Kitobni o'qish: «Нойвельт»

Глава 1

Чувствую как яркие лучи солнца, преодолев сотни миллионов километров, пробиваются сквозь закрытые веки. Раздраженно переворачиваюсь на другой бок, отвернувшись от окна. Это движение, вкупе с солнечными лучами, окончательно вырвало меня из объятий Морфея. «Уже не уснуть». С трудом открываю глаза и окидываю беглым взглядом свою квартиру. Нет никакого желания вставать, к тому же все тело ужасно болит, будто целое стадо диких быков пробежалось, втоптав меня в кровать. Единственное, что сейчас поможет мне это контрастный душ и крепкий кофе, но прежде нужно понять который час и какой сегодня день? Глаза снова закрываются под тяжестью век. Я проваливаюсь в сон.

Прихожу в себя, пытаюсь понять, сколько времени прошло: минута, час, день? Все еще с закрытыми глазами ощупываю кровать вокруг себя, пытаясь найти телефон. Пальцы нащупали его под подушкой, но телефон предательский ускользает из рук, и прошмыгнув в щель между матрацем и каркасом кровати, с грохотом падает на пол. «О, Боже!» хватаю подушку и с силой швыряю ее в дальний угол. «Пора вставать!» Встаю и пытаюсь дотянуться до телефона, все тело ломит. Кое-как достав телефон, я с ужасом обнаруживаю, что уже 16:31 времени 8 июля 2016 года. Подумав, что настройки даты в телефоне сбились, я начал искать пульт от телевизора, попутно браня телефон, купленный совсем недавно, и продавца, который уверял меня в высоком качестве данной модели. Включив телевизор, я быстро нашел канал «СВТ», ожидая увидеть новости о вчерашнем матче полуфинала чемпионата Европы между сборными Польши и Португалии. Но к своему удивлению я увидел не обзор четвертьфинального матча, а подготовки к финальному матчу.

Меня бросило в жар. Ведь когда я ложился спать было 1 июля 2016 года. Это я помнил точно, так как в этот день мы праздновали тридцать первый день рождения Роберта, моего близкого друга.

У меня никогда не было проблем с памятью, и даже сейчас я помнил все вплоть до мелочей, кроме прошедшей недели.

«Ладно», подумал я, наверняка друзья расскажут что случилось.

Первый кому я позвонил – был Роберт. «Ларс, ты где пропадал?» – услышал я его беспокойный голос вместо приветствия. И тут я окончательно убедился в том, что телефон меня не обманывает. Пропустив мимо ушей все его слова, я предложил встретиться. Он охотно согласился и даже предложил сам сообщить Марку о планах на вечер.

Вечером того же дня я сидел в баре, который мы, между собой, называем «бункером» из-за его расположения в подвале. Это место было последним, что я помнил. Сильное и навязчивое желание вспомнить самому хоть что-то заставило прийти сюда чуть раньше назначенного часа. И не напрасно, некоторые фрагменты того дня начали мелькать у меня в голове. Мы были втроем: Я, Роберт и Марк, потом к нам присоединились девушки, кажется двое или трое. По крупинкам мне удавалось воссоздать картину того дня, как вдруг эта стена, выстроенная из маленьких фрагментов, обрушилась словно карточный домик, когда я почувствовал сильный хлопок по спине.

– Эй, Ларс, ты чего так рано пришел? Ну и вид у тебя! – проговорил Роберт.

– Привет, – посмотрев в сторону Роберта с неестественной улыбкой, ответил я, с трудом сдерживая гнев. Я снова попытался, отрешившись от окружающего мира, погрузиться в себя, но Роберт неустанно о чем-то говорил, то и дело заглядывая в мои пустые и отрешенные глаза.

– Ты меня вообще слушаешь? – не выдержал Роберт и начал тормошить меня за плечо.

– Ты можешь умолкнуть хотя бы на минуту? – процедил я сквозь зубы, уже не скрывая своего гнева, заранее зная ответ.

– Что с тобой такое? Ты где-то пропадаешь неделю, а теперь не хочешь разговаривать. А я ведь… Линдси, – вдруг прервался он, окликнув проходившую мимо официантку. – Принеси мне и моему агрессивному другу пива.

Вместе с Линдси, которая принесла пива, пришел и Марк.

– Привет, Ларс. Ты где пропадал все это время? – радостно приветствовал меня Марк. – Летал в Азию?

– Он не помнит, где все это время был, – ответил Роберт вместо меня. – Или просто не хочет нам об этом говорить.

– Уверен, он был с той блондинкой, – ухмыляясь, добавил Марк. – Как же ее звали? Лиза вроде, да?

– Точно, Лиза, – ответил Роберт. Они продолжали вести разговор обо мне, предлагая свои оригинальные догадки о прошедшей неделе.

А я, тем временем, начал вспоминать некоторые события того вечера. В голове снова начали мелькать картины, но я не мог сосредоточиться на них. Немного поговорив, выпив пару кружек пива, мы разошлись по домам. Я остался разочарованным, а загадка неразгаданной. Единственное, что я узнал от них – это как ушел с одной девушкой по имени Лиза. И единственный человек, который знает ответ – это она, неизвестная девушка.

Глава 2

Я родился в прекрасный летний день 9 июля 1986 года в городе Хельсинки, Финляндия. Моя мать умерла сразу после родов, а отца я никогда не видел и до сих пор не знаю, кто он и где находится. Меня воспитывали приемные родители, которые только в мой двадцатый день рождения открыли мне тайну. В тот день моя мама сказала мне, что моя родная мать умерла при родах, и что эти люди, которых я, на протяжении двадцати лет, считал своими генетическими родителями, усыновили меня. С этого дня, я больше никогда не праздновал свой день рождения. Я много раз пытался убедить себя в том, что я не убивал свою мать. Но мысль о том, что мое появление на свет оборвало жизнь моей матери, преследует меня вот уже на протяжении десяти лет.

Сегодня мой тридцатый день рождения. И я уже по традиции, а действия, повторяющиеся на протяжении десяти лет для человека – это уже традиция, заглянув с утра в кондитерский магазин, купил небольшой торт и отправился домой к моим законным родителям – Генри и Анне, где они уже ждали меня. Каждый год, сидя за обеденным столом, они рассказывали мне что-то новое о моей маме. Так, в прошлом году Анна дала мне дневник, некогда принадлежавший моей маме. «Этот дневник принадлежал Хельге. Она хотела, чтобы я отдала его тебе, когда ты будешь готов к этому. Думаю, сегодня самое время. Открой, посмотри», – сказала она тогда.

Я открыл. На первой странице была надпись, написанная каллиграфическим шрифтом от руки «Хельга Бьернсон, 1983» и подпись, на второй странице была наклеена черно-белая ее фотография, это был первый раз, когда я увидел ее. Я хоть и не находил схожие черты, но почувствовал ее, сначала легкая дрожь по телу, потом начали затупляться органы чувств, кроме зрения, думаю это был контакт моей души с ее мыслями впитанные в этой маленькой книжке. А на следующих страницах были тексты, написанные ею от руки ручкой с черными чернилами. Я не понимал, что там было написано, так как тексты были на непонятном мне языке:

– Это суоми, – шепотом добавила Анна.

– Она была финкой?

– Да, и я надеюсь, что в этой книжке есть ответы на многие вопросы, которые интересуют тебя.

С этого дня я с энтузиазмом начал изучать дневник, и за пару недель мне удалось запомнить немало слов финского языка. Я узнал, что Хельга родилась в маленьком городке Финляндии, а позже, когда ей было девять лет, они с родителями переехали в Хельсинки. К сожалению, через два месяца я положил этот дневник в шкафчик, хорошенько спрятал, чтобы не потерять, и с тех пор не читал.

Вернувшись от родителей к себе домой, я решил полистать дневник, но его не оказалась на месте. Я спокойно обшаривал шкаф, руками, наощупь, роясь среди вещей и пытаясь нащупать дневник. Но его не было там, его не было и в потайной дверце в шкафу. Я вдруг почувствовал пустоту в груди, которая медленно начинала расширяться. Лоб и кожу спины покрыла испарина, я вышвырнул все вещи из шкафа, и по несколько раз я перепроверил каждую одежду, и время от времени заглядывал в пустой шкаф, в надежде обнаружить там дневник. Я в панике перерыл всю квартиру. Дневника нигде не было.

Кому это было нужно? И если это был вор, почему другие ценные вещи на месте? Или я сам… нет, нет, не может быть, я не мог избавиться от дневника. Единственный момент, когда это мог пропасть дневник, это та самая неделя, которую я не могу вспомнить.

Это было единственное, что у меня осталось от человека, который подарил мне жизнь. С этим дневником, мне казалось, что я нашел родную мать, читая ее записи, я чувствовал ее присутствие. И я не хочу второй раз ее потерять. Теперь я уже обязан разобраться, что произошло в ту злополучную неделю.

Глава 3

Всю последующую неделю после своего дня рождения я посетил всех врачей в городе, которые хоть как-то могли бы помочь в моей ситуации. Но безрезультатно, все тесты не выявили никаких отклонений. Многие врачи твердили, чтобы я радовался просто тому, что я не потерял память вообще. Но причины никто не знал, медицина в наше время очень хорошо развита, только вот мозг до сих пор не до конца изучен. Мне уже начали надоедать безрезультатные визиты к врачам и прохождение тестов. Но больше всего я устал от вопросов врачей о количестве выпитого алкоголя, о том, принимал ли я наркотические вещества в тот день. И после очередного неудачного визита, закупившись продуктами и пивом на вечер, я в растроенных чувствах побрел домой. Удобно расположившись на диване перед телевизором, я начал смывать чувство разочарования алкоголем. Время, возможно, это самое лучшее лекарство, но алкоголь действует быстрее. А что ценится в наше время больше, чем съэкономленное время?

Переключая каналы, я наткнулся на интересную передачу, где профессиональный гипнотизер делал такие трюки, что люди войдя в транс, выполняли все приказы гипнотизера, даже вспоминали те вещи, о которых испытуемые давно забыли или даже не знали. И тут мне пришла в голову идея, почему бы не попробовать гипноз?! «В любом случае, ты ведь ничего не теряешь», – пронеслось в моей голове. Вскочив с дивана, я быстро включил компьютер и начал искать гипнотизеров Стокгольма. Поисковик выдал тут же множество вариантов, некоторые из которых я записал себе в блокнот. Я старался выбирать гипнотизеров, у которых не сильно развита маркетинговая кампания. Так как мастер своего дела в рекламе не нуждается. Я остановил свой выбор на докторе по имени Генрих Штольц. Я позвонил по указанному номеру, ответила девушка, которая представилась помощником доктора Штольца, и сказала, что у него сейчас клиент. Но уверила меня, что сможет сама меня проконсультировать или посоветовала перезвонить. Я доверился ей и записался на завтра в шесть вечера.

Я волновался по поводу сеанса и в целом насчет этой недели. Когда я стоял перед дверью, внутренний голос начал твердить: «Возвращайся домой». Диалог с моим давним врагом «страхом» закончился тем, что я закрыл глаза, сделал вдох, сосчитал до трех, открыл глаза, затем и дверь.

В приемной сидела молодая, красивая брюнетка, скорее всего это помощник доктора, с которой я вчера разговаривал. Она что-то объясняла пациенту, который только что был у доктора.

– Добрый вечер! Вы, господин Ларс Гунарссон? – спросила девушка, посмотрев в мою сторону.

– Да, мне подождать?

– Нет, доктор вас ожидает, можете заходить, – сказала она, указав на единственную дверь, что была в этом кабинете кроме той, откуда я зашел.

Кабинет психолога оказался очень уютно обставленным. В глаза сразу же бросаются теплые оттенки интерьера. Можно сказать без преувеличения, я почувствовал себя как дома, и волнение исчезло мгновенно. Напротив двери в большом черном кресле сидел пожилой человек лет шестидесяти. Его седые волосы контрастно выделялись на фоне кресла, а взгляд и внимание были обращены только ко мне. На коленях у него лежала книга, которую, скорее всего, закрыл он прямо перед тем, как я зашел.

– Добрый вечер, Ларс, садитесь, – очень спокойным, приятным голосом, характерным гипнотизерам заговорил доктор. Кроме приветственных слов я ничего не сказал, лишь кивнул и сел на кресло.

– Люди сюда приходят абсолютно по разным вопросам, чтобы помочь вам, для начала я должен выслушать вас, – деловито продолжил доктор Генрих. – Расслабьтесь и расскажите мне обо всем, что вас беспокоит.

Я рассказал ему все подробности. Недостающую информацию доктор вытаскивал, задавая наводящие вопросы.

– Прежде, чем начать сеанс, должен сказать, что каждый человек по-разному переносит гипноз. Есть люди, которые даже не подвержены, не говоря уже о результатах.

– Простите, не подвержены чему? – перебив, спросил я в недоумении.

– Гипнозу. Если пациент относится крайне недоверчиво или вовсе не верит, то наши методы бессильны. Конечно, каждый случай уникален по своему, так что давайте начнем.

– Моя работа требует обоюдного доверия, поэтому предлагаю сразу перейти на «ты», – после недолгой паузы продолжил доктор. Я засомневался, что смогу обращаться к нему так, но в ответ я утвердительно кивнул. – Ты сейчас будешь в состоянии транса, схожее состояние это сон. Есть два варианта развития ситуации: первое – мы будем действовать согласованно во время транса.

– Это как?

– Это значит, я буду говорить, спрашивать у тебя, давать какие либо указания, когда ты в трансе. Если меня не будет слышно, это значит второй вариант: Здесь ты должен осознать, что ты находишься в трансе или во сне, понять, что это не реальность.

– И как это можно узнать, сон или реальность?

– Вариантов несколько, самые элементарные из них: проткнуть ладонь пальцем, если получится это сделать, то ты во сне. Или посмотреть на часы и запомнить, сколько время, затем спустя несколько секунд снова посмотри, если часы показывают совсем другое время это тоже сон. Так ты готов? Все понятно?

– Да понятно. Я готов!

– Хорошо, садись удобнее, закрой глаза и расслабь все тело, – низким, монотонным голосом начинает вводить Ларса в гипнотическое состояние, – ты ни о чем не думаешь, ничего не чувствуешь, полная пустота. Расслабь все лицо, убери эмоции, дыши глубже и спокойно, опусти плечи, расслабь руки и ноги. А теперь, когда ты свободен телом и мыслью возвращайся в пятничный вечер, ты сидишь с друзьями, появляется Лиза, ты уже там?

– Да, – ответил на вопрос доктора словно зомби.

– Хорошо, оставайся там, если увидишь Лизу, следуй за ней. Сейчас я посчитаю до трех и когда щелкну пальцами, ты уснешь. Раз – ты ничего не чувствуешь, твое тело расслаблено, два – ты помнишь этот день, держись рядом с Лизой, Три – найди дневник, – Генрих щелкнул пальцами и я отключился словно робот по команде.

Глава 4

Это сон или воспоминание, невозможно отличить, и вообще не понимаю где я. Вокруг меня небольшие деревянные домики, высота которых не превышает двух этажей. В этом месте до этого я никогда не был. Шагая некоторое время между домами, остановился на перекрестке, где улица немного шире, чем те, где я до этого момента бродил. В этот миг я вспомнил слова Генриха, «нужно посмотреть на часы», стрелки показывают «3:15», посмотрев по сторонам, сделав паузу, снова посмотрел на часы теперь уже «22:00», следующее, что он сказал это «попробовать проткнуть ладонь пальцем», указательным пальцем я пытался проткнуть ладонь, но палец уперся. Я сделал еще несколько попыток, каждый раз, увеличивая силу давления на ладонь. Безуспешно. Я в замешательстве. Один факт подтверждает, что это сон, другой отрицает. В любом случае я должен осмотреться, изучить местность, найти что-то, может быть кого-то знакомого. Маленькие домики не скрывали то, что находится за этой деревней. В глаза бросаются огромные возвышенности. Город расположен у подножья горы, и окружен со всех сторон горной цепью, на вершинах которых виднелись ледники.

Люди сновали по узким улицам, некоторые из них бросали на меня свои удивленные взгляды. Но сейчас это меня не волновало. Я жадно смотрел по сторонам, в надежде, что я увижу кого-то, либо что-то знакомое.

Я не заметил, как долгое время заострил свое внимание на одном из домов. Меня, как архитектора удивило то, что он полностью из дерева и эти бревна были довольно толстыми. Дом имел дверь, окна и крышу с трубой. Потом, когда я уже обратил внимание на остальные дома, понял, что все они похожи друг на друга. Я стою на перекрестке, пристально наблюдая за всеми. Через некоторое время понял, просто стоя ничего не добиться, и попытался спросить у прохожих «Что происходит? Где я?», но все проходили мимо, будто меня не существует.

Отчаянно бросая взор на проходящих людей, я случайно заметил знакомое лицо, это была Лиза. Та самая Лиза, которая была со мной в баре в ту злополучную ночь. Она, как и все остальные бежала в неизвестном мне направлении. Я тут же двинулся за ней, собирая в голове все первично важные вопросы и фразы, но не придумал ничего лучше как:

– Лиза, постой! Она лишь бросив на меня беглый взгляд, продолжила путь, будто не замечая ничего.

Я не отставал от нее и просил уделить несколько минут.

– Если хочешь выжить здесь, молча, следуй за мной! – бросив на меня холодный взгляд, сквозь зубы проговорила она.

– Хорошо, но ты…

– Если сейчас мы не найдем укрытие, нас всех унесет лавина!

Лишь после того как я услышал слово «лавина», я собрался с мыслями.

Лиза, взяв меня за руку, прибавила скорость, и мы побежали дальше. Я не знаю, что бывает в этих краях, не знаю, что скажет Лиза, но уверен, после сегодняшнего дня вопросов у меня будет намного больше.

Пробежав несколько метров, я почувствовал, как дрожит земля и усиливается ветер. Я поднял голову, и увидел как огромная масса снега, льда и грязной воды несется вниз с горы, с неумолимо растущей скоростью. Неожиданно потемнело в глазах и я, начал терять связь с реальностью. Меня будто засасывало в пучину. Ноги будто увязли в болоте. Но посмотрев под ноги, я увидел твердую каменную почву. Это было последнее, что я видел.

Я открыл глаза и увидел доктора. На его лице застыло выражение ужаса, что испугало меня, ведь доселе я был глубоко убежден, что он самый спокойный и сдержанный человек.

– Ты слышал мой голос? – спросил доктор.

– Нет.

– Дело в том, Ларс, что я пытаюсь уже в течение десяти минут разбудить тебя, – тяжело выдохнув, – проговорил доктор, – но никакой реакции с твоей стороны не последовало. Боюсь, ты попал не в то временное пространство. Такое обычно бывает очень редко, возможно, потому что ты не смог воссоздать в голове картины того вечера.

Возможно, он прав, но, почему я не помню это событие.

– Пойми, Ларс, – продолжил доктор уже немного оптимистичнее, – такое бывает, но редко. Если бы ты попал именно на тот промежуток времени, куда ты хотел, то ты бы быстро реагировал на мой голос, ты бы услышал мой голос.

– Но я уверен, это тот самый день, потому что я был там, где никогда не был трезвым и я увидел ее.

– Лиза?

– Да, еще, доктор, у меня такой вопрос возник. Во сне я мог принимать решения, говорить. Другими словами я мог и делал там все, что я могу и сейчас, это нормально? Не должен ли я просто наблюдать за происходящим, а не участвовать в этом?

Генрих не торопился с ответом, он никогда не говорил то, в чем сомневался.

– Временные пространства, параллельные миры все это не исследовано, конечно, это не исключает и тот вариант, что если ты там, в прошлом что-то изменишь, в будущем это повлияет, но не в нашем пространстве, а в других параллельных мирах. Либо, весь наш выбор уже сделан, и ты снова сделаешь тот же выбор. Сколько бы ты не думал, рассуждал, твое подсознание снова сделает тот выбор, который ты когда-то уже сделал. Это неизбежно. Так что, если хочешь узнать дальше, то думаю нужно начинать полноценные сеансы с завтрашнего дня.

Глава 5

Остаток дня я провел под впечатлением первого сеанса. Меня одолевали сомнения и страхи по поводу целесообразности продолжения сеансов. Появлялось желание оставить эту затею, и забыть эту неделю. Забыть то, чего не помнишь. Но природное любопытство и желание найти дневник матери пересилило мои страхи и сомнения.

На следующий день я снова пришел к доктору Генриху в назначенный час. Постучавшись, я вошел в уже знакомое мне помещение, где меня встретила все та же девушка. Он попросила меня немного подождать, так как я пришел на полчаса раньше. Чтобы скрасить свое ожидание, я начал непринужденный разговор с ней, в ходе которого, я узнал, что ее зовут Лена и ей 24 года. Лена была очень милой девушкой. Оправа ее очков идеально гармонировала с цветом ее глаз. Одета она была также строго, как и вчера: черная юбка, черные чулки и белоснежная блузка. В самый разгар нашего разговора она прервалась и сказала, что я могу пройти к доктору Генриху. Время было четыре часа дня. «Точная, как швейцарские часы», – подумал я о ней и вошел в кабинет доктора.

Я проснулся в неизвестном мне месте. Я оглянулся. Низкий потолок, стены из дерева, всего одно крошечное окно в этой комнате, где из мебели была только жесткая кровать, на которой я лежал и стол с двумя стульями. «Скорее всего, это интерьер одного из деревянных домиков, что я видел в прошлый раз», – пронеслось у меня в голове. Я встал и прошел к окну. Смотрю в окно и вижу те же улицы, переулки по которым мы бежали с Лизой. Улицы были в грязи, везде были большие лужи, кое-где таял снег. На дороге, если это можно было назвать дорогой, и вдоль нее лежали огромные ветки деревьев, а где-то даже виднелись деревья, вырванные с корнем. Кажется, что среди всего этого хаоса лежали тела людей. «Сон продолжается», – подумал я. Мои мысли перебил голос Лизы:

– Как же долго ты спал, я уже думала, что ты больше не проснешься.

– Размечталась, у меня вопрос к тебе Лиза, где мы?

– У меня дома, – ответила она с усмешкой на лице.

– Нет, нет, я хотел спросить, что это за город?

– Это город Норбург, – с гримасой недоумения на лице ответила. Теперь она точно держит меня за дурака.

– Странный ты, однако, – продолжила она, собравшись, с серьезной интонацией, – у меня к тебе тоже есть вопрос. Когда мы впервые увиделись, ты обратился ко мне по имени, откуда ты знаешь меня, мое имя?

– Мы были вместе в баре, ты не помнишь?

– Что это такое «бар»? Я никогда не была в баре.

Я был удивлен не только ответом Лизы, но и архитектурой города, которую я сейчас наблюдал в окно.

– Подожди, мы в какой стране вообще? Я не помню, что в Швеции есть города такого типа.

– Не поняла тебя, какие города, что за Швеция, о чем ты? Разве есть еще место, где живут люди?

– Не знаю, что там, в космосе, но на земле свыше двух сотен стран, сотни тысяч городов.

После долгой паузы, Лиза шепотом начала:

– В детстве я лишь слышала об одной легенде. Она гласит так: «Вся наша вселенная создана богами, которые сражались за жизнь, за наше будущее. Еще мы слышали, что есть другая вселенная, где живут люди такие же, как мы, но нам все еще не довелось видеть жителей той вселенной и не видели богов, мы видим лишь эту лавину, которая каждый год уносит десятки тысяч жизней, и видим людей нашего города.

Кажется, я попал в прошлое. Так далеко в прошлое, что меня тогда даже не было. Как такое возможно? Надо бы спросить об этом у доктора Генриха, когда я вернусь в реальность. А пока нельзя подавать виду, что я тут «новенький».

– А сколько человек живет в этом городе? – спросил я, пытаясь ненавязчиво узнать подробнее об этом городе.

– Около двухсот тысяч, – ответила Лиза, немного погодя.

– Интересно получается, – протянул я.

– Что? – резко спросила Лиза, недоверчиво и вместе с тем с вызовом посмотрев на меня.

– А то, что в городе живет всего двести тысяч человек, а лавина ежегодно забирает десятки тысяч людей. Так как же получилось, что население города все еще не истреблено?

– Я никогда об этом не задумывалась. Но точно знаю одно: после каждой лавины, в наш город начинают прибывать люди. Никто не знает, откуда они, но они постоянно прибывают группами по 100-200 человек.

После этих слов Лизы я умолк, и понял одну важную вещь, то место, куда я попал это моя фантазия, иначе никак. Это не может быть воспоминанием. В голове у меня был бардак, куча вопросов: как я здесь оказался? Если это воспоминание, то почему я не помню это место? Кем я был, чем занимался? Откуда такая фантазия? Я боялся спросить об этом Лизу, а ей, что было странно, абсолютно безразлично мое прошлое.