Kitobni o'qish: «Отвергнутый», sahifa 5

Shrift:

Мое письмо так коротко, хотя я не написал ни строки за столько лет. Тем не менее, не думаю, что у человека так уж много мыслей в голове перед смертью.

Пожмите руку маменьке, скажите, что когда-то я ее любил.

Ваш сын, Михаил Петрович Бодров».

Рука Петра Александрович задрожала, когда он прочел последнюю строку письма.

– Что же мы наделали? – шепотом спросил мужчина сам у себя, и откинулся на спинку кресла, сминая письмо в кулаке.