Kitobni o'qish: «Похититель луридиума»

Shrift:

Bobbie Peers

Luridiumstyven

Печатается с разрешения литературного агентства Salomonsson Agency

Дизайн обложки Ольги Терещенко

Вокзал Виктория, Лондон

Это произошло утром в час пик. Люди сновали туда-сюда, и каждый был занят своими делами. Никто не заметил пробиравшегося сквозь толпу пожилого мужчину в круглых очках и с бородой. Он прижимал к себе коричневый конверт и без конца оглядывался, будто его преследовали. Споткнулся о чемодан на колесиках спешившего мимо пассажира. Сделал несколько шагов, пытаясь удержаться на ногах, и продолжил путь вниз по эскалатору, ведущему на станцию метро. На платформе людей было, как селедок в бочонке. Из туннеля подул свежий ветер. Приближался поезд. Мужчина спрыгнул на рельсы, но никто этого не заметил. Поезд дал гудок, напор ветра усилился. Старик бросил последний взгляд на перрон и исчез в темном туннеле.

Глава 1

Восемь лет спустя. Где-то в Норвегии.

Вильям был так поглощен своим занятием, что не услышал, как его позвала мама. Он сидел, согнувшись, за громадным письменным столом, и старательно вкручивал последний винтик в металлический цилиндр размером со втулку от туалетной бумаги. Цилиндр разбирался на несколько частей, на каждой были выгравированы знаки и надписи.

Довольный Вильям поднес цилиндр к свету и теперь внимательно рассматривал его. Он поднял газетную вырезку с фотографией цилиндра, похожего на тот, что он держал в руке. «“Невозможное” – самый трудный в мире код, будет продемонcтрирован в Норвегии. Сможешь ли ты его разгадать?» – было написано в газете.

– УЖИН! – прокричала мама из кухни на первом этаже.

Вильям не отреагировал. Его оправдывало то, что звуки в этом большом доме распространялись с большим трудом. Стены были заставлены забитыми до отказа книжными полками. Книги семья унаследовала от деда вместе со строгим наказом никогда от них не избавляться. Их перевезли сюда из Англии в семи гигантских контейнерах. Вильям прочел их все. И каждую – не меньше двух раз.

Восемь лет назад им пришлось бежать из Англии. Восемь лет назад они переехали в этот дом. И восемь лет назад пропал дедушка. Теперь Вильям и его родители жили инкогнито – по тайному адресу и под новыми именами. В Норвегии.

– ВИЛЬЯМ ОЛЬСЕН! УЖИН!

Мама не сдавалась, и Вильям наконец ее услышал. Мама сказала: «Ольсен». Вильям Ольсен. Он так и не привык к этому имени. И с нетерпением ждал, когда сможет всем рассказать, что на самом деле его зовут Вильям Вентон.

Он уже давно перестал спрашивать, что случилось в Лондоне тогда, восемь лет назад. Почему они стали Ольсенами и выучили норвежский. Почему поселились именно здесь, и куда делся дедушка. Мама и папа никогда не говорили об этом. Как будто тайны лучше правды. Вильям знал совсем немного – только то, что произошла автомобильная авария и папу парализовало.

Но ведь случилось что-то еще… Настолько серьезное, что их семье пришлось исчезнуть. И маленькая страна, о которой почти никто не слышал, оказалась прекрасным местом, чтобы спрятаться.

– У-У-У-ЖИН!! – снова закричала мама.

– Да мне только одну штуку осталось доделать… – пробормотал Вильям.

Теперь наступила папина очередь прорычать: «ВИЛЬЯМ!.. УЖИНАТЬ!»

Вильям осторожно покрутил металлический цилиндр. Маленькие детали идеально помещались в его руках.

И вдруг мальчик подпрыгнул чуть не до потолка – дверь в комнату распахнулась и с размаху повалила высокую стопку книг. Книги попадали в комнату – на пол, на стол, а одна выбила из рук Вильяма цилиндр, и тот, клацнув, откатился. Вильям наклонился, чтобы поднять его, в тот самый момент, когда появился отец на своей электрической инвалидной коляске. Вильям с ужасом уставился на цилиндр, оказавшийся прямо под колесом. Раздался металлический хруст, отец резко затормозил. Сломанный цилиндр издавал еле слышный треск, небольшое облачко дыма поднималось над обломками. Отец раздраженно заглянул под коляску и поморщился.

– Опять, что ли, барахлит? Я ведь только что был в мастерской, – пробормотал он и строго посмотрел на Вильяма, который прикрывал рукой газетные вырезки на столе.

– Немедленно ужинать! – рявкнул папа, развернулся, задел еще одну стопку книг и выкатился из комнаты.

Вильям дождался, пока шум папиной коляски стихнет, выпрямился и перевел дух. Чуть не попался! Но, кажется, папа ничего не заметил… Вильям был почти уверен, что ему удалось спрятать газетную вырезку, когда отец ворвался в комнату. Он подошел к цилиндру и осторожно его поднял. С одного бока на нем образовалась внушительная вмятина. Вильям потряс цилиндр.

– Ну как же так, – раздраженно пробормотал он и посмотрел на цепочку с внутренней стороны двери. Как же он забыл накинуть ее?.. Он ведь всегда запирался изнутри, когда возился с кодами.

Вильям снова подошел к письменному столу. Убрал газетную вырезку и все, что осталось от цилиндра, в ящик. Замер, рассматривая остальные предметы в ящике. Механическая рука, он сам ее собрал. Металлический 3D-пазл. Самый обычный кубик Рубика. Маленькая коробка из-под обуви с паяльником, набором маленьких отверток и пассатижами.

Вильям захлопнул ящик, закрыл его на ключ, а ключ спрятал в щель в полу. Еще раз окинул комнату взглядом, чтобы убедиться, что все спрятано.

Папа почему-то ненавидел коды. Он постоянно твердил, чтобы Вильям занимался тем, чем занимаются обычные дети: футболом, музыкой, да чем угодно!.. Папа как будто боялся кодов. Боялся, что Вильям ими увлечется. И становилось все хуже и хуже. Теперь папа даже кроссворды из газет вырезал и сжигал в камине. Вот поэтому Вильям и начал запираться. Чтобы папа не увидел, что он прячет у себя в комнате.

Знал бы папа, каково приходилось Вильяму… Иногда он не видел вокруг ничего, кроме кодов. Все вокруг было одним сплошным шифром. Сад. Дом. Машина. Все, что он видел по телевизору или читал в книге. Все превращалось в пазл. Это могло произойти, например, когда Вильям смотрел на дерево или узор на обоях. Иногда ему казалось, что вещи распадаются прямо на глазах, видел каждую отдельную деталь и место, которое она занимала. Так было всегда, сколько он себя помнил. Из-за этого он частенько попадал в неприятности. И неудивительно, что больше всего ему нравилось проводить время в одиночестве. Лучше всего у себя в комнате, за закрытой дверью, где он мог все контролировать.

Вильям смотрел на большой письменный стол. Дедушкин письменный стол. Столешница была из эбенового дерева, темного и твердого. По углам были вырезаны демонические лица, гримасничающие, с высунутым языком. Когда Вильям был маленьким, он боялся этого стола. Но он подрастал, и ему становилось все любопытнее. Вся поверхность стола была покрыта странными символами. Дедушкина писанина, называла это мама. Вильям воображал, что в этих знаках зашифрованы послания от дедушки, ведь он был лучшим криптологом в мире. Вильям пока не сумел расшифровать символы, но надеялся, что однажды поймет их. И узнает, что дедушка написал.

– Мы уже сели за стол! – снова крикнула мама.

– Иду! – ответил Вильям.

И легкими шагами вышел из комнаты.

Глава 2

– Ты разве не хочешь есть? – спросила мама.

– Не очень, – ответил Вильям и отодвинул тарелку.

– Ты слишком много времени проводишь неподвижно, – сказал папа. – Когда я был в твоем возрасте, мы вообще не сидели на месте. Мы играли в футбол, лазали по деревьям и забирались в чужие сады. Посмотри на себя! Ты ведь тощий как палка.

Вильям попытался не обращать внимания на его слова. Он знал, что папа прав, ведь он действительно очень худой. Но он был сильнее, чем казался, и всегда таким был. В классе никто не мог отжаться больше, чем он. Даже учитель физкультуры не всегда поспевал за Вильямом.

Он посмотрел на сложенную газету и лежавшие на коленях отца ножницы. Теперь папа стал вырезать из газет не только кроссворды. С тех пор, как начали публиковать объявления о выставке, на которую привезли «Невозможное» в Научно-историческом музее. Папа изо всех сил пытался сделать так, чтобы Вильям их не увидел.

Вот только папа не знал, что школа собиралась сводить их на эту выставку. Мама сказала, что Вильям может пойти, если пообещает ничего не говорить отцу и ничего не будет трогать на выставке. Мама понимала, насколько это для него важно. Будто чувствовала охватывавшую тело Вильяма дрожь каждый раз, когда он думал о коде, который никто не сумел расшифровать. Будто знала, что сын мечтал об этой выставке с тех самых пор, как впервые услышал о «Невозможном».

– Можно выйти из-за стола? – спросил Вильям, не поднимая глаз.

– Нет, нельзя, – ровным голосом ответил папа.

Родители переглянулись. Стало тихо. Казалось, они собирались ему что-то рассказать.

Мама и папа снова посмотрели друг на друга. Папа откашлялся.

– Мы решили избавиться от книг, Вильям.

Вильям моргнул, как будто не понял, о чем говорит отец.

– Уже восемь лет, как от дедушки нет вестей. А книги занимают слишком много места. Папа едва может передвигаться на коляске, не врезаясь в книжные полки, – сказала мама.

– НЕТ! – закричал Вильям и вскочил с места. Стукнул по столу так, что тарелки и стаканы подпрыгнули. И вдруг остановился. Ему совсем не нравилось злиться. Он стиснул зубы и досчитал про себя до десяти.

– Извините, – произнес он и сел на место.

– Мы знаем, как много для тебя значат эти книги, Вильям. Но оглянись… Здесь миллион книжек, не меньше, – мама посмотрела на отца. – Да, мы обещали дедушке… Но прошло столько лет… Мы должны жить нормальной жизнью.

Вильям ничего не сказал. Уставился на стол и обреченно покачал головой.

– Выбери несколько книг, которые ты оставишь. От остальных мы избавимся, – резко сказал папа и развернулся на коляске. Выезжая из комнаты, он задел стопку книг, та опасно пошатнулась.

Мама посмотрела на Вильяма.

– Папа на самом деле не сердится. Просто ему очень тяжело. Вся эта наша жизнь здесь. Он ведь не может тут работать, и скучает по своей работе в Лондоне. Он чувствует, что не справляется. А еще и ты с твоей школой, – сказала она и вздохнула.

Вильяму уже надоело слушать про школу. Он хорошо учился. Только вот классный руководитель, господин Гумбургер, постоянно преувеличивал. Звонил домой родителям Вильяма чуть ли не через день и рассказывал об очередной «совершенно ужасной выходке» Вильяма. Неудивительно, что родители волнуются. Но Вильям знал, почему господин Гумбургер так его ненавидит. Весь первый класс Вильям отлично учился. И поправлял господина Гумбургера каждый раз, когда тот ошибался на уроках математики. Да и на любом другом уроке тоже. За день до летних каникул господин Гумбургер отвел Вильяма в сторонку и сказал, чтобы после каникул тот прекратил все время тянуть руку для ответа.

Разумеется, Вильям этого не смог, и весь второй класс превратился в долгую войну между ним и господином Гумбургером. Вильям становился старше, и его перестала волновать чушь, которую нес господин Гумбургер. Он перестал выступать на уроках, но отношения между ним и учителем не улучшились.

– Господин Гумбургер рассказал, что сегодня случилось в школе, – осторожно произнесла мама. – Папе я пока ничего не говорила.

Разумеется, господин Гумбургер рассказал. Он наверняка бросился к телефону еще тогда, когда автоматические разбрызгиватели заливали здание водой. Вильям прямо видел, как все это было. Господин Гумбургер у телефона в учительской, почесывает свой огромный живот, пока вся остальная школа пытается спасти от воды хоть что-нибудь.

– Я просто хотел помочь! Система автоматического пожаротушения сломалась.

– И ты заставил ее снова заработать… – продолжила мама, пряча улыбку. – Даже не знаю, что с тобой делать, Вильям. Иногда ты прямо как твой дедушка, – сказала она и вздохнула.

– Может, мне тоже нужно бесследно исчезнуть?

Мама встала.

– Не смешно, – сказала она и стала убирать со стола.

Протиснувшись между двумя высокими книжными полками, она подошла к мойке. Вильям поднялся.

– Господин Гумбургер также очень беспокоится из-за школьной поездки в музей завтра, – сказала мама. – И я вообще-то тоже. Нам тяжело все время скрываться. Но привлекать внимание мы не должны. Ты сам знаешь.

Вильям не ответил.

– Посмотри на меня, Вильям, – строго сказала мама.

Он обернулся и взглянул на нее.

– Пообещай хорошо вести себя завтра! – умоляюще сказала она. – Мы не должны привлекать к себе внимание!

Вильям знал, что не сможет держаться подальше от «Невозможного». Вот только бы не сделать что-то, что их разоблачит.

– Обещаю, – сказал он и почувствовал, как в животе кольнуло.

Глава 3

Вильям стоял в одиночестве. Шел снег, и вокруг все было белым-бело. Вильям смотрел на одноклассников. Те резвились в школьном дворе, дожидаясь автобуса, который отвезет их в Научно-исторический музей. Все были рады уехать из школы на целый день.

Автобус остановился перед ними, глушитель издал громкий хлопок. Двери открылись, и началась битва за то, чтобы войти в автобус первым. Вильям подождал, пока свалка прекратится, и тоже вошел. Он пробрался в хвост автобуса: отсюда ему было видно всех, включая господина Гумбургера.

– Мегакрутую штуку ты вчера устроил с системой пожаротушения, – произнес вдруг тоненький голосок.

Вильям оглянулся и увидел Эйлерта, которого в школе все дразнили. Он тоже сидел в конце автобуса. Эйлерт забился в кресло и смотрел на Вильяма снизу вверх. Он всегда старался быть незаметным. Вильям отвернулся и посмотрел в окно; ему ни с кем не хотелось разговаривать. Ни с Эйлертом, ни с кем-нибудь другим. Ему было грустно после разговора с родителями. Неужели они и правда выкинут дедушкины книги? Автобус вздрогнул и тронулся с места.

Вильям вытащил из кармана обрывок бумаги. Это была вырезка из газеты о «Невозможном». Он прочитал заголовок, набранный крупными буквами: «Самый сложный в мире шифр привезут в Норвегию». Хотя Вильям уже раз сто, не меньше, читал эту статью, но перечитал снова. Посмотрел на фотографию загадочного металлического цилиндра. Лучшие криптологи в мире потратили больше трех лет на его создание. И теперь это был самый сложный шифр в мире, который почти невозможно разгадать. Некоторые из лучших дешифровщиков уже пробовали, но у них ничего не получилось. И вот цилиндр наконец оказался в Норвегии. Скоро Вильям увидит его собственными глазами. Он просто не мог этого дождаться. Завтра выставку увезут в Финляндию. Значит, сегодня или никогда!

Вильям закрыл глаза и ткнулся головой в стекло. Этот день станет лучшим в его жизни. Главное не поддаться искушению. Смотреть, но не трогать…

– Вильям! Надеюсь, ты понимаешь, что всем надоели твои выходки?! – пролаял хриплый голос рядом с ним.

Вильям открыл глаза и увидел господина Гумбургера.

– Вчерашние события стали последней каплей! – продолжил учитель.

Эйлерт засмеялся.

– Вы сказали «каплей»! – хохотал он, но прикусил язык, когда господин Гумбургер бросил на него злобный взгляд. – А ну-ка, замолчи! – зарычал Гумбургер, поднял волосатый указательный палец и угрожающе потряс им перед Вильямом.

– Я говорил вчера с твоей матерью, и она в курсе, что ты вот настолько от исключения! – рявкнул он и показал крошечное расстояние между большим и указательным пальцем.

Вдруг автобус сильно тряхнуло. Господин Гумбургер покачнулся и упал назад в проход между креслами. Там он и остался, катаясь туда и обратно, пока автобус кидало из стороны в сторону. Кто-то заплакал, кто-то вскочил, чтобы узнать, в чем дело. Автобус сбавил скорость, съехал на обочину и остановился.

– Не волнуйтесь, – сказал водитель автобуса по громкой связи. – Всего лишь колесо пробило.

Господин Гумбургер, похожий на маленькую испуганную мышку, поднял голову и осмотрелся, потом встал и выпятил грудь.

– Опасность миновала. Без паники! – закричал он с напускным хладнокровием.

Водитель, выйдя из автобуса, растерянно смотрел на правое переднее колесо, изо рта у него валил пар. Вильям прижался лицом к стеклу пытаясь разглядеть, что он будет делать. Господин Гумбургер прошмыгнул в начало автобуса, взял микрофон и поднес к губам.

– Все должны вести себя спокойно! А мы, те, кто умеет найти выход из любой ситуации, займемся решением проблемы! Через мгновение мы снова отправимся в путь! Оставайтесь на своих местах, – с этими словами он положил микрофон на место и вывалился из автобуса.

– Думаешь, мы теперь успеем? – спросил Эйлерт.

– Надеюсь, – сказал Вильям и обеспокоенно посмотрел на господина Гумбургера и водителя автобуса. Те стояли и чесали в затылке.

Через два часа автобус наконец тронулся в путь. Господин Гумбургер, усталый и перепачканный, сидел впереди, через два ряда кресел от Вильяма. Они с водителем меняли покрышку целую вечность. Оказалось, что они делали это впервые в жизни, и первый час был потрачен на поиски запасного колеса. Вильям предложил помощь, но ему велели вернуться на место, сказав, что эта работа – для взрослых. Уже была четверть второго, и Вильяма терзало дурное предчувствие.

Возле музея их встретила высокая нервная женщина. Видимо, она ждала их уже некоторое время. Нос у нее покраснел как помидор, и она вся дрожала. Она нетерпеливо переминалась с ноги на ногу и подпрыгивала, чтобы согреться, а господин Гумбургер пытался утихомирить класс. Когда все немного успокоились, она кашлянула и представилась тонким голосом:

– Привет и добро пожаловать на экскурсию «Интересный день в Научно-историческом музее». Меня зовут Эдна, и я буду вашим экскурсоводом. – Она нервно поправила юбку. – Вы немного опоздали, и выставка «Невозможного» уже закрывается. Но доступ к остальной части музея у вас, конечно, будет.

Вильям окаменел. Не может быть! Они опоздали.

– Вы не успели на выставку Невозможности, и мы отправимся прямо к ребусу знаний. Анкету с вопросами вы найдете на столе у входа, – сообщила Эдна. – Будет лучше всего, если вы разобьетесь на пары.

Через несколько секунд класс разделился на привычные пары. Вильям по-прежнему стоял совершенно неподвижно. Разочарование его полностью парализовало.

– Ты в паре с Эйлертом, – рявкнул господин Гумбургер ему на ухо.

Одноклассники захохотали.

– Вперед, Вильям, время поджимает! – продолжил Гумбургер.

Эйлерт встал рядом с Вильямом, явно довольный выбором напарника. Он улыбался до ушей.

– Мы теперь точно выиграем! Ты ведь все знаешь о таких штуках, – шепнул он, ковыряя в носу.

Вильям едва кивнул. Он чувствовал, как в нем пробуждается злость. Ребус? Ни за что на свете. Он приехал сюда, чтобы посмотреть на «Невозможное».

– Встретимся возле выхода через час, – прочирикала Эдна и распахнула большие дубовые двери в музей.

Класс с воплями ринулся вверх по лестнице. Одноклассница Вильяма толкнула Эдну так, что та упала и теперь ошарашенно сидела на лестнице. Господин Гумбургер ринулся к ней. Эдна протянула руку, надеясь, что он поможет ей встать. Однако господин Гумбургер промчался мимо.

– Не бежать… Идите медленней! – заорал он и поспешил внутрь, даже не посмотрев на Эдну.

Вильям остановился перед ней, подал руку и помог подняться.

– Спасибо, – сказала она, отряхивая юбку.

– Не стоит благодарности, – ответил Вильям и робко улыбнулся, помедлил и спросил: – А выставка «Невозможного» совсем закрылась?

– Там полно посетителей. Мы больше никого не можем туда впустить, иначе это будет нарушение техники безопасности.

Вильям кивнул и направился внутрь. Эйлерт стоял, озираясь среди множества экспонатов.

– Ого, это гигакруто, – сказал он. Очевидно, он был весьма впечатлен.

Вильям остановился рядом с ним. Но мыслями он был очень далеко. Он увидел двух мужчин, снимавших со стены плакат: «“Невозможное” – вниз по лестнице».

– Начнем? – спросил Эйлерт и подошел к столу с вопросниками. Он протянул Вильяму карандаш. – Ты сможешь делать записи!

– Я… Мне нужно в туалет, – пробормотал Вильям и быстро взглянул на господина Гумбургера. Учитель возился с учеником, у которого рука застряла в паровом двигателе. Музейный смотритель спешил им на помощь.

Вильям улыбнулся. У господина Гумбургера теперь полно забот, а у Вильяма появился шанс попасть на выставку «Невозможного».

Глава 4

Вильям спустился по лестнице и остановился. Двое высоченных охранников в серых костюмах заслоняли собой дверной проем. В зале за ними виднелась плотная толпа. Перед одним из охранников подпрыгивал невысокий разозленный мужчина, который хотел попасть внутрь. Коротышка размахивал билетом.

– Я уже заплатил! У меня есть билет и вы обязаны меня пропустить! – кричал он.

– Вам следовало прийти пораньше. Мы больше никого не впускаем. Внутри слишком много людей. – Охранник указал на толпу позади себя.

– Посмотрите на меня, во мне всего метр сорок девять! Я вешу пятьдесят кило! Никто и не заметит, внутри я или снаружи, – настаивал мужчина.

– Извините, нет! – решительно сказал другой охранник и скрестил руки на груди.

Коротышка замер на пару секунд. Вильям увидел, что тот сжимает кулаки, как упрямый ребенок. Лицо у него покраснело, и казалось, что он сейчас взорвется.

Потом мужчина развернулся и ступил на лестницу. Вильям подошел к охранникам.

– Извините, – сказал он так невинно, как только мог.

Двое мужчин посмотрели на него сверху вниз.

– Я здесь с классом, и мы должны были попасть внутрь.

– Твой класс уже в зале? – спросил один из охранников.

– Э-э… да, – сказал Вильям.

– А печать у тебя есть?

Вильям застыл. Он как раз собирался что-то сказать, как неожиданно по воздуху вихрем пронеслась фигура человека и врезалась в охранника.

– ПУСТИТЕ МЕНЯ ВНУТРЬ! ПУСТИТЕ МЕНЯ ВНУТРЬ! ПУСТИТЕ МЕНЯ ВНУТРЬ! – вопил коротышка, вцепившись в охранника и пытаясь вскарабкаться ему на плечи и прорваться к двери.

Охранник пытался стряхнуть его, будто отбивался от осы.

– Снимите его с меня! – кричал он. – Снимите его с меня!

Другой охранник подбежал к нему, схватил коротышку за ноги и попытался оторвать от коллеги. Но посетитель вцепился в охранника как разъяренный осьминог.

– Он сильнее, чем выглядит, Ховард! Пощекочи его, может, он отпустит!

– Сам щекочи его, Свейн! – ответил ему напарник, размахивая руками.

На помощь прибежали и другие охранники. Все так были заняты, что никто не заметил, как Вильям проскользнул в открытые двери.

Вскоре он уже стоял в центре зала, а вокруг толпились другие посетители. Он дрожал от волнения. Господин Гумбургер вот-вот заметит, что его нет наверху. И выставка «Невозможного» будет первым местом, куда он отправится его искать.

– Осталось пять минут, чтобы разгадать самый сложный шифр в мире! – раздался голос из динамика. – Многие пытались, но никто еще с этим не справился.

Вильям оглянулся. На стене в противоположном конце зала он увидел экран с большими красными цифрами. Обратный отсчет. Над экраном висел плакат с фотографией «Невозможного». Вильям пробрался вперед. Он не собирался разгадывать шифр. Просто хотел увидеть его. Лучше всего в тот момент, когда кто-то другой попробует его решить. Вильям почувствовал, как участился пульс, как в крови забурлил адреналин.

Через несколько минут Вильям уже стоял перед небольшой сценой, на которой были только стол и стул. На стуле сидел худощавый мужчина лет сорока пяти, его длинные светлые волосы были собраны в хвост. Он сидел, согнувшись над столом, и крутил в руках цилиндр. Бисеринки пота выступили у него на лбу. Он шумно дышал, бросая нервные взгляды на электронное табло на стене.

Пухлый мужчина в слишком тесном для него костюме нервно притоптывал возле стола. Вильям сразу узнал его. Он много раз видел его по телевизору. Это был Людо Клебберт, человек-оркестр. Людо Клебберт взял микрофон, посмотрел на табло и начал обратный отсчет.

– Десять… девять… восемь… семь…

Все в зале читали вместе с ним. Казалось, что длинноволосый сейчас упадет в обморок.

– …пять… четыре… три… два… один… ноль! – прокричал Людо. – Время вышло. Ты разгадал его, Вектор Хансен? – Людо подошел к вспотевшему мужчине за столом.

Вектор Хансен осторожно поставил «Невозможное» на место и покачал головой.

– Даже Вектор Хансен, человек с самым высоким IQ в Норвегии, не смог расшифровать «Невозможное»! Крепкий орешек, не всем по зубам!

Внезапно Вектор Хансен подскочил к нему и выхватил микрофон.

– Жульничество! Дурацкая шутка! Этот шифр нельзя разгадать! – выкрикнул он в микрофон и угрожающе поднял цилиндр над головой, словно собирался разбить его об пол. – Это полная чушь! – проорал он.

Людо Клебберт подал знак двум охранникам. Те вспрыгнули на сцену, вырвали Невозможность из рук Вектора Хансена и отдали Людо. Охрана стащила Вектора Хансена со сцены. Кто-то смеялся, но большинство шикали.

– Я гораздо умнее, чем все вы, вместе взятые! – вопил Вектор Хансен, пока его выносили из зала. – По сравнению со мной – вы сборище болванов! Я тут умнее всех! – Потом дверь за ним захлопнулась, и в зале наступила тишина.

Людо угрюмо стоял на сцене, держа «Невозможное» в руках. Толпа загудела.

– Это и правда жульничество? – выкрикнул кто-то.

– Наверняка!

– Нет, нет! – Людо замахал руками.

– Тогда докажите! Дайте еще кому-нибудь попробовать!

Людо нервно оглянулся. Взгляд упал на стоявшую возле сцены серьезную девушку в строгих очках. Она кивнула.

– Хорошо. Только одному человеку. Вообще-то время вышло. Кто хочет попробовать? – крикнул Людо и тыльной стороной ладони вытер пот со лба.

В зале стало тихо. Кто-то шевелил губами, кто-то тряс головой.

– Никто? – спросил Людо.

– Вильям! – внезапно раздался громкий крик!

Вильям оглянулся и увидел господина Гумбургера, который пробирался сквозь толпу, указывая на Вильяма, стоявшего возле сцены.

Все уставились на Вильяма.

– Да, дайте ему попробовать! – крикнул кто-то.

Людо Клебберт удивленно посмотрел на Вильяма.

– Ребенку? Хм-м… Но почему бы и нет? – Он помахал Вильяму.

– Нет, стойте! – выкрикнул господин Гумбургер. – Я не то имел в виду!..

Но было уже слишком поздно. Людо втащил Вильяма на сцену и сунул ему в руки «Невозможное». Не веря своим глазам, Вильям смотрел на гладкий цилиндр.

– Нет, не надо… – завопил господин Гумбургер и полез на сцену, но его стащили за ноги.

Людо посмотрел на Вильяма.

– Хочешь попробовать? Самые острые умы мира пробовали, но у них ничего не вышло.

Вильям потряс головой.

– Нет, я не думаю…

– Да ладно, просто попробуй, – улыбнулся Людо.

Он обратился к публике и поднял толстый указательный палец.

– Что скажете? Хотите, чтобы он попробовал?

Толпа разразилась аплодисментами. Вильям смотрел на Невозможность.

Никогда раньше он не видел ни одного из знаков, изображенных на цилиндре. Они не были похожи ни на буквы, ни на цифры. Но потом что-то начало происходить. Как всегда. В животе разлилось тепло. Охватило грудь, потекло в руки и голову. Все вокруг начало распадаться на части. Вильям попробовал разжать руки, но было уже слишком поздно.

Казалось, что мельчайшие части цилиндра ожили у него в руках – одни уменьшились, другие изменили цвет. Некоторые начали светиться, другие потемнели и почти исчезли. Знаки отделились от цилиндра. Они медленно кружили вокруг его головы, как стайка бабочек. Вильям проводил их взглядом. Заработали руки. Они поворачивали, разворачивали и крутили маленькие части. Его пальцы шевелились все быстрее. Щелк… щелк… щелк…

Времени и пространства больше не существовало.

Из транса Вильяма вырвал триумфальный рев, чуть не сорвавший крышу в большом зале. Вильям посмотрел на «Невозможное», которое все еще держал в руках. Цилиндр распался на две части. Внутри одной из них была закреплена небольшая медная пластина с выгравированной надписью: «ПОЗДРАВЛЯЕМ!»

Вильям не мог произнести ни слова. Он просто стоял и смотрел на медную пластину внутри цилиндра. Его глаза видели, что там было написано. Но мозг отказывался верить. Наверное, код сломан, подумал он. Не мог же я его расшифровать… Я его сломал. Вильям поднял глаза на онемевшего Людо Клебберта. Потом – на господина Гумбургера. Тот взялся за голову и осел на пол перед сценой.

Вильям попытался сложить две части цилиндра вместе. Бесполезно. Он попробовал еще и еще. «Невозможное», наверное, просто сломано. Просто сломано!