matnHajm 330 sahifalar
1954 yil
Повесть «Неугасимая лампада» – самое значительное произведение Бориса Николаевича Ширяева, русского писателя второй волны эмиграции. Оказавшись в Соловецком лагере в 1920-х годах, Б. Ширяев описал тяжелую жизнь его узников, полную страданий, лишений, но вместе с тем и неугасимого света надежды. Соединив рассказы о судьбах людей, соловецкие легенды и лагерный фольклор, автор создал образ «потаенной» Руси, которая от новой власти большевиков ушла «в глубину», подобно древнему Китежу. Обретя на Соловках спасительную веру, писатель сохранил ее навсегда и посвятил ей главную книгу своей жизни.
Это книга с живой историей, глубокими переживаниями и незабываемыми шрамами. Это книга про то как может перевернуться вся жизнь человека на Соловках и про то как сложился путь известных и неизвестных нам людей в этом *сумрачном лесу.
Книга понравилась. Очень интересно и познавательно. Полезно иногда читать такие книги. История из первых уст. Местами ужасно до тошноты, но иначе автору не передать весь кашмар того времени.
книга заполнила белое пятно о 20-30 годах прошлого века в России. С жадность читала, давно искала информацию без политического подтекста. Взгляд автора мне близок, торжество Духа и невозможно объяснить зачем. Так надо Богу.
Новое, советское, после революционное, еще не вошло в накатанную колею. Старое еще не было искоренено окончательно. И вот на стыке этих двух культур , зарождающегося нового и уходящего старого, разворачиваются события в Соловецком лагере. Все интересно. И духовная составляющая персонажей, и их искания на стыке времен. И истории человеческих судеб до «Соловков» и в лагере есть просто поразительные! И призма, призма через которую все эти судьбы и искания показаны – можно «отменить бога», но невозможно загасить искру божью в человеке.
Добр будеши – себе добр будеши и ближнему своему.
Зол будеши – себе зол будеши» (см.: Притч. 9:12).
Главный смысл книги.
Izoh qoldiring
– Да откуда же эти ангелы возьмутся? Почему же мы их не видим?
– А очень даже просто это, – отвечает мне батюшка, – ты в яме сидишь, что видишь? Одним счетом – ничего! А поднялся из ямки – видней тебе стало! А на гору взошел – еще дальше видишь! На вершину стал – и все пути тебе оттуда открываются. И всех человеков, скотов и прочих творений Божьих в полном виде там себе представляешь… Сверху-то, значит. Вот она, гора-то эта, и есть жизнь человеческая. Трудна она, это, конечно, верно, а на то и дан нам подвиг. У каждого же человека своя гора. Одна – повыше, другая – пониже, а превыше всех – гора Голгофа.
устремление в себя, а он давил на себя извне, словно борясь, преодолевая и истязая какую-то иную, угнездившуюся в нем, но чуждую ему личность
Обычай сильнее времен.
Платтен, Дахау, Римини, Лиенц... ещё и ещё сотни, тысячи, десятки тысяч безымянных Голгоф... От камчатки до Пиренеев, от Колымы до Ла Рошели... На эти Голгофы всходили те, кто нес в себе искру пламени Духа, всходили отвергшие Тьму, победившие её в своём сердце.
Подвиг торжествует над страхом вечная жизнь Духа побеждает временную плоть. Безмерное высится над мерным, смертию смерть поправ.
Izohlar
16