Младшего друга и брата. Да, случилось несчастье у человека. Он – артист кукольного театра. Но!
СЕРГЕЙ: – Но?..
ПАОЛО: – Но за пивом-то он может сходить?!
СЕРГЕЙ вскакивает. Оба подбегают к двери в комнату Олега. Стучат поочерёдно.
ПАОЛО: – Сова, открывай! Медведь пришёл! И ему, между прочим, после вчерашнего плохо!
СЕРГЕЙ: – Открывай, Сова!.. Крошка Ру и его мама Кенга хочут пить! И вода из-под крана в этой ситуации не подходит!
Пауза. Из-за двери раздаётся слабый голос Олега.
ОЛЕГ: – Друзья, это вы?..
ПАОЛО: – Конечно, Олежек! А кто же ещё? Мы тебя не бросаем!
ОЛЕГ: – А можно вас попросить об одном одолжении?
СЕРГЕЙ: – Олежек! Всё для тебя, брат! Чем мы можем тебе помочь?
ОЛЕГ: – Идите в жопу! Пожалуйста!..
Пауза
СЕРГЕЙ: – Паша… Я даже не знаю, что на это сказать!..
ПАОЛО: – Сергей! Если честно, это для меня удар! Я потрясён вульгарностью данного высказывания!
СЕРГЕЙ: – Олежек! Я… это… понимаю. У тебя, наверное, душевный кризис. Но ты знаешь, каково нам?
ОЛЕГ: – Вам как обычно. Вы оба пьянь!
ПАОЛО отыгрывает просто-таки натуральный шок и страдание
СЕРГЕЙ: – Что?! Нет, вы слышали?!
ПАОЛО: – Олег! Как ты мог?! Твои слова ранят в самое сердце!.. (в сторону) И, если я не похмелюсь, я сдохну! (оборачиваясь к двери Олега, театрально, прямо, как в опере) Моя гибель будет на твоей совести, жестокий предатель!
ОЛЕГ: – Ну и хрен с вами! Не надо было столько пить!
СЕРГЕЙ: – И это говоришь нам ты? Да мы, может, из-за тебя так и набухались! Можно сказать, споил нас – и теперь бросает! На произвол судьбы!
Дверь открывается и вылезает ОЛЕГ. Выглядит он хуже обоих своих друзей, вместе взятых
ОЛЕГ: – Я – вас? Споил?!..
ПАОЛО: – Да! Ты толкнул нас на роковой шаг, когда ничто не предвещало беды. Мы сидели за мирной беседой, всего лишь за второй бутылкой водки…
ОЛЕГ: – Какого чёрта… За третьей!
СЕРГЕЙ: – Ну, допустим, за третьей!
ПАОЛО: – Да с каких пор это для нас имело значение – со второй или с третьей бутылкой мы сидели!
ОЛЕГ: – Вот именно, алконавты хреновы! И как же я вас споил? Это вы меня…
СЕРГЕЙ (перебивает): – О, нет, дружище, ты неправ! Вспомни: мы уже практически всё закончили. Мы собирались спать ложиться, потому что ни одна наша ба… подружка не оказалась свободна в этот долгий зимний вечер…
ОЛЕГ: – В середине июня…
СЕРГЕЙ: – Неважно! И что тут вдруг делает наш друг Олег? Какую бомбу он подкладывает под наш скромный, понимаете, мирный выпивончик? Он берёт и под самый конец третьей бутылки предлагает тост за матерей! И как нам было отказаться?!
ПАОЛО: – Ведь мать – это святое! Могли ли мы не исполнить сыновний долг?
ОЛЕГ: – Ребята… вы что, серьёзно?
СЕРГЕЙ: – Да куда уже серьёзнее! Когда единственное, что нашлось после третьего пузыря, была эта проклятая «Бехеровка»!
ПАОЛО: – О, роковая блажь! О, дьявольский напиток! Лишь только смерти ангел… ну и ты, Олег, разумеется… мог подсунуть нам его после водки. чистой, как слеза ребёнка! И вот, мы пред тобой повержены стоим, и просим лишь – спаси!
ОЛЕГ: – Ребята!..
СЕРГЕЙ: – Короче, пошёл за пивом!
ОЛЕГ: – На какие шиши, вы что…
СЕРГЕЙ: – На те двести рублей, которые у тебя в левом заднем кармане. Я вчера видел.
ПАОЛО: – Олег! Олежек! Я не поверю, что ты решил нас почти что убить по злому умыслу! Равно как и тому, что тебе после содеянного тобою с нами тебе безразличны наши жизни… нет, наши судьбы! Вот…
ОЛЕГ (удручённо): – Ладно, чёрт с вами… Иду. Ну, почему у вас всегда получается меня использовать?..
Заходит назад в комнату. ПАОЛО и СЕРГЕЙ исполняют нечто вроде ритуального танца радости.
Олег выходит
ОЛЕГ: – Иду.
СЕРГЕЙ: – Иди!
ПАОЛО: – Наши мысли с тобой, брат! Ты же понимаешь…
Пауза
ОЛЕГ: – Знаете… Вы мои друзья и я вас люблю, конечно… Но всё же, вы немного упыри иногда…
СЕРГЕЙ (ласково): – Бутылочное не бери, как в прошлый раз! Сильно дороже, а внутри тоже самое…
