Kitobni o'qish: «Mentis ex machina. Пролог»

Зевсом сквозь завесу жизни

Новый бог из механизма

Поднимал меня над рампой,

Но амфитеатр спал.

Посейдоном из пучины

Novum deus ex machina

Поднимал меня над бездной,

Но была любовь слепа.

Незнакомое предместье.

Был Аидом я впечатан

В документы жирным штампом.

Вечно рядом, но не вместе.

Атлас скривился от боли и вскрикнул. Он рефлекторно схватился за висок – неприятное ощущение вызвала перегрузка рецепторов. Но почему-то всё равно стало легче от прикосновения.

– Больно, – воскликнул он.

Информатик поспешно убрал руки от клавиатуры и замер над ней, как хирург над пациентом.

– Ну, извини, – сказал он Атласу, – я предупреждал, что всего лишь учитель информатики. Сворачиваться?

Атлас расслабил мышцы лица, вспышка боли ушла, он отчётливо видел все блоки визуализации и мог фокусироваться на них внутренним зрением.

– Нет, всё в порядке, – ответил он, – продолжай.

– Ладно, – пробормотал информатик и опустил пальцы на клавиши.

Его лысина блестела испариной. Тщедушный и болезненный очкарик вообще-то нарушал сейчас закон. А, кроме того, посещал центр по доброте душевной. За бюджетные крохи обучать агрессивных малолеток в своё свободное время – то ещё развлечение.

– Спасибо тебе, – тепло выговорил Атлас, приваливаясь спиной к выщербленным световым плиткам компьютерного класса.

– Сиди. Немного осталось, – отмахнулся информатик.

– Да нет, серьезно, спасибо. Ты здорово помогаешь с этими сорванцами. Без тебя их гибло бы на улицах намного больше. Каждый день появляется какая-нибудь новая синтетическая дрянь, банды вербуют новичков, а теперь ещё и настоящие религиозные войны назревают…

– Понаехавшие поехавшие, – прокомментировал информатик, не отрываясь от дисплея.

Атлас открыл глаза и грозно проговорил:

– Эй, педагог.

Лукавый взгляд информатика блеснул из-под очков.

– Я просто повторяю афоризмы. – Он усмехнулся. – А ты – настоящий директор.

– Да какой я директор, – вновь откинулся Атлас и закрыл глаза. – Так, самодеятельность на пустом месте. Кому нужен общественный центр посреди гетто? Борюсь с мельницами, пока школьников режут нелегалы.

– Персидские детки – тоже детки. Их здесь полно. И они играют вместе со всеми, не подозревая о будущем, которое Полис им готовит. Ты сам знаешь. Это взрослые с ума сходят.

– Вчера одна устроила скандал. Говорят, она ударила ребенка.

– Знаю. Видел.

Атлас ошарашенно посмотрел на него, потом опять закрыл глаза и расслабился.

– Безумие какое-то, – пробормотал он, – всё хуже и хуже.

– Ничего, персы обвыкнутся, и всё снова войдёт в колею. Как всегда. Я закончил.

Атлас открыл глаза. Информатик вытаскивал шнуры.

– Ох, – спохватился Атлас и стал проверять результат. – И правда.

Атлас даже не заметил, как в визуализаторе появился ещё один блок. Он переключил ячейку и смог получить доступ к электронике заднего двора своего «Центра социальной поддержки». В ходе проверки, он подключился к объективам видеокамер наружного слежения и насторожился:

– А это ещё кто?

– Где? – незаинтересованно спросил собирающий лэптоп информатик.

– Там, – Атлас поднялся, лихорадочно завершая обработку. – К нам, похоже, телевизионщики приехали.

Атлас перенастроился на вид из собственных глаз и широко зашагал из класса. Заметив его, стоящие на лестнице подростки что-то быстро спрятали в карманы кенгурух.

– Добрый вечер, – учтиво сказали татуированные клочками стриженные ученики.

Проносясь мимо, Атлас потрепал попавшуюся под руку макушку ближайшего, бросив с улыбкой:

– А от футбола ногти не чернеют.

Дети в ответ лишь смущенно улыбались, а один всё же придумал ответку, когда Атлас уже спрыгивал с последней ступеньки:

– На ногах зато! Чернеют.

– Тоже не от футбола, – крикнул, задрав голову, Атлас и заспешил по коридору, пробормотав себе под нос, – а от неумения. Всё – от неумения.

В холле он стал продираться сквозь щебечущую, переодевающуюся толпу и столкнулся с проделывавшим такие же телодвижения высоченным красавцем в шикарном костюме-тройке.

– Ох, – сказал тот и отступил на шаг, проскользив подошвой по полу, чтобы не наступить на стоящего позади него мальчугана, разглядывавшего его с открытым ртом, ковыряя при этом в носу.

Мальчугана пододвинул следовавший за красавцем горган. За ним вообще следовала целая свита из силовиков и фотографов, а сверху ещё и жужжали квадрокоптеры.

Атлас мгновенно узнал звезду телеэкранов.

– Городской оракул, – констатировал он изумленно.

Чиновник блеснул рядом инкрустированных зубов.

– А вы, конечно же, Атлас – руководитель центра социальной поддержки. Или же называть вас просто – «подследственный»?

Уж чего-чего, а этого Атлас не подозревал. Горакул добренько полуулыбался, и было не понятно: шутит он или нет.

– Я арестован? – высказал неуверенное предположение Атлас.

Вдруг гор. оракул продемонстрировал резкий переход от благожелательности к нападению, что он часто демонстрировал в своей телепередаче в праймтайм:

– Вы руководитель молодежной организации, участники которой совершили преступление. Какой пример вы подаете своим подопечным, профессор?

Но Атлас уже взял себя в руки и готов был парировать, зная, что он на своей территории и ни в чём не виноват.

– Какой пример подаете вы здесь, Горакул? – Атлас положил ладони на плечи переводящего взгляд с одного мужчины на другого ребенка и приосанился. – Мы не разрешаем играть с дронами в помещении.

Горакул вплотную шагнул к Атласу, вглядываясь в него:

– А вести видеосъёмку вы разрешаете, а, должностное лицо? Или все гаджеты на территории центра контролируются с одного узла? Интересно, где мы его найдем, если поищем?