«Энциклопедия Относительного и Абсолютного знания» kitobidan iqtiboslar

Когда маленькому Эриксону было семь лет, он увидел, как его отец пытается загнать в стойло теленка. Отец изо всех сил тянул за веревку, но теленок упирался и отказывался идти. Эриксон расхохотался и стал насмехаться над отцом. Отец сказал ему: «Сделай лучше, раз ты такой умный». Эриксон решил не тянуть за веревку, а обойти теленка сзади и дернуть его за хвост. Теленок немедленно рванулся вперед и зашел в стойло. Сорок лет спустя этот ребенок вырос и придумал «гипноз Эриксона», способ, при котором к пациенту обращаются с неожиданной просьбой. Суть приема такова. Предположим, ваш ребенок не убирает в своей комнате. Если вы попросите его навести порядок, он откажется. Но если вы усугубите беспорядок, принесете еще больше игрушек и одежды и разбросаете их, ребенок

[Идеосфера] Идеи подобны живым существам. Они рождаются, растут, набирают силу, сталкиваются с другими идеями и в конце концов умирают. А что, если идеи, словно животные, эволюционируют? А если в мире идей действует естественный отбор, слабые погибают, а сильные размножаются, как и полагается по законам дарвинизма? Жак Моно в 1970 году в работе «Случайности и необходимости» высказал гипотезу о том, что идеи существуют автономно и, как органические существа, способны воспроизводиться и множиться. В 1976 году в «Гене-эгоисте» Ричард Доукинс выдвигает концепцию идеосферы. Идеосфера является для мира мыслей тем же, чем биосфера для животного мира.

скажет: «Папа, так нельзя, надо все убрать». В человеческой истории метод «неожиданной просьбы» осознанно или бессознательно применялся постоянно на протяжении столетий. Понадобились две мировые войны и миллионы погибших для того, чтобы создать Лигу Наций, а потом ООН. Чтобы принять «Декларацию прав человека», пришлось пережить зверства тиранов. Понадобился Чернобыль, чтобы осознать опасность атомных электростанций, не обеспеченных необходимыми степенями защиты.

Слова счет (compte) и сказка (conte) звучат по-французски одинаково. Это совпадение, кстати, существует почти во всех языках. В английском считать «to count», рассказывать «to recount». В немецком считать «zahlen», рассказывать «erzählen». На иврите рассказывать «le saper», считать «il saper». В китайском считать «shu», рассказывать «shu». Цифры и буквы едины с тех давних пор, когда язык был еще лепетом.

Доукинс пишет: «Когда вы помещаете в мой мозг плодотворную идею, вы используете его, словно машину для пропаганды этой идеи». И он приводит в пример концепт Бога, идею, которая родилась в один прекрасный день и с тех пор продолжает эволюционировать и шириться, ее подхватывают и распространяют устно, письменно, в музыке, в искусстве, а священники повторяют и интерпретируют ее, адаптируя к соответствующему пространству и времени. Но идеи, в противоположность живым существам, мутируют быстро. Например, идея коммунизма, родившаяся в мозгу Карла Маркса, стремительно распространилась в пространстве, завоевав почти половину планеты. Она эволюционировала, мутировала, а затем утратила силу, затрагивая все меньшее количество людей, словно исчезающий вид животных.

Но в то же время она вынудила мутировать идею «капитализма по старинке». Из борьбы идей в идеосфере возникает наша цивилизация. Теперь скорость мутации идей увеличивается при помощи компьютеров. Благодаря Интернету мысль может очень быстро распространиться в пространстве и еще быстрее встретиться со своими соперницами или убийцами. Это, к сожалению, относится в равной степени и к хорошим, и к плохим идеям, так как понятие «идея» морали не подчиняется. В биологии также эволюция не знает морали. Вот почему, быть может, стоит подумать дважды, прежде чем высказывать «увлекающие» идеи, так как они становятся сильнее человека, которому они пришли в голову, и сильнее тех, кто их пропагандирует. Но это так, всего лишь идея…