Hajm 330 sahifalar
1954 yil
Неугасимая лампада
Kitob haqida
Книга «Неугасимая лампада», написанная замечательным русским писателем Борисом Ширяевым (1889–1959), рассказывает о жизни первых узников Соловецкой каторги, прибывших на остров в 1922 году. Трагическая документальность, проникновенность повествования о мужественном преодолении страданий тысяч русских людей принесли этой книге заслуженную любовь читателей.
Книга сложная, тяжелая, о страшных событиях....Но сколько в ней мудрой простоты и ясности!!! Сколько света в темноте!!!! Жив человек, пока горит такая лампада. Прекрасный язык. Все просто и мудро. Очень советую всем прочитать!
Автор Борис Ширяев прошел трудную жизнь, так как многие годы пришлось провести в т.н. СЛОН, Соловецкий лагерь особого назначения. Было это в 20-х годах, размах репрессий еще не принял того масштаба, какого принесли 30-40 годы. Автор рассказывает о истории Соловков, о монахах, о первых узниках, о формировании лагерной системы, о тяжелой участи узников лагерей. Много историй из жизни известных и простых людей того времени, так или иначе оказавшихся в Соловецком лагере. Главный упор произведения - смысл жизни, сохранение человеческого достоинства, о душе, о Боге. Интересно, я увлеклась чтением, поняла, откуда вырос роман Прилепина "Обитель" , узнаваемые герои и обстоятельства.
Удивительно светлая книга. С какой широтой охвачена наша история. Если бы каждый из нас прикоснулся к этой книге, мы были бы другой страной. А так - больно осознавать, что этот урок истории большинство прослушало.
Такое ощущение, что то, о чем пишет Ширяев, я со всей полнотой прочувствовала 6 лет назад на Соловках, только на эмоциональном уровне. А при чтении Соловки оживали для меня до травинки. Строчки - как тропы по острову. И снова - комок в горле.
Совершенно неожиданный аспект жизни в лагере - в годы, когда страну накрыла повальная цензура, в лагерях ставились запрещенные... Keyingisi
Текст повествует об абсолютно противоположных в своей сути вещах и событиях, имевших место быть за стенами Соловецкого кремля. В одной главе автор описывает возникновение любительского театра, издательство журнала со стихами и тайное празднование Рождества в тесной келье с елкой и игрушками, в другой - немотивированные расстрелы, эпидемии сыпного тифа и выдергивание плоскогубцами золотых зубов из еще теплого рта убитого. При этом немаловажно, что Борис Николаевич не ставит своей целью запугать или шокировать читателя. Доброго и светлого в книге куда больше, нежели описаний лагерных ужасов, которые, безусловно, был,и которых хватило бы на многое множество увесистых томов. Но нет, сквозную мысль текста можно увидеть в посвящении, предваряющим первую главу:
"Посвящаю...Keyingisi
- Какому чёрту тут радоваться в такой жизни!
...
- Вот и дурак. Высшие философские премудрости постиг, звёзды и светила небесные доставать умудрён, а такого простого дела, чтобы себе радость земную, можно сказать, обыкновенную добыть, - этого не умеешь! Как же не дурак?
И рушились стены тюрьмы, воздвигнутой обагренными кровью руками. Кровь, пролитая во имя Любви, дарует жизнь вечную и радостную. Пусть тело томится в плену – Дух свободен и вечен. Нет в мире силы, властной к угашению Его! Ничтожны и бессильны вы, держащие нас в оковах! Духа не закуете, и воскреснет он в вечной жизни Добра и Света!
Есть годы, скручивающие тугим, неразрывным узлом столкнувшиеся во времени века, сплетающие в причудливый до невероятия узор прошлое с будущим, уходящее с наступающим. В них то сходятся, то расходятся, обрываются и снова возникают нити человеческих жизней, развертывается ткань сомкнутых поколений, но, лишь отойдя на грань положенного срока, можно разобраться в загадочных извивах их узоров. Такими я вижу теперь Соловки первой половины двадцатых годов, последний монастырь – первый концлагерь, в котором прошлое еще не успело уйти и раствориться во времени, а предстоящее слепо, но упорно прощупывало, пробивало свой путь в жизнь, в бытие.
Отец Никодим читал Евангелие по-славянски. Методичный барон шепотом повторял его по-немецки, заглядывая в свой молитвенник. Со стороны стоявшего сзади всех шляхтича порой слышалась латынь... на лице атеиста Миши блуждала радостная детская улыбка.
- А у вас, у басурманов, разве ангелы есть? - с сомнением спросил Вася.
- Совсэм ишак ты! - возмутился турок. - Как может Аллах быть без ангел? Один Бог, один ангел всех! И фамилия та же самая: Габариил, Исмаил, Азараил... Совсем одинаково!..
Izohlar, 8 izohlar8