Kitobni o'qish: «Рогоносец»

Добро и зло – две реки, которые так хорошо смешали свои воды, что невозможно их разделить.

Пьер Буаст

Лучше краска на лице, чем пятно на сердце.

Мигель Сервантес

Я так устал. Мне стало все равно.

Ко мне всего на три часа из суток

Приходит сон, томителен и чуток.

И в сон желанье смерти вселено.

Мне книгу зла читать невмоготу,

а книга блага вся перелисталась.

О матерь Смерть, сними с меня усталость,

покрой рядном худую наготу.

Борис Чичибабин

Вместо вступления

Вас никогда не предавали? Очень сложно поверить. Каждый человек рано или поздно сталкивается с этим отвратительным явлением. Очевидно, оно так же присуще людям, как любовь, страсть, зависть. Все это началось миллионы лет назад, когда кто-то решил урвать себе больший кусок мяса, толкнув своего отца или брата, сына или друга. Только ради того, чтобы получить больший кусок мяса. А потом предательство стало нормой. Предавали своих друзей, предавали своих вождей, предавали свои страны. Конечно, предавали и любимых женщин, охотно отдавая их более сильному мужчине в обмен на какие-то возможные блага. Предавали своих мужей, иногда ради страсти, иногда ради собственной выгоды, иногда ради своих детей, в общем, поводов всегда было достаточно. И каждый человек рано или поздно сталкивался с этим пороком. Причем его не только предавали. Обстоятельства жизни складывались так, что и сам человек вынужден был часто предавать, чтобы выжить в этом мире среди человекоподобных существ. Возможно, предательство своих принципов или своих убеждений было самым тяжким видом этого греха. Хорошо живется тем, у кого вообще нет подобных принципов.

О предательстве написаны тысячи книг – романов и психологических исследований, но в нашем мире этот порок так же непобедим, как и все остальные человеческие пороки, появившиеся на земле сразу с рождением мыслящего человека. Ведь, по большому счету, Адам и Ева начали с предательства своего Создателя, когда, поддавшись на уговоры Сатаны, соблазнились яблоком греха.

Только не нужно доказывать, что вы никогда не сталкивались с предательством и вас никогда не предавали. Все равно не поверю. Точно так же, как не поверю в вашу безусловную порядочность. Любой психолог скажет, что мы умудряемся лгать по несколько раз в день. Причем необязательно по серьезному поводу, скорее по пустякам, просто в силу собственных привычек. И с предательством сталкивались даже пророки – и Моисей, и Мухаммед – с недоверием и предательством. А самый показательный пример великого предателя – это история Иуды, который предал своего учителя. Если предают даже Бога, что может сделать обычный человек? Обидеться, оскорбиться, обмануться в своих лучших чувствах? Наверное, нужно быть готовым к тому, что тебя могут предать. И самый лучший друг, который в душе ненавидит тебя… И самый лучший начальник, который так опасается твоих талантов… И самый лучший сотрудник, который мечтает занять твое место, самый надежный компаньон, которому в тягость делить с тобой деньги… Даже собственная жена, у которой может быть масса причин для измены… Могут предать даже собственные дети, самые близкие родные, самые верные друзья. И вообще предают только свои.

После подобного спича читатели могут решить, что все следующие страницы будут посвящены супруге главного героя, которая ему изменила. И книга в очередной раз расскажет о таком обыденном явлении. Обычная схема обманутого мужа. Или дурак Отелло, который своей ревностью губит собственную жизнь, или простак Оргон, у которого подлец Тартюф готов увести жену из собственного дома, а заодно отобрать и все имущество вместе с дочерью.

На самом деле все гораздо сложнее и очень запутанно. Хотя не стоит забегать вперед. Нужно изложить все по порядку. Это история необычного предательства в двадцать первом веке, которая поражает своим цинизмом. Хотя в наше циничное время уже ничто не может удивлять. Не должно удивлять. Но по-прежнему удивляет. Все-таки старик Кант был прав. Звездное небо над нами и нравственный императив внутри нас. Вот два самых удивительных явления в истории человеческой цивилизации. Конечно, когда они есть. Звездное небо над нами сохраняется почти неизменным в течение миллионов лет. А нравственный императив внутри нас меняется не только от эпохи к эпохе, но и сообразно обстоятельствам. У очень многих людей он либо вообще отсутствует, либо присутствует в зачаточном состоянии. Или подобный императив вырабатывается у каждого свой, и тогда каждый сам определяет степень своего нравственного совершенства или глубину морального падения. Итак, начинаю. Меня зовут Нафис Давлетгаров…

Глава 1

Она снова позвонила и в очередной раз испортила мне настроение. Это так похоже на Тамару, которая словно задалась целью практически регулярно, один раз в месяц, звонить ко мне и доставать меня столь диким способом. А ведь мы уже не совсем молодые люди. Иногда вспоминаю, что эта сварливая и вечно недовольная женщина – моя сверстница. Мы оба родились в один год, только я раньше ее на восемь месяцев. Я родился в начале февраля, а она в начале октября семьдесят первого года прошлого века. Себя я еще считаю достаточно молодым человеком, мне только сорок два года. А она в свои сорок два уже кажется совсем потухшей – женщиной, которую ничего в жизни не интересует, кроме сварливой беседы со мной и вечного недовольства. Мы знакомы уже так много лет, что она должна бы наконец угомониться, но она все еще пытается свести со мной свои счеты. Нашей дочери уже девятнадцать лет, она студентка архитектурного института, и я могу вообще не интересоваться жизнью моей бывшей супруги и своей дочери, учитывая, что все алименты исправно выплатил. Сколько нервов и крови испортила мне моя бывшая супруга из-за этих алиментов, сколько раз она пыталась поймать меня на неточностях, словно я не хотел тратить деньги на свою дочку. Ах, как она меня доставала все эти годы! Но теперь все закончилось. Хотя Тамара все еще по привычке звонит и пытается найти очередной повод для скандала.

Дочь Лида, конечно, не звонит. Мать все эти годы так успешно внушала ей, что ее отец настоящее чудовище, подлец и вообще человек, загубивший ее жизнь. Интересно, что деньги, и очень немаленькие деньги, она принимала от этого чудовища. И ее совсем не смущал мой моральный облик. А вот встречаться нам с дочерью не разрешала. Да и дочка особенно не стремилась со мной видеться. Признаюсь, что я тоже не испытывал особого желания встречаться с дочерью. Видимо, голос крови совсем не давал о себе знать. Или ненависть к ее матери автоматически переросла в неприязнь к девочке. Говорят, что мужчины часто так поступают, отказываясь видеть детей, если расходятся с их матерями. При этом женщины-одиночки очень усердно внушают ненависть к отцам, к бывшим своим мужьям.

Со временем это обоюдное нежелание с обеих сторон превратилось в некую абсолютную норму и мы почти перестали общаться.

С Тамарой мы поженились в странное время, восемнадцатого августа девяносто первого года. Что было на следующий день, помнит весь мир. Вот такое поразительное совпадение. Сейчас понимаю, что напрасно мы так торопились. Нам было только по двадцать лет. Можно было немного подождать. Но родители спешили. Очевидно, и ее отец, и мой понимали, что крах может наступить в любой момент. Все тогда жили в ожидании этого крушения, которое едва не наступило в августе. Робкая попытка незадачливых чиновников сохранить и спасти свою страну не удалась. Это были бесцветные, лишенные самостоятельности чиновники. Среди них не нашлось ни одного лидера, который мог бы взять ответственность на себя. Их робкая попытка не удалась.

Оставшиеся несколько месяцев прошли в мучительных поисках, пока трое лидеров славянских республик не собрались в Беловежской Пуще и не прекратили существование, возможно, самой великой страны в истории человеческой цивилизации. Во всяком случае, именно в этой стране произошла первая успешная социалистическая революция, начался невиданный эксперимент по строительству нового общества. Именно граждане этой страны первыми запустили спутник, смогли отправить своего посланца в космос, отстояли не только свою страну, но и спасли весь мир от фашизма. Однако трое собравшихся руководителей просто разодрали эту страну на куски, воспользовавшись слабостью верховной власти. И почти триста миллионов человек в одночасье оказались чужими друг другу…

В январе девяносто четвертого у нас родилась дочь, которую назвали Лидой. Но до этого было еще столько событий…

А в девяносто шестом мы разошлись, не прожив вместе и шести лет. Лиде тогда было только два с половиной годика. И моя супруга сразу подала в суд на алименты. И еще вылила на меня столько грязи, что моя мать слегла с сердечным приступом. Отца к тому времени уже не было в живых. И все эти годы Тамара с завидным упорством и регулярностью пыталась достать и добить меня, не стесняясь распространять обо мне чудовищные слухи и измышления.

Хотя почему измышления? Я человек, которого называют бисексуалом. Это я понял давно, еще когда был совсем молодым человеком. Мне нравятся красивые женщины. И красивые мужчины. Да, возможно, это покажется кому-то страшным извращением, чудовищным нарушением общепринятой морали. Но я такой, какой есть. И не собираюсь притворяться или что-то придумывать в угоду другим людям. Мне казалось, что я имею право жить так, как мне нравится. Но оказалось, что это не совсем так.

Конечно, Тамара все узнала и поняла почти сразу, еще в первые годы нашего совместного существования. Может, поэтому она и не хотела рожать в первые годы нашего брака. А после рождения дочери почти демонстративно закрыла передо мной спальную комнату, хотя я и не рвался туда. Следующие два года мы с трудом переносили присутствие друг друга. И наконец решили развестись, чтобы прекратить это мучительное сосуществование.

В первые годы я жил один, пока у меня не появился Мартин Рауд. Он эстонец, но в отличие от анекдотически заторможенных прибалтов довольно подвижен, сообразителен, энергичен. Может, сказывается, что отец у него эстонец, а мать русская, и поэтому он не совсем похож на тех парней, которые приезжают в Москву из Таллина и про которых ходит столько анекдотов. Мартин появился в моем кабинете еще восемь лет назад, пришел сразу после окончания университета. Мне рекомендовал его Сергей Герасимович Ляпунов, который работал у нас первым вице-президентом компании. Я ведь тоже вице-президент компании, только по юридическим вопросам и сотрудничеству с правоохранительными органами. В основном это, конечно, налоговые и таможенные органы, с которыми мы плотно работаем. Наша компания аффилирована с самим «Газпромом», и поэтому бонусы вице-президентов довольно часто представляют семизначные цифры по итогам года.

Восемь лет назад я был еще руководителем юридического департамента в нашей компании. Мне было тридцать четыре года, Мартину исполнилось двадцать два. Он был красивым молодым человеком с очень приятным лицом и хорошими манерами. Уже позже узнал, что его отец – профессор Тартусского университета, а мать – доцент кафедры мировой литературы сначала в Таллинском университете, а затем в Москве. Мальчик из очень интеллигентной семьи. Родители развелись, когда ему было пять лет, и его вырастила мама. Мартин, белокурый парень с голубыми глазами, красив… Я предложил ему работу в нашем департаменте.

Мартин согласился. Мне казалось правильным, что такой перспективный молодой человек будет работать у меня. Через несколько месяцев узнал, что он проживает с матерью и у него нет девушки, с которой бы он встречался. Я почти незаметно начал ему покровительствовать, помогал составлять договора, проверял его отчеты, сверял его аналитические обзоры с другими, предоставляя ему даже закрытую информацию.

Вы уже догадались, что он мне был не просто симпатичен. Я действительно испытывал теплые чувства к этому молодому человеку. Примерно через два года у него тяжело заболела мать. Ей требовались дорогие лекарства и дорогой курс химиотерапии. Было понятно, что такую сумму парню просто не удастся собрать. Мне удалось договориться с банком о предоставлении ему почти беспроцентной ссуды. Затем обратился к попечительскому совету нашей компании и выбил для матери Мартина еще двадцать тысяч долларов в качестве помощи. Все эти меры позволили продлить ее жизнь еще на полтора года. Но онкология – такая проклятая болезнь, что никто и никогда не может дать гарантию вашего выздоровления. Даже при обнаружении этой болезни на самой ранней стадии.

Одним словом, ей ничего не помогло. Женщине еще не было и пятидесяти лет, когда она умерла. Мартин был безутешен. Он плакал, как ребенок. Нужно было видеть его залитое слезами лицо, его неподдельное горе… Я как мог пытался его успокоить. По истечении сорока дней начал осторожно приглашать его на совместные ланчи. Пока однажды не пригласил к себе домой. В первый вечер мы сидели, пили вино и говорили о пустяках. Во второй вечер мы вместе ужинали в дорогом ресторане. А еще через неделю я снова пригласил его к себе, и мы достаточно много выпили. Мартин не умел пить, сказывался возраст. К этому времени ему было около двадцати шести лет, а мне уже исполнилось тридцать восемь.

Я тогда понимал, что молодой человек еще не совсем испорчен светской жизнью и не имеет должного опыта в общении с женщинами и мужчинами. В тот вечер мы не просто много выпили, но еще и позволили себе обниматься и даже целоваться. Хотя все было достаточно прилично, я не хотел торопить события. К этому времени у нас в отделе появилась достаточно смазливая молодая девица по имени Злата, которая положила глаз на белокурого красавца Мартина. Она носила вызывающие мини-юбки, делала глазки Мартину, который смущался и краснел в ее присутствии. Злата не скрывала своего желания затащить молодого человека в кровать. Ей было уже двадцать девять, и она, очевидно, решила, что пора замуж, а Мартин вполне подходил.

Но это не входило в мои планы. И я сделал все, чтобы девушка вылетела из нашего департамента. Формально она даже пошла на повышение, перейдя в юридический департамент самого «Газпрома». Но ей не очень хотелось туда переходить, а я настоял на переводе. К этому времени я получил должность вице-президента нашей компании и мог решать, кого именно следует оставлять в подконтрольных мне структурах. И конечно, почти сразу выдвинул Мартина на должность заместителя начальника отдела. Мальчик к этому времени уже успокоился, вырос, стал ироничным, веселым и открытым молодым человеком.

И я снова пригласил его к себе домой. На этот раз мы пили не так много. Но я поцеловал его первым. В губы. Он не отпрянул, не испугался, даже не удивился. И ответил поцелуем на поцелуй. Дальше все было гораздо легче. И он остался в моей квартире. Утром выглядел немного смущенным, но достаточно счастливым. Мы договорились увидеться через три дня, я должен был улетать в срочную командировку. Признаюсь, что все три дня с нетерпением ждал возвращения домой.

Вернувшись в свой кабинет, сразу вызвал к себе Мартина. Он явился ко мне с документами. Выглядел подтянутым, серьезным, сосредоточенным. Ни намека на наши отношения. Все было только в рамках должностных обязанностей. Это мне понравилось еще больше. Ведь обычно молодые особы, превратившиеся в фаворитов своих боссов, позволяют себе демонстрировать эту близость, вызывая понятное отторжение у остальных сотрудников и сотрудниц в любой компании. Но Мартин был достаточно умным и тактичным человеком – сказывалось домашнее воспитание.

Я подождал еще несколько дней, а затем снова пригласил его к себе на ужин. Кажется, Мартин совсем не удивился. И охотно принял мое приглашение. Мы поужинали в одном из открывшихся итальянских ресторанов. И когда пили кофе, я предложил ему поехать ко мне. При этом внимательно следил за его выражением лица. Если бы там мелькнуло колебание или отвращение, я бы сразу отозвал свое предложение, но он только кивнул головой в знак согласия и коротко поблагодарил меня за ужин. Через час мы были у меня дома, и все прошло как обычно. Тактично, интеллигентно, без ненужного напряжения и суеты. После этого мы встречались еще несколько раз. Наши встречи стали достаточно регулярными. И еще через несколько месяцев я неожиданно даже для самого себя предложил Мартину перебраться ко мне. К этому времени мы достаточно близко сошлись, и я вполне оценил его мягкую манеру общения, его интеллигентность, открытость, дружелюбие, сдержанный юмор, даже его чистоплотность, которая меня всегда радовала. Многие мужчины в этом плане неряшливы, обычно разбрасывают свои вещи где попало… Мартин был очень чистоплотным и аккуратным человеком. Он обычно с вечера готовил свою одежду, чистил обувь, гладил рубашки и костюмы. Одним словом, это был не только добрый друг, но и хороший сосед, с которым приятно сосуществовать в одной квартире. Хотя квартира у меня была достаточно большой, четырехкомнатной, и обычно мы ночевали каждый в своей спальне, когда он приезжал ко мне домой. Не скажу, что он полностью переехал ко мне. Это было бы неправильно и могло вызвать определенные разговоры. Мы встречались два или три раза в неделю. Я отвел ему одну из комнат, чтобы он не чувствовал себя слишком скованно. И мы по очереди бывали друг у друга в гостях, всегда возвращаясь в свои спальные комнаты. Этим, как мне казалось, сохраняли свежесть чувств и давали друг другу относительную свободу в своих отношениях. Кроме того, у обоих были частые командировки на Дальний Восток, где мы в последнее время плотно работали.

Я хорошо запомнил этот роковой день. Вечером Мартин должен был заехать к себе домой и забрать свой новый пуловер, который купил в Италии, где был в недавней командировке. Он уехал сразу после работы на «Фольксвагене», который я подарил ему в прошлом году, пообещав приехать через час, чтобы мы вместе поужинали. А я вернулся домой, и звонок Тамары в очередной раз испортил мне настроение. Прекрасно понимая, что уже не будет никаких денежных поступлений, я не обязан содержать взрослую дочь, она позвонила и высказала все, что у нее накопилось. Сначала она пыталась требовать еще денег, якобы на учебу дочери за границей. Я холодно посоветовал Тамаре взять деньги у своего отца, который мог бы спонсировать внучку. В ответ выслушал массу оскорблений и ругательств. Теперь, после того как Лиде исполнилось восемнадцать, моя бывшая жена не получает от меня ни копейки. В конце концов, я не совсем понимаю, что такое «голос крови». Если моя дочь меня не видела за последние годы ни разу и даже не изъявляет желания встретиться с отцом, хотя бы для того, чтобы узнать, кто именно переводит ей такие большие суммы, позволяющие одеваться в лучших магазинах Москвы, а ее матери ездить на дорогой иномарке. Решением суда с меня принудительно высчитывали четверть зарплаты, что вместе с премиями доходило до двадцати тысяч долларов. Это я не считаю свои бонусы. И четверть суммы отходила эти двум женщинам. Я чувствовал, что начинаю ненавидеть обеих. Не из-за денег, совсем нет. В конце концов, я получал большие бонусы, из которых не обязан был платить им. Да и другие доходы у меня тоже были, включая акции «Газпрома». Я просто злился из-за того, что, получая столько лет такие большие деньги, они ни разу меня не поблагодарили, ни разу не поздравили в день рождения и даже не хотели со мной встретиться. Разумеется, я считал месяцы до совершеннолетия моей дочери, чтобы наконец вздохнуть свободно, освободившись от финансовых обязательств… И вот свершилось – моя дочь совершеннолетняя…

Теперь Тамара бушевала, высказывая мне свои претензии. В прежние времена я отключал телефон, а сейчас слушал даже с некоторым мазохистским удовольствием. Пусть бесится. И чем больше слушал, тем больше она распалялась, обвиняя меня во всех страшных грехах, в том числе и в сожительстве с мужчинами. Это меня тоже веселило, ведь она прекрасно знала про мою бисексуальность и я никогда особенно не скрывал своих желаний. Тем более что изменял ей не только с мужчинами, но и с женщинами. Последние несколько лет нашего совместного проживания мы только формально числились мужем и женой.

Но самое интересное, что она неожиданно начала ругать и Мартина. Это меня насторожило. Мы не стеснялись, конечно, наших отношений, но и не особенно их афишировали. Все-таки Москва – столица православного государства, в котором подобные отношения все еще вызывают резкое неприятие. Россию и ее правителей критикуют за подобную политику во всех международных инстанциях. А тем более в моем положении, ведь я был обрезанный мусульманин, а это по канонам мусульманской религии тоже большой грех. Хотя иметь четырех жен и массу наложниц совсем не является грехом. Но лучше проявлять скромность и не особенно выставлять напоказ свои отношения. Помните, как разгромно проиграла на выборах партия немецких либералов Геншера. Это была одна из старейших партий Германии, привычно входивших в правящие коалиции, сначала с социал-демократами, а затем много лет с христианскими демократами. Но их лидер, ставший министром иностранных дел, публично заявил о своей сексуальной ориентации и не скрывал, что живет со своим другом. Конечно, это его личное дело, но тогда не нужно занимать пост министра иностранных дел. На выборах его партия не смогла преодолеть пятипроцентный барьер, нашлось много граждан, которым не понравились подобные откровения их вице-канцлера. В любой стране основная масса голосующих – это консервативно настроенные люди, которые дисциплинированно ходят на выборы и среди которых всегда много не принимающих подобные нетрадиционные отношения.

Одним словом, мы не выставляли напоказ наши отношения с Мартином. Я даже никогда не позволял ему садиться в мою служебную машину, чтобы водитель ни о чем не догадался. Хотя, думается, он догадывался. Раньше был дядя Леша, старше меня на двадцать лет, но я сменил его на молодого и сообразительного Сережу, который устраивал меня гораздо больше.

Тамара продолжала бушевать. Говоря о Мартине, она кричала, что я совращаю молодых людей, и мне придется ответить за склонность к педофилии. Я улыбался, не перебивая ее. Она начала кричать, что обратится к президенту компании и расскажет, что я принудил молодого человека к сожительству. «Тебя посадят за педофилию», – орала Тамара. Это меня окончательно развеселило, ведь Мартину далеко за восемнадцать. Двенадцать лет разницы, что ж… Она не знает, что еще в прошлом году мы выезжали с президентом нашей компании в Берлин, где нам для отдыха прислали двух молодых особ модельной внешности, с которыми мы очень неплохо провели время. Но я никогда не скрывал своей бисексуальности, и он знал об этом. Поэтому я только рассмеялся. И посоветовал Тамаре обратиться к доктору… Она бросила трубку, поняв, что навсегда лишилась источника доходов. «Золотая курица», которая несла ей золотые яйца столько лет, улетела, и теперь надо примириться с этим обстоятельством.

Я положил трубку и громко расхохотался. У меня было в тот вечер прекрасное настроение. Потом я сидел за компьютером, просматривая документы. Через час начал волноваться, через два стал звонить Мартину. Его телефон был отключен, чего раньше никогда не случалось. Еще через час я не выдержал и, спустившись в гараж, находившийся под домом, сел в свой внедорожник «БМВ» и поехал домой к Мартину. Дверь была закрыта, и мне никто не отвечал. Только тогда вспомнил, что не взял с собой его вторые ключи, которые всегда лежали у меня в ящике письменного стола. Вернулся к себе, забрал ключи и снова приехал к Мартину. Он жил достаточно далеко от меня, на Хорошевском шоссе, и я едва не попал в аварию, когда однажды попытался обогнать «Ситроен», не дававший мне дорогу. За рулем, конечно, сидела женщина, недоуменно взглянувшая на мое рассерженное лицо. Она даже не поняла, почему я злился.

Поднявшись на восьмой этаж, открыл дверь и вошел в двухкомнатную квартиру Мартина. С первого взгляда понял, что здесь произошло нечто непредвиденное. Вещи были разбросаны по всей квартире, а на полу кухни свежие пятна крови. Я тяжело опустился на стул, размышляя, как быть. Нужно звонить в полицию. Ведь Мартин не мог исчезнуть, не сказав мне ни слова. В этом я был убежден.