Kitobni o'qish: «К Хэллоуину. Лифт: кошелёк или смерть»
Я дважды выругался, прежде чем нашёл на дне своего старенького рюкзака горсть монет. Они оказались липкими, и я тут же вспомнил пролитый утром лимонад. Сона, как всегда, не закрутила до конца крышку, и бросила бутылку обратно. Меня бесила её привычка брать без спроса мои вещи, но такая уж она была – наглая и невероятно милая. Только Сона умела довести своего парня до белого каления, а затем улыбнуться и сделать вид, что ничего не произошло. В одну секунду мне хотелось её прибить, в другую – целовать до умопомрачения. Жизнь «до» Соны и жизнь «после» Соны – это совершенно разные вселенные, первую из которых я совершенно не помню.
Неприятные сюрпризы, как, например, залитые лимонадом рабочие папки с документами в рюкзаке, поджидали меня на каждом шагу. Сона умела удивлять, оттого, быть может, моя жизнь в один прекрасный день перестала казаться скучной и ничем не примечательной.
Продавщица недовольно скривилась, когда я высыпал ей в ладонь монеты. Она хотела что-то сказать, но я быстро схватил буханку хлеба и выскочил из ларька под моросящий осенний дождь. Хлеб был горячим и пах так аппетитно, что я еле сдерживал себя, чтобы не откусить кусочек! Сона обожала коротать вечера за просмотром сериалов не только в моей компании, но и в компании хлеба с мёдом. Она брала самый тёмный и самый засахаренный продукт пчелиного труда, и вымазывала им мякоть, отчего ломтик под весом густого вещества прогибался и тут же оказывался во рту девушки. Целовать Сону после трапезы было так же сладко, как есть бутерброд с мёдом, и она это знала.
Мобильник зазвонил, и я, сунув батон в рюкзак, быстро вытащил смартфон из кармана слегка намокшей от дождя куртки. Звонила Сона. Я несколько раз попытался разблокировать телефон, но тот упорно продолжал настаивать на правильном отпечатке пальца. От холода и под недавним весом рюкзака рука дрожала, и я тяжело вздохнул, когда, наконец, мобильник поддался моим попыткам ответить на звонок.
– Да, Сон? – спросил я с облегчением.
– Уже семь вечера, – раздался знакомый голос на другом конце. – Я заказала пиццу и салат. Заберёшь, если встретишь по дороге курьера?
Это значило другое – «Подождёшь курьера и заберёшь тогда, когда он придёт». Сона говорит, она интроверт, и подобные встречи её очень пугают. Что ж, она психолог, ей виднее.
– Конечно. У тебя всё хорошо?
– Будет, когда принесёшь мне пиццу.
После этих слов раздались короткие гудки, что значило лишь одно – связь оборвалась. Мы жили в районе, где это было чем-то обыденным и давно уже никого не удивляло, поэтому я ускорил шаг, чтобы пройти «слепую зону». Дождь начал усиливаться, и дул холодный ветер. Я накинул капюшон. День тридцать первого октября каждый год не переставал радовать меня своей погодой. Если Сона обожала сидеть дома и слушать звук барабанящих по крыше капель, то я предпочёл бы идти домой с работы под яркими лучами солнца. Мы, как лёд и пламя, – разные, но созависимые.
А ещё каждый год, тридцать первого октября, Сона празднует Хэллоуин. Я никогда раньше не слышал об этом празднике, пока в моей жизни не появилась девушка. Мы семьёй отмечали лишь дни рождения, Рождество и Пасху. Хэллоуин же вошёл в мою жизнь, благодаря Соне. Она любит украшать дом гирляндами из привидений, искусственной паутиной и жутковатыми оранжевыми лампочками с пугающими меня, особенно по ночам, рожицами. Помимо этого, она вырезает причудливые фигуры из тыкв и расставляет их на подоконнике в ряд, отчего с улицы соседи, сказать по правде, могли бы подумать, что мы сумасшедшие.
Каждый день в октябре мы смотрим сериалы от любимого режиссёра Соны. Он, похоже, так же помешан на Хэллоуине, как и моя девушка. Все его сериалы (в жанре ужасов, разумеется) выходят в аккурат перед праздником, и мы успеваем насладиться не только прошлыми проектами, но и включаем на нашем стареньком телевизоре последнюю новинку. Сюжет всегда следует авторскому шаблону: большая семья каких-то психов переезжает в огромный дом с призраками или другими сверхъестественными существами, происходит ряд леденящих душу убийств и расследование местного ботана приводит к мозговыносящему финалу, где в живых остаётся любимая актриса режиссёра и любой другой персонаж на выбор (возможно, сам ботан, если на него положила глаз главная героиня). Больше всего в этой мутной истории мне нравится Сона: то, как она вовлечена в происходящее, её пристальный взгляд и немного прохладная ладонь, лежащая на моём плече. Мы сидим перед экраном телевизора, накрывшись пледом, и поедаем пиццу. В этом наши вкусы неожиданно сходятся.
В день самого Хэллоуина планы не особо меняются. Мы всё так же смотрим какой-нибудь ужастик и наслаждаемся компанией друг друга. Сона не любит готовить, но утром тридцать первого октября печёт шоколадное печенье и тыквенный пирог. Аромат стоит потрясающий! Сегодня утром я шёл на работу с неохотой. С такой девушкой как Сона я был бы не против сделать Хэллоуин официальным выходным днём в стране.
Я невольно улыбнулся, заметив горящие в нашем окне тыквы. В этом году Сона сделала их ещё более пугающими. Я шёл по улице и слышал, как пробегающие мимо дети обсуждали увиденное. Похоже, Сона добилась желаемого эффекта!
Наш дом-коробочка был под стать своим собратьям на районе: такой же серый и унылый объект, в котором захотелось бы жить только какому-то идиоту-одиночке или людям с финансовыми проблемами. Я, к счастью, могу отнести себя ко второй категории. Сона хоть и жила раньше в обеспеченной семье, но не побрезговала в один прекрасный день выбрать меня и мою замухрыжную квартирку, денег на проживание в которой порой не хватало и в лучшие времена. Сона предлагала помощь, но я не хотел брать деньги у любимой девушки, пожертвовавшей своей счастливой семьёй ради меня, простого работяги с окраины Родвецка.
Из подъезда вышел мужчина с сигаретой в зубах и придержал мне дверь. Я поблагодарил его и быстрым шагом зашёл внутрь. Звуки дождя стихли, как только железная дверь с грохотом за мной закрылась. В подъезде пахло канализацией и курицей гриль, так сильно обожаемой нашей соседкой. Я заглянул в почтовый ящик и с удивлением обнаружил конверт с письмом. В темноте сложно было разглядеть адрес отправителя, и я просто сунул его в карман. Лампочку менял только я и только за свои деньги, соседи же делали вид, что их это не касается. Каждый раз я обещал себе, что больше никогда не внесу свой вклад в жизнь нашего многоквартирного дома, и каждый раз нарушал свою клятву.
