Kitobni o'qish: «Крым мой»

Наверное, у каждого человека есть место под названием «страна детства», с которым связаны яркие воспоминания, определенные этапы и значимые события – своеобразная шкала взросления и становления. Страна моего детства – Крым. Так получилось, что моя бабушка и дедушка переехали жить в Севастополь, когда мне было, наверное, года три. И с шестилетнего возраста я каждое лето проводил в Крыму, в Севастополе. Собственно, я их и помню только в Севастополе, хотя по рассказам родителей мы бывали у них и в моем более раннем детстве.

Жили мы в частном доме. Дом стоял в поселке «Целинный», это была часть Севастополя, застроенная частными домами, находящаяся на Воронцовой горе между улицей Горпищенко и Лабораторным шоссе. Все улицы в поселке носили названия целинных городов: Акмоленская, Актюбинская, Кокчетавская, Кустанайская и т. д., и только наша улица почему – то выбивалась из тренда и называлась улица Прутовцев, в честь экипажа минного заградителя «Прут».

Сколько я помню, дедушка все время строил, улучшал, модернизировал этот дом. У нас был первый в поселке сливной туалет, сделанный дедушкой собственноручно, отдельная сказка – городок для кур: к летней кухне был пристроен домик – курятник, из которого был построен тоннель, пересекавший весь участок вдоль забора с закрывающимся выходом на улицу, иными словами, для кур была построена специальная инфраструктура, обеспечивающая им практически вольную жизнь. Было время, когда соседний с нашим участок был пустым. Сначала это было место наших игр, здесь мы в больших количествах находили артиллерийский порох, называемый нами «семидырки» – из – за того, что в торцах крупных порошин было, как правило, семь отверстий. Позже дедушка сделал там птичий двор, там был сделан пруд для уток, тут же ходили куры и гуси, так что иллюстрации к гадкому утенку я наблюдал в реальной жизни.

Где – то лет с тринадцати я очень увлекся индейцами, у меня был словарь на 200–300 слов, головной убор из орлинных перьев, томогавк (маленький топорик, купленный в хозтоварах), украшенный беличьей шкуркой. Один из приятелей – Вовка – грузин, который жил на Колыме в поселке Ягодное и каждое лето приезжал в Севастополь к своему деду, привез мне рога северного оленя и, самое главное, два медвежьих когтя. «Ожерелье» из этих когтей было для меня настоящим сокровищем, я его практически не снимал с шеи. Во дворе дома в начале лета я строил вигвам из досок и брезента и в нем спал. Вигвам ставился под одним из абрикосовых деревьев… А поселок Ягодное еще раз появился в моей жизни: моя любимая Ирочка, моя жена, родилась и жила на Колыме до пятого класса в поселке Аркагала, это рядом с Ягодным. Вот как бывает…

Напротив нашего дома стоит дом моего детского друга Юрки Лахно. Мы вместе росли, ходили на плаванье, в походы, ссорились, мирились, взрослели. Мы были из одного «индейского» племени. Наша команда была той силой, которая как могла препятствовала застройке «прерий» – естественно, так мы называли нашу степь. В нашей степи стали строить новый жилой район, который сейчас называется проспект Победы. Но как обычно, как и с настоящими индейцами, прогресс победил, и теперь от нашей степи остались одни воспоминания, а наш поселок сегодня окружен многоэтажными домами.

Юрка – единственный человек, с которым я несколько лет поддерживал переписку, не электронной почтой (ее еще не было), а настоящими бумажными письмами в конвертах. Он закончил художественную школу, с медалью закончил среднюю школу, по – моему, стал мастером спорта по плаванью, поступил в СПИ – Севастопольский приборостроительный институт на специальность ТПТМ – что это, я уже не помню, но абревиатуру почему – то запомнил. Позже Юрка перевелся на механический факультет, что давало возможность по окончании института ходить в море механиком. И он стал потом ходить в море и даже к нам в Ригу заходил, и там мы встречались… но это другая история.

И каждый год в школе, а потом и в институте, я рвался в Крым. Мне здесь всегда было очень хорошо. Мне нравилось показывать Крым людям, которые здесь впервые, или которые знают только его общеизвестные туристические места и маршруты.

Сначала это была Ира, Юрка Карабажак – мой рижский однокласник и свидетель на нашей с Ирой свадьбе, потом мы с Ирой повезли сюда Сусловых Галку и Серегу сразу после их свадьбы. Тут мне недавно напомнили мои однокашники, что в институте у меня была поговорка: «Жизнь дается один раз, и прожить ее нужно в Крыму!».

В 2006 году я решил, что пришло время показать «страну моего детства» моей доченьке Юленьке. Конечно, она не один раз бывала здесь, но тогда она была маленькой девочкой, и это были обычные поездки с моей мамой. Теперь же Юля – взрослая двадцатипятилетняя девушка, закончившая университет в Лос – Анжелесе, посмотревшая мир, побывавшая со мной в красивейших местах: и в Юсимити, и в Национальном парке Секвойя, да и много еще где. Так и появилась идея отвезти Юльку и Мишку – моего племянника, сына моего родного брата Сашки, который сейчас живет в Керчи, в Крым и показать им его по – настоящему. Мишка тоже много раз был в Крыму и у моей бабушки, и вместе с моей мамой в Керчи у Сашки. Но это не тот Крым, который я собирался им показать. Мишка на три года старше Юльки, он родился в октябре, а в декабре того же года мы с Ирой поженились. Узнав о поездке, Пастухи – семья сестры моей жены – решили к нам присоединиться. Оксана – Ирина сетра и Саша – Оксанин муж – одногодки, одноклассники, живущие в Лиепае с Ириными родителями. Сашка с Оксаной на пять лет младше нас с Ирой.

Так получилось, что каждый день нашего путешествия заканчивался тем, что я записывал основные события в тетрадку. И вот недавно я эту тетрадку нашел, спустя одинадцать лет после поездки, и решил этот «дневник» опубликовать. Вот он.

День первый. Суббота. 5.08.2006

Ну вот наконец – то и наступил столь долгожданный день отъезда. Все проблемы, нерешенные вопросы, задумки… – все отложено куда – то далеко и стало неважным.

В 7 утра загрузились в автобусик и выехали со двора, забрали Мишку и двинули в Даугавпилс. Я за рулем. Ехать до Даугавпилса 220–230 км. Примчались в город, заехали на заправку, долили топлива до самой горловины с целью пересечь Белорусь одним махом, без остановок. По моему плану должны до ночи добраться до Киева, ночью, пока не очень напряженное движение, пересечь Киев и дальше где – то в мотеле переночевать.

Подъехали к таможне. Везет! Очереди практически нет – 2–3 машины. Пока стояли в очереди на паспортный контроль, подошли две девчонки, нарядные, с тортом в руках. Идут пешком через границу на какое‑то торжество. Мы их пропустили. Сдали паспорта, и вот тут – то нате вам! У меня и у Юли визы в Беларусь только с завтрашнего дня. Попытались уговорить, дать денег —

тщетно. Как только узнали, что мы сегодня должны выехать из страны, сразу отказываются – легко определяется, что мы заехали до начала действия визы… Надо ждать 12 часов. Обещали пропустить в 23:45. Вернулись в Даугавпилс, сняли 2 номера в отеле BiPlan. Как издевка – отель соседствует с консульством Белоруси в Даугавпилсе.

Пошли обедать. Недалеко от гостиницы – большой City Center, Bouling, что – то еще, экспресс – бар и кафе. Заказали еды и пива. «Почему мне не доливаете!!!» – крик души у Мишки. Девушка – официантка ответив, что разливает бармен, а не она, уносит его пиво на долив. Возвращается и ставит перед Мишкой максимально заполненную кружку, уходит. Мишка вынимает из пены волос. При следующем появлении девушки он спрашивает:

– Почему у меня в пиве волос?

– Это не мой, – отвечает девушка и стремительно нас покидает.

Вернулись в гостиницу. В мужском номере сдвинули кровати и улеглись втроем. Я никак не могу заснуть, выхожу в коридор и встречаю Юльку. Решили погулять по городу: улица Михоэлса (я и не знал о такой в Даугавпился), Римско – католический собор Святого Петра —

уменьшенная церковь по мотивам Собора св. Петра в Ватикане…

В восемь вечера все вместе опять идем в City Center пить эспрессо. В десять вечера выезжаем в сторону границы. В половине одинадцатого практически прошли Латвию, и латвийские погранцы сказали нам ждать 23:45 и только после этого ехать к белорусам.

Побегав по разным окошкам и оформив кучу каких – то бумаг, наконец – то покидаем таможню. Мы в Белоруси. Я за рулем, думаю добраться до Минска и там отдать руль Сашке – он больше всех спал в гостинице. Всю дорогу Мишка спит на третьем ряду сидений – поведет с самого утра по Украине.

Белорусь поразила качеством дорог и чистотой. Латвии – далеко. Другая особенность – огромное количество гуляющего народа в селах и между селами, несмотря на глубокую ночь (2–3 часа). Подъезжаем к Минску, на кольцевой, уточнив направление у гаишников, вывожу автобус на нужную трассу и сажусь штурманом, а Сашку – за руль. Штурман из меня уже никакой —

вырубаюсь, хочу спать – уже не спал около 22 часов. Удалось покемарить где – то час. Когда подъезжали к Мозырю, очень хотелось посмотреть на нефтеперерабатывающий завод. Мы сюда ездили с Сергеем Дейнеко где – то в 95‑м подписывать контракт на установку телефонной станции.

* * *

Это была еще та поездка. Мозырь стоит на реке Припять, в зоне, которая особенно пострадала во время Чернобыльской аварии. Набрали с собой водки и пресной воды из Риги. Планировалось, что умываться и пить будем только используя привезенную с собой воду, а еще периодически должны будем прикладываться к водке – утверждалось, что алкоголь спасает от радиации. Первый день так и жили, все время казалось, что в ушах гудит и голова болит. Были уверены, что это воздействие остаточной радиации. Но уже на второй день это все нам надоело, и мы стали ко всему относиться, как все нормальные мозырьчане. Были в гостях у начальника связи, ели собранные в местных лесах грибы и пили местную водку. Контракт подписали, и наши ребята в итоге установили на заводе станцию.

* * *

После Мозыря подъехали к границе с Украиной. Перед нами машин 8. Довольно быстро прошли Белорусскую таможню и выехали за шлагбаум, а там что – то непонятное: километров шесть едем по неизвестно чьей земле – из Белорусии уже выехали, а на Украину еще не въехали. Обычно между пограничными пунктами расстояние очень небольшое, нейтральная полоса и, собственно, граница. Ну 500 метров, ну 800, точно в пределах видимости. А здесь – лес, ходят какие – то люди, кто они? Чьи они? Наконец, украинская таможня. Поражает грязь и беспорядок. Девушка в форме раздает анкеты на английском и украинском языках. Мы все старательно заполняем анкеты по – английски. Пытаемся сдать анкеты, но нам говорят, что анкеты надо было заполнять по – русски! Где логика? Переписываем, проходим таможню и въезжаем в городок Овруч. На въезде заправка с кафе. Заливаем полный бак и дружно все устремляемся в туалет – грязь, жуть. Хотя кафе новое, недавно построенное. Пьем хороший кофе, даже странно при общей картине полного упадка, кофе очень даже приличный. Кто – то, или Сашка, или Мишка замечает, что у барменши зубов нет, и она ему же сказала, что люди мрут как мухи со времен Чернобыля, т. е. вот уже 20 лет с 1986 по сегодняшний день.

Мишка за рулем, я опять штурман, едем. Разбитая дорога, пустынные места, вдруг на повороте кордон – полиция с автоматами, шлагбаум.

– Почему едете здесь?

Отвечаем:

– Так короче.

– Проезжайте!

Что это было, зачем, в чем смысл?..

Окружающая реальность меняется, и не в более веселую сторону, полная тишина, ни птиц, ни зверей, ни людей. Едем непонятно где, Вдоль дороги фонарные столбы, но сами фонари полностью отсутствуют, а стебли, которые должны держать фонари, тоскливо поникли, загнуты вниз. И так у ВСЕХ СТОЛБОВ. Аллея печали. Какое – то тоскливое и жуткое зрелище. Дальше – больше. Слева от дороги городок, около 10 многоэтажных (от двух до семи этажей) строений из красного кирпича. Без окон. Мертвый город! Электрический столб с оборванными и болтающимися на ветру проводами.

Проезжаем еще два кордона. Выезжаем, и тут я замечаю стеллу: «Чернобыльская пуща». Так вот куда нас занесло! Зона! Сталкер! Все в реальной жизни…

Едем на юго-восток в сторону Киева. От самой границы Мишка за рулем. Я штурман по атласу. Грязь, нищета и неустроенность. Несколько раз дорогу – трассу пересекают коровьи стада. Неспешно и с достоинством.

Где – то на шоссе остановились и поели. По куринной ножке и по паре бутербродов. Кофе давно нет, и вообще, мой термос оказался не термосом, а просто небьющейся посудой – тепло не держит совсем.

Доехали до Фастова, знаем, что нам на Белую Церковь, но как‑то выехали не на ту дорогу и пришлось ехать до трассы Киев – Одесса. Хорошее шоссе, три полосы в каждую сторону, разделительная полоса. Я пошел спать назад – на третьий ряд сидений, Мишка рулит, Юлька – штурман.

Спал я недолго, где – то через час – резкое торможение. Я с сиденья падаю на пол, естественно, просыпаюсь в прекрасном настроении… Нас поймали гаишники с радаром, скорость 137 км в час. Мишка пошел разбираться, предложил им 20 гривен (это 2 лата), они затребовали 30. Едем дальше. Больше я не спал. Ушли с трассы на Николаев. Удивительная дорога вдоль Буга. Около каждого частного дома продают раков, мед, кукурузу и рыбу. Кроме того, у каждого второго дома табличка: «Куплю ДТ», т. е. дизельное топливо.

В Южноукраинске проехали мимо АЭС, сфотографировали.

Дорога Николаев – Херсон очень напряженная, полно грузовиков – тихоходов, и кругом гаишники. А говорили, что на Украине нет ГАИ. Ну, вот и Херсон. Долго ищем улицу Мира, потом поворачиваем не в ту сторону, разворот, нам нужен дом2. Нашли. К нам вышла родственница Иры и Оксаны (к моему стыду не помню, как зовут. Знаю, что мужа звали Геной, и они приезжали в Лиепаю, а может быть, и в Ригу. Мы встречались). Она нас затащила в квартиру с явным намерением накормить и оставить ночевать. Но на подъезде к Херсону я звонил Юрке, он сказал, что от Херсона до Севастополя 4 часа, и он будет нас ждать хоть до 3‑х часов ночи, чтобы разместить. Решили ехать. Даже не поели. Оксанка осталась в Херсоне. На выезде из города залили полный бак, вошло аж 70 литров. Быстро стемнело. Вдоль шоссе рынки – освещенные палатки с дынями, арбузами, медом… Смотрится здорово, как будто мы где‑то в Турции или Италии.

Летим по ночному переполненному шоссе, но Мишка молодец, жмет под 120. Навстречу – сплошной поток машин, это и понятно, сегодня воскресенье, вечер, народ возвращается с моря. На въезде в Крым – экологический пост, надо дать 10 гривен с машины. Мишка расстроился, что не поехал прямо, как будто он крымский автобусик, тогда можно было бы 10 гривен не давать…

Едем, полная темнота, где – то десять – половина одиннадцатого вечера. Видим поворот на Севастополь (а Юрка предупредил, что есть дорога через Саки, минуя Симферополь). Сажусь за руль, практически на автопилоте. Мишку – спать. Сашка рядом. Едем непонятно куда по каким‑то сельским, но асфальтированным дорогам. Сзади не спит Юлька, все хочет, чтобы я попил кофе. Один раз чуть не улетели: во мраке навстречу едет машина, убирает дальний, я тоже и смотрю на нее, хорошо, Сашка заорал, и я успел, – трасса уходила налево, а прямо по какой‑то разбитой грунтовке кто – то приближался к трассе. Наконец, нашли кафе на бензоколонке. Кофе очень неплохой. Проснулся. Выяснилось, что мы уже в Саки. Едем. Где – то около Орловки (или в ней самой) жуткая авария: микроавтобус не заметил бетонного быка, разделяющего полосы и на страшной скорости (видно из повреждений) лбом влетел в него. Поехали медленнее. Ну вот и Инкерман, звоню Юрке. Они будут ждать у заправки перед поворотом на Дергачи. Инкерман, Шампан, серпантин. А вот и тойота. Выхожу, обнимаю Юрку, целую Ленку. Едем. Ну, сейчас примем душ и спать. Лена предложила часть из нас поселить на Дергачах, а остальных на проспекте Победы, – там у них еще одна квартира, в которой живет, по – моему, Ленкин племянник, но он сейчас в рейсе (моряк). Мы решили, что все вместе останемся на Дергачах. В квартире две комнаты, поэтому мы с Юлькой в одной, а орлы – в другой.

Проблема – в Севастополе в десять вечера отключают воду. Ленка нам заранее набрала воды в ванную, но это для туалета, а вот принять душ – не удастся. Ладно, ждем до завтра. Я абсолютно без сил, получается, что с 6 утра субботы до 2 ночи на понедельник я спал где – то 2 часа. Все, СПАТЬ.