Kitobni o'qish: «Элиза. В поисках сокровищ»
Шаг, шаг, ещё шаг. Одна из сотен крупных бабочек, что кружили на лесной поляне, приземлилась на ладонь и поползла по руке, медленно перебирая лапками. Девочка поднесла её к лицу, полюбовались причудливыми рисунками на крыльях. «Привет, – сказала она, – меня зовут Элиза, а тебя?» Естественно бабочка не ответила, и девочка продолжила говорить: «Как странно, ты такая большая, а совсем лёгкая. Хочешь мороженого?» Она засунула свободную руку в свой рюкзачок и достала оттуда целое ведро сладкого холодного лакомства.
«Смотри, здесь есть сливочное, клубничное, шоколадное, ванильное и моё любимое фисташковое», – Элиза зачерпнула пальчиком зеленоватую сладкую массу и протянула крылатой букашке. Та почему-то есть не стала и даже отвернулась. «Ну как хочешь, а ведь это так очень вкусно», с этими словами девочка засунула палец с мороженым в рот, закатила глаза от удовольствия и повалилась спиной в высокую траву.
Яркое весеннее солнышко приятно ласкало кожу, но светило прямо в глаза, от чего приходилось жмуриться. Элиза потянулась к ведру и обнаружила, что рядом с ней появился крупный чёрный лохматый пёс. Он сидел рядом и лопал её мороженое.
«Это моё!!!» – обиженно протянула девочка.
Собака, оторвавшись от вкусняшки, подняла на неё свои печальные глаза…
и грубым голосом сказала: «У тебя есть то, что должно принадлежать мне. КАААР!!!» Затем у неё выросли крылья, клюв, а тело покрылось перьями.
Элиза в недоумении потерла глаза. Когда она убрала от лица свои кулачки, вокруг не было ни солнечной полянки с бабочками, ни собаки с мороженым. Темнота и тишина, больше ничего.
«Да я же дома, в своей кроватке, а до этого был просто сон», – подумала девочка, осматриваясь.
Глаза уже привыкли к темноте и теперь можно было многое увидеть. В лунном свете особенно выделялось окно с колышущейся шторой.
От внезапного постороннего шума, Элиза вздрогнула и натянула одеяло под самый подбородок. Затем послышались шаги за дверью, тихие, но знакомые.
«Это же мама встала и пошла на кухню, наверное, захотела попить воды», – поняла девочка и встала с кровати.
Подойдя к окну, она отодвинула штору и замерла. На подоконнике, глядя ей прямо в глаза стояла ворона.
«А ну кыш отсюда, напугала меня, глупая птица», – зашептала Элиза, взмахивая руками.
Ворона, стуча когтями по пластику, важно прошла несколько шагов и с громким: «КАААР»!!! – перелетела на лавочку около детской площадки во дворе.
Элиза закрыла окно и посмотрела в то место, куда улетела птица. Её было хорошо видно в свете фонаря. Ворона снова смотрела прямо на неё.
«И чего ей от меня нужно?» – ни к кому не обращаясь, спросила девочка.
Сделав шаг к кровати, Элиза поняла, что под ногу ей что-то попало. Она нагнулась и подняла скрученный в трубочку и перевязочный лентой, лист бумаги. Развернув его, Элиза попыталась рассмотреть, что на нём, но лунного света для этого было недостаточно. Включать свет она не решилась, а рассмотреть находку хотелось прямо сейчас.
Девочка взяла с тумбочки, недавно подаренный родителями телефон, залезла с головой под одеяло и включила на нём фонарик.
«Ух ты!!! Это же самая настоящая карта, наверное, старинная!» – взволнованно прошептала Элиза.
Листок действительно выглядел очень старым: измятый, немного порванный, один край даже чуть подгоревший. Она уже представляла себя искательницей сокровищ.
«Это же наш дом и наша детская площадка, – удивилась девочка, разглядывая карту. – Что это может значить? А значит это, то… что я легко смогу найти клад! Нужно будет завтра встать пораньше и отправляться на поиски, а то выйдут другие дети и будут мешать. Очень хорошо, что завтра выходной и не нужно идти в школу». Она поставила будильник на шесть утра и, прижимая к груди карту, с улыбкой на лице, прикрыла глаза. Сон пришёл быстро. До утра Элиза наслаждалась приключениями, летала на воздушном шаре, пробиралась через непролазные джунгли, спасалась от крокодилов и ползала по пещерам. Когда же она, в конце концов, откопала огромный сундук и потянула его крышку, зазвонил будильник и сон растаял.
