Kitobni o'qish: «Не стоит слез. На просторах Галактики»

Не стоит слез

1.

      Сулейман сидел на скамейке автобусной остановки, но эта остановка была не из тех привычных двух, которые находятся вблизи его дома и около страхового агентства, где он работал, а где-то в середине, между ними. Уже два часа, как он сошел с автобуса, но вопреки привычному поведению пассажиров, он вместо того, чтобы поспешить в направлении своего следования, прошел к скамейке и уселся. Весь его облик выдавал человека, переживающего глубокую депрессию. Остановка то кишела людьми, то пустела. Все куда-то торопились, ни кто не хотел дольше привычного оставаться на остановке и ни кому дела не было до человека, одиноко сидевшего на крайней скамейке и внешне ничем не выделявшегося из толпы.

      Почему он сошел с автобуса именно на этой остановке – сказать трудно, может – это было случайным совпадением, а может подсознательно выбрал более живописное и наименее оживленное место, вблизи спального района города, чтобы предаться размышлениям; а может быть просто, так было угодно судьбе. Но не выйти он не мог. Продолжать дальше сидеть в переполненном и как ему казалось, ужасно шумном автобусе, было невыносимо. Любой дискомфорт усугублял его психическое состояние.

      Сулейман сидел в глубокой задумчивости, абсолютно безразличный ко всему происходящему вокруг. Он невидящими глазами смотрел на уличное движение, спешащих куда-то горожан, а голова была занята мыслями о своей неудавшейся жизни, о не сложившейся любви, о нереализованных возможностях, о допущенных ошибках; о том, как так вышло, что он оказался, по его мнению, никчемным в этой жизни. «Неужели все» – думал он, – «вот так вот «пшик», и жизнь профукана, второго шанса не будет; как жестоко». Он никак не мог с этим смириться, был в отчаянии и готов к любым поступкам, нужно было только найти выход, но выхода не было, прошлого не вернуть.

      Однако, с объективной точки зрения он совсем не был никчемным, напротив, даже многие позавидовали бы его положению – он был образованным, уважаемым человеком, у него была хорошая работа, собственная квартира, но он был одинок и глубоко несчастен, и жизнь его была, на его взгляд, не фонтан, далеко не фонтан. Он от жизни ждал большего. А сейчас уже ему тридцать пять, и у него начался, обостряющийся с каждым годом, кризис среднего возраста. Он был в состоянии меланхолии. Мысль о провороненной жизни, о растраченной зря молодости, депрессия душили его. И с личной жизнью у него тоже не ладилось. Он был разведен и одинок. Больше всего в жизни он жалел о своей первой любви, в которой так и не объяснился любимой девушке. Он считал, что это была самая настоящая, самая искренняя, самая чистая любовь. Может, он так считал потому, что она не получила дальнейшего развития и не состоялась как отношения между женщиной и мужчиной, в следствие юности, нерешительности, робости. Потом конечно у него женщины были, но все эти союзы довольно скоро распадались.

      Хотя Сулейман пребывал в апатичном состоянии, его “невидящий” взор, все-таки заметил пару глаз наблюдающих за ним. Эти глаза принадлежали старику, который странностью, какой-то необычностью облика не вписывался в общую картину происходящего вокруг. Вид старика чем-то напоминал старую, черно-белую фотографию из прошлого века и притягивал к себе внимание окружающих людей. На мгновение их взгляды встретились и Сулеймана словно “обожгло” холодом этого взгляда. Но обнаружив, как старик абсолютно невозмутимо продолжил свое движение тут же потерял к нему всякий интерес.

      Довольно грустный и несчастный вид, странное поведение – необычно долгое пребывание на остановке привлекли внимание старика, который второй раз за два часа проходя мимо остановки, заметил сидящего на том же месте, того же, печального вида, человека. Старик, какое-то время наблюдавший за Сулейманом, то ли проникся к нему сочувствием, то ли еще что, неторопливыми шагами подошел к нему и заговорил:

– Сынок, с тобой все в порядке? Тебе нездоровится?

– Все нормально. Спасибо!

      Старик сел на скамейку:

– Знаешь, человек очень уязвимое существо. Ему очень легко нанести вред здоровью, покалечить, а в крайнем случае не составит особого труда и умертвить. Существует много разных способов расправиться с человеком, если он тебе мешает жить, отравляет жизнь и при этом самому остаться совершенно безнаказанным. Например, можно…

– Стойте, стойте, стойте. Почему вы мне все это рассказываете? – возмутился ошарашенный бесшабашностью незнакомого старика, Сулейман.

– Ты выглядишь очень несчастным, на тебя смотреть невозможно. Уже наверное третий час ты здесь сидишь и не можешь куда-либо сдвинуться с места.

– Вы что, следили за мной? Да – да, я это заметил, но потом когда вы зашагали прочь, подумал, что мне показалось.

      Не отвечая на вопрос, старик продолжил:

– Либо тебе некуда идти, либо ты не хочешь возвращаться туда, откуда еще сегодня утром выходил, либо кто-то тебе отравляет жизнь, и ты не знаешь, как быть.

– Нет, нет, нет. Совсем не то. Я сам не понимаю, что на меня нашло, но в последнее время я стал склонен к апатии. Только и всего.

– В чем же причина апатии? Не сочти за хамство, но я хочу помочь тебе.

– Спасибо конечно за участие, за доброту, но я сам справлюсь со своими тараканами. Да и ни кто мне не поможет, «поезд ушел, а рельсы остыли», как говорится. – вежливо отказался Сулейман.

– Я смогу тебе помочь, уж поверь. Я больше твоего повидал этот мир. – не отступал старик.

      Заинтригованный уверенностью и настойчивостью старика и из любопытства Сулейман согласился:

– Ну что же, слушайте, раз уж вы так настаиваете. Я считаю, что не смог реализоваться в жизни, не раскрыл все свои потенциальные возможности. А ведь все так хорошо начиналось, сколько было заманчивых предложений в мой адрес. Я считался перспективным, подающим большие надежды молодым человеком. Пока ты молодой все двери перед тобой нараспашку. А в итоге, я как колобок от всех ушел и докатился до своего нынешнего жалкого состояния. Но больше всего я жалею о своей потерянной любви. Еще в школьные годы я влюбился в одноклассницу и до сих пор ее люблю. Думал со временем пройдет, но оказывается – нет. Мне уже считай под сорок, а я все еще каждую минуту своей жизни думаю о ней, и только сейчас понял что буду думать о ней до конца своих дней.

      -Вон оно что. Ну, так в чем же дело? Что же тебе помешало добиться ее руки и сердца?

– Моя никчемность. Я не смог добиться руки и сердца своей любимой девушки. Я пытался не раз объясниться ей в любви, но каждый раз что-то мешало, какая ни будь, да ерунда все портила. А потом судьба раскидала нас в разные города и закрутилась жизнь в головокружительном круговороте времен. Чем больше об этом я думаю, тем сильнее ненавижу себя. Я предал свою любовь, свою возлюбленную. Я заслуживаю самую жестокую кару.

– Ну, ну…, вроде бы зрелый мужчина, а рассуждаешь как юноша. А может, так оно и было к лучшему, может, так было угодно провидению. А может девушка сама не хотела, чтобы ты ей признавался в любви? А то, такие случаи в жизни я знаю. Не секрет, как много случаев расторжения браков бывает, не продержавшись и нескольких месяцев. И заметь, когда они женились, тоже считали, что их любовь самая настоящая, что им не прожить и дня без друг-друга, что они вместе будут счастливы на век. Так что, не надо корить себя. Еще неизвестно как бы все обернулось при другом развитии событий.

– Ну, это все догадки. Догадки, догадки… Мне надоело строить догадки. О том, что вы сейчас сказали, я и сам не единожды думал, но мне от этого не становится легче. Лучше бы я был настойчивее и упорнее, и добился бы ее руки и сердца, еще тогда, когда ничего еще не было потеряно. И пусть я, хоть через неделю бы развелся, но зато, хотя бы неделю побыл бы счастливым. Вы знаете, думаю, если бы у меня все с ней образовалось, вдохновленный ее любовью я бы выбирал правильный путь в жизни и смог бы горы свернуть.

– Ты считаешь, что все потеряно?

– Естественно. Столько времени прошло, столько воды утекло.

– А если я тебе скажу что могу на какое-то время вернуть в прошлое, в те решающие ключевые моменты, где следует договорить не досказанное, доделать недоделанное, где-то подтолкнуть к действию, а где-то придержать, ну и тому подобное.

– Бред какой-то. –сказав, Сулейман подозрительно посмотрел на старика.

– Естественно, ты подумал что я “сумасшедший какой-то”, но ничего не потеряешь, если мне поверишь или сделаешь вид что поверил и последуешь моим наставлениям. Не бойся, ничего с тобой не случится. Не каждому выпадает такая возможность, было бы глупо не воспользоваться ею, – в голосе старика просачивалось что-то неземное, величественное и холодное, и голос уже был совсем нестарческий.

      В борьбе со здравым смыслом любопытство в голове Сулеймана взяло вверх. “Да и вполне убедительно говорит, и выглядит он как полагается странно и неестественно, для такого случая. Очень интересно. А может и вправду что-то неведомое скрывается за этим странным старичком” – раздумывал Сулейман и решил посмотреть, что последует дальше.

– Ну, допустим. И что дальше? У вас есть машина времени? – не без сарказма спросил Сулейман.

      После непродолжительной задумчивой паузы, как человек, которого застали врасплох, старик ответил:

– Да. Но это совсем не то что ты себе представляешь, и она не называется машиной времени, и она не относится к стихии материи.

– Что-то я не припомню про, как вы сказали, “стихию материи”. Я знаю – в древности считалось что все в этом мире состоит из четырех стихий: земли, воды, огня, воздуха. Но это всего лишь древнее представление о строении мира.

– Не припомнит он, хм – в свою очередь с иронией ответил старик, – много ли ты знаешь, чтоб не припоминать. Все четыре названые тобой якобы стихии, являются лишь частью стихии материи. Но, не будем отвлекаться. Так ты хочешь совершить перемещение во времени или нет? Помни, я лишь хочу тебе помочь.

– А что для этого надо делать? – в нерешительности спросил Сулейман.

– Делать ничего не надо. Нужно только оставаться на месте и сказать, что ты этого хочешь. Не бойся, это нисколько не займет времени, все уже прошло, нужно только вернуться в прошлое. Одно событие второй раз не может повториться в одном потоке времени, но вполне может произойти в параллельном потоке и то при условии…– тут старик осекся, и сказал – что-то я увлекся, ну так что?

      Немного поколебавшись, Сулейман решительно выпалил:

– Да, давайте, я хочу этого.

      Как только он это сказал, вокруг все исчезло, осталось только белое–белое пространство. Послышался голос старика, которого тоже не было видно:

– Слушай меня внимательно. Сейчас ты попадешь в то время о котором мысленно подумаешь, поэтому думай именно о том коротком промежутке времени, в котором ты хотел бы что-то изменить. Так как, все это требует огромных затрат энергии, у тебя мало времени. В том времени ты будешь абсолютно невидим, неосязаем, бестелесен, бессилен на что-либо воздействовать непосредственно, будешь как бы растворенным в атмосфере, и все твои действия будут возможны в рамках свойств воздуха. У тебя есть только один способ воздействовать на события, это – сила мысли, с помощью которого сможешь распоряжаться неким потоком воздуха. От того, насколько велико твое желание, насколько сильна твоя воля, зависит эффективность твоих усилий. Ты увидишь себя со стороны, будь готов, это огромное морально-психологическое потрясение. Тебе нужно собраться и держать себя в руках, иначе все может сорваться, тебя выбросит оттуда обратно и ничего у тебя не получится. Думаю, в остальном ты разберешься сам. Удачи тебе.

      У Сулеймана не было необходимости долго раздумывать над тем, в какой отрезок своей жизни следует вернуться. Он в течение последних лет многократно, раз за разом, прокручивал в голове тот день, когда была упущена последняя возможность объясниться в любви, когда поезд увозил его возлюбленную, а он стоял перед необратимостью безвозвратно упущенного шанса, бессильный, что-либо изменить. И каждый раз, воспоминание этого дня, болью отдавалось в душе Сулеймана. Нужно было что-то изменить в прошлом, чтобы в тот день он смог признаться в любви Фае и предложить ей руку и сердце.