Kitobni o'qish: «Убийство в заброшенном поместье»

© Лозинская С., перевод на русский язык, 2024

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2025

* * *

Марку, который радуется всем разнообразным проявлениям моего «я» и с энтузиазмом разделяет мои необычные увлечения

Глава 1

Дом был просто гигантских размеров. У Джо не хватало познаний в местной архитектуре, чтобы определить, когда именно дом был построен, но стены его, укутанные влажным воздухом, были большими, темными и испещренными лишайником. Джо уставилась на дом из окна машины, и взгляд ее упал на обрамленную колоннами лестницу. Там, по ее представлениям, могли бы стоять величественные статуи. Должны были бы стоять.

– Это же… прямо замок, – прошептала она.

– Это точно не замок, – отметил Руперт Селькирк, поверенный из «Селькирк и партнеры», не отвлекаясь от управления автомобилем. – Это даже не самый большой дом в Абингтоне¹.

Поверенный. Джо словно бы пробовала это слово на вкус. Она отложила его про запас, чтобы позже поразмышлять над ним; и это вызвало приятные ощущения. За этим словом стояли стулья с сиденьями, обитыми кожей, и латунные подсвечники; и уж точно от него веяло безопасностью, не то что от адвоката по разводам, да и желудок от него не сводило спазмом. Руперт выглядел в точности как и должен выглядеть поверенный: высокий лоб, залысины, очень густые брови. Еще он водил грязно-зеленый седан, и руль у него был вовсе не там, где ожидала увидеть Джо.

Интересно, подумала Джо, исчезнет ли чувство растерянности вместе с джетлагом. Первое впечатление о ней у Селькирка точно было испорчено из-за этой растерянности. Забыла представиться, пожать руку, и сейчас сидела в абсолютной тишине, уставившись на мелькавшие по ходу движения пейзажи.

На картинках из интернета эти места казались бескрайними и зелеными, но в реальности все было сырым, потрепанным, тускло-коричневых оттенков, и лишь изредка по краям этих открыточных видов кружевной отделкой тянулись оголенные ветви. Джо прищурилась, чтобы разглядеть вдалеке вереск, потом деревья, а за ними – туман. Появилась небольшая рощица из долговязых сосновых дубов, разбавленных кое-где медными буками. Полуразрушенная каменная стена еле держалась на сгнивших столбах; не забор, а лишь фрагменты забора. Взгляд Джо привлек этот словно размытый грязью лесной пейзаж и черная кора деревьев с червоточинами лишая. Больше на холме деревьев не было, и он стоял, окоченевший, весь в шрамах от камней, прорезавших землю то тут, то там. Болота, подумала она. Бескрайние болота, сухой вереск, сырой торф. Джо прижалась к боковому стеклу, безразличная к тем следам, что оставляло ее дыхание. Вещей у нее было немного – и уж точно то не были книги. Но вот «Грозовой перевал» здесь бы, пожалуй, пригодился. Джо бесполезно было расслабляться при помощи дыхательных техник; всякий раз, как она сознательно начинала отслеживать бессознательные реакции своего тела, все шло насмарку. Так что мысленно Джо начала воспроизводить первые строки романа. Тем временем автомобиль с недовольным ворчанием приближался к усадьбе Ардемор. Руперт тем временем продолжал болтать:

– Какой же это замок. Дом больше в ширину, чем в глубину, главным образом, чтобы использовать преимущество фасадов, обращенных к югу.

Лицо Джо оставалось бесстрастным. Руперт сделал еще одну попытку ее заинтересовать.

– В Англии сады, расположенные на южной стороне, получают гораздо больше солнца. Сады Ардемор находятся именно в южной части усадьбы. Когда-то они были настоящим украшением поместья. Боюсь, сейчас там все заросло. – Руперт разделил взмахом ладони горизонт на две части. – Все земли к востоку отсюда сдаются в аренду под пастбища. Также на территории есть коттедж, как вам уже известно. Он помогает снизить налоговое бремя.

Налоговое бремя. Возможно, ей захочется удержать в голове и эти слова.

– Эмери Лейн, мой помощник, подготовит документы, пока мы прогуляемся по владениям, – сказал Руперт. Джо начала возвращаться к реальности. Она почувствовала всплеск эмоций, и ей удалось изобразить улыбку.

– Документы?

– Чтобы вы поставили подпись. И по праву наследования стали собственником.

Улыбнуться не получилось. Лучше уж сказать что-то вроде да, хорошо. Именно. Разумеется. Но Руперт уже стоял перед ней, протягивая руку, чтобы помочь выбраться из машины.

– Ваша мать, кстати, всегда очень тепло отзывалась о вас. Я был очень огорчен, узнав, что ее больше нет с нами.

На этой фразе Джо тихо смирилась с тем, что выглядеть и звучать сколь-нибудь достойно ей не по плечу.

– Д-да, я получила открытку. Спасибо.

Руперт не отводил взгляда от Джо, но она уже вовсю смотрела на не-замок, не оборачиваясь на поверенного. Этот дом словно вырос перед ней из зарослей папоротника и устремился ввысь к облакам.

– Я хочу зайти в дом, – сказала она, шагая по заросшей сорняками лужайке, и Руперт едва поспевал за ней.

– Я подумал, мы сначала посмотрим коттедж. Он по меньшей мере пригоден для проживания.

Ничего он не понимал, этот Руперт: Джо сейчас стояла перед Грозовым перевалом, и нет, она не хотела даже заглянуть в коттедж. Не сейчас.

– В дом. Пожалуйста, – сказала Джо. Руперт вздохнул:

– Хорошо. Но не завышайте ожидания. Все же эта собственность пустовала целый век, по крайней мере, с 1908 года.

Уже стоя перед входной дверью, Джо нахмурилась, пока Руперт искал нужный ключ. Да, действительно, сюрприз. Но какой-то бессмысленный.

– Вы же говорили, что мой дядя Эйден владел данным домом? В электронном письме…

– Да, владел, но не жил здесь. У него была квартира в Йорке, так что…

Руперт внезапно остановился и отошел на пару шагов. Джо проследила за его взглядом: из-за стекла на них пристально кто-то смотрел.

– Господи!

– Все в порядке, – взмахнул рукой Руперт. – Это всего лишь Сид Рэндлс, он тут за всем присматривает.

Мгновение спустя дверь открыл тощий длинный мужчина, сплошь руки и ноги, увенчанные копной рыжих волос. Привлекательный – если бы он был пиратом или грабил путников. На вид он либо очень хорошо сохранился для сорока с хвостиком, либо ему было за тридцать, но тогда выглядел он неважно. А еще он перекрывал дорогу.

– Вот так сюрприз, – сказал Рэндлс. – Так это американка, верно?

– Да. Сид Рэндлс. Позволь представить, Джозефина Блэк.

– Джонс, – поправила его Джо. – Теперь Джо Джонс. То есть снова.

Джо слегка помедлила, а потом уверенно протянула руку. Сид засунул под мышку огромных размеров фонарь и ответил на приветствие, сжав ее ладонь.

– Звучит как прозвище, Джо Джонс, – сказал он.

– Джо Джонс, американский джазовый барабанщик, работал в оркестре графства Бейси с 1934 по 1948 год, – сказала Джо, и лишь потом поморщилась, словно это помогло бы ей промолчать.

– Мисс Джонс надо бы показать дом. Сид, будь добр, пожалуйста. – Руперт посмотрел на часы. – Мне нужно ответить на звонок, а внутри телефон не ловит сигнал.

Он пошел подальше от дома в поисках сигнала. Сид ухмыльнулся, и Джо заметила его слегка искривленный клык – он был заметен при улыбке, словно у хитрого лиса из сказок.

– Электричества нет, – сказал Сид.

– Вот почему у вас фонарь, – Джо почувствовала себя увереннее, представив на месте Сида лиса Ренара из французских поэм². Она почти слышала, как в раздражении Сид покачивает хвостом.

– Хорошо, хорошо, заходите. – Он отступил в холл. – Надеюсь, запах не помешает.

Было бы сложно не заметить его. Порыв затхлого воздуха – к тому же влажного и с ароматом гнили – ударил по обонянию Джо. Окна были забиты досками, и в искаженном, скрывающем подлинные линии освещении она будто видела лишь призрачные очертания стола и стульев. Сид указал светом фонаря на большую комнату, вход в которую был слева от заросшей пылью и паутиной лестницы.

– Вы, должно быть, захотите отдать дань уважения господину и его жене, – сказал он, указывая на двери. Запах за ними ощущался еще сильнее, острее. А потом сердце Джо сжалось: в полутьме она едва различила груду книжных корешков.

– Это… библиотека? – спросила она.

– Ага. Сгнила вся. – Сид направил луч фонаря на мраморную полку камина. – А, вот тут, вверх посмотрите. Вот и лорд Уильям Ардемор. И его жена Гвен, да.

Света фонаря не хватало, чтобы рассмотреть такие большие портреты, но Джо увидела хмурого мужчину с глубоко посаженными глазами и женщину, чей рот напоминал розовый бутон и чей портрет мог бы украсить коробку с печеньем в викторианском стиле. Члены семьи, которых она никогда не знала.

– Странные они, эти двое. – Сид поводил фонарем, указывая на портреты. – Раз – и исчезли отсюда.

У Джо перехватило дыхание. Здесь все знали об Ардеморах больше, чем она сама?

– Что вы имеете в виду? Как исчезли?

– То и имею. – Сид направил фонарь на себя. – Собрали вещички и удрали. И уволили всех, а то нет? О да, гордость города, типа. – Фальшивым фальцетом он пропищал: «Нанимаем работников для большого сада и чертовски большого дома». – А потом – вшух! Бежали, словно за ними гнались.

Джо внимательно смотрела на Сида – не шутит ли он. Но никаких признаков того, что он шутит, не обнаружила, а потому подождала продолжения его речи. Но он молчал несколько секунд и лишь потом разродился коротким лающим смешком.

– Нечего и сказать, верно? Все же старые господин с госпожою должны меньше всего вас заботить, да. Там в крыше дыра, чего уж там – дырища. Честно, между нами – этот дом дешевле снести до основания, чем ремонтировать.

Джо закусила губу.

– Но я тут всего ничего! Не могу я сломать тут все!

Сид лишь пожал плечами.

– Что ж, тоже верно. Но делать что-то с этим надо. Просто приглядитесь получше.

На это замечание у Джо не было ответа. Возможно, ответ Сиду и не был нужен, раз уж он уже вел ее к двери.

– Идемте, – сказал он. – В коттедж.

Выйдя из дома, Джо задышала чаще и глубже. Также ей стало гораздо легче, когда между ней и тощим Сидом Рэндлсом образовалось расстояние метра в полтора. Руперт засунул телефон в карман и пошел в сторону коттеджа, указывая им дорогу. Джо примечала все: беспорядочная путаница кустов за домом, еще одна разрушенная каменная стена, луг вдали, рощица рядом. И вдруг, откуда ни возьмись, – труба.

– Гроув-коттедж, построен в 1817-м, – объяснил Руперт, когда уже был виден коттедж целиком. Беленые каменные стены, соломенная крыша, вьющийся плющ – Джо сравнивала его с десятком подобных домиков из известных ей романов. И Гроув-коттедж был гораздо очаровательнее всех прочих.

– Как же мне нравится, – сказала она. Сид хрипло рассмеялся:

– Да вы его толком и не видели.

Руперт заговорил, словно не замечая слов Сида:

– Коттедж построили раньше, чем особняк. Не слишком большой, но сдавать его можно как трехкомнатный, с двумя спальнями.

– Вам почем знать? Я тут всем заправляю, – сказал Сид, обнажая клык в ухмылке.

– Напишем правильное объявление – и можно выручить триста фунтов за неделю, – продолжил Руперт, обращаясь к Джо, а не к Сиду. У нее от этого словно в мозгу зачесалось: два разговора одновременно на разные темы.

Дверь открыл Сид, а не Руперт – два блестящих засова, новые ключи.

– Дамы заходят первые, – насмешливо протянул он. Джо проскользнула за ним пугливо. Комната была разделена на две зоны большой столешницей: у входа – камин и гостиная, позади – кухня. Она прислонилась к столешнице и осмотрелась.

Вокруг было довольно много хлама. Пыльная старая неопрятная мебель, хаос из посуды на грязных буфетных полках. Остатки жизней других людей.

– Дальше – спальня и ванная комната, – сказал Руперт. – Наверху – чердачное помещение…

Джо уже поднималась по лестнице, вглядываясь в комнату со сводами. До нее доносилось ворчание Сида:

– Все эти, кто на выходные едет, наверху спать не хотят – ванной нет.

– Неважно, – громко сказала Джо. Чердак был обшит крашеной вагонкой цвета зеленого мха. Три окна. И никакого хлама. – Идеально – для меня.

– Для вас?

Они это хором, что ли, сказали?

Джо стала спускаться обратно в гостиную. У Сида челюсть слегка отвисла. У Руперта, хотя он и не казался удивленным, брови все же поползли наверх.

– Для меня, – повторила Джо. – Я буду жить здесь.

– Понимаю, – сказал Руперт. Сид поискал взглядом место, куда он мог бы присесть.

– Но что насчет ремонта и содержания?! – восликнул он. – Дом надо поддерживать в порядке, Руперт!

– Возможно, мисс Джонс наймет тебя в качестве смотрителя.

Джо вовсе не намеревалась так поступать. Но по хитрому взгляду Сида она догадалась, что они-то уже обо всем договорились между собой. Руперт же просто взглянул на часы.

– Мы можем обсудить это позже. Уверен, к соглашению можно прийти, но прямо сейчас Джо необходимо подписать документы.

Сид кивнул, но напряжение в комнате можно было потрогать. Джо боролась с желанием произнести свои любимые ритуальные слова, пока Руперт вел ее обратно к машине, словно его ничего не раздражало в этой ситуации, и он продолжал говорить о расценках на аренду, границах владения и о том, сколько еще всего предстояло сделать.

– И прежде чем вы поставите свою подпись, – сказал он, когда они сошли наконец с дорожки, – нам придется направить вам информацию по налоговым расходам, о которых я упоминал.

В голове у Джо вспыхнул сигнальный огонь.

– Налоговые расходы – это как задолженность по налогам? И о какой точно сумме идет речь? – спросила она.

Глава 2

Сорок пять тысяч фунтов… это около шестидесяти тысяч долларов США. Джо засела в тихом уголке в «Красном льве», потягивая пиво и ожидая, когда ее желудок наконец прекратит – и прекратит ли вообще – эти бешеные скачки. Цифры. Их всегда можно с чем-то сравнить. Новенький «Альфа Ромео». «Тойота-Приус» (если подержанные, то две штуки). Можно год снимать жилье на Манхэттене. И это были почти все деньги, если считать по обменному курсу, что Джо выручила после продажи дома своей покойной матери. И всего остального.

Джо прижала ладони к глазам. Как сказал Руперт, сумма не была такой уж непреодолимой. Под этим он имел в виду, что на собственность не был наложен арест и ее не передали Национальному фонду за неуплату налогов. Когда ее дядя умер, он завещал все свои активы потратить на усадьбу. Очевидно, этим можно объяснить пристойное состояние коттеджа. Но мать Джо так и не вступила во владение, хотя и не отказывалась от наследства. Четыре года она кормила поверенного обещаниями, перенося и откладывая их встречу. Когда же рак вернулся, она сказала Руперту, что всем займется Джо. Разве что самой Джо она ничего не сказала. Она могла бы хоть словечком обмолвиться про коттедж или в каком состоянии находилась усадьба. И тогда они бы спланировали…

Джо стала по памяти набирать номер, но икнула и внезапно поняла: никто больше не ответит ей по этому номеру. Никто и никогда. То, что она забыла о смерти своей матери, заставило ее ощутить боль едва ли не в разы бо´льшую, чем когда она об этой смерти вспоминала. Джо крепко сжала кулаки, большими пальцами внутрь. Ирония, да, и от этого было не легче. Она практически слышала голос своей матери: «У Джо вовсе нет чувств… никакой эмпатии». Неправда. У Джо были ВСЕ чувства, но вот выражать их вовне она не умела. Джо едва не зарыдала от этого множества неуправляемых эмоций, но добрый глоток темного эля помог с ними справиться.

– Повторить, мисс?

Джо подняла взгляд и увидела привлекательного жизнерадостного бармена.

– Нет, спасибо, я… просто. – Она вздохнула и промокнула салфеткой глаза. – Я… это. Джо.

– Закажете ужин? У нас сегодня рагу. Пользуется успехом.

От его искренней улыбки у Джо едва не заболело сердце. Она попыталась эту улыбку отзеркалить.

– Да. Почему бы и нет?

– Вы же та мисс, что купила старое поместье, да?

– Я не покупала, а унаследовала. А откуда вы знаете? – изумилась Джо.

– Деревенские новости словно пожар, – подмигнул бармен. – Плюс еще ваш акцент.

Джо лишь молча кивнула. Все всё знали об этом месте, кроме нее самой. Очень несправедливо. Она-то знала всего три месяца. Три месяца с того самого дня.

Она могла пересматривать это на повторе, словно кино: в тот день лил настоящий чикагский дождь – такого нигде больше нет. И адвокат все повторял ей несколько фраз, которые не имели смысла в тот момент, поскольку ей не удавалось до конца все осмыслить.

– Моя мама уехала из Англии больше сорока лет назад, – услышала она свой голос.

– Да. Собственность находилась под управлением ее брата – вашего дяди – Эйдена. Теперь она перешла к вам как к ближайшему родственнику вашей матери.

Дядя Эйден всегда оставался тенью в памяти Джо. Единственный уцелевший – кроме матери – из семьи Ардеморов, но она так и не увидела его. Даже когда они с мамой жили в Чикаго, и она еще училась в школе, Джо отправилась в Англию на экскурсию с одноклассниками. Мама говорила, что она написала брату задолго до той поездки, но так и не получила от него ответ.

– Поместье, – сказала тогда Джо. – И оно мое.

– Вам придется сюда приехать, чтобы вступить в полное владение, но – да, оно ваше.

Разве что адвокат ничего не сказал о налоговых расходах во время того разговора. Или почему дом был заброшен с 1908 года. И почему это дядя Эйден – кем бы он там ни был – недоглядел, и крыша частично обрушилась. Разве что это случилось уже после его смерти, тогда ответственность лежала бы на матери. Джо сжала губы в попытке побороть еще одну паническую атаку. Сегодня она снова вошла в адвокатскую контору, и дело не касалось таинственных особняков с привидениями и заключенных в них героинь или ненадежных рассказчиков. Как поведал ей Руперт, основные земли поместья не были пахотными, как и все Пеннинские горы вокруг. Те небольшие угодья, что можно было возделать, давно были в аренде; и это избавило их от долгов, поскольку, по словам Руперта, «стабильный платеж защищал от возможных санкций».

Итак, Джо подписала бумаги и получила долги размером с два «Приуса» из-за налогов. Вот-вот все ее деньги улетят в трубу. И все это в течение двадцати четырех часов.

Джо вздохнула и затеребила крышку солонки. Ей следовало бы расстроиться. Но под слоем горя продолжала нарастать безотчетная неуловимая радость. Она переехала в другую страну, получила в наследство огромное поместье – и ощущала себя так, будто находится в свободном падении. И, наконец, она была свободна. Нечто подобное пришлось пережить и ее матери, и лет ей было куда меньше, чем Джо сейчас. Собрала вещи и уехала в Иллинойс, беременная, одинокая. Но никогда, ни разу ее мать об этом с ней не говорила. Ребекка Джонс не верила в то, что неприятные вещи надо проговаривать: ты либо справляешься с ними, либо игнорируешь. Казалось, точно так же она относилась и к аутизму Джо, и уж она постаралась, чтобы Джо это знала.

Но больше так не будет, напомнила она себе. Развод, потеря издательства, год, что она провела, наблюдая за тем, как ее мать умирает, – все это лишь укрепило ее в мысли о том, что такова ее, Джо Джонс, жизнь. Ее собственный путь. Сейчас ей просто нужна была работа, и все. Конечно, кому-то могли понадобиться услуги редактора-гиперлексика³ со скоростью чтения 1500 слов в минуту. За год ее прежние рабочие контакты сошли на нет, но, может, стоило бы позвонить писателям, которым нужны редакторы? Фриланс на удаленке? Несколько недель в запасе у нее все же было. Черт. В конце концов, всегда можно было сдать этот чертов коттедж, как Руперт и предлагал, пока она обдумывает свою дальнейшую карьеру.

Джо вытащила телефон и открыла окно браузера, но у Гроув-коттедж не было ни своего сайта, ни страницы на «Фейсбуке»⁴, и даже на Airbnb ничего не было. (По словам Руперта, Сид так и не завершил подачу заявления.) Наконец она нашла куцее описание коттеджа на сайте для путешественников в разделе с арендой домов на выходные. Кроме этого, там имелось одно-единственное нечеткое фото и номер телефона, предположительно, принадлежавший Сиду. Неудивительно, что вложения в коттедж не отбивались.

– Тарелка горячая! – объявил бармен, подавая блюдо. – К счастью, вы пришли рано: а то приготовишь вот так рагу – и народу полным-полно!

Взгляда из-за перегородки хватило, чтобы понять: народу набилось предостаточно. Было к тому же шумно, особенно у дверей, где стоявшие в плащах мужчины звенели стаканами. Джо вернулась к еде. Как ей и обещали, рагу было отменным на вкус. Но теперь в ее ушах стоял звон от стаканов с виски, и ей было трудно сосредоточиться на чем-то другом. Тони, ее бывший муж, бывало, дразнил Джо, что ее любимое вино – односолодовый виски. И еще он любил повторять, что это «не дамский» напиток. Это воспоминание ненадолго притупило ее желание. Джо вылезла из своей кабинки и направилась к бару.

– Кто-то купил то старое поместье, – сказал мужчина в костюме и галстуке. Ему поддакнул его товарищ:

– Коттедж тоже.

– Слышал, это кто-то из Америки.

Джо сжала губы – как будто ее акцент мог вырваться наружу.

Тот, второй, помахал бармену.

– Бен, слышал о той движухе в Ардеморе?

– Дом остается в семейном владении, Рики, – сказал Бен, наполняя стакан. Он не взглянул на Джо, и она мысленно его поблагодарила. Но, конечно, чтобы попросить налить виски, ей придется открыть рот, а те парни в костюмах явно не собирались никуда уходить. Джо кашлянула и указала на полку со стройным рядом бутылок.

– Односолодовый, пожалуйста, – выдавила она, рассчитывая, что сойдет любой сингл-молт.

Тот Рики посмотрел на нее. Нелегко было анализировать, но ей определенно не понравился этот взгляд. Бен вручил ей стакан, и она удалилась в свой уголок, но в кабинке ее уже поджидал Сид Рэндлс.

– «Красный лев» как раз по дороге к моему дому, – объяснил он, поднимая свою пинту светлого. – Могу ли я взять вам что-нибудь выпить?

– Уже взяла, – отсалютовала Джо своим стаканом.

– Точно. – Он звякнул краешком своего пива об ее виски. – Ваше здоровье. Следующий стакан с меня.

Он сел напротив нее, вытянув ноги, как будто его пригласили за стол. Джо тоже села. Неловко. Она хотела убежать отсюда в свой номер, но именно такие порывы ее учили держать под контролем. И последним учителем был Тони.

– Я больше не буду брать виски, – объяснила Джо, добавив обязательное «извините».

– Да ладно. Вот как тут теперь извиниться? Мне цветы принести или как? С бывшими женами такое прокатывало.

Джо поставила свой стакан на стол слегка громче, чем обычно. Жены? Их было несколько?

– Ну, сложно предположить, – начала она, но Сид заговорил, перебивая:

– Слушайте, я сегодня не лучшим образом вел себя для первого впечатления. Я, это, в шоке был – вы заезжаете в коттедж, на мою территорию. На бывшую мою то есть. Я-то управлял коттеджем несколько лет, вы же в курсе.

– Я не смогла найти объявление о бронировании коттеджа, – безучастно сказала Джо.

– Ну да, все так. – Сид кивнул – словно бы они о чем-то договорились. – И вот почему. Я не шарю в компьютерах этих. И я прекрасно справлялся с арендой и без них. Я мог бы вести дела с коттеджем для вас. Ну так как?

Джо почувствовала, как задрожала от разочарования.

– Но я не собираюсь его сдавать. Забыли? Я там собираюсь жить.

– Ох, ну вы же это несерьезно. – Сид подтянул ноги и наклонился к ней. – Я в том смысле. Вы на себя посмотрите!

– Прошу прощения?

– Вы такая… маленькая. Вы же сами со всеми работами по дому не управитесь! Ну и еще – женщинам одним здесь оставаться не следует. Никого на мили вокруг, никаких соседей.

Вообще-то в Джо был метр и шестьдесят один сантиметр (почти шестьдесят два). Она не стала говорить «Да иди ты на хрен!» и заменила это высказывание на «А вам-то какое дело?».

Сид усмехнулся в пустой стакан.

– Слушайте, дамочка. Я тут стараюсь к вам по-дружески. Место это та еще дыра, и вам нужна будет помощь. – Он снова широко улыбнулся. – Вот для чего я здесь, сечете? Типа я твой мужик.

Однако самовозвеличивание Сида прервал бармен Бен.

– Сид, тебе звонит женщина какая-то, пытается сообщение отправить, говорит, вы с ней через полчаса встречаетесь.

Сид махнул ему рукой и вытащил телефон. И в эту секунду Джо словно заново его увидела. Лис Ренар должен был быть коварным, умным и очаровательным. Сид этих ожиданий не оправдывал. Да, в нем было что-то мальчишеское, где-то даже обезоруживающее. По меньшей мере две женщины посчитали его когда-то очаровательным, а эта звонившая могла определенно стать третьей. Но с Джо это не работало. Образно говоря, шерсть на загривке встала дыбом, и в этот раз она собиралась довериться своему чутью.

– Так что? – спросил Сид, отодвинув телефон сторону. – Как насчет того, чтоб мне остаться?

– Мой ответ: нет. Спасибо. Но нет.

Джо поднялась, выпила виски залпом и грохнула стакан о столешницу. В любом случае реакции она ждать не собиралась. Отчасти ей было наплевать, отчасти – двойная порция виски залпом очень скоро могла помешать прямохождению. Она без энтузиазма помахала на прощанье бармену Бену и смогла с достоинством подняться в свой номер до того, как комната начала вращаться.

Джо плюхнулась на кровать, с наслаждением принимая горизонтальное положение. Она хотела развесить одежду по вешалкам. И принять душ. Вместо этого Джо лениво плыла по волнам осознания – она не замужем, она одинока, живет в новой для себя стране. И, может быть, в первый раз в своей жизни она могла делать то, что она, черт подери, захочет.