Kitobni o'qish: «Коты и люди»

Вместо предисловия

Я никогда не думал, что буду писать стихи только про котов (понятно, что стихи связаны с людьми неразрывно, но тем не менее), никогда не думал, что у меня их будет столько, что будет очень трудно выбрать для этой книги – моей первой книги про котов и людей.

Начало моего творчества приходится на нулевые годы, когда я работал в охране на рынке в Москве. Там я и сочинил свои первые стихи, которые именно другим читал – арендаторам и своим коллегам. Многие стихи посвятил девушке, к которой был неравнодушен. Стихи многим нравились, и девушке в том числе, но большинство из них, конечно, не выдерживали никакой критики. Я писал их на маленьком телефоне, а потом переписывал в ежедневник, и до сегодняшнего дня они не дошли.

Но именно там, на рынке, помимо стихов откровенно плохих, я и написал два своих первых стиха на кошачью тему – «Котёнок» и «Письмо кота в деревню». Так что кое-что из того уже кажущегося мифическим времени сохранилось. Последний стих данной книги поможет вам понять, как я занимался на рынке творчеством, как всё начиналось.

Потом я писал стихи на разные темы, несколько ещё стихов про котов написал, но в целом ничего такого интересного не делал, как сейчас ясно понимаю. Всё изменил один зимний день, а точнее – почти уже зимняя ночь 10 февраля 2017 года, когда я попал в ДТП – был сбит фурой.

Выжил я чудом, год не ходил, и даже была сначала угрозы потери ноги – в общем, много времени провёл в больницах, много разных эмоций испытал. И стал уже сочинять стихи именно только на кошачью тему – как это само собой вышло, естественно, органично. Коты – упорные, несгибаемые создания, стремящиеся жить во что бы то ни стало – наверное, это во многом сыграло свою роль, стихи о них помогали мне не унывать и т. п., вселяли надежду, ну, я много ещё чего могу написать, но точного рационального объяснения у меня нет. При этом, естественно, я всегда любил котов, всегда чувствовал какую-то к ним близость, какое-то к ним расположение.

Так вот, без всяких лишних фантазий, и получилась эта книга, где собраны стихи разных лет, написанных после 2017 года, не считая двух выше упомянутых и ещё нескольких. У меня много стихов – есть и очень грустные, есть, наоборот, и очень смешные, но в этой книге я старался придерживаться золотой середины, никакого особого смысла не вкладывал в последовательность стихов, но и не наобум их поставил; в общем, надеюсь, что даже грустные стихи оставят светлое впечатление – если так случится, то это будет замечательно.

Стихи мои совершенно для всех, а не только, как это принято говорить, для любителей кошек, читаются они просто и легко, в общем, могу только пожелать приятного прочтения, и особенно тем, кто прочтёт их впервые. Единственное, могу сразу таких читателей предупредить, что смысл порой куда глубже, чем кажется, даже если сразу этого не заметите – и это сделано не случайно.

Я посвящаю эту книгу в первую очередь своей маме, а так – хочу искренне поблагодарить своих друзей, всех врачей и медсестёр, которые лечили меня, отдельно – отца Николая с матушкой, а также всех, кто читал и читает мои стихи в одноимённом паблике в соцсети, всех, кто поддерживал меня всё это время, я никого из этих людей не знаю лично, но бесконечно им признателен. Желаю всем добра и света, искренне надеюсь, что мои стихи каким-то добрым светом для вас и останутся.

Любите котов, но самое главное – людей, хотя, это, наверное, и посложнее.

Богдан Филатов

24 января 2023 года

Любите кошек

Даже самое маленькое из кошачьих – совершенство.

Леонардо да Винчи

 
Любите кошек бесконечно!
За красоту и без причин.
За то, что наши души лечат,
Как людям не дано лечить.
 
 
За то, что в нас по-детски верят
И не по-детски верят в нас.
За то, что в мир волшебный двери
Легко откроют хоть сейчас.
 
 
За их способность к пониманью,
За их талантливую лень,
За гениальность обаянья
С рожденья до преклонных лет.
 
 
За терпеливую учтивость,
За то, что будят поутру!
За любопытство и шкодливость,
За подражанье кенгуру…
 
 
За их уменье притворяться
И безобманность честных глаз,
За то, что могут размурчаться,
Благодаря от сердца нас.
 
 
За их пленяющую гибкость,
За ловкость без обиняков,
За их чарующую дикость —
Привет из глубины веков.
 
 
Они не зря бок о бок с нами
Живут с таинственных времён.
Они про нас всю правду знают
И видят нас со всех сторон.
 
 
Цените их не понарошку,
Не позволяйте унижать!
Одной же исстари дорожкой
Нам вместе путь земной держать.
 
 
И видеть в звере человечность,
И убеждаться лишь сильней,
Что кошки наши души лечат,
Ведь нет для кошек душ родней…
 

Письмо кота в деревню

 
Здравствуй, бабушка! Возьми меня в деревню!
В душном городе не мил мне белый свет…
Очень хочется полазить по деревьям,
А во дворике у нас деревьев нет.
 
 
Молочка с утра так хочется парного,
А у нас только в пакетах молоко.
Соглашаюсь даже сам доить корову,
Хоть коту доить корову нелегко.
 
 
Что там Шарик? Оклемался после драки?
Говорил ему на дачи не ходить.
Знаешь, бабушка, здесь люди как собаки:
Норовят друг друга цапнуть, укусить.
 
 
Прогуляюсь осторожненько немножко…
Пуще веника машин вокруг боюсь!
Задавил кто-то вчера случайно кошку,
Задавил да и уехал: «Ну и пусть!»
 
 
А трущобный кот сказал, что не случайно.
Правда этому поверить не могу.
Я, бабулечка, души в тебе не чаю!
Забирай меня скорей, а то сбегу!
 
 
Всех мышей тебе, родимая, поймаю!
А у нас мышей вовек не отыскать.
Каждый день я по тебе сильней скучаю
И мечтаю на руках твоих мурчать.
 
 
Каждый день твою избушку вспоминаю,
Где на печке так уютно подремать…
За цыплятами смотреть я обещаю
И с противным индюком не враждовать!
 
 
Лишь, бабуля, забери меня в деревню!
До свиданья и большой тебе привет!
Очень хочется полазить по деревьям…
Твой Василий, поневоле домосед.
 

Котёнок

 
Крохотный котёнок, кровь на драном ухе,
Изо всех силёнок притулился к суке.
 
 
Старая дворняга тяжела на вдохе,
Бьёт озноб беднягу да заели блохи.
 
 
Ноет бок паршивый, голод режет брюхо,
И во взгляде псины жизнь почти потухла.
 
 
Но котёнок малый спит, того не зная.
Видит снова маму, с ней во сне играет.
 
 
И мурчит приблудший серенький калачик,
Как домой вернувшись в том тепле собачьем.
 
 
…Ночь накрыла мраком, стужа зазвенела.
Поутру дворняга тихо околела.
 
 
За часок остыла и окоченела,
На глазах-пустышках грусть заледенела.
 
 
Жмётся в шерсть котёнок, холодом разбужен.
Он продрог спросонок, сжался неуклюже.
 
 
Жалобно мяучит – мёрзлый бок не греет.
Плачет в мех колючий, а мороз лишь злее.
 
 
Обжигая, дышит в мордочку позёмка,
Но никто не слышит серого котёнка.
 
 
До него нет дела людям торопливым.
Стал от снега белым, отряхнуть – нет силы.
 
 
Хочет он умчаться в сон к любимой маме!
И, мяуча часто, оборвавшись, замер…
 
 
Носиком уткнулся в твёрдый мех собачий.
Кто домой вернулся – тот уже не плачет.
 

Кот из Кубинки

 
От Кубинки неподалёку,
Где Сетунь под рельсы нырнёт,
Укромно, да не одиноко
Живёт достопамятный кот.
 
 
Под камнем в норе обитает,
Чей вход никому не узреть!
Кошачая местная тайна,
Что тайной пребудет и впредь.
 
 
А рядом есть мост мрачноватый,
Где редко составы идут.
Мосту оттого скучновато
Сегодня и в каждом году.
 
 
А кот же отнюдь не скучает —
Ему очень нравится здесь!
Себя городским он считает,
Ведь бегает в город поесть.
 
 
Он к шуму привык электричек,
И скорых, и товарняков!
Они распугают всех птичек,
Но серый не будет таков!
 
 
В сторонке разляжется важно,
Порой деловито мурча.
Конечно, маленечко страшно,
Но чай не собаки ж рычат!
 
 
Как будто огромные гости
Проносятся, миг погостив,
Коту успевая лишь бросить,
Чтоб снова за спешку простил!
 
 
И кот с ними взглядом простится,
Опять философски решив:
«Кому-то судьба торопиться,
Кому-то судьба не спешить…»
 
 
Мигают и нет семафоры,
Дрожат и молчат провода.
Виднеется Кубинка город,
Струится в речонке вода.
 
 
И мост, мрачноватость утратив,
Смущаясь от нежности весь,
Вдруг молвит котейке:
«Приятель,
Спасибо тебе, что ты есть…»
 

Три светлых года

 
О том, что намерен взять вскоре котёнка,
Мужик первым делом жене сообщил!
Она улыбнулась немыслимо тонко
И пересолила от радости щи!
 
 
Поведал затем эту новость дочурке —
Пустилась немедля отличница в пляс!
Мужик подмигнул, счастье детское чуя:
Ещё бы, котёнок для всех в самый раз!
 
 
Ведь даже и тёща всплеснула руками,
Представив, что рядом хвостатый шельмец!
Сама пуще глыбы, а сердце ж – не камень!
Воскликнула, дескать, зятёк – молодец!
 
 
Заветную встречу семья предвкушала,
Утратила напрочь докучный покой!
Заветная встреча семье предвещала,
Что скоро веселью струиться рекой!
 
 
Котёнок действительно к месту придётся!
Все были готовы играть с малышом!
Он будет в квартире малюсеньким солнцем,
Он будет родной шаловливой душой…
 
 
И вот наступил долгожданный миг встречи:
В замке лязгнул ключ, все уставились в дверь!
А дальше, опешив, теряют дар речи:
В руках у мужчины был старенький зверь…
 
 
Был старенький кот, бесконечно невзрачный,
С глазами, что тускло блестели от слёз.
Мужик снял ботинки и, сам чуть не плача,
Промолвил: «Простите! Принёс, что принёс!
 
 
Спешил за котёнком, да Ваську заметил,
Который в сторонке застыл сиротой!
Он выглядел самым несчастным на свете!
Давайте возьмём старичка на постой!
 
 
Ведь он никому совершенно не нужен!
Пускай же страдалец у нас отдохнёт!
Сейчас бедолага убог и недужен,
Но дома-то будет всё наоборот!»
 
 
И все, нежно гладя кота, согласились!
Особенно тёща прониклась котом.
На старости лет стал домашним Василий
И три светлых года в любви жил потом…
 

Кот, ударенный молнией

 
В Санатории имени Герцена
(Есть посёлок такой под Москвой)
Котофей в духоту дрых на деревце,
Убаюканный нежной листвой.
 
 
Было тихо, но через минуточку
Гром нещадно кота оглушил!
Испугаться успев не на шуточку,
Бедолага в подвал поспешил!
 
 
Но почти перед самым окошечком
Получил сумасшедший удар!
Оставалось совсем-то немножечко,
Да упал, лютый чувствуя жар…
 
 
Здесь бы наша история кончилась,
Обретя слишком жуткий исход…
Тело зверя нелепо бы скорчилось,
Ведь ударен был молнией кот!
 
 
Но история дальше продолжилась:
Подскочив, шмыг в окошко браток!
Там в потёмках душа не тревожилась,
Там приятный пробрал холодок.
 
 
Здесь бы снова прерваться истории:
Жизнь кота – невеликий рассказ,
Пусть хвостатый живёт в Санатории,
Где природа – услада для глаз.
 
 
Но изюминку молниеносную
Приобрёл немудрёный хитрец:
Что в жару, что в погоду морозную —
Дарит взглядом цветы для сердец!
 
 
Если где-то кому повстречается,
То сполна ощутит человек,
Как на сердце цветы распускаются,
Иногда через лёд или снег!
 
 
И фиалки, и розы с пионами,
Да любые, что есть на Земле!
Например, орхидеи зелёные
Подарил кот бабульке ста лет!
 
 
А девчонке, угрюмо насупленной,
Был дарован тюльпановый луг!
И забылся слинявший возлюбленный,
Как пустой и бессмысленный звук!
 
 
Васильки, хризантемы и лилии
Беспрерывно сердцам раздаёт
Неуёмный в своём изобилии
Изумительный герценский кот…
 
 
Но о том, что цветы распускаются
На сердцах за коротенький взгляд,
Полосатый и не догадается,
Людям просто доверчиво рад.
 

Почему кошки вхожи в храмы

 
«Скажи, а коты почему вхожи в храмы?» —
У мамы спросил любопытный сынок,
Но толком, увы, не ответила мама,
Как, впрочем, никто и в дальнейшем не смог.
 
 
Всегда объяснения были пространны,
Расплывчаты были скупые слова,
А мудрый сантехник по прозвищу Рваный
Шепнул, чтоб отстал, ведь болит голова!
 
 
Копался в Сети, зарывался и в книжки —
Единого точного мнения нет!
Да только однажды пытливый мальчишка
Изведал весьма зацепивший ответ.
 
 
Был с мамой в одной подмосковной церквушке
И там возле храма спросил мужичка,
Который трепал котофея за ушком
И гладил по спинке и пухлым бочкам.
 
 
Мужик, улыбнувшись, ничуть не замялся
И молвил, кота направляя в тенёк:
«Грех первых людей и зверям отозвался —
Лишились все Рая в недобрый денёк.
 
 
Собаки, дрожа, людям вслед заскулили!
Хвостами крутя, вместе с ними ушли!
Другие же звери людей позабыли
И заполонили просторы земли.
 
 
А кошка и кот под кусточком дремали —
Остались в Раю, млея в травке густой.
Вдвоём сновидениям сладко внимали,
И пел колыбельную рядом исток.
 
 
Когда же Всевышний усатых заметил,
То, расшевелив, поспешил предложить
В Раю обитать бесконечность столетий,
В Эдеме, как прежде, бесхлопотно жить!
 
 
Уж очень растрогался видом дремотным,
Уж очень проникся мурчаньем зверьков!
Живите, мол, здесь, симпатичные морды,
Вам будет здесь отдых на веки веков!
 
 
Но кошка и кот, оценив обстановку,
Подумав, решили в мир бренный уйти.
И скучно в Эдеме пустом и неловко,
Нам, дескать, пора, не серчай и прости!
 
 
С людьми, что скрывать, было нам интересно —
Особенно с Евой любили болтать!
Теперь же в Раю чересчур будет пресно —
Кого ж нам за пятки учтиво хватать?
 
 
Вот так и ушли добровольно два зверя —
Покинули мир несравненных красот!
И люди в свой дом распахнули им двери,
Закрытые прочим на крепкий засов.
 
 
А после и в храмы коты стали вхожи —
Народ котофеев хранил и берёг.
Наш мир для котов оказался дороже
Безлюдных возвышенных райских дорог!
 
 
За годы утратилось знание это,
Но в храмы всегда заходили коты.
Последние отблески райского света
В кошачьих глазах уловить можешь ты…»
 

Друзей не предают

 
Не выдержав тёщи сварливой,
Покорен ворчливой жене,
Кота, что надуманно злил их,
Отвёз к деревенской родне.
 
 
Кота, что подвоха не чаял —
До свадьбы был рядом пять лет:
Котёнком шкодливым вначале,
Кидавшимся сбоку и вслед.
 
 
Потом обернулся малютка
Серьёзным, большущим котом —
Душевным, немыслимо чутким,
С которым уютней был дом.
 
 
Которого с болью на хутор,
Впустую прося обождать,
Вздыхая, привёз летним утром,
Чтоб в руки чужие отдать…
 
 
Вернувшись, он видел нередко
Пронзавшие сердце глаза,
Кричавшие словно из клетки:
«Друзей предавать же нельзя!»
 
 
Стыдясь и до хвори терзаясь,
Он подлость вином заливал!
На тёщу едва не бросаясь,
Жену, поднабравшись, клевал!
 
 
Смягчившись, они согласились
На то, чтобы друга вернул!
Пусть раньше от Васьки бесились,
Но дома – сплошной караул!
 
 
Собрался в дорогу немедля,
Да вдруг ошарашил звонок:
Василий на прошлой неделе
Куда-то исчез под шумок!
 
 
Искали кота, да без толку —
Напрасно облазили лес!
Там Вася как в сене иголка,
Вдобавок и волки там есть…
 
 
Мгновенно тогда резанули
По сердцу кошачьи глаза!
Тоской безысходной сверкнули:
«Друзей предавать же нельзя!»
 
 
…Скорбя, надломился и спился —
Жена развелась через год,
А он дальше вниз покатился,
Надеясь, что близок исход.
 
 
Его угнетала потеря,
И совесть глумилась над ним!
Он время бутылками мерил —
Валялся на улице в дым.
 
 
Никто больше с ним не общался
Из тех, с кем был прежде знаком!
Сосед, развопясь, возмущался:
Мол, бьёшь по стене молотком!
 
 
Другие соседи рычали:
Пора, дескать, в стационар!
Ты жалобно воешь ночами,
Как призрак, что болен и стар!
 
 
Он звал котофея, отчаясь, —
До хрипа безудержно звал!
Вкусив безответность, дичая,
Одежду стремительно рвал!
 
 
И не было смысла в грядущем,
И не было смысла ни в чём!
Он жил, как уже не живущий,
Сполна головой помрачён…
 
 
Однажды, уныло шатаясь,
Приплёлся с литрушкой домой.
Найти ключ в кармане пытаясь,
Себя материл сам не свой!
 
 
Но яростно ключ вынимая,
Он вдруг обернулся назад,
И обмер, бутылку роняя,
Увидев родной Васькин взгляд!
 
 
И взгляд нежно сердца коснулся,
Вмиг душу душой просквозя:
«Приветик, привет! Я вернулся!
Друзей предавать же нельзя…»
 

Призрак грустного кота

 
В одном многоэтажном доме,
Чья потрясает высота,
Недельки две и очень долго
Жил призрак грустного кота.
 
 
Бродил ночами по квартирам,
Сквозь стены лихо проходил.
И всех мяуканьем противным,
Забыв про вежливость, будил.
 
 
Мяукал громко, сиротливо,
С душетерзающей тоской,
С невыносимой жуткой силой,
Что вмиг калечила покой!
 
 
В него швыряли тапки – мимо,
Ловили – не могли поймать.
Стреляли и втыкали вилы —
Опять, конечно, двадцать пять!
 
 
Бабулечку на унитазе
Заикой сделал невзначай.
Кота ночной прозвали мразью,
Чуть ночь – и уши закрывай!
 
 
И ничего не помогало!
Святой водой – хоть пол залей!
Вконец мяуканье достало
Обескураженных людей…
 
 
Но вот однажды лунной ночью
Девчушке Насте лет пяти
Кефиру захотелось очень.
Пришлось на кухню ей пойти.
 
 
Глядит, а там на стуле старом
Сидит в унылой тишине
Тот самый призрачный котяра,
Грустит, не думая о сне.
 
 
И почему-то не мяучит,
И почему-то не орёт,
Как будто ждёт заветный случай,
Едва надеясь, тщетно ждёт…
 
 
«Ой, котик! – девочка сказала. —
Проголодался, бедный, да?»
Колбаски быстренько достала
Из холодильника тогда.
 
 
И с благодарными слезами
Ей кот в глазёнки посмотрел.
Сражённый детскими словами,
Повеселел, точь-в-точь поел.
 
 
Сияньем нежным озарился
И, замурчав, теплом обдал,
А после, тая, растворился —
Он лишь добра людского ждал…
 

Кот в летающей тарелке

 
Инопланетный разум высший
Схватил бездомного кота:
Зверь из подвала в дождик вышел
Унять кручину живота.
 
 
И очутился он в тарелке
На дне оврага в бузине,
Где ручеёк струился мелкий,
Обильный только по весне.
 
 
Зверь, горбясь, зашипел нещадно,
А высший разум провещал:
«Не бойся! Я не кровожадный —
Игрушку дочке обещал!
 
 
А ты подходишь для игрушки —
И миловиден, и мохнат.
Сполна порадуешь девчушку,
Хотя для нас ты глуповат!
 
 
Давай, вкуси пока на славу —
Я колбасу украл вчера!
Ты правда симпатичный малый —
Поешь и дрыхни до утра!
 
 
Я утром город уничтожу —
Начальством дан такой приказ,
И в полвосьмого, ну, чуть позже,
Домой отправимся как раз».
 
 
Кот всё внимательно послушал,
Да ничего не разобрал.
Но колбасу в два счёта скушал,
Причём и шелуху сожрал!
 
 
Обмозговав, смекнул котяра,
Что новый кров себе нашёл!
Зачем тужить в подвале старом,
Коль с пищей здесь так хорошо!
 
 
Покуда высший разум мылся,
Бродил хвостатый взад-вперёд,
И в нём хозяин пробудился,
Что своего не отдаёт!
 
 
И начал зверь тарелку метить,
Как территорию свою,
Всем чужакам спеша ответить:
Лишь для него вокруг уют!
 
 
Но после самой первой метки
Раздался истеричный крик!
То высший разум с табуретки
Упал и судорожно сник!
 
 
Всё замигало, затрещало!
Всё заходило ходуном!
Кота безумно завращало,
Как в сновидении больном!
 
 
А ведь рассчитывал на ужин,
Колбасной трапезой пленён!
Был вскоре выплюнут наружу,
Нелепо распластавшись, он…
 
 
Треща, как ночь от страшной стыни,
Тарелка в небо унеслась
И где-то в космосе пустынном,
Гудя и воя, взорвалась!
 
 
А зверь, очухавшись в овраге,
Продравшись через бузину,
Напившись предрассветной влаги,
Обратно в город чесанул!
 
 
Дорогу отыскав, конечно,
Пускай сбивался и не раз,
Так и живёт в подвале прежнем —
Зато, пометив, Химки спас!..
 

Ваганьковский кот

 
Он живёт на Ваганьково с детства,
На погосте столичном живёт —
Рыжий котик с отзывчивым сердцем,
Задушевный ваганьковский кот.
 
 
Кто-то знает его, кто не знает,
Кто-то кормит его, кто-то нет.
Он по кладбищу тихо гуляет
И найдёт непременно обед.
 
 
И поест где-нибудь непременно,
Чью-нибудь повстречав доброту.
Пред людьми возникает мгновенно,
Как дано на погосте коту.
 
 
Пред людьми исчезает внезапно,
Если надо исчезнуть ему.
То пьёт звёздную свежесть на завтрак,
То лакает кромешную тьму.
 
 
По безвестным шагает тропинкам,
По загадочным ходит путям.
Ветер ласково гладит по спинке,
По-кладбищенски нежно грустя.
 
 
По-приятельски чуть всколыхнувшись
Над своим закадычным дружком,
Навевая в кошачие уши
Шелестящие мысли венков.
 
 
Навевая листвы трепетанье
Или снега прохладную речь.
Неуклончиво тайну за тайной
Суждено котофею беречь…
 
 
По зиме в колумбарий заглянет
Или в церковь погреться зайдёт,
И никто возмущаться не станет,
Если он в уголке прикорнёт.
 
 
Обитатель загадочный местный,
Сокровенности маленький брат,
Добрый зверь, чьи мурчащие песни
Для народа звучали стократ.
 
 
Что живёт на Ваганьково с детства,
На погосте столичном живёт…
Рыжий котик с ваганьковским сердцем,
Задушевный отзывчивый кот.
 

Кто заплатит за кота?

 
В маршрутку зимой заскочил серый кот!
Весьма и весьма позабавил народ!
Погреться, естественно, очень хотел,
Нехило замёрзнув, буквально влетел!
 
 
Сочувственно люди к нему отнеслись —
Не бросил никто беспощадное «брысь!»,
Старушка одна гордо произнесла:
«В котах не бывает житейского зла!»
 
 
Поддакнул бабульке усатый мужик:
«В котах не бывает убийственной лжи!»
Воскликнула тётенька в белом пальто:
«Котов никогда не заменит никто!»
 
 
Водитель, чихнув, обернулся назад
И молния гневно сверкнула в глазах:
«А кто за животное будет платить?!
Полтинник – и зверя готов прокатить!»
 
 
И как-то народ потихонечку смолк:
Что проку в коте? А от денег есть прок!
Свернулся колечком пригревшийся зверь —
Неужто попросят беднягу за дверь?..
 
 
Вдруг школьница пискнула лет десяти:
«Возьмите, прошу! Я смогу заплатить!»
Водителю мятый полтинник дала,
Бездомного зверя от вьюги спасла.
 
 
А больше-то денег у девочки нет —
На выход пошла, но услышала вслед:
«Не надо, малышка! Постой, погоди!
Ты душу, пожалуйста, не береди!»
 
 
Пунцовый водитель ей сесть предложил
И деньги вернул, дескать, кот заслужил!
Пускай хоть весь день отдыхает в тепле,
Чай не умерла доброта на земле!
 
 
И плавно помчалась маршрутка вперёд —
Водитель шутил, и смеялся народ,
Но смех был не тот, да и шутки – не те —
Всяк думал о девочке и о коте.