Kitobni o'qish: «Миры над бездной»

В Галактике Млечный Путь 100 миллиардов звёзд. В галактике «Туманность Андромеды» 330 миллиардов звёзд. Во Вселенной сотни миллиардов галактик…, сотни триллионов, биллионы экзопланет.

А Мультиверс – самая грандиозная концепция разума…?

И сколько вселенных вбирает в себя Мультиверс?!

Расстояние до окраин Вселенной, которую познаём, примерно от пяти до десяти миллиардов световых лет, которое свет со скоростью примерно 300000 (триста тысяч) километров в секунду преодолеет от пяти до десяти миллиардов лет.

А каково ж расстояние от вселенных до вселенных объятием Мультиверса? И какими числами соизмерить пространства от вселенных до вселенных, если брать ту же скорость света, как самую быстрейшую из материй у лона Природы?

Квадриллионы, квинтиллионы, октильоны (1 и 27 нулей), нонильоны (1 и 30 нулей), новемдецильоны (1 и 80 нулей), гуголь (1 и 100 нулей) световых лет. Ох, каково ж Пространство…?! И жарко разуму…

И был устремлён взгляд за горизонт великого события. И представилось истиной овладение волновой деформацией пространственного континуума, волшебно ли созидающего пузырь искривления, совмещая, перемещая пространство в Пространстве локальным искажением самой геометрии Вселенной иным ли сильным полем тяготения, открывая, вспарывая путь к галактикам, миллионам, миллиардам галактик на расстоянии в миллионы, миллиарды лет световых пока в одном пространстве одной вселенной. Но далёк, далёк тот самый горизонт величайшего события, за которым и представится… Мультиверс.

То было движение самой быстрейшей материи у лона разума, то был полёт звездолёта в эпоху воюющих империй.

Галактические империи…

Миры над бездной…

1

Вечер солнечного майского дня выдался тихим. Девушка по имени Алина, первокурсница университета экономического факультета возвращалась домой вместе с двоюродным братом по имени Роллан, который также был студентом, и тоже первокурсником, и притом того же экономического факультета, и притом учились они в одной и той же группе.

Нет, не с учёбы возвращались двоюродные брат и сестра, просто возвращались из магазина, такого большого продуктового супермаркета, совершив покупки. Да, иногда им приходилось вместе совершать покупки, и это несмотря на неприязнь со стороны двоюродного брата к двоюродной сестре…

Так уж получилось, что Алина возвращалась из супермаркета не к себе домой, а в дом тёти и вот этого двоюродного брата, к которому она, в отличие от него никакой неприязни не испытывала. Да, таковой оказалась её судьба, что с самого начала пути жизни она стала сиротой. Сначала потеряла отца, затем через несколько лет потеряла мать. И тогда к себе на попечение к себе её, тогда ученицу второго класса взяла её родная тётушка – младшая сестра её матери. Но уж она-то, в отличие от своего сына, вот этого братца по имени Роллан, относилась к ней хорошо, всегда жалея её, за то, что так распорядилась жизнь.

Вечер майского дня выдался тихим. И в который раз она услышала упрёк от двоюродного братца о том, что она в учёбе берёт за счёт зубрёжки, а не за счёт таланта. Что ж, он-то действительно блистал талантом, как никак, а золотую медаль просто так не дают. И вот он-то, золотой медалист, собиравшийся в крупный вуз, вдруг решил остаться дома и поступить в тот университет, куда поступила она. Да, у него была тяга к дисциплине по экономике, и потому он оказался на этом же факультете, но так как они были ровесниками, в один и тот же год окончившие среднюю школу, то, конечно же они учились на одном курсе, на первом курсе, да притом в одной группе. Вот так уж получилось…

Вечер майского дня выдался тихим. Но это от стороны природы, но не никак не бытия, что один кратчайший миг обернулся самой зловещей стороной. Их они увидели, решили тихо, незаметно пройти мимо них, но не тут-то было. Со стороны хулиганствующих молодчиков, которых насчитывалось, примерно, пять мерзких персон, угрожающим тоном послышались слова, направленные в адрес её двоюродного брата:

– Эй! Закурить не найдётся?

Такое было впервые на этой улице, такое случилось впервые в её жизни, как и в жизни двоюродного брата.

– Извините, но я не курю, – старался Роллан тихо и очень миролюбиво сказать истинную правду о том, что он действительно не курит, и что у него нет никаких папирос, сигарет.

– Чо, спортсмен что ли? – раздался мерзко угрожающим тоном возглас всё от той же группировки воинствующих хулиганов, которые явно были навеселе под воздействием напитков крепкого свойства.

Да, они, переходя эту неширокую пустынную улицу, надвигались к ним, вставшим парализовано, явно с намерением агрессивности.

– Парни, он не курит, у него нету курить. Пожалуйста, идите своей дорогой, – прокричала Алина, всё-таки на правах девушки, которую могут послушаться, если есть кое-какая воспитанность, да зачатки благородства в сердце, пока не зачерствелом, пока…

– Эй, ты – девка! Посторонись, уйди, а мы поговорим… – таков был ответ от группировки отморозков, на этакой волне превосходства во всём в этом пространстве неширокой улицы.

И они подходили, надвигались, как чёрная туча, что обернётся жестокой грозой зла, чёрного зла.

– Эй вы, имеющие уши, не слышали, что у него нету курить. Идите в магазин, там купите, – вдруг нежданно, неожиданно откуда-то со стороны громким звуком, железно металлическим тоном раздались эти слова от какого-то человека.

Все, конечно все, обернулись в сторону этих звуков, в сторону этих слов. Такое просто так не скажешь, не произнесёшь…

Там, на улице, от этой стороны произнесённых слов, звуков металлической тональности стоял молодой человек, примерно, юниорского возраста, приблизительно лет двадцати. Вот такой парень среднего роста, спортивным телосложением, в котором хороший специалист мог бы сразу усмотреть и наличие ловкости, и пока упокоенную резкость, быстроту. И потому ль приглядеться внимательно…

Отточенная воля, мужественность озаряли лик благородного юноши, что был одет в рубашку с короткими рукавами, вроде лето пока не наступило, но всё, же, май во дворе. И потому были видны руки от запястья до локтя, по которым вздулись заметно, приметно широкие вены, да наглядно выпирались толстые, крепкие сухожилия, явно указующие на большую, огромную физическую силу. Но ведь эти хулиганы, с весьма изменённым состоянием сознания в виду возлияния пива ли иль напитков более крепчайшего свойства, не приметили вот таких деталей, уповая на численное превосходство, именно на численное превосходство. Всегда бывает так.

– А, ещё один спортсмен нашёлся, – говоря так, от группировки хулиганов выходил такой, однако, крепкий молодчик, но не просто выходил, но в руке крепко сжимал нож, как предмет, что должен остудить пыл вот этого наглеца, посмевшего встать на их пути, на пути совсем не благородного свойства.

И молодой человек приготовился, подходя к этому отморозку медленно, в шагах, в походке его явно проглядывалась упругость кошки, упругость гепарда на охоте…

Его же оппонент из ряда отморозков правой кистью руки вперёд выставил нож, как щит заградительный, мол попробуй и обагрится лезвие. И была встревожена Алина за этого парня, так нежданно, неожиданно заступившегося за них. Что же будет, что случится за коротким изгибом, поворотом будущего?

А далее и наступил тот самый поворот, изгиб будущего, предъявив…

Она видела приблизительно такое недавно в художественным фильме «Большой босс» в исполнении Брюса Ли – легенды Гонконга.

Этот молодой человек произвёл удар ногой, удар невероятный по скорости, по быстроте, как молнии блик, что точно носком взметнулся в во внешнюю, тыльную часть кисти, что пальцы от резкой боли мгновенно растопырились, и нож откинулся, отлетел этаким вихрем бумеранга, шелестя, не шелестя до асфальта тротуара, и звук звона обронённого. Но это было потом, ибо пока нож отлетал…, действие продолжилось.

Десятые, сотые доли секунды и второй удар этой же ногой, как продолжение, но приёмом «мае-гери» из арсенала каратэ росчерком молнии точно в челюсть молодчика, и вмиг кость раздробилась, и падал неудачливый оппонент на асфальт задней частью головы, уже в нокауте, но от такого падения нокаут лишь удвоился. То началось лихорадочное брожение вестибулярного аппарата, и зашевелился блуждающий нерв сердца.

Группировка отморозков была ошарашена, ибо силён был их парень, вынувший, державший нож. Да, видать на кого-то напоролись. Но, всё же, у них численное превосходство. И потому…

Этот же благородный парень не собирался останавливаться на этом. Он выбрал в группировке следующую мишень, которым оказался довольно высокий молодчик, также наделённый и силой, и наглостью, и духа мерзостью.

Этот благородный молодой человек произвёл прыжок, что сродни прыжку неистовости, прыгнул вверх, вперёд, высоко, всем телом как волчок, как юла, в воздухе свершая приём «усиро гери» из арсенала кун-фу, при этом в прыжке разразился криком, подобным скрежету ножа по сковороде, да таким диапазоном звука, как оружия акустического, что падут замертво всяко мелкая живность, грызуны разного рода. Один оборот такой юлы, такого волчка, что и есть резкий, быстрейший удар боковой частью пятки круговым движением снаружи внутрь точно в переносицу, что мгновенно повлёк нокаут, и ноги оторвались от асфальта, а далее и плюхнулся, как мешок картошки обронённый.

Группировка отморозков ещё более ошарашена. Их стало меньше числом.

После демонстрации данных приёмов из арсенала восточных единоборств, этот молодой человек встал перед группировкой молодчиков, что как-то не помышляла на сопротивление. Ибо начиналось действие другого приёма, что снизошёл от взгляда его.

Алина и Роллан в этот момент иной истины видели этого парня, этого супермена со спины, тогда как он глазами обернулся к группировке отморозков, оставшихся стоять на асфальте неширокой пустынной улицы. И лучше, что со спины…, тогда как там, в пространстве между этим таинственным спасителем и некогда бравирующими молодчиками развёртывалось нечто…

Алина и Роллан – студенты первого курса университета, студенты экономического факультета не читали статью Виталия Правдивцева «Магия взгляда», опубликованную в журнале «Эхо планеты» в конце девяностых годов прошлого века. Ну, а эти отморозки тем более не читали. А вот эти строки из статьи вполне могли объяснить то, что происходит по территории пространства между этим молодым человеком – виртуозным мастером единоборств и остатками из группы некогда агрессивных молодчиков.

«Да и как не поверить в магическую силу взгляда, если это «суеверие» то и дело подтверждается реальными событиями?

«Магический взгляд хорошо известен в мире животных. Особенно среди змей. Французский естествоиспытатель Леволлан не раз имел возможность убедиться в этом в джунглях Индии. Так, в одном случае его внимание привлекло странное поведение пёстрого дятла. Сидя на дереве, он дико кричал и корчился в судорогах. Причина выяснилась сразу: на расстоянии метра от него на ветке расположилась довольно большая змея. Не двигаясь, она уставилась на птицу своими сверкающими глазами. Неравный «поединок» закончился быстро: дятел свалился с дерева мёртвым. При его осмотре не было обнаружено ни малейших повреждений.

Не раз Леволлан был свидетелем и того, как от змеиного взгляда цепенели мыши и лягушки… Но однажды он и сам попал под действие такого взгляда. Охотясь на болоте, он внезапно ощутил необычную дрожь во всём теле. Одновременно он почувствовал, что его помимо воли тянет к месту, куда он идти совершенно не собирался. Когда он приблизился к нему, то на расстоянии трёх метров от себя обнаружил огромную змею, неотрывно смотрящую на него. Естествоиспытателю стоило огромных усилий в полупарализованном состоянии поднять ружьё и выстрелить в «гипнотизёршу». И только после этого загадочные чары развеялись…»

Белки, белки ярко уродливой белизны, обтекая остывшие, застывшие зрачки, превращались в блеклость, жёлтым налётом мертвенную блеклость глаз мертвеца, от которых снисходил мертвенный свет, холодом, морозным инеем раздирающее естество парализованного духа. То был опасный свет. И потому ль приговорённым к смерти завязывают глаза…

О, наваждение от дьявола! Ожили, из глубин мутности высветились пронзающей чернотой зрачки, сквозь которые и просачивалась бездонная чёрная пропасть таинственной души, заставляя припадать, пригнуться отмеченной жертвой, как обречённо парализованный кролик под созерцанием ядовитого взора пристально немигающих глаз удава обрамлением пространственного ада в дико дымном ореоле исчадия витающего ужаса от исторгнутой истины момента.

Алина и Роллан не видели, разумом и физически не прикоснулись в данной истине момента, ибо видели лишь спину спасителя, но не глаза его…, но Алина и Роллан увидели, как задрожали эти молодчики, как ниспадали на асфальт, как косой скошенные травы…

После всего этого зачарованного действия, поворачивался к ним этот молодой человек, этот истинно феноменальный мастер единоборств, в глазах которого как-то и отразился свет блика доброты и проговорил при этом, будто оправдываясь за всё это произведённое действие:

– Они будут жить, но запомнят…

И тогда Роллан как-то медленным шагом, но подходил к этому супермену, произнося, говоря слова благодарности:

– Спасибо большое. Мы Вам очень обязаны.

Супермен тут же выставил правую руку ладонью вперёд, ясно означив, что не следует более приближаться Роллану, и не следует далее произносить слова благодарности. Затем повернулся, было этот молодой человек ореолом супермена, но обернулся взглядом на Алину и проговорил слова таким вот тоном не тихим, но и негромким:

– Девушка, я старался ради Вас…

И повернулся этот парень, этот истинно феноменальный мастер единоборств, и уходил этот супермен походкой упругой, уходил и исчез за поворотом пустынной неширокой улицы.

Удивлён был Роллан такой концовкой события, но более удивлена, шокировано изумлена, ошеломлена была сама Алина.

Да, такому изумлению вплоть до шока имело место быть…

Эта девушка прекрасным именем Алина была… ущербной от природы, была уродиной.

2

Один философ с трибуны заявил о гуманизме, основой которого признавалась ценность человека как личности. Он заявил в то время той эры, когда жизнь человека ни во что не ставилась. То был оратор, политический деятель Великого Рима именем Марк Туллий Цицерон, философ той эпохи, когда на аренах империи, и на главной арене империи Колизей гладиаторы дрались не на жизнь, а на смерть, когда аристократы и патриции Рима почти всегда указывали пальцем вниз, подвергая на гибель жизнь гладиатора. То было жестокое время, но ведь был и свет античности…

В эту ночь Алина, обычно засыпавшая сразу, не могла долго заснуть. И было отчего. Впервые в жизни, впервые к ней такое отношение. Как будто, как в сказке, и объявился принц…

Когда этот молодой человек, этот истинно феноменальный мастер единоборств, этот супермен упругой, подобно походкой гепарда, уходил и исчез за поворотом улицы, они долго смотрели ему вслед. Ведь такое спасение!

– Ты знаешь его? Он знает тебя? Знакомый…? – спрашивал Роллан, всё не отойдя от изумления.

– Нет, на знаю. Никогда не видела… – отвечала она, всё как есть.

Её правая нога была на восемь сантиметров короче левой, и оттого она хромала, о грациозной девичьей походке и речи не могло быть. Слышала, что был такой бразильский футболист, притом великий футболист – чемпион мира по фамилии Гарринча, у которого также одна нога была короче другой, но из этого извлёк пользу, овладев таким вот фирменным дриблингом, такой обводкой. Но она далеко не Гарринча – кумир бразильского народа.

К непропорциональности ног с рождения добавилась уродливость узковатого лица, от виска до щеки простирающаяся синюшность, слишком худощавость тела, да дряблость кожи. Вот такой букет некрасивости, далёкой от простого признака хорошего здоровья, ибо здоровье и красота всегда неизменными спутниками должны идти рука об руку.

Мать, тогда уже тяжелобольная, говорила ей: «Ох, доченька, плохая, тяжёлая генетическая наследственность досталась тебе. За что? Уже смеются, а дальше ещё больше будут смеяться над тобой. Одна ты у меня. Да, у тебя лишь один выход – учиться, учиться. Если сможешь, получи высшее образование, ты должна выучиться на хорошего специалиста. Может быть, твоя тётя будет помогать тебе. Надеюсь…»

Конечно, после смерти матери тётка – младшая сестра матери взяла её к себе, но как-то такой уж родственной любви к ней не питала, но зато к единственному сыночку…, так и падала над ним, но, конечно, так бывает.

В младших классах над ней смеялись, ещё как смеялись, ну а в старших классах как-то перестали, привыкли к её невзрачности, но и подружку так и не завела. И вот поступление в институт. И многие сокурсники, сокурсницы поначалу были как бы ошарашены. Такое вот уродство оказалось посреди них, да ещё с претензиями на высшее образование. Конечно, и здесь посмеялись над ней, но всё же возобладало то, что они – студенты университета, а не студенты, обучающиеся в каком-нибудь ПТУ. Она в школе терпела, и здесь стерпела.

Алина в эту ночь, обычно засыпавшая сразу, не могла долго заснуть. И все мысли об этом случае из разряда экстремальности, где главной фигурой был вот этот таинственный незнакомец ореолом супермена. Да, лик его был молод, но мужественен, такое вот волевое очертание лица, спортивное телосложение, упругая походка, точно, как отважный индеец Чингачгук из фильмов в исполнении великолепных киноактёров Гойко Митича и Пьера Массими, и точно, как отважный индеец Виннету – вождь аппачей в исполнении такого же великолепного киноактёра Пьера Бриса. Она видела эти фильмы, и в душе восторгалась этими актёрами. Но ведь можно в душе тайком от всех.

Наконец, далеко за полночь Алина заснула.

Следующий день начался, как всегда, обычно. Позавтракав, на учёбу. И так в течение недели Алина долго не могла уснуть. Всё в памяти то самое экстремальное событие и этот таинственный незнакомец…

Двоюродный брат Роллан после этого экстремального случая, когда его честь, его здоровье висели на волоске, стал к ней относиться иначе. Исчезло куда-то презрение, его высокомерная надменность по отношению к ней. Тогда тот таинственный супермен ясно дал знать, что он старался именно ради неё. Но как?! Да, откуда?! И это оставалось тайной. Такой сильный, такой феноменальный мастер единоборств и ради её уродливой двоюродной сестры.

Надвигался очередной вечер студентов, в котором всегда присутствует дискотека. Студенты первого курса все до единого ждали этого вечера, это ведь был их вечер, за которым последует прямая подготовка к первой летней сессии.

В школе Алина частенько пропускала такие вечера для старшеклассников, к чему, может быть, относились с пониманием, и в институте также пропускала вечера, к чему, может быть, также относились с пониманием. Но на этот раз куратор группы, такая вот добродушная женщина средних лет, однако, не питавшая к ней особой благосклонности как к остальным студентам, призвала её прийти на вечер в обязательном порядке. И вот она засобиралась…

В этих вечерах был один недостаток, большой недостаток. К ним на вечер вот так приходили так называемые незваные гости в лице нескольких старшекурсников, среди которых отличался один такой высокий атлет, который по слухам, занимался каким-то восточным единоборством. Конечно, каких-то особенных неудобств они не создавали, всё-таки студенты, но у юношей первого курса какой-то дискомфорт присутствовал, ощущался.

Когда она вдоль стен, стараясь быть неприметной, шла по залу, однокурсницы, однокурсники за год как-то привыкшие в её внешности, значения её приходу не придали. Но вот она проходила мимо вот этих старшекурсников, посреди которых затесался один паренёк из первого курса, и именно из их группы, довольно таки мерзким духом, то уж эти бравые ребята точно обратили внимание.

– Это что за пугало огородное? – нарочито воскликнул тот самый атлет высокий ростом, занимающийся каким-то восточным единоборством, как поговаривали между собой юноши – студенты первокурсники, да и студентки- первокурсницы также слышали об этом.

– Она из нашей группы. Алина зовут её, – объяснял старшекурсникам вот этот шестёрка-первокурсник.

– Ух, ты. Такое красивое имя у такой уродины, – насмешливым тоном проговорил ещё кто-то из этой группы старшекурсников, тем самым вызвав у окружающих громкий смех.

Алина постаралась пройти мимо, молча, уж не в первый раз, ещё со школьных лет повелось. Пройдёт немного времени, и позабудут о ней, никто и не вспомнит. А Роллан старался держаться подальше, как бы его не упомянули, мол, двоюродный брат этой уродины.

Вечер полный разных викторин, и, конечно же, дискотеки, подходил к концу. После довольно ритмичного танца оставался последний танец, то ли вальс, то ли танго. И всё, с завтрашнего дня готовься первокурсник к своей первой летней сессии!

Студенты-первокурсники, и некоторые незваные гости в лице старшекурсников пошли приглашать студенток на последний танец вечера.

Его не заметить нельзя было. Его заметили многие. Да и как не заметить, если он никакой не студент. И она увидела его. То прямо по центру зала шёл тот самый парень, супермен, сильнейший мастер единоборств, тот самый таинственный незнакомец…

3

Гуманизм от латинского humanus, что значит человечный, в основе своём признающий, выражающий уважение достоинства и прав человека, ценности человека как личности, сложился в целое идейное течение уже в знаменитую эпоху Возрождения. Тогда ещё не остыли костры инквизиции, сжигающие не только еретиков, но и женщин, обвинённых в колдовстве, прозванных ведьмами. А какие люди выступали вдохновителями идеи, когда в древности высказанной Цицероном – философом Великого Рима! О, какие имена: Данте, Бокаччо, Леонардо да Винчи, Петрарка, Николай Коперник, Джордано Бруно, Фрэнсис Бэкон, Вильям Шекспир, Монтень, Эразм Роттердамский, Франсуа Рабле…, и это далеко не полный перечень прекрасных и великих людей той замечательной эпохи, когда начинался, зачинался расцвет культуры, науки, великих географических открытий! Да, уважение достоинства человека и ценности человека, как личности…

Он шёл, словно пантера, гепард, походкой размеренно упругой, осанкой величественности, подчёркивающей отточённую статность, стройность, спортивность тела от фундамента отменности, идеальности здоровья. Да, всё это было отмечено девичьими взглядами, что кое-где и заблистали огни восхищения…

Во второй раз она увидела этого парня, супермена, этого незнакомца ореолом таинственности, о котором боялась думать, но думала все эти дни и ночи. А он шёл прямо по центру зала, шёл по направлению к ней…

У Алины поначалу как бы сжалось сердце, затем и застучало, бешено заколотилось…

– Я приглашаю Вас на танец, – встав перед ней, говорил он просто, ввергая окружающих в изумление.

– Я не умею танцевать, – отвечала она искренне, ещё не придя в себя от второй неожиданности, постигшей её в этой, однако, постылой жизни, такой неожиданности, связанной именно с этим молодым человеком, про в этом зале лишь она и её двоюродный брат Роллан знают как супермена.

– Мы не будем танцевать какой-нибудь сложный танец.

Приятная мелодичная музыка была, слишком, плавной, тягучей, чтобы танцевать вальс. Медленное танго завитало в зале. Многие во время такого танго оглядывались в одну сторону, но и те студенты, оставшиеся стоять у стен, также вовсю глядели в одну сторону. В той любопытствующей стороне было довольно таки корявое исполнение медленного танго…

Да, конечно, в силу анатомических особенностей, в силу непропорциональности ног Алина вот так коряво передвигалась по паркету рядом со стройным партнёром по танцу, но, видно было невооружённым глазом, что его, партнёра, нисколько не волнует данное обстоятельство. Он уж как-то так бережно держал её за талию, так бережно вёл в танце, что у слишком сентиментальных душ могла бы и слеза прокатиться по щеке. Но, конечно, ни у кого в продвинутом двадцать первом веке ничего такого не случилось на волне какой-либо сентиментальности.

– Красиво танцует твоя дама, а-а? – раздался недалеко сбоку голос тоном надменности, в котором все до единого узнавали владельца, каковым и был тот самый атлет высокий ростом, что занимается каким видом из восточных единоборств, а тот ещё и добавил смачно громко, – Вот дама, так дама, натурально пугало огородное.

Да, конечно, этот атлет танцевал с красавицей, а как же ещё. Но при словах таких его вот эта красавица как-то отстранилась от него, от рук его, и вышла прочь из танцполя. Ох, и достойна ж уважения такая девушка!

Перехватило дыхание, сжалось сердце у Алины, как и сжались сердца у всех остальных танцующих и не танцующих. Ну, а Роллан, вот уж него так и подскочило это самое чувство разума и духа, что и есть любопытство, что так и начинает распирать…

– Юноша, если Вы считаете себя мужчиной, то стоило бы Вам извиниться перед моей дамой в танце, – говорил этот уже для всех таинственный незнакомец, не поворачивая головы, продолжая танец танго, но явно обращаясь к этому атлету.

Многим преподавателям не нравилось вот такое посещение вечера этой группировкой старшекурсников, но особенно одному уж слишком молодому преподавателю, которого эти самые ребята из старших курсов ни во что не ставили. Но, ведь они – сыночки тех, что из самых сливок общества, такой вот новой аристократии. И с этим тоже приходилось считаться. Но в данный миг такой обострённости назревало что такое неординарное. А как же, когда кто-нибудь делал замечание этому атлету, да в таком тоне, да чтобы он извинился, да ещё перед кем…

– Что-то ты, парень, много на себя берёшь, – зловещим тоном угрожающего тона проговорил этот атлет, которого из хамства его покинула красивая партнёрша по танцу.

– Мне нужна от Вас самая малость. Только извинение и всё на этом, и пойдём каждый своей дорогой, – голос незнакомца был спокоен, и веяло от такого тона справедливостью от жизни, от бытия, так показалось всем, кто услышал.

– Эй, ты, повернись, чтоб я видел тебя, – всё тот же угрожающий тон у атлета, что подошёл на близкое расстояние к нему и к Алине, что в эти секунды мига наступающего экстрима, как лунный свет, была бледна.

Незнакомец повернулся, и тогда атлет, растопырив пальцы, пренебрежительно решил схватить этого парня за грудки в надежде на свою физическую силу и потому сделал движение правой рукой вперёд…

Локтевой сустав не может вращаться на все триста шестьдесят градусов, внутри него нет такого подобия шарикоподшипника. И в этом свойство руки, и от этого свойства руки, равно как и ноги, отцом, основателем айкидо, великим айкидзином Морихеем Уэсибо и были составлены приёмы этого уникального восточного единоборства, рождённого в стране Восходящего Солнца.

Глазомер незнакомца микроскопично точно до микрона определил дистанцию, положение, движение руки оппонента, и потому резкий захват левой кистью запястья правой кисти противника и мгновенный рычаг влево от себя. Такое многим в зале приходилось видеть лишь в кино, и часто в исполнении киноактёра Стивена Сигала…

Мгновенность, быстрота захвата и быстрота исполнения, подобно блику молнии, имели значение, и потому резкая боль в локтевом суставе. И эта боль мгновенно, независимо от сознания, повлекло тело, всю сущность этого атлета в том направлении, куда и направил таинственный незнакомец. И потому атлет головой устремился вниз, ногами вверх. И вот в захвате рука старшекурсника, этого хама оказалась в том положении, когда локтевой сустав параллелен поверхности, паркету зала. И потому мгновенно бликом молнии последовал удар снизу, что глаз человека едва ль уловит. И ещё доли секунды, как последовал пронзительно истошный крик, разодравший души всех, кто услышал. То кричал, громким ором, диким воем стонал на паркете зала этот самый атлет, что приземлился с вывихом в локтевом суставе. И содрогнулись все.

Нет, старшекурсники и не вздумали заступиться за него, всё ещё не отошедшие, парализованные от такого действия, в котором точно был задействован приём от мастера, феноменально сильного мастера, каковым в данный и предстал незнакомец ореолом таинственности. Да, все увидели мощь и силу. И если там, на той пустынной неширокой улице хулиганы, отморозки с навыком уличной драки как-то ещё пытались на сопротивление с ножом в руке, то уж студенты старших курсов – сыночки из сливок общества об этом даже представить, подумать не могли. Да, лишь бы поскорей уйти, убраться подальше от этого незнакомца ореолом дьявола.

А что же атлет? Он так и продолжал корчиться на паркете истошным воем. Нравилось унижать, приносить и душевную, а кое-где и физическую боль другим, но в этот вечер случай роком обернулся так, что всего этого он с лихвой ощутил на себе. И быстро вызвали скорую помощь, ибо у всех присутствующих в наличии мобильники, смартфоны, айфоны. Но и жалости к нему никто не испытал.

Вечер, такую вот дискотеку, пришлось быстро свернуть, закончить, да и так он подходил к концу. Незнакомец же, опять к удивлению предложил Алине проводить до дома. И опять от неожиданности Алина смолчала, но кивнула слегка.

По дороге до трамвайной остановки шли молча. Он шёл просто рядом и молчал. А что она могла сказать, когда впервые в жизни с ней вот так рядом шёл молодой человек? Когда в её жизни было такое? Роллан же шёл позади, на довольно таки солидном расстоянии, но всё же на виду.

В трамвае также молчали, ни о чём не разговаривали, Алина за всё время старалась не смотреть на него, боялась смотреть на него, не потому что этот незнакомец, как будто дьявол ореолом виртуозного сильнейшего мастера единоборств, а потому что всё это было для неё впервые, что впервые её провожают, и притом именно тот человек, о котором она думала все эти дни, все эти ночи перед сном, хотя, старалась, как можно старалась отогнать мысли об этом человеке, но как-то и смогла. Но и он – незнакомец как-то тоже не смотрел прямо в её сторону, в молчании, в раздумье своём.

К Роллану, сидевшему в трамвае не так уж далеко от них, сразу подошла кондукторша за оплатой проезда, но к ним она почему-то за всё время езда так и не подошла.

По этой пустынной неширокой улице, где впервые она и её двоюродный брат увидели его, также шли молча, ни о чём не разговаривая. На этот раз Роллан шёл впереди также на солидном расстоянии, но всё же на виду. И вот на повороте показался дом её тётушки, скоро уж прощаться, и вот тогда и заговорил этот феноменально сильный, но странный незнакомец, и сказал такие слова, что снова удивили её и поразили своей необыкновенностью…