Kitobni o'qish: «Его подлинная страсть»

«Тогда лишь двое тайну соблюдают,

Когда один из них ее не знает».

Уильям Шекспир

«Ромео и Джульетта»

«Нет ничего труднее, чем хранить какую-либо тайну. Но лучше всего тайну всегда хранит только тот, кто ее не знает».

Али Эфенди

«Мы находим у разных людей одинаковое количество страстей, впрочем называемых каждый раз по-разному и также по-разному оцениваемых и поэтому разнонаправленных. Добро и Зло отличаются друг от друга различием иерархий страстей и господством целей».

Фридрих Ницше

Глава первая

Оба друга играли в шахматы. Каждый пил свой любимый напиток: Эдгар – кофе, его друг – черный чай. Оба тщательно отбирали сорта кофе и чая, которым отдавали предпочтения. Специально для своего друга Дронго держал дома кофеварку, не имея ничего против приятного запаха кофе на кухне. Но сам предпочитал элитные сорта чая, которые привозил из Азии или Европы. В этом году в Европе было как-то особенно неуютно и дождливо. Дронго прилетел в Москву два дня назад, уже зная, что его здесь ищут. Неизвестный звонил несколько раз его помощнику Леониду Кружкову с просьбой о встрече. Ему удалось узнать не только московский номер Дронго и его российский мобильный. Он сумел узнать и номер мобильного телефона Эдгара Вейдеманиса, к которому также обращался с просьбой о встрече.

Все эти попытки закончились тем, что однажды он позвонил на сотовый телефон Дронго в Рим, где эксперт оставался со своей семьей. И уже это вызвало немало вопросов к этому человеку, который сумел узнать номер, не известный даже Эдгару Вейдеманису. Этот телефон Дронго держал при себе для Джил и детей. О существовании номера не знал ни один человек в мире, кроме самой Джил. А она никогда бы не стала о нем никому рассказывать. Именно поэтому Дронго так удивился, когда зазвонил телефон. На дисплее высветился российский номер позвонившего абонента. Дронго долго колебался, но не стал отвечать. Неизвестный позвонил еще раз, а затем набрал номер телефона Вейдеманиса. Он правильно рассчитывал на то, что Эдгар перезвонит своему другу и сообщит номер телефона, с которого звонил неизвестный. Именно поэтому Дронго, бросив все дела, вылетел в Москву, хотя предпочитал летом отдыхать в Европе, так как в Баку было жарко, а в Москве душно и загазованно. Но неизвестный требовал серьезного отношения к себе, если сумел узнать мобильный итальянский номер. И Дронго вернулся в Москву. Сегодня, играя в шахматы, они ждали звонка этого незнакомца. Дронго пытался выиграть, делая нестандартные ходы и заставляя игравшего гораздо лучше него Эдгара защищаться изо всех сил.

– Похоже, что ты стал играть сильнее, – задумчиво произнес Вейдеманис, – читаешь шахматные учебники? С твоей уникальной памятью ты можешь запомнить массу разных вариантов игры.

– Не читаю. Просто решил немного отойти от привычных стандартов в шахматных композициях, – пояснил Дронго, – я делаю не до конца продуманные ходы, скорее полагаясь на интуицию. А ты, играя лучше меня, полагаешь, что у меня есть продуманный вариант, и тратишь гораздо больше времени на обдумывание ходов. Если бы мы играли без контроля времени, то у меня не было бы ни одного шанса победить, а теперь твой флажок на часах почти висит и скоро он упадет. А значит, у меня появился шанс тебя обыграть.

– Я уже разгадал твою хитрость, но, похоже, поздно, – согласился Эдгар, – придется доигрывать на автомате, а это рискованно. Ты играешь не так уж плохо.

– Должен я хоть иногда тебя обыгрывать, – пробормотал Дронго, делая очередной ход.

– Я думаю, что смогу защититься, – ответил Вейдеманис, опасливо глядя на часы и передвигая фигуру.

– А я так не думаю. Ты торопишься, потому начал допускать ошибки, – заметил Дронго, – обрати внимание, что я могу забрать твою фигуру.

– Не заберешь, – раздумывая, ответил Эдгар и сделал следующий ход.

– Шах, – объявил Дронго, – спасая позицию, ты ее только ухудшаешь.

– Как сказать… – Вейдеманис снова задумался и, когда собирался сделать следующий ход, обнаружил, что просрочил время. Он улыбнулся. Протянул руку Дронго.

– Твоя тактика сработала. Ты выиграл.

– Не совсем честно, – великодушно заметил Дронго, – если бы не часы, ты почти наверняка свел бы партию к ничьей. А сейчас ты проиграл из-за просроченного времени. Ты слишком серьезно относишься к шахматам и играешь гораздо лучше меня. Одна моя победа на десять твоих. Более чем позорное соотношение. Просто я не так серьезно отношусь к шахматам и придумал способ, как победить тебя.

– Это я знаю. Шахматы не являются твоей страстью, – улыбнулся Эдгар, – это моя страсть. Все-таки я в свое время серьезно занимался шахматами и даже получил первый разряд.

– Согласен, – усмехнулся Дронго, – они для меня скорее развлечение или такая интеллектуальная забава.

– Тогда что относится к числу твоих страстей? – неожиданно спросил Вейдеманис. – Я столько лет тебя знаю… – Он задумался. – Наверное, не шахматы. Может, твои расследования? Не знаю. Ведь ты не очень любишь свою работу и тем более не любишь «героев», которых ты разоблачаешь. Ты их жалеешь. Понимаешь и жалеешь.

– Иногда они бывают мне омерзительны, – признался Дронго, – хотя большей частью я стараюсь не быть судьей, а объективно относиться ко всем, с кем я сталкиваюсь во время своих расследований.

– Тогда женщины, – подмигнул Вейдеманис, – сколько их у тебя было? Конечно, ореол сыщика на них действует. Но и ты сам до сих пор умудряешься оставаться интересным для них.

– Что значит «до сих пор»? – притворно возмутился Дронго. – Между прочим, во возрасту ты даже старше меня.

– Только не говори, что женщин ты тоже понимаешь. Хотя, наверное, понимаешь, если иметь в виду твои многочисленные встречи.

– Хорошо, что тебя не слышит Джил, – покачал головой Дронго. – Ты действительно считаешь, что женщины – моя слабая сторона? Или предмет моей страсти?

– Нет. Ты для этого слишком умен и слишком хладнокровен. Увлекающиеся люди и настоящие бабники – люди не самые умные. Они подвержены страстям своих эмоций, а не импульсам разума, – согласился Эдгар. – На них давит сильнее их мужское либидо, чем трезвый рассудок.

– Тогда в чем моя подлинная страсть? – неожиданно даже для самого себя спросил Дронго. – Надеюсь, ты не думаешь, что деньги?

– Это вообще глупо. Ты столько раз отказывался от гонораров. И еще ты слишком независимый и богатый человек, чтобы всерьез быть подверженным таким страстям.

– Ты полагаешь, что все богатые люди бессребреники? – удивился Дронго. – По-моему, как раз нет. Богатство многих из них зависит от собственной бережливости, скупости, верного расчета. Чаще от искусно рассчитанного обмана, спекуляции, продуманного воровства, хищения государственного или частного имущества. Из ничего не бывает ничего. Чтобы разбогатеть, нужно найти способ отъема этих денег у других людей или государства. А значит, цель любого богатого человека – обладать как можно большим количеством этих бумажек, независимо от цвета и изображенных на них физиономий. Лишь бы их принимали другие люди.

– Вот ты один из самых известных в мире экспертов по расследованиям тяжких преступлений. Возможно, самый известный. Удовлетворенное тщеславие тоже смертный грех? Или нет?

– Не думаю, что я настолько тщеславен, – возразил Дронго, – чтобы слава мешала мне работать. Поэтому я до сих пор не люблю, когда меня называют по имени, а предпочитаю эту странную кличку Дронго.

– Которая известна уже во всем мире, – добавил Эдгар.

– Настоящему сыщику такая слава только мешает проводить свои расследования, – добавил Дронго.

– Уже интересно, – подвел итог разговора Вейдеманис, – такой психологический портрет нашего героя. Значит, деньги, слава и женщины тебя не очень волнуют. Просто какой-то отрешенный от жизни человек и мизантроп!

– Нет. Я люблю женщин, не возражаю против удачных расследований и своей известности, которая часто даже помогает. И наконец, деньги являются талонами на жизнь, без которых невозможно существовать. Но не талонами на счастье. И конечно, я не гожусь на роль отрешенного от жизни человека и мизантропа.

– Тогда в чем твоя подлинная страсть? – поинтересовался Вейдеманис. – Понятно, что не в игре в шахматы. Возможно, чревоугодие является одним из твоих смертных грехов. Ведь ты, по-моему, побывал во всех лучших ресторанах нашей планеты. Во всяком случае, в большинстве из них.

– Если у меня не такая идеальная стройная фигура, как у тебя и я начинаю полнеть, то это не потому, что люблю поесть, – ворчливо заметил Дронго, – я немного выше тебя ростом и у меня более тяжелые кости. Хотя грех чревоугодия за мной числится. Но все равно это не моя подлинная страсть, так как ты прекрасно знаешь, что я вполне могу обходиться вообще без пищи или довольствоваться хлебом и водой.

– В азартные игры ты тоже не играешь, если не считать твоего увлечения «французским покером» на Маврикии, – рассмеялся Эдгар, – просто идеальный человек без недостатков.

– Как раз наоборот. Недостатков полно. Безусловное тщеславие, когда я получаю удовольствие не только от законченного расследования, но и от своей известности. Конечно, грех чревоугодия за мной числится. Еще больший грех прелюбодеяния. Я весь состою из недостатков, – признался Дронго.

– А твоя подлинная страсть? – настаивал Вейдеманис.

Дронго задумался. Он решил, что просто обязан ответить своему другу предельно честно и не обманывая самого себя.

– Помнишь, я вспоминал, что сказал английский король Генрих Восьмой. Он сказал: «Я в ответе за всю красоту этого мира». Может, я тоже воспринимаю свою работу как некую миссию. Если хочешь, я пытаюсь доказать всем, и прежде всего самому себе, что Зло, каким бы многоликим и запутанным оно ни было, может быть побеждено. Я пытаюсь убедить в этом себя и людей, окружающих меня. Мне вообще кажется, что литература и искусство появляются там, где осознают понятия Зла и Добра, Света и Тьмы. И литература, как и искусство, помогает человеку выстоять и поверить в возможность победы. Это, между прочим, из речи Фолкнера во время вручения ему Нобелевской премии. Ничего нового я не придумал. Возможно, мои расследования и попытка выступить на стороне Бога и являются моей подлинной страстью. Ведь иначе я не стал бы этим заниматься в течение стольких лет. Как ты думаешь, я ответил не очень патетически?

– Понятно, – фыркнул Вейдеманис, – ты чувствуешь себя «левой рукой Бога», а сам являешься убежденным агностиком. Снова не совпадает.

– Я чувствую, что помогаю людям, – пояснил Дронго, – приношу им конкретную пользу, помогаю верить в некие нравственные идеалы. Значит, не зря занимаюсь этим делом.

– Высокопарно, но верно по существу, – согласился Эдгар, – в общем, я понял. Ты рассчитываешь на бронзовый памятник.

Дронго усмехнулся и не успел ответить, когда зазвонил городской телефон. Он подошел к нему, поднял трубку.

– Слушаю вас, – сказал Дронго.

– Добрый вечер, господин эксперт! – услышал он голос незнакомца. – Извините, что так настойчиво пытался вас найти.

Неизвестный даже не спросил, кто именно с ним разговаривает. Он точно знал, что ему ответил именно тот человек, которого он искал. Это тоже был показательный факт.

– Сначала представьтесь, – потребовал Дронго.

– Разумеется. Михаил Александрович Зорин, – сообщил позвонивший. – Я хотел бы встретиться с вами как можно быстрее.

– Завтра вас устроит?

– Нельзя ли сегодня? Я нахожусь недалеко от вашего дома.

Дронго не стал спрашивать, откуда неизвестный знает, где именно живет эксперт. Для человека, который сумел отыскать не только его мобильный телефон, но даже дозвониться в Италию, узнать адрес дома было не столь сложной задачей.

– У вас такое важное дело? – уточнил Дронго.

– Более чем, – признался позвонивший, – у меня есть к вам конкретное предложение и я почти убежден, что вы его примете.

– Вы всегда так самоуверенны? – нахмурился эксперт.

– Я знаю, к кому именно мы обратились, – пояснил Зорин. – Вы один из лучших специалистов в этой области.

– Не нужно лести, – попросил Дронго, – это не лучший способ убедить меня вас принять.

– Я всего лишь сказал истину.

– Когда вы хотите ко мне приехать?

– Через десять минут, если вы предупредите внизу, чтобы меня пропустили. И вы наверняка будете не один, а вместе со своим другом Эдгаром Вейдеманисом, хотя я бы хотел поговорить с вами наедине.

– Это исключено, – ответил Дронго, метнув взгляд на своего друга, – я не принимаю гостей без моего напарника. Если хотите, в целях моей безопасности.

– Хорошо, – неожиданно легко согласился Зорин, – но надеюсь, что больше никого не будет.

– Это я могу вам гарантировать.

– В таком случае через десять минут я поднимусь к вам. Не забудьте предупредить вашего охранника в доме, чтобы меня пропустили к вам, – попросил непрошеный гость.

– Не беспокойтесь. – Дронго положил трубку и, позвонив вниз, сообщил, что к нему сейчас приедет гость. Снова положил трубку и взглянул на Вейдеманиса.

– Он знает, что я нахожусь у тебя? – понял Эдгар.

– Да, – кивнул Дронго.

– Серьезный человек, – удивленно заметил Вейдеманис, – сумел узнать все наши телефоны, догадался о моем присутствии здесь. Или даже не догадался. Может, за нами следят?

– Он сказал: «Я знаю, к кому мы обратились», – вспомнил Дронго, – значит, «мы» в данном случае означает, что он представитель какой-то организации.

– О которой мы ничего не знаем, – вздохнул Эдгар. – А если это профессиональный киллер, который поднимается к тебе отомстить за кого-то из твоих бывших подопечных?

– Зная, что ты находишься у меня в квартире? – покачав головой, скептически заметил Дронго. – Каким бы профессионалом он ни был, он должен понимать, что с нами двоими ему не справиться. Если это было бы так легко, мы бы с тобой не сумели провести столько расследований.

– Расследования проводишь ты, а я тебе только помогаю, – возразил Вейдеманис. – Лучше скажи, где твой пистолет?

– В кабинете, как всегда, – вспомнил Дронго. – И не забывай, что мы напарники.

Эдгар поднялся и прошел в его кабинет. Открыл стол, вытащил пистолет и, проверив его, положил в карман. Вернулся в гостиную.

– Я почти уверен, что оружие нам не понадобится, – заметил Дронго, – поэтому не стоит так беспокоиться.

– Я могу узнать, на чем зиждится твоя уверенность? – уточнил Вейдеманис.

– Он слишком осведомленный человек. Если организация, которую представляет Зорин, смогла выяснить наши мобильные телефона, зарегистрированные на другие фамилии, то моя ликвидация представлялась бы им делом легким. Не говоря уже о том, что убийцы обычно так настойчиво не звонят и не требуют встречи.

– Не убедил, – возразил Эдгар, – нынешние киллеры стали гораздо умнее. И с твоим оружием мне будет спокойнее.

– Как хочешь, – согласился Дронго, – сейчас он поднимется к нам.

– Похоже, я не прав, – задумался Вейдеманис, – твои расследования и есть твоя настоящая страсть. Даже когда ты не очень любишь героев своих расследований.

В дверь позвонили. Дронго пошел открывать. Вейдеманис отправился следом, приготовив оружие. Ему самому был интересен этот неизвестный загадочный визитер.

Глава вторая

В квартиру вошел Зорин. Ему было под шестьдесят. Среднего роста, с копной седеющих каштановых волос, внимательные, наблюдательные, умные глаза, несколько оплывшая фигура, хороший светло-серый костюм итальянского производства. Голубая рубашка и элегантный галстук в горошек, в нагрудном кармане платочек. Зорин несколько церемонно поклонился.

– Добрый вечер, господин эксперт.

– Здравствуйте. – Дронго не стал протягивать руку незнакомцу и также кивнул ему в ответ.

– Это господин Вейдеманис, – представил он своего друга.

– Очень приятно, – наклонил голову Зорин.

– Пройдемте в гостиную, – предложил Дронго.

Они прошли в комнату. Гость сел в предложенное кресло. Напротив, в другом кресле, устроился хозяин квартиры. Вейдеманис, внимательно наблюдавший за гостем, занял место на диване.

– Я вас слушаю, – сказал Дронго, – вы хотели меня видеть.

– И не только видеть, но и сделать вам конкретное предложение, – сообщил гость.

– Это я уже понял. Я могу узнать, кого именно вы представляете?

– Нет, – ответил Зорин, – пока не можете. Достаточно того, что я представляю самого себя и пришел к вам как юрист. Вот моя визитная карточка. Я являюсь членом коллегии адвокатов и практикующим юристом.

Он протянул карточку. На ней были указаны его имя, фамилия, отчество, номера телефонов и звания: доктор юридических наук, профессор и член коллегии адвокатов.

– Вы еще и преподаете? – уточнил Дронго.

– Да, на юридическом факультете Московского государственного университета. Преподаю гражданское право.

– Очень приятно. Значит, мы почти коллеги. Я тоже юрист по образованию.

– Я знаю, – улыбнулся Зорин, – о вас известно довольно много.

– Поэтому вы пришли ко мне?

– И поэтому тоже.

– Тогда я слушаю ваше предложение.

– Наверное, вы уже догадались. Речь идет об обычном расследовании. Ничего криминального, ничего особенно запутанного. Нам понадобилась ваша помощь в расследовании одного частного дела. Оплату мы гарантируем. Причем, кроме гонорара, мы готовы гарантировать вам оплату командировочных, суточных и проездных.

– Раз вы говорите о командировочных, значит, расследование будет не в Москве.

– Вы правы. В Европе. Вам придется туда срочно вылететь.

– Очень конкретное место, – иронично заметил Дронго, – а точнее нельзя?

– Во Франции, – пояснил гость.

– Вы сказали «ничего криминального». Как это понимать? Тогда в чем именно будет состоять моя помощь?

– На частной вилле пропали некоторые вещи, которые необходимо найти. Даже не сами вещи, а человека, который мог это сделать.

– Кража со взломом?

– Нет. Мы подозреваем кого-то из прислуги. Там есть несколько человек, один из которых, возможно, замешан в этой краже. Вы должны будете постараться найти возможного вора. Разумеется, в случае неудачи мы не будем предъявлять вам никаких претензий.

– И все?

– В общих чертах, – ответил Зорин, – детали вам расскажут на месте, когда вы прилетите во Францию.

– И поэтому вы меня так настойчиво искали? – недоверчиво спросил Дронго.

– Да. Там пропали документы, которые нам нужны.

– Вы снова говорите от лица неизвестной мне организации или группы ваших друзей?

– Предположим, что я говорю от лица своей адвокатской конторы. Вас устраивает такой вариант?

– Не совсем, – ответил Дронго. – Скажите, вы носите линзы?

– Что? – удивился Зорин. – При чем тут мои линзы?

– Я обратил внимание, что вы часто моргаете. И на неестественный блеск ваших глаз.

– Да, действительно. Я ношу линзы, хотя никто раньше мне не говорил, что замечает их. Это имеет отношение к нашему разговору?

– Отчасти. Это говорит о вашем характере. И вы были абсолютно уверены, что я соглашусь на ваше предложение. Очевидно, вы знаете меня лучше, чем я сам.

– Мы знаем, что вы известный эксперт, который занимается подобными делами, – сказал Зорин. При этом он моргнул и непроизвольно поправил узел галстука.

– Вы убеждены, что это именно такое дело, которым я должен заниматься? – спросил Дронго. – Ведь моя специфика несколько иная. Я не ищу пропавшие вещи, которые, возможно, забрала горничная или кухарка. Я специализируюсь на несколько иных темах.

На этот раз Зорин улыбнулся. Теперь он чувствовал себя хозяином положения.

– Я уже вам говорил, – сказал он, – мы знаем, чем именно вы занимаетесь. И каковы ваши реальные достижения. Именно поэтому мы и приняли решение обратиться к вам.

– Слишком много лести, – недовольно произнес Дронго, – так обычно говорят, когда очень нуждаются в помощи конкретного человека.

Зорин на секунду задумался.

– Да, – сказал он чуть более громче, чем обычно, – не стану скрывать. Нам нужен именно такой специалист. Знающий, проницательный и умеющий хранить секреты. На вашем счету много раскрытых преступлений и загадок, которые вы разгадали. А также тайны, о которых никто не знает.

– Опять патока, – поморщился Дронго, – скажите более конкретно. Когда нужно вылетать во Францию?

– Завтра утром. Билеты мы вам купим. Деньги можете получить немедленно, в том числе на проезд и аванс. В Париже вам будем заказан отель «Мерис». Вы, наверное, знаете, что «Ритц» сейчас на ремонте. Но «Мерис» находится почти рядом.

– Знаю, – ответил Дронго, – «Ритц» на Вандомской площади, а «Мерис» на улице Кастильон. Это совсем рядом.

– Вы хорошо знаете Париж, – прокомментировал безо всякого выражения Зорин.

– Неплохо, – согласился эксперт, – и кроме этой очередной любезной фразы, вы ничего не хотите мне сообщить?

– Остальное узнаете на месте. В аэропорту вас встретят и отвезут на виллу, – пояснил Зорин.

– Кому принадлежит вилла?

– Нашему другу, – снова моргнул гость и быстро добавил: – Повторяю, что все подробности вы можете узнать на месте.

– И конечно, мне нельзя будет брать с собой никого из своих помощников, – неожиданно произнес Дронго, – даже за свой счет?

Зорин нахмурился.

– Почему вы так решили?

– Необычная секретность вашего предложения и сам разговор, когда вы сообщаете минимум сведений и не пытаетесь даже объяснить подробности. Согласитесь, что это выглядит несколько странно. Особенно учитывая вашу настойчивость, которую вы проявили в последние дни. Вам даже удалось узнать номер моего мобильного телефона в Италии, который зарегистрирован на другое имя. И узнать в Москве номер телефона Эдгара Вейдеманиса. И такая спешка с вашим визитом, когда вы совсем случайно оказались рядом с моим домом. И вы не хотите рассказывать мне никаких подробностей, хотя сами смогли узнать обо мне очень много. Даже для обычной спецслужбы это было бы сложно.

– Вы отказываетесь? – мрачно спросил Зорин.

– Нет. Но вы не ответили на мой вопрос. Мы можем полететь туда с Вейдеманисом? Или, как говорилось в одном известном романе, «на мальчика у нас кредита не отпущено. Можете взять его за свой счет в каюту».

Зорин улыбнулся. Поправил галстук.

– Ценю ваше чувство юмора. Я тоже люблю этот роман. «Двенадцать стульев» всегда были моей настольной книгой. Но «мальчика» брать с собой действительно нельзя. Даже за ваш счет. Мы платим такие деньги за секретность вашего расследования. Документы слишком важны, чтобы о них кто-то узнал. Даже ваш друг и напарник. Полагаю, что вы должны правильно понимать наши мотивы.

– Предположим, – кивнул Дронго, – и вы не можете даже сообщить, кому именно принадлежит эта вилла?

– Зачем? Вы считаете, что подобное знание что-то изменит? Я могу назвать вам любую французскую фамилию. Или русскую. Какая разница, кто именно владелец виллы? Я достаточно ценю и уважаю вас как профессионала, чтобы вас обманывать. Главное – найти нужные документы, которые там пропали.

– Мне кажется, вы несколько путаетесь, – заметил Дронго, – нужно найти вора или документы? Или вообще не нужно искать ни того, ни другого? Может, там понадобится искать нечто другое?

– Понимаю, о чем вы, – усмехнулся Зорин, – но в данном случае найти вора означает найти пропавшие документы. Никакой путаницы, мы рассчитываем на ваши опыт и знания.

– И когда я должен дать ответ?

– Прямо сейчас.

Дронго молчал, избегая взгляда Вейдеманиса, который ждал его решения.

– Ваш гонорар будет составлять сто тысяч долларов, – сообщил Зорин, чтобы эксперт отбросил свои сомнения.

– Вы считаете, что это главный аргумент? – усмехнулся эксперт.

– Нет. С вами – нет. Вы достаточно обеспеченный человек, чтобы отказаться от любого гонорара. Но это еще и интересная работа.

Дронго взглянул на Эдгара. Тот улыбался.

– Билет лежит у вас в кармане. – Эксперт не спрашивал, он утверждал.

Зорин достал из внутреннего кармана пиджака билет.

– Распечатка с электронного билета. На утренний рейс в Париж, – пояснил он, – и еще банковская карточка. На ней сто тысяч долларов. Это аванс и ваши командировочные. Можете тратить сколько хотите. Карточка на предъявителя. Код для снятия наличных денег пятнадцать, пятнадцать. Легко запоминается. Завтра в аэропорту имени Шарля де Голля в Париже вас будет встречать человек, который знает вас в лицо. Он отвезет вас на виллу.

Дронго взглянул на лист бумаги, на котором был распечатан его билет. Рядом лежала кредитная карточка. Поразительно, что билет был выписан на его паспорт. Этому адвокату удалось неведомым образом узнать даже номер его документа. Дронго усмехнулся.

– Вы опасный человек, господин Зорин. Масса загадок, которые я должен еще попытаться разгадать. И никаких подсказок, кроме денег и билета.

– Вы согласны? – вместо ответа спросил гость.

– Да, я полечу. В конце концов, это даже интересно.

– Спасибо. – Зорин сразу поднялся. Прошел к дверям. Обернулся. – Хочу предупредить вас. «Мальчика в каюте» быть не должно ни при каких обстоятельствах. Мы легко проверим, кто именно с вами полетит. Вы меня понимаете? Никаких исключений.

– Что и требовалось доказать, – прокомментировал Дронго. – До свидания, господин Зорин. Странно, что вы не хотите подписывать никаких документов и рискуете такими суммами, отдавая их малознакомому человеку.

– Не прибедняйтесь, – посоветовал Зорин, открывая дверь, – вы известный человек. Иначе я бы сюда вообще не пришел. До свидания.

Он ушел, и они снова не подали друг другу руки. Дронго закрыл дверь, вернулся вместе с Эдгаром в гостиную, посмотрел на билет и кредитную карточку на предъявителя.

– Что ты об этом думаешь? – спросил он у Вейдеманиса.

– Если ловушка, то слишком дорогая, – заметил Вейдеманис, – и сумма очень большая.

– На билете указан номер моего паспорта, по которому я живу в Италии, – показал Дронго. – Такая осведомленность может быть только у очень хорошей спецслужбы. Если работает ФСБ или ЦРУ. Возможно, английская или израильская разведки. Но самое поразительное не в том, что они узнали номер моего паспорта. Они ведь могли распечатать билет без указания моих документов. Достаточно номера билета и моей фамилии, а данные моего паспорта могли быть в самом билете. Но они не удалили этих данных, прекрасно сознавая, что я обязательно обращу на это внимание. Значит, они понимают, что я догадаюсь о связях этого адвоката, который так легко швыряет кредитными картами со стотысячными кредитами. И не опасаются этого.

– Кажется, такого расследования и такого загадочного дела еще не было в твоей карьере, – согласился Вейдеманис. – Откуда взялся этот адвокат?

– Сейчас посмотрим по Интернету, – предложил Дронго, усаживаясь за компьютер и начиная поиск на фамилию Зорин. Там были известный писатель и известный журналист. Третьей шла фамилия с инициалами их гостя. Дронго с удовлетворенным видом кивнул.

– Вот, пожалуйста. Михаил Александрович Зорин, профессор и доктор наук. Ему шестьдесят четыре. Он защитил докторскую еще в советское время. Уже около сорока лет работает адвокатом. Преподает в МГУ и еще в Московском государственном университете международных отношений. Там он проработал около четырнадцати лет. Очень солидный стаж. Женат. Имеет дочь, которая проживает с мужем и двумя детьми в Лос-Анджелесе. Член нескольких консультативных советов, в том числе и внешнеполитических ассоциаций. Какая колоритная фигура! Свободно владеет пятью языками. Для обычного адвоката очень солидная биография. Но здесь есть одна особенность. Не указан ни один его судебный процесс, в котором он бы принимал участие. Известный адвокат, доктор наук – и ни одного упоминания о судебных процессах. Или так тоже бывает?

– Не знаю, – Вейдеманис покачал головой, – не нравится мне ни этот гость, ни его дело.

Вместо ответа Дронго достал телефон и стал набирать чей-то номер.

– Кому звонишь? – спросил Эдгар.

– Кому-нибудь из известных адвокатов, – пояснил Дронго. – Резнику или Падве. У нас много знакомых. Или позвоню Плавнику, он лучше других знает всех известных адвокатов в Москве.

Услышав знакомый голос, он поздоровался:

– Здравствуйте, Иосиф Борисович.

– Добрый вечер, господин эксперт, – ответил Плавник, – рад слышать ваш голос. Есть какое-то конкретное дело или позвонили только потому, что решили вспомнить старика?

– Каюсь, – рассмеялся Дронго, – звоню, как всегда, по конкретному делу.

– Нужна моя помощь? – понял адвокат.

– Да. Если можно. – Он перевел телефон на громкую связь, чтобы их мог услышать Эдгар.

– Можете излагать, – весело проговорил Плавник.

– Вы знаете адвоката Михаила Александровича Зорина?

Наступило молчание.

– Алло, Иосиф Борисович, вы все еще на связи? Вы меня слышите?

– Я вас слышу, – раздался в ответ глухой голос Плавника. – Откуда вы его знаете?

– Он только что был у меня дома.

– Зачем?

– Просит помочь в расследовании одного дела.

– И вы согласились?

– Пока нет, – ответил Дронго, покосившись на стоящего рядом Эдгара, который одобрительно кивнул.

– И не соглашайтесь, – решительно произнес Плавник, – я бы на вашем месте сразу отказался. Если, конечно, вам важен мой совет.

– Я могу узнать почему?

– Конечно, можете. Он очень странный человек. Я бы даже сказал, загадочный. Большой офис в центре Москвы – и ни одного дела, которое бы он вел как адвокат. Ни одного известного дела. Все говорят, что он работает с какими-то зарубежными клиентами, но никто не знает подробностей. Очень богат, невероятные связи, весьма коммуникабельный тип. И полная загадка для адвокатского сообщества. Вы знаете, что сейчас все юристы пошли в большую политику. Астахов стал заниматься защитой детей, Барщевский представляет интересы президента в высших судебных инстанциях. В общем, все находят себе применение. А наш знакомый Зорин является членом нескольких консультативных советов, о деятельности которых никто ничего не знает. Хотя сам Зорин фигура более чем знаковая – преподает в МГУ и МГУМО, читает курс гражданского права. Но я бы не советовал с ним связываться. Его имя окружено какой-то нехорошей тайной. Я не думаю, что он осведомитель наших доблестных органов, но почти наверняка имеет связь с какой-нибудь интересной организацией в других странах. И поразительнее всего, что на это закрывают глаза наши доморощенные чекисты.

– Вы его не любите, – понял Дронго.

– Не люблю, – признался Иосиф Борисович, – если есть тайна, значит, ему есть что скрывать. А это всегда вызывает некоторое отторжение. Возможно, он действительно связан с какими-то организациями, которые действуют в других странах. Но подробностей никто не знает. Хотя я с ним несколько раз встречался, он производит впечатление умного, энергичного и знающего человека, а такие бывают гораздо опаснее.

– Понятно. Спасибо за информацию, – поблагодарил адвоката Дронго.

– И никогда не упоминайте, что вы разговаривали со мной о нем, – попросил Плавник.

– Это я знаю, – сказал Дронго, – однажды я обратился к моему знакомому руководителю Союза российских нотариусов и в беседе с другим человеком сослался на него. Он перезвонил мне в Париж и объяснил, как неправильно я поступил. С тех пор я стараюсь никогда не упоминать ничьих имен, даже если выяснится, что он ваш самый лучший друг. Такой вот урок на всю жизнь.