Kitobni o'qish: «Звериные души»

Пролог

Третий день охотник волчьего племени шёл по следу. Чем дальше он заходил, тем холоднее становилось. Он отчётливо ощущал это подушечками лап и влажным кончиком носа.

Излучаемое землей тепло постепенно ослабевало, пока не исчезло вовсе, а на смену ему пришел пронизывающий тело до дрожи холод. Земля покрылась тонкой заскорузлой коркой наледи, похрустывающей при каждом шаге. Воздух стал сухим и морозным, а при выдохе с булькающим шумом из пасти вырывался плотный поток пара, с каждым шагом становившийся только гуще.

Он давно понял, что следы ведут на север. Понял это по движению солнца, а теперь и по холоду, от которого спасал лишь не успевший полностью облинять тёплый зимний мех. Свалявшийся в комья и заледенелый, он топорщился на боках. С косматой шерсти на брюхе свисали мелкие сосульки, изредка ломавшиеся от ударов о ветви кустов.

Время от времени волк переходил на бег на задних лапах, а передними стряхивал с себя иней и лёд. На спине у охотника в кожаном чехле покоилось легкое короткое копьё с остро заточенным каменным наконечником, перемазанным замёрзшей кровью.

Возвращаться назад было слишком поздно – ведомый поначалу азартом и желанием добыть мяса для голодающего племени, он забрёл так далеко, что выбраться обратно без пищи и отдыха было практически невозможно.

Дважды солнце всходило и опускалось с того дня, как молодой волк из племени Хух-Шоно, желая испытать удачу, отправился в лес в одиночку. Звери стали исчезать из здешних лесов, в последнее время охотники то и дело возвращались в стойбище ни с чем. Но удача, казалось, улыбнулась охотнику – недолго пришлось блуждать по лесу, он почуял зверя и крадучись пошёл на запах.

Вдруг вдали меж соснами мелькнула тень, крупный олень тормошил голые кусты в поисках пищи. Припав к земле, волк подкрался ближе, на расстояние, подходящее для броска копья. Он с силой метнул копьё, но зверь в последний момент дёрнулся с места. Копьё впилось ему в ягодицу, наконечник вошёл довольно глубоко. По крайней мере, так показалось молодому охотнику. Олень стремглав помчался прочь, а копьё выпало.

Рана не была смертельной, но волк знал, что зверь далеко не убежит с таким ранением. Он поднял оружие и пустился вдогонку, уже предвкушая, как настигнет, вцепится острыми зубами в горло и повалит выбившегося из сил оленя. Он представлял себе, как вскроет горло и напьётся горячей крови, а мясо с гордостью принесёт в стойбище племени, заслужив почёт и уважение старейшин. Он так сильно желал этого, что не сразу заметил, как стал покидать родные угодья.

По каплям крови, по форме и глубине следов он осознавал, что раненный зверь должен рано или поздно замедлиться, и скоро он его догонит. Но сколько бы волк ни вглядывался, оленя всё не было. Порой след уходил в горный ручей или реку и совсем терялся, тогда приходилось тратить драгоценное время и силы на его поиск на другой стороне. Взяв след, молодой волк вновь испытывал радость и с новыми силами пускался в погоню. Так он уходил всё дальше и дальше.

Только теперь он осознал, что едва ли кто из соплеменников бывал когда-то в этих краях, а дальше и подавно. Старейшины рассказывали, что дальше на севере за лесами начинается красная ледяная пустыня с ядовитым песком цвета крови. Говаривали, что это кровь древних божеств окрасила песок, и обитают там жуткие создания, злые духи.

Молодой волк чувствовал, что силы покидают его, и вряд ли он выдержит ещё день. Только сейчас он стал понимать, что ни один олень не смог бы в таком темпе столько скакать… даже будучи невредимым. От этих мыслей стало жутко, шерсть на голове вздыбилась.

Вдруг он остановился и, прищурившись, принялся рассматривать то, что привлекло его внимание. Вдали стояла высокая каменная гора, имевшая странные очертания, и следы вели к её подножью. Из горы торчали стволы деревьев, проросших прямо внутри. В памяти всплыли рассказы отца о том, что в незапамятные времена в этих местах жили Прародители, и до сих пор можно встретить останки их жилищ. Вероятно, необычная гора была одним из них.

Нос охотника дёрнулся – почуял еле ощутимый кисловатый запах зверя. Он припал к мёрзлой земле и стал напряжённо вглядываться в тёмное расплывчатое пятно вдали под горой. Волк подполз ближе и пятно преобразилось – приняло чёткие очертания и теперь походило на оленя, стоявшего к нему задом.

Существо долго не двигалось, но, когда охотник решил подползти ещё немного, оно резко стало сокращать расстояние в его сторону. Затем очертания расплылись и превратились в чёрный туман, парящий в воздухе. Скрываться больше не имело смысла. Кем бы это существо ни было, оно явно направлялось прямо к нему.

Волк встал на задние лапы, выхватил из-за спины копьё и выставил его перед собой. Замер в тревожном ожидании. Мысленно он готовился к битве. Дышал тяжело и прерывисто, времени отдышаться совсем не было. Сил почти не осталось, и молодой охотник прекрасно понимал, что выйти из схватки живым вряд ли удастся.

В мыслях он молился. Волк просил предков, покинувших этот мир встретить его в стране вечной охоты. Ведь он – воин племени Синих Волков – совсем скоро присоединится к ним… и постарается сделать это как можно достойнее.

Ком чёрного тумана подлетел совсем близко и завис. Дымные очертания зашевелились, сложились в морду оленя, зверь смотрел охотнику прямо в глаза. Но взглядом животного это не было вовсе: тёмно-красные глаза зловеще улыбались, словно насмехаясь над охотником.

Волк сделал широкий замах и метнул копьё, целясь прямо меж демонических глаз и вложив в бросок значительную часть сил, что ещё оставались. Оружие просвистело в воздухе, пролетев сквозь морду и не причинив никакого вреда. Копьё преодолело внушительное расстояние и, звонко тенькнув, упало на мёрзлую землю где-то вдали. Демоническая морда ухмыльнулась и ринулась на охотника.

Он опустился на четыре лапы, оскалился и бросился навстречу. В несколько скачков набрав скорость, волк оттолкнулся от земли мощными лапами и метнулся на врага, намереваясь вцепиться в существо зубами. Но, как и копьё, он пролетел сквозь морду оленя и приземлился чуть поодаль. Лапы подкосились, он прокатился кубарем и тут же вскочил. Вдруг туманное облако вновь преобразилось, теперь прежними красными глазами на охотника глядела его собственная копия.

Внезапно в голове волка прозвучал голос, сильно похожий на его собственный, но сверхъестественно низкого тембра:

– Вот ты и пришёл. Наконец-то ты согласился на моё предложение.

– Ты… Ты обманул меня! – выкрикнул охотник с отчаянием в голосе.

– Ты сам себя обманул. Теперь ты здесь… Не будем же тянуть… – промолвил голос в голове.

– Нет! Убей меня! Позволь умереть! Я прошу… те… бя… – успел выкрикнуть волк.

Тело оцепенело, он пытался двинуться, но лишь причинял себе острую боль. Чёрное облако рванулось к нему. Это было последнее, что видел молодой волк. Туман просочился внутрь, невыносимое жжение охватило всё тело, словно тысячи маленьких пастей с острыми зубками разрывали его на куски и пожирали все органы изнутри. Затем боль исчезла, пропали все чувства. Он провалился в бездну.

Глава 1. Друзья

– Макс! Проснись! – рыжий кот Даши ритмично постукивал в дверь костяшками мохнатых пальцев. – Слышишь? Выходим, как и договаривались. Скоро полночь, станет слишком поздно.

– Да-а-а? Уже? – из-за двери послышался заспанный голос. – Выхожу. Только вещи соберу.

– Наконец-то! Я уже все пальцы об дверь отбил. Решил, что отбой.

– Собираюсь!

Даши хотел присесть на скамью, стоявшую неподалеку от входа в ветхую хижину, но занялся мелкий дождь, и он вынужден был остаться стоять там, где и находился – под дырявым козырьком крыши на малюсеньком деревянном крылечке. Хижина стояла на самом краю берега обмелевшей речки. Когда-то, несколько лет назад, река была гораздо полнее и рыбы в ней было столько, что можно было только ей питаться и горя не знать. Об этом напоминали лишь всюду раскиданные сети и прочие приспособления для ловли рыбы с почерневшими засохшими остатками водорослей.

Некоторое время спустя послышалась возня, и хилая прогнившая дверца приоткрылась. Наружу проскользнуло длинное чёрное, как уголь, тело. Макс повернулся к двери и попытался тихонько прикрыть её, но та предательски скрипнула. Кто-то в доме закашлял. Оба замерли, но никто, казалось, не проснулся.

– Тсс… – прошипел Макс. – Не хочу, чтоб мать проснулась. Дождь… Этого ещё нам не хватало. Кислотный?

– Угу, – угрюмо буркнул под нос Рыжий, – от дождя сейчас единственный прок – страже труднее нас заметить.

– Что-то не хочется чесаться, как в прошлый раз. Я совсем не прочь промокнуть под обычным дождём… хоть насквозь… хоть до последней шерстинки. Но это… – Макс вытянул мохнатую лапу, ловя мелкие капли.

Он поднёс лапу к морде и принюхался. Ноздри раздулись, с силой втягивая воздух. Макс кончиком языка лизнул лапу и заключил:

– Кислотность небольшая. Идти можно… в плащах. Но недолго.

– Может обождём чуток. Скоро утихнет, – ухмыльнулся в ответ Даши.

Чёрный кот Макс резким уверенным движением лап накинул на тело плащ с капюшоном и задумчиво взглянул на другую сторону реки, за жидким подлеском проглядывала темень высокой каменной стены.

С тех пор, как река заболотилась и обмелела, а рыба исчезла, вылазки за стену были единственным способом заработать на жизнь. Обычно Макс был совершенно спокоен перед походом за стену. Но сегодня всё было иначе. Весь день не покидало его некое предчувствие, что не нужно сегодня туда идти. Тревога прочно засела внутри, и что бы он ни делал, как бы ни пытался отвлечься, не мог от неё избавиться. Но идти было нужно. Нужда заставляла.

Дождь ослабел и стал мелко накрапывать. Ребята запахнули плащи, подвесили под ними самодельные походные сумки, сшитые из кусков старой ткани, подошли к обрывистому невысокому берегу, спрыгнули в мутную воду и пошли вброд.

К лапам приставали неприятно склизкие на ощупь водоросли, липкие и тягучие, они мешали идти, и с каждым шагом их налипало всё больше. Течение было совсем слабым, а вода по пояс, и они довольно быстро вышли на противоположный берег, стряхнули с лап водоросли, поправили сумки и двинулись в сторону деревьев.

– Еды должно хватить дня на три. Надеюсь, дольше мы там не пробудем, – прошептал с улыбкой Даши.

Макс молчал. Вообще он никогда не был словоохотливым котом. Тем более сейчас, когда тревожное чувство не давало покоя, меньше всего ему хотелось разговаривать. Даши же был легок на язык всегда. В противоположность вечно серьёзному, хмурому молчуну, Рыжий всегда и везде был не прочь поболтать, за что частенько вызывал у Чёрного раздражение.

Пригнувшись к земле, они подходили всё ближе к деревьям. Стена уходила так высоко наверх, что сложно было разглядеть верхнюю её часть. Но ребята знали, что где-то там наверху стоят дозорные. На Максе и Даши были тёмно-зелёные накидки из грубой конопляной ткани, делавшие их менее заметными. Фигуры сливались с местностью.

Даши особенно нуждался в таком плаще: ткань почти полностью прикрывала огненно-рыжую шерстку. Под плащом он был одет в некое подобие комбинезона с рукавами, обтягивающее тело от шеи до ступней. Даши был слегка полноват и очень высокого роста, выше и крупнее Макса. Несмотря на это, двигался он с необычайной грацией, которая, казалось бы, не должна быть свойственна такому громиле.

Под неглубоким капюшоном на голове у Рыжего, лихо скосившись на бок, сидела льняная шапочка в цвет остального одеяния, из-под которой выглядывали вечно весёлые, задорные глаза.

Макс же, напротив, был сухим, худощавым котом, ростом ниже Даши, но вряд ли кто-то мог назвать его низким. Просто это Рыжий был великаном, не уступающим по габаритам многим взрослым псам. Макс не нуждался в усиленном камуфляже, как у друга, всё тело покрывала короткая чёрная шерсть. Лишь на груди красовалось большое белое пятно, переходящее на шею. Сейчас пятно было прикрыто плащом, и белизна иногда лишь выглядывала между складками ткани при ходьбе. Двигался Макс настолько грациозно, что иногда казалось, будто он не шагает по земле на задних лапах, а плавно парит над травой.

Лапы не были обуты. На то были причины. Обувь сильно стеснила бы движения, сделала бы шаги громче и сильно замедлила бы.

Ребята подошли вплотную к лесочку перед стеной. Теперь риск быть замеченными стал меньше. Даши ступил в лес первым. За ним крался Макс. Шли они не напрямик к стене, а большими зигзагами, будто невидимая тропа виляла между кустами туда-сюда. Так оно и было. Это была их тропа.

Только её едва было видно даже при дневном свете: настолько невесомыми были шаги, что следов на сырой почве и низкой траве почти не оставляли. Друзья знали эту тропинку наизусть. И петляла она нарочно: чтоб никто не обнаружил то место, куда она выводила. Так что даже с закрытыми глазами могли бы они выйти именно к тому месту у стены, куда требовалось.

Даши неожиданно остановился.

– Постой… У меня такое чувство, что мы что-то забыли… Ты точно взял еду?

– Взял-взял. Не переживай, с голоду не помрёшь, – раздражённо проворчал Макс.

– Нет… Это что-то другое… Ты взял оружие? Моё при мне.

– Да всё я взял, пошли уже! – Макс на всякий случай нащупал под плащом рукоять висевшего на поясе самодельного короткого клинка.

– Точно! Я вспомнил, что забыл.

– Что же это?

– А вот что! – вполголоса хихикнул Даши, немного наклонил туловище вперёд и с резким скрипучим звуком испустил газы.

Макс моментально отвесил ему пинка по заднему месту и проворчал:

– Не смешно. Твои шуточки сейчас совсем не к месту, Даши! Из-за тебя загремим в темницу. Пошли быстрее!

– Иду-иду. Больно же, – еле сдерживая смех и поглаживая ушибленное место промямлил Даши.

Ребята приблизились к стене вплотную. Запахло сыростью и плесенью. Совсем как в темнице. Серая шершавая поверхность стены у земли была покрыта зарослями мха и лишайника. Эти растения образовывали бархатистую зелёную, с вкраплениями серого и желтого, подушку, которая укрывала стену метра на два от земли.

Даши, теперь уже совсем серьёзный, откинул кусок одеяла из мха. Появилась узкая расщелина. Это был сквозной проход на другую сторону. Обнаружили её случайно несколько лет назад, когда были ещё совсем котятами.

Расщелина, чуть меньше метра высотой, снизу была несколько шире, чем сверху. Ширины верхней части щели еле хватало, чтоб протиснулась голова. Поэтому выбраться на другую сторону было задачей совсем небыстрой и, уж точно, не самой лёгкой. Ребята, согнув лапы в коленях, бочком протискивались в трещину.

Шершавая прохладная поверхность камня неприятно царапала щёки и оставляла царапины на коже даже через шерсть. Первым молча пробирался Макс. Он сосредоточенно преодолевал расстояние шаг за шагом. За ним, пыхтя и сопя, протискивался Рыжий Даши. Из-за больших габаритов тела ему это удавалось чрезвычайно трудно. Однако, сопя, он что-то напевал себе под нос. Такой уж был у него характер. В самой безнадёжной и трудной ситуации Даши удивительным образом удавалось сохранять беззаботность и весёлый настрой.

“Всё… Больше не могу! Не хватает воздуха. Как дышать? Неужели мы задохнёмся и останемся здесь навсегда? Неужели это конец?” – в голове Макса заметались мысли. Однако снаружи он был невозмутим и сконцентрирован, как обычно. И вот, когда уже было совсем невмоготу, воздух стал свежее. Это значило одно – выход рядом. Стало легче идти.

“Наконец-то! Ещё чуточку напрячься – и долгожданный выход! Мы сделаем это! Мы с Даши и не из таких передряг вылезали!”

И это было сущей правдой. Как-то год назад они наткнулись на несколько отморозков из враждебной банды Хромого Сита. Их было раз в пять больше. И те загнали двоих друзей в тупик. Противники были на несколько лет старше Даши и Макса. Наголову, а то и на две, выше. И мощнее. Морды размалеваны на манер боевого раскраса диких племён. Вид был у них устрашающий. Очевидно было, что друзьям несдобровать.

Силач Даши вырвал из земли стоявший рядом огромный столб разбитого забора. С силой размахивая им, он огрел парочку оболтусов. Макс с короткой палкой от того же забора прикрывал спину Рыжего и дубасил тех, кто пытался наскочить с флангов. И те отстали. Ребята еле отбились. Подобных историй было немало. Частенько они куда-то влипали. И всегда удавалось выйти живыми и почти невредимыми.

Вскоре друзья уже стояли у подножья стены снаружи и жадно вдыхали воздух, отряхиваясь от пыли. Крутой травянистый склон вел к болоту. Когда-то очень давно здесь было озеро. Но оно высохло и заболотилось, как и река возле хижины Макса.

Предстоял довольно длинный путь: нужно было пересечь болото, за ним простиралась почти бескрайняя степь, за которой на северо-западе, перед густым древним лесом и была их цель.

Дождь прекратился. Между рассеивающимися тучами показалась луна.

Придя в себя, друзья спустились вниз по склону к заболоченной местности. Всю поверхность усеивали травянистые кочки, между которыми поблескивала в лунном свете мутная грязевая жижа. Идти через болото совершенно не хотелось, но это был единственный короткий путь. Вздумай они обходить его, их путь растянулся бы по времени в несколько раз.

– Вот чёрт! Без дождя нас съедят заживо! – с досадой выдохнул Даши.

Они подпоясали плащи, повязали на морды тканевые маски, оставив открытыми лишь глаза и принялись перескакивать с кочки на кочку, стараясь не наступать мимо, чтоб не вымочить лишний раз лапы в грязи. Как только друзья зашли в болото, тучей накинулась агрессивная голодная мошка. Сначала её было немного, можно было терпеть. Но чем глубже в болото они заходили, тем больше кровососов на них накидывалось, пытаясь прокусить плащи и маски, некоторым это удавалось.

Мошка норовила пробиться в любую щель в ткани одежды и впиться в тело. Скоро насекомых накинулось столько, что они образовали плотную завесу вокруг ребят, что затрудняло видимость. Даши то и дело охал, чесался и после каждых двух-трёх прыжков хлопал себя лапой по голове или туловищу. Макс скакал совсем молча. В затхлом воздухе стояло напряжённое гудение.

Так они прыгали до самого рассвета.

– Фууух, – выдохнул с облегчением Рыжий, когда друзья наконец-то вышли из болота. – Когда привал сделаем? Кушать хочется.

– Терпи. Нужно зайти подальше в степь, чтоб нас точно никто не заметил. Доберёмся до нашей полянки, там и присядем.

Светало. Ребята сняли маски, ветерок приятно холодил разгоряченные после длительного забега с прыжками тела и освежал. Длиннющие вибриссы и шерстка на торчащих ушах колыхалась от резких порывов ветра. Запахло душистыми степными травами.

Перед глазами до самого горизонта простиралась необъятная степь. И ничего больше, на чём бы мог задержаться взгляд. Ни деревца, ни дороги, ни домика, лишь бескрайняя степь, покрытая скудной, выгоревшей на солнце травой блекло-зеленоватого цвета.

Макс оглянулся. Вдали виднелась тонкая серая полоса – стена, окружавшая город-государство Джаако, его родной город, любимый и ненавистный до тошноты. Отсюда стена казалась совсем малюсенькой, будто игрушечной. Стало грустно и тоскливо.

Он вспомнил мать. Наверняка сейчас проснулась и думает о нём. А его нет рядом. Сама встать с постели не может уже несколько недель. И постоянно кашляет… Перед уходом Макс оставил немного еды и побольше воды на столике у кровати.

“Надеюсь, хватит до моего возвращения… Хоть бы хватило”.

Даши тоже повернулся назад, вытянул мохнатую лапу и, прищурив один глаз, посмотрел на стену, зрительно поместив её между большим и указательным пальцами.

– Какая же она ма-а-аленькая отсюда! – удивлённо протянул Даши. – Каждый раз смотрю на неё отсюда и никак не привыкну.

Пока они скакали по болоту то ли из-за настырной мошки, то ли из-за напряжения и сосредоточенности чувство тревоги на время ослабело. Но сейчас всё вернулось. Макс попытался изгнать дурные мысли, помотал головой, хорошенько потянулся, поправил одежду, сделал глубокий вдох и зашагал в сторону бескрайнего горизонта. Даши последовал за ним.

Ночная прохлада медленно отступала. Солнце вышло довольно высоко, стало припекать, когда ребята решили сделать привал. Они остановились посреди степи на небольшой полянке с кострищем, выложенным по кругу валунами разного размера. Рыжий присел на коленки и, напевая под нос старую кошачью рыбацкую песенку, принялся распаковывать свой скарб.

Костёр решили не разводить, не было в этом необходимости: было жарко, а готовить они сейчас не собирались. Друзья разложили на траве всю снедь, которую каждый взял с собой. Нужно было разделить провизию на порции, чтоб хватило на три-четыре дня. Три буханки хлеба, пара небольших головок солёного творога, дюжина тоненьких полосок вяленой говядины и два больших меха с чистой водой – вот и вся пища.

– Мы должны войти в Руины к вечеру. Переночуем там, и на всю работу у нас полный день, – сказал Макс, усаживаясь удобно на землю перед импровизированным столом из квадратного куска тряпицы, разостланной на траве. – Ты меня слышишь? Даши!

Здоровяк сидел на траве, полностью вытянув крупные лапы, и усердно грыз полоску вяленого мяса. Казалось, это занятие полностью поглотило его внимание. Макс запустил в него сухую деревяшку, валявшуюся на земле неподалёку, целясь в живот. Даши резким взмахом лапы отбил палку так, что она отлетела куда-то далеко в траву.

– Слушаю… слушаю, дружище. Просто я сильно проголодался. Извини, если что, – Рыжий пристально посмотрел на Макса и попытался улыбнуться с закрытой пастью, оголив пару острых клыков.

– Завтра утром разделимся. Тащи всё, что посчитаешь ценным, и что мы сможем протащить сквозь эту чёртову дыру в стене. Ну, не мне тебя учить, сам всё отлично знаешь, – продолжил свои наставления Чёрный.

– Знаю… знаю…, – с набитой пастью промямлил Даши.

– До этого мы рыскали лишь по окраинам, в этот раз попробуем забраться внутрь домов. Но придётся попотеть – будем продираться сквозь заросли. Если всё пройдёт нормально, поспим там же и перед рассветом в путь домой. Понял?

– Угу.

– Особенно ценными могут быть всякие маленькие штуковины из разного металла. Древние в них часто толкали разные цветные камушки. Куски железа покрупнее пойдут на переплавку, такие бери обязательно. Но слишком большие мы в город не утащим.

Подкрепившись, ребята отправились в путь дальше. В основном они бежали легкой трусцой, изредка переходя на быстрый шаг. Плоская степь иногда сменялась холмистой местностью. Вокруг всё было покрыто жухлой однообразной травой. Максу рассказывала мать, в детстве жившая некоторое время за стеной, что раньше трава была зеленее, гуще и куда разнообразней. Затем участились кислотные дожди, убивающие растительность и разъедающие, отравляющие почву. Она умирала и не могла дать жизнь растениям.

Макс знал, что если так пойдёт дальше, то здешние степи превратятся в пустыню, как далеко на севере. Мать в детстве рассказывала некую легенду, сказание, что где-то далеко-далеко, за землями диких племён, простирается огромная пустыня с красным, словно кровь, песком, а в середине – Ядовитое море. Всё это скорее походило на выдумку, нежели на правду. Подробности Макс совсем позабыл.

Учился Макс в школе всегда так себе, хоть и был далеко неглупым котом, не хватало усердия. В последнее время стал часто пропускать занятия: мама уже не могла прокормить их, стала плоха здоровьем, и Макс взвалил всё на себя, другого выхода не было. Но школу не бросал. В основном, ради матери, которая всегда говорила, что между образованным котом и необразованным пропасть.

Отца он почти не помнил, мать говорить о нём не любила. Да и сам Макс не спрашивал, не хотел её печалить. В последнее время часто он просыпается ночью и слышит, как мама всхлипывает и сопит – тихо плачет, вспоминает отца. А Макс, притворившись спящим, лежит и уснуть больше не может, всё думает.

Даши же бросил школу давным-давно. С детства не было никого, кто бы позаботился о нём, и Даши привык выживать сам. Он давно выбрал свой путь, прибился к шайке малолеток, которые занимались попрошайничеством и карманными кражами в торговом квартале. Рыжий был невероятно силён физически и очень хорошо дрался с самого детства, мог запросто в одиночку уложить троих постарше, всегда мечтал по-настоящему вступить во взрослую банду, стать бойцом, а затем – одним из лидеров.

Макс и Даши дружили с раннего детства, оба из семей рыбаков, матери их были когда-то лучшими подругами. Мать рассказывала Максу, что его отец и родители Рыжего погибли во время войны с дикими племенами.

Даши некоторое время жил с ними. Затем его забрали в приют для сирот, откуда он постоянно сбегал. А его каждый раз возвращали. Выпрыгнет он через окно в спальне и убежит на улицу к дружкам, а за ним потом целый поисковый отряд отправлялся, рыскал по подворотням. Находили и тащили обратно. А он опять за своё. Нравилось ему больше на улице жить, уж ничего не поделаешь. Со временем искать его перестали, поняли, что бесполезно. Но с Максом общение Даши не прекратил.

К позднему вечеру ребята взобрались на высокий холм и, упав на траву животами, подползли к самой вершине, осторожно выглянули. Словно ползучий змей, небольшая темноводная речка медленно выползала откуда-то с востока из-за лысых гор и уже в долине Древнего города впадала в более крупную реку, после чего слившиеся реки единым потоком устремлялись, виляя между холмами, далеко на северо-запад и пропадали из виду.

На берегах повсюду торчали высокие глыбы похожие на скалы, но прямоугольные силуэты говорили о том, что они кем-то сделаны. Макс знал, что руины эти когда-то давным-давно были высоченными домами, гораздо выше тех, что были у них в городе. Некоторые почти полностью заросли растениями, а некоторые давно занесло землёй и образовались холмики, из макушек которых торчали каменные массивы. Словно пустые глазницы в черепах, пугающе темнели дыры пустых оконных проёмов.

– Жуть то какая, – промолвил Даши. – Не пойму, как они здесь жили. Эти… как их… Древние.

– Ты каждый раз удивляешься. Пора бы уже понять. Когда здесь жили Древние, всё было совсем по-другому. Видишь, на домах густые заросли растений? Природа захватила город уже много столетий назад, – задумчиво произнёс Макс. Он крепко сжимал в кулаке пучок травы, это выдавало, что он сильно волнуется. – Немного осмотримся и нужно спускаться.

– Как бы нам случаем не наткнуться на дикарей. Ну ни разу такого же не было, – прошептал Даши, дыхание его стало прерывистым, это было видно по колыханию травы.

– Всякое может случиться. Дальше за руинами охотничьи земли одного из племён.

– Да-да, как их там… Бруки? Брока?

– Брэкки, рысье племя, – почти шёпотом промолвил Макс, как будто боялся, что его услышат.

– Брэээкки, – затяжно повторил Даши. – Может здесь переночуем? Как думаешь?

– Давай подождём, понаблюдаем ещё немного и решим.

Макс тревожно посмотрел дальше, за город. Там начинался лес, дремучий хвойный лес. Солнце почти скрылось за лесистым горным хребтом, тёмная зелень деревьев преобразилась под лучами заката, стала огненно-рыжей, словно охваченной пламенем, а затем принялась медленно багроветь. Неожиданно налетел сильный ветер.

Под резкими порывами деревья раскачивались из стороны в сторону. Максу казалось, будто деревья издали заметили путников и предостерегали, что в лес заходить не стоит, размахивая своими ветвями-крючьями. От этой мысли мурашки забегали по телу, стало жутко неуютно, сильно захотелось оказаться дома, в безопасности, свернуться клубком в тёплой постели.

– Может всё-таки в этот раз лучше здесь наверху на ночь остановимся, не заходя в сам город. Мне что-то не по себе, – задумчиво промолвил Макс.

– Давай… Не хотел тебе говорить… мне тоже не по себе… стало, – Даши тут же принялся готовить себе место для сна.

Ребята молча поели хлеба с мясом, запили всё водой, расстелили плащи на траве и улеглись на них, укутавшись. Стемнело. Стало гораздо прохладнее. После зимы земля ещё не успела до конца оттаять и совсем не прогрелась, они ощущали исходивший от неё холод. Очень спасало то, что зимняя шерсть у котов ещё не выпала полностью. А точнее, линька только началась. Поэтому друзьям не было особенно холодно, и они не боялись простыть, лёжа на холодной земле. Некоторое время они смотрели на звёзды и молчали. Слышно было лишь стрекотание кузнечиков в траве.

– Макс, как думаешь, случись что, сумеем ли мы справиться хоть с одним дикарём из этих Брэкки? – прервал молчание Даши.

– Не знаю… вряд ли. Я слышал, что один воин дикарей по силе равен пятерым нашим. Наверняка, преувеличили, но всё же…

– Я тоже слышал… Как думаешь, они вообще похожи на нас? Как они разговаривают? И вообще, откуда они взялись? – Даши резко приподнял голову – обрадовался, что Макс поддержал беседу.

– Учителя в школе рассказывают, что они… другие. И язык у них какой-то другой. Примитивнее, что ли.

– Что такое “примитивнее”?

– Ну, проще. Звуки, которые они издают, не похожи на нашу речь.

– Но они же мыслят почти как мы? Уж точно не как глупые коровы. Значит, разум у них есть. Не пойму, почему они другие, не такие как мы? Почему мы ходим на двух лапах, а они на четырёх? И что вообще за Древние? – сыпал Даши вопросами и пристально глядел на Макса, выпучив глаза.

– Да не знаю я! Не знаю, – раздражённо прорычал Макс. – Наверное… в школу надо ходить чаще. Всё, Даши, спи уже.

Рыжий опустил голову и спустя мгновение захрапел. Храп был негромким, он почти сливался со звуками степи, стрекотанием насекомых и завыванием ветра, поэтому не было беспокойства, что привлечёт чьё-либо внимание. Макс всегда удивлялся и даже немного завидовал умению Даши так моментально засыпать за несколько секунд. У самого же в голове была куча мыслей. Слишком многое нужно было обдумать прежде, чем уснуть.

Макс решил для себя, как только вернётся домой, попробует выведать у матери подробности о прошлой жизни за стеной и главное… об отце. Он взрослеет, в голову приходят совсем другие мысли, хочется знать многое не только о жизни в городе, но и о том, что происходит за стеной.

Он закрыл глаза и попытался представить, каким был его отец, но образ в голове не появлялся, а если б и появился, то был бы, скорее всего, сформирован рассказами матери, нежели настоящими воспоминаниями. А воспоминаний то и не было вовсе. Не помнил он его совсем. На этот раз не постесняется и спросит у матери… Непременно спросит…

С этой мыслью Макс уснул…