Kitobni o'qish: «О насекомых в саду»

Начнём с того, как я определяю приход лета. Конечно, по кедам! При чём здесь кеды, спросите вы. Да это же очевидно – правда, только для меня. Тёплой ночью компания подвыпивших подростков проходит мимо моего дома. Все они смеются и подкалывают друг друга; у одного из парней в рюкзаке дополнительная пара обуви. Нет, он не пойдёт сегодня в спортзал! Смотрите: мальчик просто вытаскивает на свет божий эту сменку и связывает шнурки пары друг с другом. И вот теперь этот «снаряд» нужно со всей силой забросить на висящие над головой провода…

Все эти мерзкие тараканы, муравьи и прочие гости служили для меня предметом детальных исследований. Называть меня профессиональным энтомологом было бы чересчур громко, но, по крайней мере, я прочёл несколько иллюстрированных книг на эту тему и сравнивал фотографии с попавшимися мне на глаза экземплярами. С незапамятных времён пауки и различные гады жили бок о бок с человеком. Многих из них наделяли магической силой, других же всячески избегали. Было принято разделять насекомых в соответствии с тремя уровнями священного дерева Иггдрасиль в скандинавской ми-фологии: верхней его частью, средней и нижней. Пчёлы и божьи коровки ассоциировались с неким божественным началом – верхом дерева. Пауки, к примеру, – с превращением божественных существ или людей в насекомых, подобно известной ткачихе Арахне, наказанной Афиной и ставшей этим представителем членистоногих, плетущим паутину. Стрекоз и скарабеев изображали в виде тотемов. Вредители же ассоциировались с нижним миром – корнями – и являли собой воплощение злых духов. Как пример – назойливые мухи Вельзевула. В Египте почитали жуков-скарабеев, которые символизировали бога Солнца. Кузнечики и сверчки уважаемы китайцами. Муравьи за их трудолюбие отождествляются с плодородием. Бабочки – с душами ушедших предков.