Kitobni o'qish: «Сотвори меня»

Глава 1

«Она влюбилась в него сразу же, как только увидела. Высокий, статный, красивый, с зелеными глазами, словно листва в летнем лесу. И эти глаза на данный момент не отрывались от застывшей в углу девушки. Что-то подсказывало ей, что они теперь связаны друг с другом. Одним мгновением, одной тайной…

Отрываюсь от мигающего курсора на экране и мечтательно вздыхаю. Да, герой вышел на славу. Такой, что даже собственные волосы встали дыбом. А что говорить о читательницах? Так и предвижу бурные эмоции после выкладки очередной продочки на сайте.

– Алена, ты закончила со своим эссе? – Мама очень внезапно появляется на пороге моей комнаты, и я едва успеваю свернуть текст.

– Угу, осталось пару строк. – Улыбаюсь ей в ответ.

– Заканчивай побыстрее, мне нужна твоя помощь на кухне.

– Пять минут и я вся твоя. – Киваю и жду, пока она покинет комнату. А затем, закусив губу, продолжаю печатать.

« Девушка была настолько обычной, что Энтони вряд ли бы обратил на нее внимание в толпе. Темные вьющиеся волосы, чуть полноватая фигура и веснушки на лице делали ее ничем не выделяющейся на фоне роковых красоток. Он бы даже сказал, что Айлин терялась среди них и блекла. Но ее внутренняя красота его поразила…»

– Никогда не понимала, почему нельзя писать про русских героев? – Внезапно раздается мамин голос позади меня и от этого я подпрыгиваю на стуле.

– Мама!

– Что? – как ни в чем не бывало смотрит она на меня.

– Ты чего подкрадываешься?

– Потому что я тоже хочу почитать, что ты там пишешь. Кстати, а почему по описанию твои главные герои смахивают на тебя и Антона Соколова, твоего одногруппника?

– Где? – Краснею.

– Да вот же, вот, – тычет она пальцем в монитор. – И цвет глаз, и телосложение.

– Ой, мама, тебе просто показалось, – пытаюсь сместить родительницу с места, – мало ли, что там написано. Может, просто совпало так.

– Ага, – хихикает она, – именно поэтому твоего героя зовут Энтони «Сокол» Уильямс. А героиню, подожди, дай досмотрю…

– Мам, ну хватит! – притопываю ногой, но все безуспешно.

– Ладно, не нервничай. – Она щипает меня за бок. – Сохраняй текст и пошли накрывать на стол, скоро папа приедет с работы. Давай, давай, моя ты Айлин…

– Еще слово и я больше не дам тебе ни кусочка на прочтение.

– Как будто я не знаю твоего писательского псевдонима. – Легко парирует мама.

– А я подписку открою на самом интересном месте и поставлю самую высокую цену, – показываю ей язык. – И мне можно, я ведь автор данного шедевра.

– А я тогда завалю тебя на экзамене. – Повторяет она следом за мной. – Мне же можно, я же твой преподаватель.

Нда, сложно спорить, когда есть такие железные аргументы. Одно успокаивало, что пререкались мы в шутливой форме и никто никому не собирался делать никаких подлянок. На самом деле я обожала свою маму. Да что говорить? Ее обожали все студенты на потоке. Она всегда юморила, была « в тренде» и никогда не валила студентов без повода. И именно ее лекции превосходили всех остальных по посещаемости. Потому что даже самый заунывный материал мама подавала так, что ты просил еще и еще. Вообщем, крутая она у меня была. А еще очень красивая. Я часто достаю альбомы с их фотографиями из юности, чтобы в тысячу тысячный раз пересмотреть. И понимаю, почему папа так долго ее добивался. Мама даже на старых снимках была похожа на батарейку с неиссякаемым зарядом энергии. Такой она оставалась до сих пор. Не знаю, как эту девочку-зажигалку мог покорить такой тихоня, как мой папа? Но они до сих пор живут душа в душу. Мама заводила какой-то движ, папа же тихонько поддерживал. А, ну еще у них была я, взявшая чуть-чуть от каждого родителя. А именно: вечное шило в одном месте от мамы и внешность от папы. Нет, за это конечно тоже спасибо, но я бы не отказалась, чтобы было наоборот.

– Девочки мои, я дома! – Тут как тут оказался и папа. – Как вкусно пахнет!

– Снова ты выдумываешь, – мама шутливо шлепает его по руке, – это просто макароны по-флотски.

– Знал бы, что будет такая вкуснятина, не отбивался бы от Макарова.

При упоминании знакомой фамилии, мы с мамой переглядываемся.

– Привет, зайчонок, – ловит меня папа и чмокает в макушку, – как дела?

– Все хорошо, твой заяц грызет гранит науки на благо нации. – Приобнимаю его в ответ.

– Умница моя! Вот не зря Леня своего сына к нам пытается подослать. Видит же, какой я бриллиант заделал!

– Так, – прокашливается мама, – попрошу не заговариваться, ювелир ты непризнанный. Дочка общая, не забывай об этом.

– Верунь, ну ты чего? – примирительно замурлыкал он.

– Того Сереж, того. Прекращай со своим Леней заниматься сводничеством.

– Нет, ну я же… просто. – Папа присаживается за стол. – Эх, зря вы так, Сеня очень даже хороший парень.

– Пап! – Стону и чуть ли не ныряю лицом в тарелку.

– Сережа! – Следом за мной восклицает мама.

– Ладно, – он поднимает руки вверх, – сдаюсь.

– То-то же, – довольно улыбается мама вновь, – а то заладил со своим Макаровым младшим. Не нужен нам никакой Сеня. Нам Джонатана надо или Энтони.

Мне кажется, что макаронины сейчас полезут через нос. Нет, ну мама… Я даже не знаю, то ли мне оскорбиться и возмутиться, то ли засмеяться. Потому что подкол вышел зачетный. Но, посмотрев на непонимающее лицо отца, все же склоняюсь ко второму варианту.

– Что за имена такие? – Бурчит он в перерывах между поглощением пищи. – Повымирали что ли все нормальные парни? Вот раньше, какие были имена! Иван, Василий, Савелий, Алексей, Александр…

Да, папа просто обожает побурчать. Чем, собственно говоря, он и занимается почти весь остаток ужина. Мы же с мамой просто переглядываемся и усмехаемся общим мыслям. Затем каждый расходится по своим делам и предпочитает не мешать другим. Мама готовится к зачетам, папа что-то мастерит на балконе, а я отправляюсь к себе в комнату, чтобы продолжить написание своего творения. Пишу уже давно, но чтобы вот так выкладывать на публику… может, года пол от силы. За это время в моей копилке преданных читателей чуть больше двух сотен, но мне и этого пока хватает. Главное, что они мои, кровно заработанные и трудом достигнутые. Но еще больше я кайфую от самого процесса, когда перевоплощаюсь в своих героев и у меня есть целая вселенная для масштабных действий. Там я и лихачка на мотоцикле, и прилежная студентка, и маг восьмидесятого уровня. И любовь меня там ждет всепоглощающая до дрожи в коленках. Жаль, конечно, что все это мечты, которые никогда не станут явью. Вот поэтому и приходится переносить своего обожаемого Антошу туда, где у нас, по крайней мере, есть шанс на эту внеземную любовь. Так-то он в реальной жизни фиг, когда обратит на меня внимание, зато здесь чуть ли не пускает слюни. Ну, хоть где-то это случается. Обычно это я так делаю, когда мы оказываемся рядом. Но мне простительно, я по знаку зодиака – баран. Могу и потупить малехо.

«Энтони чувствует то самое чувство, от которого он открестился уже давным-давно. И имя этому чувству – Любовь. Айлин же не догадывалась, что является главной причиной этому внезапно вспыхнувшему огоньку в его груди…»

Умилительно шмыгаю носом и откидываюсь на спинку стула. Нет, мне срочно нужен допинг, чтобы закончить этот абзац. Достаю смартфон и листаю множество иконок, пока не добираюсь до супер секретной папки с названии «Настройки». Там-то и хранились заветные фотографии, которые для меня добыла моя подруга через пятое дуб колено. Ну, вы знаете, как это делается, да? Это когда просишь Олю, чтобы она через Свету, которая учится с Мариной попросила ее связаться с Наташей. Которая в свою очередь дружит с Ирой, а та живет с ним в одном доме… потеряла мысль, к чему это я? Ах, да, так вот, чтобы та сделала с ним пару фоток из окна. Но это того стоит, ведь я сейчас рассматриваю такой удачный кадр с лицом Антона и не боюсь быть никем замеченной. Какая же все-таки несправедливость! Вот природа взяла и создала такого красавчика, а меня к нему не подпускает. Зато Анжелку Комарову прямо подсовывает ему под нос. Не спорю, девка видная. Ноги вот от ушей, постоянно на каблуках да при параде, как будто у нее вечно какой-то праздник на носу. Но ей это идет, а вот если я так выряжусь, то буду выглядеть, по меньшей мере, как макака в ботфортах. Короче, глупо и неуместно. Но, не смотря на это, я все же надеюсь, что когда-нибудь и на моей улице перевернется фура со счастьем.

Вот так я и провожу время до полуночи, предаваясь мечтам. А потом вспоминаю, что эссе реально не дописано, как и глава моего рассказа. И начинаю угорелым кудябликом все это быстро доделывать и укладываюсь спать лишь тогда, когда стрелки часов переваливают за метку в два ночи.

Глава 2

– Господи, да я же проспала!

Именно так начинается мое утро. Каждое утро. Расскажите мне, как перевоспитать внутреннюю сову в жаворонка и я дам вам миллион золотых каких-нибудь гульденов. Ну, не сразу, конечно же, а когда разбогатею. А это случится… да блин, когда-то же это случится, главное вера в себя, верно?

Под заунывные трели телефона собираюсь в универ и почти у выхода сталкиваюсь с папой, у которого сразу же под его возмущения экспроприирую чашку из рук. Вот только уж лучше бы я этого не делала. Такое чувство, будто глотнула земли с водой. Тьфу, гадость-то какая!

– А я тебе говорил, что добро когда-нибудь да восторжествует, – ухмыляется он. – Нечего вечно отбирать мой кофе. Вкусно?

– Что это? – это я ему из ванной задаю вопрос, где отплевываюсь от гадкого пойла.

– А, – он помешивает ложечкой в чашке, – это удобрение для моих помидоров.

– А почему оно в чашке и горячее?

– Потому что мне лень отмерять двести грамм и переливать в банку. А горячее оно, потому что мне его надо хорошенько растворить в воде.

– А коричневое оно чего?

– Так состав такой. Но ты не бойся, ничего криминального. Чуть минералов, чуть витаминов, ну и какашек тоже чуть. Это ж удобрение все-таки.

– Чего???– Даже спотыкаюсь на выходе из ванной.– Папа!!

– А я говорил тебе уже много раз, чтобы ты не хватала мою чашку. – Он сдерживает смешок. – Карма, доченька. Кстати, ты опаздываешь.

Не знаю, то ли и правда эта пресловутая карма, то ли папа до сих пор за своего Сеню в обиде был. Но утро у меня началось уж точно не с кофе. Нет, если бы я проснулась на час раньше, то могла бы с комфортом доехать в универ на машине вместе с мамой. Но мы же легких путей не ищем. Нам нужна поездка в битком набитом автобусе с колоритными персонажами. Затем забег на короткую дистанцию до ближайшего киоска, где делают кофе. Ну и финишная прямая в кабинет философии, где собралась вся моя группа. И надо же войти туда царевной – лебедем, а не сутулым гоблином. Там ведь все-таки сидит мой Антоша. И, нет, я не упала на входе и не пролила кофе на какого-нибудь бедолагу. Не было ни единого клише, которые случаются в таких случаях. Зашла и зашла, даже никто и не заметил толком. Кроме моих подружек, которые активно замахали руками, привлекая мое внимание.

– Ну, наконец-то, – Оля картинно разблокировала телефон и тыкнула пальцем на экран, – бьешь свой же рекорд.

– Десять минут? Пф, – закатываю глаза, – есть еще к чему стремиться.

– Это все потому, что пару ведет твоя мама, – парирует она в ответ. – Но, даже не смотря на это, ты должна быть пунктуальней.

– Да оставь ты ее в покое. – Подает голос Аня. – У нее такой девиз по жизни.

– Какой? – смотрит Ольга на нее.

– Опаздывала, опаздываю и буду опаздывать, – следует пояснение.

– Спасибо… эээ, ты на чьей стороне? – возмущенно опускаюсь на свое место и достаю тетрадь.

– На своей,– пожимает она плечами, – ну а что? Мне иногда кажется, что ты на свою же свадьбу опоздаешь. И на рождение ребенка.

– Ой, ну на пенсию уж точно приду вовремя, – показываю ей язык.

Хорошо, что мама появилась в аудитории и тем самым, завладевая всем нашим вниманием. И это хорошо, иначе бы Анька снова затянула свою излюбленную песню. Из нас троих она самая «семейная». Она буквально бредит свадьбой и всем, что с этим связанно. Уже выбран фасон платья, составлено банкетное меню и записаны номера телефонов видеографа и фотографа. Даже приблизительная дата прибавления в семействе и то, тоже была назначена. Вот только незадача какая. Ни мужа, ни жениха, ни парня у Аньки не было. Но разве это ее останавливало хоть когда-нибудь? Я вас умоляю. У нее в комнате уже можно было открывать библиотеку благодаря тому количеству свадебных журналов, которые она скупала как одержимая.

Следом шла Ольга. О, это сто процентов будущая бизнес-леди, если не первая леди. По крайней мере, задатки можно было наблюдать уже сейчас. Упертая, амбициозная, немного нахальная и ужасно хваткая во всех проектах, в которых ее приглашали почувствовать. Эта тоже любила планировать, но только то, что касалось карьеры. Не упомню всего списка, но вроде бы к двадцати пяти у нее должна была быть своя тачка, свой бизнес и дача на Рублевке. Обычно я вставляю, что ко всему стоит добавить и губозакаточную машинку, но сразу же получаю щипок за свой аппетитный бочок. А это больно. Очень больно. Особенно, если Анька цепляет меня своими ногтями а-ля Фредди Крюгер.

Одна только я плыла по течению и пока не строила грандиозных планов, а так же не рассматривала всех мимо проходящих парней в виде кандидатуры для «пожениться». Писательство, кстати, не в счет. Это просто моя мечта. А сердце давно занято Антоном Соколовым, так что даже глаза в другие степи не косились. К тому же… эй, народ, мне всего девятнадцать лет. Нужно ловить от этого периода все самое лучшее и не забивать голову банальностями в виде работы, семьи и прочей ерунды, взятой из взрослой жизни.

– Нерациональный подход, – сказала бы Оля.

– Творческие личности всегда такие ветреные, – поддакнула бы Аня.

Это их стабильные ответы. Но я не слышу этих возмущения, потому что они обе отвлекаются на мою маму, которая начинает читать лекцию. В последний раз обвожу взглядом аудиторию, нахожу при этом профиль Антона и удовлетворенно вздыхаю. Здесь мой хороший. Теперь можно и маму послушать. Которая на удивление выглядит какой-то взбудораженной. Но это в хорошем смысле этого слова. И только после пары я узнаю в чем же причина.

– Аленка, – мама чуть ли не прыгает за столом, когда все разошлись и мы остались с ней вдвоем. – У меня отличнейшие новости!

– Повышение?

– Да куда уж там, – машет она рукой, – думай еще.

– Папа наконец-то перестанет выращивать на балконе помидоры и зелень?

– Ты же знаешь, что скорее ураган пройдется, чем он это сделает. Кстати, тебе не плохо после утрешнего инцидента?

–Уже отзвонился? – хмурюсь. – Совесть, небось замучила?

– Ну… – она неловко улыбается. – Не совсем, но он обещал никому не рассказывать.

– Зашибись! Прямо гора с плеч! – Театрально закрываю глаза и прикладываю руки к груди.

– Да ладно тебе, злюка.

– Так что за новость? – прикидываю в уме, успею ли я забежать в столовку за булочкой. А может быть две купить? Заем утреннее горе как следует.

– Мне подарили путевку в санаторий! – Она хлопает в ладоши, будто ей не сорок один и она успешный преподаватель, а пятилетний ребенок, которому купили новую куклу. – Поощрение за работу так сказать.

– А если честно? – Прищуриваюсь.

– О, ну вот в кого ты такая зануда? – Теперь черед мамы закатывать глаза. – Хотя стой, тут в пору вспомнить про гены.

– Про какие?

– Про такие, какие не пропьешь. – Был ответ. – Ладно, это будет версия для папы. Но на самом деле я добила Клавдию Петровну, и она сдалась, продала свои путевки за меньшую стоимость, чем они есть!

– Я надеюсь, что «добила» все же было не в прямом смысле. Если что, я ничего не знаю и соучастницей преступления быть не хочу.

– Я ее три месяца ходила и упрашивала.

– А, ну тогда ладно. А что от меня нужно-то?

– Маленькое одолжение, – а вот тут мама начинает открыто подкупать меня, – а взамен я освобожу тебя от экзамена.

– Не, у тебя не выйдет, – хихикаю, – я должна присутствовать.

– Ладно, тогда ты можешь мне рассказать все, что угодно и это вне зависимости, что у тебя будет за вопрос в билете. – Цокает она языком и почти победно улыбается.

– Все-все? – Потираю руки.

– В рамках дозволенного.

– Даже пересказ всего четырнадцатого сезона «Сверхъестественного»?

– О, только не это.

– Ты сказала…

– Хорошо, хорошо, – мама протягивает мне ладонь, – я все вытерплю, но только ради того, чтобы ты отправила папу вместе со мной.

– Договорились! – жму ей руку.

Если вы думаете, что договор был глупым и бессмысленным, то зря. Ибо выпихнуть папу куда-то подальше, чем наш двор, вполне сойдет за подвиг. Чтобы вы понимали, то мы к морю начинаем его готовить с января. И это море! Там, где можно лежать на пляже, есть вкусную кукурузу с солью и зачитываться книгами. А здесь какой-то санаторий в октябре. И судя по возрасту, Клавдии Петровны, то компания у них будет вах, какая нафталиновая. Представляю боль в его глазах. Ну, а что поделать? Это не я такая злопамятная. Это карма. Бугагага. Бугагашечки.

Глава 3

Жизнь-боль. Особенно, когда все сладкое успели раскупить до тебя. Плетусь за столик, где восседают подружки и над ними возвышается Андрей, который был не только нашим одногруппником, но и братом – двойняшкой Ольги. Всегда поражалась тому, что разница между их рождением была всего около двух минут, а они так кардинально друг от друга отличались. И не только во внешности. В отличии от сестры, Андрюха не любил учебу и предпочитал проводить время в качалке. Вот и сейчас, он стоял перед ними и поигрывал мускулами, словно павлин. Бедолага, до сих пор не знает, как подкатить к Аньке. Та хоть и в поисках своего принца, но Андрюху в упор не видит и более того, принимает его за младшего брата. А это в свою очередь сравнивает все его шансы с плинтусом.

– Так вот, будет весело и жарко, – не унимается парень даже тогда, когда я оказываюсь рядом.

– Привет, Андрон, – втискиваюсь на лавочку между девчонками, – подрабатываешь местным синоптиком? Где жарко будет?

– О, Аленыч, ты вовремя, – здоровяк вплотную достиг стола. – Что делаешь тридцать первого?

– Дай подумать,– начинаю загибать пальцы, – мне нужно посадить урожай, отстроить станцию, полететь за самородками на соседнюю площадку и еще покормить собак.

– Это куда тебя отправляют? – недоуменно смотрит на меня.

– Да в игру она играть будет, – поясняет Анька и надкусывает шоколадный батончик.

– Че, серьезно? – Андрей хоть и спрашивает у меня, но смотрит на подругу. И я не знаю, кого бы он предпочел съесть быстрее, то ли девушку, то ли сладость, то ли все вместе взятое.

– Ау, – щелкаю пальцами и привлекаю его внимание, – а что нужно?

– Да мы тут вечеринку собираемся закатывать в честь Хэллоуина, зазываем народ, чтоб веселее было. Приходите девчонки, все будет на высшем уровне!

– Ну не знаю, – морщусь.

Честно говоря, я не любительница таких сходок, где будет море пива, громкая и тупая музыка, а еще столько же приторных парочек, которых разбросает по углам после ударной дозы алкоголя.

– Короче, там будет костюмированная движуха с конкурсами и прочими приколами. А еще мы хотим туда телек поставить, ну там, чтоб было полное фулл хэ дэ и все педали. – Вошел в раж Андрей.

– Фулл хэ дэ? Это что такое? И хэ де оно применяется? – Вопросительно смотрю на его сестру и та, быстро что-то строчит на телефоне, а затем протягивает мне. Вижу расшифровку на нормальном языке в виде надписи “Full HD” и относительно начинаю понимать, о чем же речь. Но даже это никак не влияет на мое решение.

– Аленка, не будь ханжой, пошли с нами, – почему-то никак не успокаивался Андрей.

– Ты хоть значение этого слова понимаешь? – параллельно пытаюсь стащить остатки конфеты у Аньки, но та шлепает меня по руке. По ее мнению, видели те, я слишком много ем сладкого. А я что? А я вовсе не обижаюсь. Не всем же быть такими плоскими досками, как они. Да и вообще, хорошего человека должно быть много.

– Не, – ржет парень в ответ, – просто услышал его в каком-то сериале, который смотрела сеструха. А что, по смыслу не подошло?

– Ну, как бы и не совсем, – кидаю взгляд на девчонок, – Оль, а Оль.

– Чего?– Не отрывается она от телефона.

– А чего это твой братюльник от меня хочет? Вот именно от меня, а не от вас.

– Да все просто, – вместо нее отвечает Аня, – мы сказали, что без тебя не пойдем.

Ага, теперь все встает на свои места. Ольке в принципе по барабану, она у нас легко переключается в одну секунду и готова на подвиги. Анька чуть медлительней, но тоже за любой кипишь, кроме голодовки. Со мной ситуация труднее, но они до сих пор не потеряли надежды на мое исправление и то, что я наконец-то начну выходить в свет, проявлять больше интереса к студенческим тусовкам и прочее бла-бла-бла. И не нужно быть Шерлоком Холмсом, чтобы проследить цепочку их решений. Девочки слегка отчаялись в своих попытках и привлекли Андрея. А тому что? Тому только и надо, чтоб Анька была на той вечеринке. Вот он и вцепился в меня, словно чихуа-хуа в ногу и даже не думал отступать. Думаю, как красиво свалить в закат, как он использует маневр, но даже не подозревает насколько этот маневр грязный.

– Жаль, если вы не пойдете, я расстроюсь.

– Прямо не знаю, как дальше жить буду с этим грузом, – подталкиваю девочек к выходу, ведь скоро начиналась следующая пара, по которой у меня уже числился один прогул. А получать еще один нагоняй было как-то не охота.

– И Антоха тоже расстроится, он уже давно хотел с вами тремя пообщаться вне универа.

Бамс! Слышите? Это я грохнулась у его ног и начала растекаться лужицей. Это меня нокаутировали в лучших традициях «Мортал Комбат». Это я стала похожа на доброго Добби, которому пообещали носок. Шучу. На самом деле я не подала виду, что меня зацепили эти слова. Ну, почти. Если не считать ухающего сердца в груди и нервно дергающихся уголков губ, то я почти профи в маскировке своих чувств.

– Ох, Ромашевич, – притворно вздыхаю, – разве что только ради девочек соглашусь. Ну и чтоб ты не ныл.

– Благодарю, красавица,– Андрей шутливо кланяется. – Прям, ну вообще тебе респект!

– Ой, да иди уже,– Оля наконец-то прячет телефон в карман и отгоняет брата подальше, – шут гороховый.

– Не будь такой заразой, сеструха. – Подмигивает он нам и скрывается за дверью столовки первее нас.

Делаю вид, что в упор не замечаю охи-вздохи за спиной и нараспев растянутое имя «Антоша». Вот же две редиски! И ведь уже ни ремень их не возьмет, ни лозина. Ни тем более мои уговоры остановиться.

– Аленка, ну не дуйся, – хватает меня под один локоть Аня.

– Ты же знаешь, мы любя, – чувствую тяжесть на второй руке, где виснет Оля.

– А я вот возьму и не пойду никуда.– Бурчу и буксирую их к кабинету.

– И что ты будешь делать? Снова писать свою ерунду? – Ольга останавливается перед дверью. – Вот ты живешь в своем выдуманном мирке, а потом ноешь, что тебя никто не замечает. Может быть, уже пора из своей норы вылезти и людям на глаза показаться?

– Они меня и так видят целых пять дней в неделю. – Перехватываю сумку в освободившуюся руку.

– Да не видят они тебя, а так, слышат иногда. – Продолжает наступление подруга. – Знают, что есть Давыдова в группе. А какая она, фиг его знает. Что любит? Какую музыку слушает? Что смотрит? Все ответы покрыты тайной и мраком.

– Вызовите экстрасенсов, может быть они вам в этом помогут. – Беззлобно огрызаюсь в ответ. – Раз я у вас такая загадочная.

– Если и позову, то уж точно для того, чтобы они искоренили твой топорный юмор. Ты идешь с нами и точка.

– Да, – горячо поддерживает ее Анька, – к тому же, у нас там будет совмещение приятного с полезным.

– Страшно представить, о чем ты вообще сейчас говоришь. – Закатываю глаза и первой вхожу в аудиторию.

– Мы проведем операцию под названием « Два сердца». – Слышится заговорщицкий шепот мне в спину и тем самым выбивают у меня стон. Такое чувство, будто не на Хэллоуин идем, а на шабаш студентов-медиков. Ну и название, блин.

Два сердца, нет, ну вы слышали? Скорее, две идиотки, которые придумали какую-то ересь. Но стоит мне увидеть Антона и его озорную улыбку, хоть и направленную не мне, мой ход мыслей становится другим. Они становятся желейными, розовыми и приправленными блестками. Не хватало только озорного единорога, который должен скакать вокруг нас и разбрасывать бумажные сердечки. А, нет, все же вот он, скачет и смотрит на меня с укором так. Мол, а почему бы, собственно говоря, и нет?

Глава 4

Знаете, я вот вообще не переношу человеческие страдания. Мне хочется все бросить и помочь человеку лишь бы он не чувствовал себя плохо. Почему я об этом сейчас заговорила? А потому что я вижу муки и страдания, отобразившиеся на отцовском лице, когда он выносит чемодан в прихожую и мне становится не по себе. Он мне даже чем-то нашего кота Барсика напоминает, тот тоже так смотрел на всех с болью в глазах, когда его увозили на кастрацию. Правда, папа за косяки не цепляется и не орет нечеловеческим голосом, но это ситуацию не спасает.

По всей видимости, он уже прошел почти все стадии принятия неизбежного. Было и отрицание, когда он отказывался верить в то, какое счастье ему привалило. Ага, неописуемое такое да еще и в октябре. И гнев, когда понял, что мама серьезно. Правда, бунт был быстро подавлен маминым фирменным пирогом. Был еще торг, когда он пытался от нас откупиться. А после этой неудачной попытки наступила депрессия на пару дней и вот, наконец-то, финалочка. Стадия принятия, когда папа уже не сопротивляется. Но смотрит на меня так, что вновь невольно приходит на ум сравнение с Барсиком. Тот тоже на меня так смотрел и после того, как оправился от наркоза, сразу же нассал в тапки. Типа в знак того, что могла спасти беднягу, но сделала этого. Значит, получай полное отмщение. Папа естественно так делать не будет, но что-то мне подсказывало, что расплата будет достойной.

– Пап, – протягиваю примирительно, – ну пап.

– Чего тебе? – бурчит он, но дает себя обнять.

– Там ведь может быть и не так все плохо. Может даже будет весело. – На последнем слове не выдерживаю и хихикаю. – А я обещаю тебе следить за твоими помидорами и быть с ними в горе и в радости, в…

– Дурында, – подхихикивает он мне в ответ.

– Ну да, я такая.

– Самое лучшее, что ты можешь сделать для моей рассады – вообще к ней не лезть.

– Ты сомневаешься в моих способностях? Да у меня знаешь, какая пшеница колосится? А какой картофель растет, видел?

– Ага, – отстраняет папа, – это у тебя в компьютере такая красота, а в реальной жизни третий кактус не выживает.

– Мысли проще, – хмыкаю в ответ, – значит, не мое растение.

– Кактус, Ален, кактус. Цветок, который вообще неприхотливый.

– Ой, ну ладно. Ну не приживается он, ну что я могу сделать?

– Да не заливать его надо было, вот и все.

– А вот не надо тут рассказывать, – гордо распрямляю плечи, – у меня все всегда отмеряно чуть ли не до сотой миллилитра. Вон, даже доказательство есть.

Тычу пальцем в сторону шикарного цветка с массивными листьями и не понимаю недоуменного взгляда папы. Он потом закрывает глаз и как-то ну уж совсем обреченно вздыхает.

– Скажи мне, что ты шутишь.

–Эээ…

– Аленка, это же искусственный цветок. Ты и его поливала?

– Я? Да ни в жизнь! Я что, по-твоему, совсем дурная и не могу отличить живое от искусственного? – заверяю папу, а сама делаю пометку в уме, что воду с этого горшка все же надо вылить, чтоб не спалиться. Вот блин, китайцы, как научились делать! Фиг разберешь, что это ненатуральный пучок зелени. – Я тебя просто проверяла на внимательность!

– Так, – появляется мама с рюкзаком на плече, – что вы тут снова не поделите?

– Вер, а нам точно надо ехать? Смотрю на нашу дочку и понимаю, что мне страшно.

– Сережа, она уже взрослая девочка, не переживай.

– Да я не за нее переживаю, а за квартиру. Судя по всему, ей только по паспорту девятнадцать, а по факту лет пять и не больше. – Заунывным голосом вещает он.

– Папа!– моему возмущению нет предела.

– Сережа! – Как всегда следом за мной одергивает его и мама. – Все будет хорошо.

– Давай хоть спички уберем и все колюще-режущее, – не сдается он.

– Ага, еще не забудь газ перекрыть и свет отрубить. А в идеале меня можно с собой взять, чтоб под постоянным присмотром была. – Отбиваюсь, как могу.– Пап, ну что за детский сад и штаны в полоску?

– Кстати, хорошая идея.

– Брейк, ребята, – мама становится между нами. – Никто никого брать никуда не будет. Аленка, солнышко, хоть ты сдерживайся. Ты же понимаешь, что у папы сейчас стресс?

– Угу. У солнышка, между прочим, тоже.

–А если вы не прекратите, то и у мамы настроение упадет. – Она мило улыбается, но улыбка выходит немного зловещей. Прямо как у клоуна из фильма ужасов. – И тогда вам всем хана будет, это понятно?

Кстати, да. Вот маму злить вообще не желательно, ибо в гневе она реально становится похожей на фурию. Я такое видела всего два раза за свою жизнь и ребят, ну его нафиг. Поэтому, внимательно слушаю наставления родителей и почти даже не возмущаюсь. Обещаю не открывать двери незнакомцам, не устраивать диких вечеринок с погромами и не запускать учебу. Вообще это все сказано для профилактики, ведь мама и папа прекрасно знают, что я весьма тихий и спокойный ребенок. И максимум, что я себе позволю в их отсутствие – просматривание сериалов допоздна. А, ну и единственный раз выберусь на вечеринку. Сто пудов мне там станет скучно и я буду дома еще до двенадцати, так что это даже за нарушение правил считать бессмысленно. И соответственно, им знать об этом не обязательно.

Родители уезжают ровно за неделю до назначенной даты сабантуя. Веду почти царский образ жизни, когда можно до вечера не мыть посуду и разбрасывать грязные носки по квартире. Да ладно, шучу. Сколько там той посуды после одного человека, который приходит домой после пар и заваливается спать? А ночью балуется всякими вредностями в виде чипсов и шоколадных конфет под звуки своих любимых сериалов. Утром я, правда, вообще не в кондиции, но ударная доза кофеина вновь возвращает меня в общество вполне адекватных людей.

– Аленка, ты хотя бы на улицу выйди, – в очередной раз сетует мама, когда мы созваниваемся по видеосвязи. – Все-таки свежий воздух, люди ходят вокруг.

– Мамуль, воздухом дышу, не переживай, – показываю на приоткрытое окно на проветривание. – А людей я каждый день по дороге в универ вижу. И честно говоря, выглядят они не сильно общительными.

– Ну, хоть девчонок пригласи, чтоб тебе веселее было.

– Мам, прекращай, все и так отлично. Лучше расскажи, как ваш отдых? Где ты папу потеряла?

– Этот ворчун на массаже.

– До сих пор бухтит?

– Ой, не то слово. – Вздыхает мама. – Тут у нас в соседнем номере пара одна есть, так там такой же ворчливый мужчина. Вот они и спелись вдвоем, ходят теперь на пару и вечно друг другу жалуются. То компот не сладкий, то вода в бассейне холоднее на два градуса.