Kitobni o'qish: «Император Лициний на переломе эпох»

Рецензент:

кандидат философских наук, профессор Московского института духовной культуры святых равноапостольных Кирилла и Мефодия

М. В. Бахтин

Введение

Для судьбы человечества особенно значимы отдельные этапы истории некоторых государств и народов. В полной мере это можно сказать о первой четверти IV века, важнейшем периоде жизни Римской империи. В то время происходили глобальные идеологические сдвиги, империя постепенно становилась христианской и отходила от традиций греко-римской полисной культуры, усиливалась абсолютизация императорской власти, осуществлялись реформы государственно-политического устройства, менялась внутренняя структура позднеримского общества. Все названные процессы сочетались с почти непрерывной борьбой за власть между различными правителями, которые были озабочены как личными интересами, так и отстаиванием единства государства, отражением вторжений извне, поиском более удачной формы политической организации империи.

Эту примечательную эпоху обычно связывают с именами ее крупнейших деятелей – Диоклетиана и Константина, их роль действительно была огромной, особенно у Константина, создавшего новую империю, основанную на союзе церкви и государства, на признании христианства ведущей идейной силой. Но надо иметь в виду, что в то время выдвинулись и другие правители, среди которых далеко не последнее место занимает император Лициний, известный как соправитель Константина и одновременно его опасный враг. Несмотря на заметную политическую роль Лициния, сумевшего захватить половину империи (Балканы и восточные провинции), в целом он остался малоизвестным в исторической науке и в широком круге людей, интересующихся позднеримской империей. Отчасти недостаточное внимание к Лицинию обусловлено тем, что более масштабная фигура Константина I Великого попросту затмила его соперника, а источники, освещающие правление Лициния, редко оказываются представительными. В то же время историческая роль Лициния не была малозначительной, и его деятельность заслуживает отдельного рассмотрения. Оценка событий его правления, вклада Лициния в преобразование общества и государства позволит более полно и адекватно представить себе историю Римской империи первой четверти IV века.

Источники. Обращаясь к изучению правления Лициния, необходимо учитывать специфику имеющихся данных, которые где-то помогают, а где-то препятствуют исследованию. Современные Лицинию письменные источники носят в значительной мере риторический, или панегирический, или обличительный характер. Христианско-богословское понимание правления Лициния выразил Евсевий, епископ Кесарии Палестинской (около 260 – около 340 г.) в «Церковной истории»¹, освещавшей историю христианства до 324 г., и в биографическом панегирике «Жизнь Константина»². Первый труд отражает эволюцию отношения автора к религиозной политике Лициния – от апологетического к негативному. У Евсевия в основе исторических событий лежит борьба Единого Бога с враждебным ему демоническим началом. Взаимоотношения Лициния с Богом – главная тема для христианского историка. В церковной истории приводятся тексты императорских эдиктов о христианах, проливающие свет на религиозную деятельность Лициния, информация о гонениях, ряд сведений о социально-экономической политике императора и о политической борьбе – его отношениях и войнах с Максимином и Константином I. Находясь в провинции, Евсевий был слабо осведомлен о дворцовой жизни, отчасти этим объясняется проявляющиеся обобщенность и умозрительность его информации. «Жизнь Константина» – труд, созданный незадолго до смерти епископа; он повторяет в целом обличительный раздел о Лицинии в «Церковной истории», но содержит ряд дополнительных нюансов о его религиозной политике. Несмотря на многочисленные недостатки, труды Евсевия сохраняют значение как существенный источник, дающий сведения о разных сторонах правления императора.

Лактанций (? – после 317 г.), крупнейший нецерковный историк своего времени, имел риторское образование, пройдя обучение у известного северо-африканского преподавателя Арнобия. В начале IV века он перешел в христианскую веру и использовал свои навыки для полемики с язычниками. Его главный исторический труд «О смертях преследователей» («De mortibus persecutonim»³), посвященный событиям 305–313 годов, был написан в Никомедии после завоевания этого города Лицинием и отражает торжество христианской интеллигенции в связи с концом гонений. Особенность Лактанция – в более глубоком по сравнению с Евсевием знании политических событий, хотя в исторической науке его сведения о тетрархах подвергаются критике за различные преувеличения и искажения⁴. Тем не менее он дает представления о политической эволюции Лициния и о его религиозной политике до 314 года.

Оба эти историка, Евсевий и Лактанций, отражают изменения в положении христианского общества – их критика враждебной христианам власти ведется не с узких социальных позиций, а «от лица» широких слоев общества.

Наиболее запутанный источник, хронологически близкий изучаемому времени, – жизнеописание «Трех Гордианов» Юлия Капитолина, одного из так называемых SHA⁵. Дата написания этого произведения, – по-видимому, период единоличного правления Константина I, то есть 325–337 годы. Автор, возможно работающий под псевдонимом, преследовал, как можно предположить, неявно выраженную цель осмысления правления Гордиана III в духе угодном Константину и со скрытой аналогией по отношению к Константину и Лицинию. Делать выводы о полноте и достоверности столь сложного источника невозможно.

Правления Лициния слабо касаются галльские панегирики⁶. Незначительные сведения об императоре содержатся у анонимного автора, чей панегирик датирован концом лета – началом осени 313 года, и у Назария Бурдигальского (321 г.). В них отсутствуют прямые упоминания о Лицинии, информация носит завуалированный характер, но касается проблемы отношений Константина и Лициния. Панегирики написаны в консервативном языческом духе и, помимо прямой информации о последнем, доносят атмосферу времени, полного культа монархии и тенденциозности.

У Элия Лампридия⁷, по-видимому, современника Константина, в жизнеописании Антонина Гелиогабала есть в чистом виде оценка Лициния, без какого-либо фактического содержания⁸. Несмотря на очевидные симпатии автора к Константину, он положительно высказывается о его сопернике.

Ряд сведений о Лицинии содержится у Аврелия Виктора в труде «О цезарях»⁹, посвященном императорам от Августа до Констанция II, и в «Эпитоме»¹⁰ (доведенной до Феодосия I) неизвестного историка, ложно приписываемой Аврелию Виктору. Он, впервые отличившийся при Юлиане Отступнике и достигший в 388–389 годах префектуры в Риме, выражал взгляды образованного высшего римского чиновничества, осуждающего репрессивную политику императоров по отношению, в частности, к культурным слоям общества. Информация о Лицинии скудна. Дается краткая и путаная событийная канва, и осуждаются проявления террора. Значение «Эпитомы» более весомое, несмотря на искаженную обрисовку военно-политических событий. В этом сочинении содержится единственная компактная оценочная характеристика Лициния и некоторых принципов его внутренней политики. При этом присутствует элемент скрытого сравнения с кем-то из императоров второй половины IV века, сравнения – отчасти в пользу Лициния. Идеологическая позиция автора «Эпитомы» сходна с позицией Аврелия Виктора. Примерно к тому же времени относится «Бревиарий» Евтропия, секретаря Валента II. В сочинении сжато освещается вся римская история до 364 года нашей эры. В этом источнике есть краткие, но важные сведения о ранних годах карьеры Лициния и в определенной мере о его войнах с Константином. Евтропий, относясь к последнему с известной долей критики, в то же время демонстрирует неопределенное отношение к Лицинию, упоминая лишь о его энергии в войне с персами 296–298 годов.

У Аммиана Марцеллина (около 330–400 гг.) в «Деяниях»¹¹ информация о Лицинии заключается в одном-двух значимых сообщениях, но это наиболее обстоятельный источник по истории IV века в целом, позволяющий лучше оценивать и время Лициния.

Сведения о влиянии языческих философов на императора сообщает оратор Гимерий (IV в.)», хотя его данные лишь условно и неточно относятся к Лицинию¹².

Евнапий Сардский и Зосим представляют наиболее последовательное языческое направление в источниках о Лицинии. Первый, живший около 346–414 годов, был философом-софистом, обучавшимся в Афинах, и крайне негативно относился к христианизации Римской империи. Его «Всеобщая история» в 14-ти книгах, охватывающая период 270–404 годов, не сохранилась, но на ней основывал свои труд Зосим¹³, византийский историк, адвокат фиска при Анастасии I (конец V – начало VI века). Евнапий служил источником для Зосима при описании событий времени нахождения у власти Лициния. Внутренняя история правления императора у Зосима осталась без внимания. В основном даются военные описания с тактическими и топографическими деталями, Зосим часто критикуется за неточности и сомнительные данные¹⁴. Описания междоусобной войны служат для неблаговидной оценки Константина как вероломного и агрессивного деятеля. Лициний выступает как коллега Константина в разрушении язычества и одновременно как жертва честолюбия западного правителя. Сохранившееся сочинение Евнапия «Жизни философов и софистов»¹⁵ охватывает период – конец III – весь IV век и включает некоторые сведения о положении интеллектуальных слоев общества в Восточных провинциях под властью Лициния.

Из поздних источников прохристианской, но не богословской ориентации наиболее значим Аноним Валезия, которому принадлежит «Origo Constantini imperatoris»¹⁶ – краткая и непритязательная биография Константина. Хронологически этот латиноязычный памятник принадлежит вероятно к V веку, так как упомянуты Юлиан Отступник и без называния имен те, кто правил после него. Религиозным аспектам царствования Лициния уделено минимальное внимание и в чисто евсевианском стиле. У Анонима Валезия содержатся нигде более не встречающиеся сведения о придворной борьбе (заговор Сенециона и Бассиана), междоусобных войнах Лициния и Константина, отношениях первого с варварами. Хронологически эти данные относятся к периоду после 313 года, что позволяет конкретизировать неопределенность сообщений Евсевия. Социально-экономические данные у Анонима полностью отсутствуют. Источник отличается неполнотой и отрывочностью, в частности, война Лициния и Максимина в 313 году осталась даже без упоминания.