Kitobni o'qish: «Мира Баи»

Shrift:

Книга посвящается той благой Силе, которая из века в век движет чистыми сердцами

Редактор К. Кравчук

Форт Читторгарха (Раджастан)

О Мира Баи существует единственная официальная запись. Придворная летопись княжества Мевар середины XVII века (Naiṇsī rī Khyāt) упоминает раджу Бходжу, сына раны Санги, «про которого в народе говорят, что Мира Баи Ратхор была его женой». Городская легенда гласит, что Мира жила во дворце раны Кумбхи в форте Читторгарха.

Предисловие

Прохладным утром я сидел на каменных ступенях миниатюрного храма в форте Читторгарх. Мимо проплывали шумные цветные облака. Стайки девушек в ярких сари спешили в храм легендарной Миры Баи. Я напевал себе под нос ее «Пайо джи мэн Рам ратан» («Я обрела сокровище имени Рамы»). Это бха́джан Миры, ставший едва ли не самой модной ее песней благодаря Болливуду. Мира Баи (Mīrābāī, предположительно 1498/1500–1546/1552) – культовая личность. Идеал самозабвенной любви к Богу, национальный символ и пример для подражания. Ее именем названы улицы, о ней написаны книги и даже детский комикс. О Мире рассказывают на уроках литературы на хинди. В честь Миры построены храмы в Раджастане, Уттар-Прадеше, Мадхья-Прадеше, а в родном Мерте открыт музей «Мира Махал». Из громкоговорителей раздаются песни Миры голосами звезд кино. О жизни Миры снято два десятка фильмов, начиная с эпохи немого кино и заканчивая бенгальским сериалом от 2021 г. Женщины спешат приобщиться к ее святости: чувствовать как Мира, действовать как Мира, быть Мирой. Вряд ли в Северной Индии найдется столь же легендарная женщина.

Ее жизнь – одновременно страстный роман и героическая сага. Сказать, что популярные истории познакомили нас с настоящей Мирой, было бы самонадеянным преувеличением. С тем же успехом можно составить жизнеописание Василисы Премудрой или Царевны-Лебедя из народных сказок. История Миры собрана по агиографическим крупицам авторов, которые не знакомы с Мирой и не жили в ее время. В основе первичного повествования лежит сочинение Набха Даса «Гирлянда преданных» (Bhaktamāla) от 1585 года. «Гирлянда» представляет собой краткий сборник историй о двух сотнях святых. Важно, что автор принадлежал к традиции Рамананды. Это задает будущий контекст, ведь предполагаемый учитель Миры Равидас (Райдас) считается учеником Рамананды, почитавшего Вишну под именем Рамы. В последующем отсылка породит народные стихи про гуру, такие как «я обрела учителя в Райдасе, он дал мне снадобье из знаний…». В «Гирлянде» автор скупо констатирует факты: Мира родилась в Мерте и рано вышла замуж за члена княжеской семьи Мевара в Раджастане.

Сказочные истории о Мире берут начало в комментарии Прия Даса к «Гирлянде» под названием «Пробуждение восторга в преданности» (Bhaktirasabodhinī) от 1712 г. ¹ В результате договорного брака Мира превращается в пешку политической игры княжеских домов. Однако ко времени замужества Мира уже считает себя супругой Кришны, что приводит в ярость ее новую семью – настолько, что она пытается избавиться от невестки. Мира покидает полный коварства дом и ищет пристанище в святых местах, прежде всего, во Вриндаване и Двараке. Важно, что Прия Дас относился к Гаудия-сампрадае, в результате чего сказочные рассказы о Мире повторяют взаимоотношения между Кришной и влюбленными в него пастушками-гопи.

Еще одна агиография, «Истории о восьмидесяти четырех вайшнавах» (Caurāsī Vaiṣnavan Kī Vārtā), рассказывает, что даже в святых местах Мира не спасается от гонений. Представители традиции Валлабха обвиняют ее в нарушении общественных норм. Ведь Мира, ставшая к тому времени вдовой, должна была взойти на погребальный костер вместе с покойным мужем ². Вместо ритуальной смерти она поет и танцует, звеня ножными колокольчиками у всех на виду, чтобы порадовать «Поднявшего гору». Все остальное, княжеское, кастовое, родовое, семейное – всего лишь условности. Здесь Мира – бунтарка, призревшая традиции. «Плевать мне на общественные нормы, я не блюду честь семьи, / Я не забуду ни на миг красоту своей любви, / Ведь я – [золотого] цвета Хари…», – поет она в насмешку ортодоксам.

Храм Мира Баи в форте Читторгарха

Надпись местной администрации возвещает: «Это храм, где Мира поклонялась Гиридхара Гопалу, пела ему гимны и танцевала. Это место, где яд превратился в нектар». В наши дни возле храма каждый год в течение трех дней отмечают годовщину рождения поэтессы.

Наконец, противоположное представление о Мире дает священный текст «Океан любви» (Premambodh), написанный при дворе десятого гуру сикхов, Гобинда Сингха, в 1693 г. Его стихи повествуют о святых, включая неприкасаемого Равидаса. Здесь Мира не догадывается, что ее муж, раджпутский князь Гиридхара, – скрытое божественное воплощение. Она презирает его и, как гласит заповедь сикхов, «без любви не может познать Бога». По счастливой случайности ночью во сне Гиридхара произносит имя Рамы. Услышав его, чувства Миры распускаются как цветок, ее страдание превращается в радость, а муж обретает божественность. «Когда возникает любовь, тогда можно найти возлюбленного [Бога]», – гласит священное слово ³. Обретя любовь, Мира сочиняет киртаны в честь Вишну дни и ночи напролет. К концу «Океана» своими чувствами она способна воскрешать образ любимого так, что его начинают видеть окружающие. Перед зрителями предстает четырехрукий Господь в короне из павлиньих перьев, с гирляндой полевых цветов и в желтой одежде, сияющий словно молния. Каждый сможет увидеть его в своем сердце, если будет любить. «Я плыву с тобой по океану мечтаний в далекие-далекие края – туда, где красота и покой, где нет ни страданий, ни боли… Твоя любовь разбудила меня…», – гласят стихи Миры.

Авторы нашего короткого сборника, Саритха Гнанананда и Банкей Бихари, перелагают своим языком истории Миры в духе «Пробуждения восторга в преданности». Какая из них правдива, а какая – нет, остается решать читателю. Каждая из традиций ваяет собственный образ Миры, подчеркивая то, что интересно ее последователям. Агиография поэтессы – конструктор из духовных принципов, ценностей и вкусов. В просторечье жизнь Миры назвали бы «мифом», вымышленной историей. В индийском контексте ее «миф» – иносказательное повествование для объяснения духовной реальности. Жизнь поэтессы сложена из классических для большинства святых Индии сюжетов ⁴. Она быстро становится одинокой в земном мире, отчего Бог оказывается единственным по-настоящему близким. Ее южноиндийская «сестра», поэтесса Андаль из Тамилнаду, страдала от одиночества, будучи приемной дочерью. Другая поэтесса, Венгамамба из Андхра-Прадеша, рано овдовела. Как и все легендарные девушки, Мира не желала ничего кроме замужества с Богом. «Мой Пастух, мой Пастух, держащий гору: больше нет никого / На его челе венец из павлиньих перьев: лишь он один – мне муж…», – поет Мира. Упомянутая Андаль взывает: «О [бог любви] Манматха, грудь созрела моя лишь для него, кто держит пылающую чакру и раковину. / Как жить мне, если тело мое предложат смертному? / Словно лесной шакал подходит украдкой и нюхает жертвенную пищу, что хранители Вед предложили небесным богам…». Венгамамба сочиняет стихи в честь своего избранника – Вишну-Нарасимхи из ее родной деревни Таригонды. Схожие мотивы можно найти у других святых, например, Акка Махадеви, Рупа Бхавани или Мукта Баи. Святость познается в испытаниях, о чем нам рассказывает «Бхагавата-пурана». С великого Прахлада, с которым злые силы пытаются расправиться то огнем, то водой, начинается идеал самозабвенной любви. Мира чудесным образом избегает опасности. Ядовитая змея становится священным камнем шалиграмом, смертельный яд – цветочным нектаром. Постель из гвоздей, прикрытых цветами, не ощущается. Голодный лев, запущенный в ее покои, смирно лежит перед Мирой, ведь она видит в нем Вишну-Нарасимху. Народные стихи об играх со смертью превращаются в часть агиографии Миры. Наконец, Мира уходит, непостижимым образом растворившись в пространстве храма рядом со своим возлюбленным. Похожий финал можно встретить у Тируппана, чье тело исчезает в храме, а душа устремляется на небеса Вайкунтхи. Андаль заканчивает земную жизнь, сливаясь с Богом в святилище. Некоторые верят, что исчезновение произошло наяву, другие полагают, что метафора посвящена перерождению поэтессы в мире Вишну без страданий и боли. Как бы то ни было, уход означает возвращение свободной души, сбросившей земную обусловленность, в рай. «Отправляйся в невидимое царство, перед которым трепещет сама смерть. / В нем низвергается водопад любви, в чьих водах резвятся лебеди [душ]…», – призывает Мира. Без поворотных сюжетов, – одиночество с Богом, супружеские отношения с Ним, смертельные испытания, мистический уход, – назвать поэтессу святой было бы непросто. Они нужны как драгоценности, надев которые, Мира и ее произведения обретают сокровенный смысл.

Скульптура поэтессы при Музее Мира Баи в Мерте (Раджастан)

Мира легко узнаваема благодаря ее запоминающейся иконографии. У нее светлая кожа, что говорит о высокородном происхождении. Поэтесса одета в традиционный для Раджастана, Гуджарата и Пенджаба наряд: блузка чоли, длинная юбка лехенга и, разумеется, прикрывающая голову шаль дупатта, непременный атрибут северо-индийской моды. Одежда Миры желтого или золотистого цвета, как она сама говорила, «цвета Хари». Иногда ее изображают как вдову во всем белом. В руках у поэтессы музыкальные инструменты – деревянная трещотка чипалья и вина. Последняя перешла «по наследству» Мире от богини Сарасвати – с ней изображают всех исполнителей религиозной музыки, начиная с Нарады, вне зависимости от того, играли они на вине при жизни или нет.

Мира Баи в окружении садху

В индийской культуре под садху понимают аскетов, которые, как правило, живут при храмах на подаяние. Вместе с храмовыми танцовщицами и музыкантами они составляют Мире ежедневную компанию. «Мне ведомы трудности садху, но если я последую их пути, то встречу Гиридхара», – размышляет Мира в стихах. Художник изобразил ее среди безымянных аскетов как знак уважения и признания поэтессы мужской духовной аудиторией. Раджпутская живопись. Джайпур, между XVIII и XIX веками.

Учитель Мира Баи, святой Равидас

В индийской культуре у каждой женщины должен быть духовный учитель. У поэтессы Андаль учителем становится Перия, у Венгамамбы – Рупаватара Субрахманья. Святой Равидас (Райдас), живший в XIV–XVI веках, почитается учителем Миры. Считается, что без мужского руководства женщина не может самостоятельно идти по духовному пути. Равидас относился к низшей касте обувщиков. На картине в стиле пахари он сидит слева и режет кожу. Его низкое социальное положение – признак народных истоков историй об учителе княжны. Из коллекции Музея Ритберга (Швейцария).

В жизнеописании поэтессы без труда можно найти фрагменты, связанные с религиозным синкретизмом безымянных авторов. У одних цель – признание Миры, ее Бога и индуизма прочими конфессиями. У других – присвоение Миры какой-либо из традиций, у третьих – усиление идей, которые авторы вкладывают в уста Миры. Пример первого – знаменитая встреча Миры с падишахом Империи Великих Моголов Акбаром I Великим и его придворным музыкантом Тансеном Мияном. Исторические анналы ничего не знают о встрече, ведь она не могла произойти из-за разницы в возрасте главных героев. В своем повествовании Саритха Гнанананда прямо признает историческую недостоверность, в то время как Банкей Бихари сдвигает годы жизни Миры на более поздний период. В любом случае смысл интерполяции заключается в признании поэтессы миром ислама.

Более сложные вставки в агиографии представляют собой популяризацию отдельных традиций, к которым Мира оказывается причастной. В городе Двараке в Гуджарате расположен храм Дваркадхиш («Царя Двараки»), известный как Джагат Мандир. Популярная легенда гласит, что в нем Мира закончила земные дни. Храм принадлежит традиции Валлабха, члены которой бережно хранят рукописные стихи Миры на местном языке гуджарати – хотя известно, что поэтесса сочиняла на родном раджастани. Похожий эпизод связан с паломничеством Миры во Вриндаван. Здесь недалеко от храма Говинд Дев Джи можно найти самадхи (место упокоения) 64 великих преданных традиции гаудиев. Среди них прячется небольшой могильный памятник с подписью «Мира Баи». В качестве доказательства пребывания Миры в Вриндаване от ее имени сочинены многие стихи, такие как «Темный [Господь], обитатель Враджа, – мое единственное прибежище… Я видела его обитель радости…». В ранней агиографии от 1712 г. Мира встречается во Вриндаване с Дживой Госвами, в поздней его имя заменено на Рупу Госвами ⁵. На встрече рождается знаменитое речение «во Вриндаване – все женщины, здесь только один мужчина – Кришна», ставшее девизом на знамени гаудиев.

1.Hare J. A Contested Community: Priyādās and the Re-Imagining of Nābhādās’s Bhaktamāl // Sikh Formations, 2007. – Vol. 3. – Pp. 185–198.

2.Mukta P. Upholding the Common Life: The Community of Mirabai (Gender Studies). – Oxford: Oxford University Press, 1994.

3.Hawley J. and Mann G. Mirabai in the Pothi Prem Ambodh // Journal of Punjab Studies, 2008. – Vol. 15. – Pp. 199–225.

4.Sangari K. Mirabai: The Female Voice and Oral Compositions / Grewal J. (ed.) Religious Movements and Institutions in Medieval India. – New Delhi: Oxford University Press, 2006. – Pp. 228–260.

5.Hawley J. and Mann G. Mirabai at the Court of Guru Gobind Singh / Culture and Circulation: Literature in Motion in Early Modern India. – Leiden: Brill, 2014. – Pp. 107–138.

Bepul matn qismi tugad.