В Большом Сказочном Лесу, за Черной рекой, расположился Маленький Сказочный Лес. А в том лесу, на краю Синей Поляны, стоял маленький домик. Он был такой крошечный, что для посторонних глаз казался совсем незаметным. И вот в этом-то домике и жили два маленьких дружных мышонка, братец c сестренкой, – Пик и Пикачка. У них было много друзей в Большом и Маленьком Сказочном Лесу. Пикачка в отличие от Пика, отличалась неугомонным и непоседливым характером, и поэтому постоянно попадала в истории. Вот и сейчас стояло прекрасное летнее утро, и ничто не предвещало никаких проблем. Пикачка, конечно же, проснулась первой. Вылезла из норки, – и сразу же оказалась бы нос к носу с бабочкой Зорой (если б бабочки имели носы).
–Ах, Пикачка, скоррей, скоррей! Там, на Синей Поляне, случилось ужжасное, ужжасное! Скоррей! Скоррей!
Пикачка хотела позвать Пика, но Зора явно не собиралась терять ни минуты, – она уже летела к Синей поляне.
А маленькой мышке ничего больше не оставалось делать, как бежать следом.
Пикачка бежала очень быстро, но все же лапки маленькой мышки трудно сравнить с огромными крыльями бабочки-махаона. Мышка огляделась и, поняв, что заблудилась, остановилась. Вдруг Пикачка услышала, что кто-то плачет, и быстро побежала в ту сторону.
На старом пеньке сидел малыш-кузнечик, и горько плакал. А слезы его маленькими ручейками стекали в огромную лужу, которая могла очень скоро превратиться в озеро или даже море.
–Бедный, бедный малыш-кузнечик! Почему ты плачешь? Кто посмел обидеть такого малютку?
–Я…Я…Я очень зеленый…
–Зеленый? Ну, так что? А я серая, и мне очень даже нравится мой цвет!
–Но я зеленый! – снова отчаянно пропищал кузнечик, – И трава, и листья и стебли цветов, и все вокруг – зе-ле-но-е! На меня никто не обращает внимания, потому, что меня не видно! И я не хочу больше быть зеленым!
Сегодня на зорьке мы с друзьями играли в прятки. Всех давно нашли, они уже несколько раз прятались и находились, а я все стоял и стоял за стебельком василька, пока игра не закончилась, и они не разошлись по домам. Ну, разве это справедливо? Я не хочу быть зеленым!
В это время, вдруг, откуда ни возьмись, прилетела большая серая птица Кара, – гроза многих обитателей Сказочного леса. Пролетев над кузнечиком, она не заметила его, но схватила своим мощным клювом красную маленькую Божью коровку, и улетела дальше, унеся ее с собой.
Когда птица скрылась из вида, Пикачка посмотрела на своего нового друга: от пережитого страха тот едва мог говорить.
–Ну, как? Ты все еще не хочешь быть зеленым? А красным, например, не желаешь?
–Что ты, – пролепетал кузнечик, – добрая мышка, теперь-то мне понятно, что я самый счастливый на свете кузнечик. Кстати, меня зовут Гунчик, а тебя как?
–А меня-Пикачка. Какое у тебя странное имя!
–Вообще-то меня зовут Попрыгунчик-Зеленая Спинка, но пока начинают говорить мое полное имя, я уже упрыгиваю далеко, – а Гунчик успеваю услышать.
–Хочешь, Гунчик, приходи к нам в гости. Я живу на краю Синей Поляны вместе с братцем Пиком, он будет очень рад!
И они расстались друзьями. А Пикачка поспешила вслед за бабочкой Зорой на Синюю Поляну,где произошло что-то непонятное.
Когда Пикачка, наконец, прибежала на Синюю Поляну, то услышала непонятный шум. А, приблизившись, она увидела, что маленькая бабочка Пушинка лежала на земле с переломанным крылышком. Вокруг собрались все бабочки с Синей Поляны, и взволнованно трепетали крыльями, не зная, как помочь Пушинке. Едва мышка приблизилась к бабочкам, как сверху, маленьким вертолетиком, приземлилась на землю стрекоза Большеглазка и закричала:
–Улетайте скорей! Сюда летит Кара! Она узнала, что с Пушинкой стряслась беда и хочет ее забрать для своих маленьких прожорливых птенцов!
Бабочки совсем растерялись, – они не знали, как помочь бедной Пушинке. И в этот момент Пикачка сказала:
–Большеглазка! Ты здесь самая сильная и быстрая, и одна можешь помочь маленькой бабочке. Я посажу Пушинку тебе на спину, и ты улетишь вместе с ней как можно дальше отсюда!
–Хорошо, Пикачка, – обрадовано произнесла Большеглазка, – но только, куда нам лететь, кто сможет ей помочь?
–Лети к нашему с Пиком домику, – братец поможет тебе занести ее в дом. А потом я что-нибудь придумаю. Да быстрей! Мы можем опоздать!
Маленькая мышка помогла Пушинке устроиться на спине Большеглазки, и они вдвоем взмыли в воздух. Все бабочки тоже разлетелись в разные стороны. А Пикачка смотрела на них, и не могла отвести глаз от этой изумительной красоты, – словно все самые красивые цветы мира вдруг разом распустились и разноцветным фейерверком взлетели на небо.
Едва Синяя Поляна опустела, Пикачка услышала знакомый шум, – это большая птица Кара подлетала все ближе и ближе.
"Бежать! Скорей бежать!", – подумала мышка, и ринулась что было сил к своему домику. Задержись она еще хоть на секунду, – и разочарованная Кара, не найдя несчастную Пушинку, остановила бы свой гнев на Пикачке.
И, кто знает, чем бы закончилась эта история…
…Когда Пикачка прибежала домой, то Пушинка уже крепко спала в их домике на мягкой постельке из прошлогодних васильков.
Утром мышата ловко перевязали сломанное крылышко. А уже через несколько дней Маленькая Бабочка совсем поправилась и самостоятельно улетела к своим подружкам на Синюю Поляну.
Наступила зима, а вместе с ней, – холода и метели. И туго пришлось бы Пику с Пикачкой, не будь у них мягких и пушистых сереньких шубок, которые надежно защищали их от холода, укрывая с мордочки до самого кончика хвоста мягким мехом.
Но однажды ночью (это было незадолго до Рождества), метель так сильно разыгралась, что маленьким мышкам стало страшно.
Все вокруг ухало и шумело, гремело и завывало… А когда утром Пик попробовал выйти из норки, то не смог этого сделать, потому, что выход полностью занесло снегом.
– Пикачка! Пикачка! Вставай скорей! – в панике закричал он.
Пикачка сонно протерла лапками маленькие бусинки-глазки, и удивленно спросила:
– Что случилось, Пик? Эта страшная ночь уже закончилась? Наконец-то можно выйти из норки и побегать по мягкому снежку.
– Нет, Пикачка, мы никогда больше не сможем выйти из нашего домика и побегать по снежку, потому, что нас занесло снегом!
Пикачка села на своей мягкой кроватке и задумалась. А потом вдруг вскочила и затанцевала по комнатке.
– Пик! Я придумала! Надо кого-нибудь позвать на помощь!
– Но как?,-удивленно воскликнул братец.
– Труба! У нас же есть печка, а у печки труба. Я залезу в печку, вылезу через трубу наружу, и позову на помощь!
Сказано, – сделано. И вот, черная от сажи Пикачка уже ползет к выходу из трубы.
…А в это время мимо домика мышей проходил Кот Барс. Он давно охотился за маленькими мышками, и теперь, решив, что настало самое время их наконец-то поймать, шел на свою кошачью охоту и заранее радовался предстоящей удаче.
Барс остановился рядом с мышиным домиком, и начал размышлять, как бы лучше сцапать Пика и Пикачку. И, вдруг он увидел, как из трубы заветного домика вылезает что-то страшное: черное, лохматое, ужасное, доселе невиданное чудовище. Барс оцепенел. Потом он решил, что лучше не связываться с чудовищем, а мирно убраться восвояси. И котище жалобно промяукал:
– ИЗззвините, Мур-Мур. Я просто гулял – гулял по лесу и теперь оччень рад с вами поззнакомиться, Мур… Но если вы не желаете, я, пожалуй, пойду дальше, Мур..
Изумленная Пикачка только сейчас поняла, в чем, собственно, дело. Она была умненькой и догадливой мышкой. «Барс меня не узнал и боится! Вот и хорошо! Проучу-ка я его как следует, что б ни повадно было ему больше совать к нам свой нос!", – И мышка грозным голосом крикнула:
–Я самый страшный зверь в этом лесу! И очень люблю, есть на завтрак котов, – просто обожаю!
Барс затрясся от страха!-
–Иззвините, Мур. Но я совсем не вкусный кот. Может, я лучше сделаю для вас что-нибудь хорошее, Мур?
–Хорошее? – вошла в роль Пикачка, – Ладно. В этом домике живут мои лучшие друзья. Их норку занесло снегом. У тебя большие и крепкие лапы, как я вижу? Так, хорошо, отгреби ими снег от дверей, и я отпущу тебя.
–Да, да, я сделаю это быстро. – И Барс тут же ринулся отгребать снег от норки мышат.
Когда проход был очищен, кот упал перед грозной Пикачкой, сидящей наполовину в трубе, на все четыре лапы, и жалобно спросил:
– Что еще я могу для Вас сделать?
И Пикачка невозмутимо произнесла:
– А теперь, если ты не хочешь угодить мне на завтрак, убирайся навсегда из Большого Леса!
И Барс ринулся со всей прыти наутек от страшного "кошееда".
Так, отважная маленькая мышка навсегда избавила обитателей Большого Леса от кота Барса, который доставлял всем немало хлопот. А когда эту историю узнали жители леса, то они долго смеялись над глупым котом и восхищались смелостью и находчивостью Пикачки.
Пик проснулся от какой-то внезапной и странной стрекотни. Недовольно открыв сначала один глаз, затем другой, он нехотя произнес:
– Пикачка, в чем дело? Зачем зимой нужно вставать так рано? Можно спать до тех пор, пока за окошком не будет светло, а ложиться тогда, когда начнет темнеть!
– Пик!,-Удивленно всплеснула маленькими лапками Пикачка, – Что ты говоришь? Значит, по-твоему, зимой надо спать 21 час в сутки? – Потому, что солнце светит в это время года всего 3 часа! Да ты же превратишься в медведя Косолапыча! Он тоже всю зиму спит в своей берлоге под старой Синей Елью. Представляю тебя толстым жирным мышом, лежащим в берлоге, и сосущим маленькую лапку!,-ехидно закончила свою речь Пикачка.
Пик еще немного подумал, потянулся, и решил, наконец, окончательно проснуться.
– Да, сестрица, – вдруг вспомнил братец, – а что такое так скверно трещало над моим ухом все утро?
Ха!-Довольно пропищала мышка, – пи-пи-пи! Это я играла палкой на музыкальном инструменте под названием «Стиральная Доска». Здорово, правда? Да, Пик, я совсем забыла, сегодня же Ро-жде-ство!
– Ро-жде-ство? А что это?
– Это такой праздник. Ну, в общем, я не знаю, какой именно, но я слышала от нашей бабки Пищунихи, что в эту ночь под Рождество происходят всякие чудеса, колдовство, ну и все такое. А еще нужно гадать, загадывать желание, – все, что мы и будем делать в эту ночь. А для этого заранее приготовим все необходимое: старое засохшее ячменное зернышко, пуховое перышко заморского голубя, доставшееся мне от бабки, воду, зеркало, нитку, глаз черной рыбы, и… листок ведьминой травы, – я ею еще летом запаслась, – доверительно сообщила Пикачка.
И вот, ближе к полуночи, мыши устроились в своем домике за широким невысоким пнем. Было темно-темно, – темнее не бывает. И лишь в старом подсвечнике, найденном в лесу год назад, (и которым Пикачка безумно гордилась), – торчала едва горевшая лучина. И от этого мерцающего света все вокруг казалось очень таинственным: длинные, чудовищно незнакомые тени расползались по маленькому домику, лишь время от времени загадочно шевелясь.
Пикачка положила ячменное зернышко на дно стакана, просунула туда веревку, и пуховым перышком стала тихонько помахивать над стаканом, говоря при этом:
– Шабалда! Шабалда! Бабалда! Явись призрак моей бабки Пищунихи, и расскажи нам все, что мы хотим знать!
…И вдруг в воздухе явственно ощутилось какое-то движение, маленький огонек на лучине беспокойно забегал из стороны в сторону, словно убегая от чего-то или от кого-то. А в воздухе раздался вначале хлопок, и затем какой-то далекий, глухой голос произнес:
– Я, бабка Пищуниха, явилась по твоему желанию и скажу все, что пожелаешь, но вначале отдай мне колючку ежа и глаз черной рыбы, да заверни их в ведьмину траву!
Дрожащими руками Пикачка протянула все перечисленное куда-то в темноту, этому незримому голосу.
И вдруг, голос отчетливо произнес:
– Я открою вам тайну: вы не одни живете в вашем домике, – вас трое!
И, если, вы когда-нибудь обидите этого третьего, вам не сдобровать. А еще… – И в этот момент голос призрака неожиданно замолк, а вместо него раздалось совсем живое и настоящее:
– А-А-Пчхи!!!
– Будьте здоровы, – как по команде сказали мыши.
И в ту же минуту они увидели, как из-за печки вылезает… сверчок!
Он непрерывно чихал, надышавшись многолетней запечной пыли. А когда сверчок, наконец, прочихался, то мышата подошли к нему и спросили:
–Так это ты с нами разговаривал, притворившись бабкой Пищунихой?
–…Я…Я, – от страха сверчок попятился обратно к печке.
– Да что ты, не бойся. Ты ведь пошутил, разыграв нас? Мы вместе посмеемся над твоей шуткой и отпразднуем Рождество. А как тебя зовут?
– Шустрик…
– Привет, Шустрик. А мы-Пик и Пикачка, и ты будешь жить с нами, – где захочешь: хоть за печкой, хоть на полке, – хорошо?
И зажили они с тех пор веселее прежнего.
Bepul matn qismi tugad.