Kitobni o'qish: «Таинственный остров»
Плакала поздняя осень. Серые тучи затянули небо, то там, то здесь прорываясь холодным моросящим дождем. За окном завывал ветер, срывая остатки золотой листвы с голых деревьев. Но в комнате у бабушки было тепло и уютно. На столе стояли любимые Олины конфеты, пирожки и две чашки горячего чаю. Бабуля с нетерпением ждала возвращения внучки со школы и всегда баловала сладеньким до прихода родителей.
Оля была веселой розовощекой девочкой. Красивая, ладненькая, как вишенка на торте. Она училась в седьмом классе хореографической гимназии, поэтому вынуждена была отказывать себе во многих вкусностях.
– Ба, как у нас хорошо! На улице такой холод! Дождь идет ледяной!
– Так уж и ледяной? Тогда бегом к столу. Выпей горячего чаю, быстрее согреешься.
– Ба, а я сегодня пятерку по специальности получила, а Ленка тройку, у нее прыжок не получается – выпалила Оля, хватая горячий пирожок.
– Ничего, получится! У тебя тоже не все сразу получалось – ответила бабушка, с любовью глядя на торопливо жующую внучку.
– Бабуль, помоги мне сочинение написать. Нам учительница раздала картинки и сказала по изображению придумать и записать рассказ. Я смотрела, смотрела, ничего не придумала, там какой – то остров ледяной с бегущими ручьями, поможешь?
– Ну конечно, неси сюда свою картинку.
Олечка с улыбкой допила чай и побежала в прихожую за портфелем. Весело перепрыгивая с одной ноги на другую, она прискакала в кухню, бросила распечатанную страницу на стол, и поцеловав бабулю в щечку, запрыгала в свою комнату к уже включенному телевизору. А бабушка с умилением смотря ей в след, помыла чашки и вытерев их полотенцем, взяла в руки оставленный листок. Но как только она взглянула на него, выражение ее лица тут – же изменилось до неузнаваемости, как будто она увидела призрак! Татьяна Михайловна – так звали бабушку, закрыв пол лица рукой, молча присела на стул, и словно застыла, не открывая глаз от изображения. Вспыхнувшие воспоминания понесли ее по лабиринту времени, туда в далекую юность, где она была всего на пару лет старше своей любимой внучки.
Шла война, страшная отечественная война, разрубившая жизни всех живущих в ее стране на до и после. Наступало лето 1942 года. Родители Тани погибли в самом начале, ровно год назад. Девочка отдыхала в летнем лагере, а мама с папой возвращались домой из Киева, они гостили у друзей. Их эшелон попал под бомбежку и выгорел полностью. Прислали лишь короткое уведомление и опаленные, с лопнувшими стеклами, папины очки. В тот день Таня стала взрослой, будто двадцать лет прожила за несколько мгновений. Она совсем не боялась одиночества. Вокруг было столько горя, что собственная боль сливалась с ним воедино, и потихоньку отпускало скованное сердце, давая возможность нормально дышать.
Узнав о случившемся, девочку взяла к себе мамина подруга – Ольга Николаевна, других родственников не было. Теть Оля, так еще с детства называла ее маленькая Танюшка, жила на севере, в холодном Мурманске. Она часто приезжала к ним в гости, в Ленинград, потому что работала очень важным специалистом по радиосвязи на кораблях. Больше Таня ничего о ней не знала, но когда увидела заплаканное лицо теть Оли у себя в дверях, обрадовалась так, что случилась истерика. Они рыдали долго, тут же в коридоре, обнявшись и прислонившись спинами к холодной стене. А потом заснули, также рядышком, на одной постели. Через день они уже ехали в Мурманск, в гремящем по рельсам вагоне. За окном мелькали меняющиеся пейзажи, а сердце Танечки радовалось мысли, что она не одна, что у нее снова есть рядом родной, близкий человек.
Война разгоралась. Фашист наступал по всем направлениям, для Родины наступили самые тяжелые времена. Страна захлебывалась от крови поражений, эвакуированные заводы только начинали свою работу, поэтому ей нужна была любая помощь, абсолютно любая. На открытие второго фронта союзники не решились, но помощь от США и Великобритании все – же пришла. Осенью 1941 года как раз шла организация доставки этой помощи, так называемый лендлиз. Было разработано сразу несколько маршрутов. Один из них проходил через Норвежское и Баренцево море в Мурманск. Вообще мужчин, а особенно специалистов по связи сильно не хватало, поэтому Ольга Николаевна сама напросилась и вышла добровольцем на фронт. Да, да именно фронт, ибо здесь, по ходу движения торговых обозов разворачивались такие сражения, что они достойны записи в героическую летопись.
Сам путь от Британских островов до Кольского полуострова проходил вдоль Норвежского побережья, где находились базы германских ВМС и ВМФ, то есть под непрерывным воздействием сил флота и авиации противника. Организацией охраны конвоев возлагалась на Английское Адмиралтейство, но ближе к нашим границам их встречали советские ледоколы и авиация. Так что британские летчики и моряки работали в крепкой связке с нашими.
Таня снова осталась одна в холодном заснеженном городе. Теть Оля возвращалась домой очень редко. Путь в одну сторону продолжался от 10 до 14 суток, затем короткий отдых, и в обратную дорогу. Однажды в ее отсутствие девочка очень сильно простудилась. Она проболела два месяца, сначала в больнице, потом дома, а когда наконец выздоровела, уговорила Ольгу Николаевну больше не расставаться. Тане исполнилось пятнадцать, она приписала себе год, и после окончания медкурсов устроилась на судно к тетке.
События первых своих конвоев Таня почти не помнила. Страх был таков, что память просто стерла эти дни. Остались только звуки – режущие, звенящие звуки падающих снарядов и бомб. А вот третий отпечатался в голове так четко, будто все случилось только вчера.
Они возвращались. До пункта прибытия оставалось около пяти суток. До этого момента обратный путь был на удивление спокоен и чист, ни «мистершмитов», ни немецких подлодок. Но вдруг они, будто из неоткуда, появились все сразу, и завязался кровавый смертельный бой. Таня видела, как голубое северное небо прорезали, перекрещиваясь дорожки черного дыма, от падающих подбитых самолетов. Видела, как один из них, английский, упал совсем рядом, в метрах сорока к востоку. Ей показалось, что даже брызги от удара коснулись волос и щеки. Самолет сначала всплыл, а затем стал медленно погружаться. Только потом она заметила серый большой купол, который опускался примерно в то же место. Это был британский летчик.
Но здесь раздался оглушающий взрыв, и огненная стена ударила ее со страшной силой, направляя словно теннисный мячик в далекий полет. Мучительная боль длилась несколько секунд, а затем наступила непонятная тишина и пустота. Таня видела все сверху, как в замедленной киносъемке. Тело ее, описав довольно большой полукруг, наконец достигло воды и стало погружаться в бесконечную ледяную субстанцию. Нет, холода она не чувствовала, она только понимала, что должна его чувствовать, а потом появился свет – яркий всезатмевающий свет!
Сколько продолжалось ее нахождение в радужных сияющих лучах, девочка вспомнить не могла, но момент, когда она вновь ощутила себя в собственном теле отчетливо запечатлелся в глубинах сознания. Таня поняла, что находится в воде, вернее на поверхности воды. Тело было скованным, неповоротливым, как – будто онемевшим, но явно живым. Она попробовала пошевелить пальцами рук и почувствовала, как набегающая волна помогла ей это сделать. Очень удивившись, девушка постаралась перевернуться с живота на спину, и снова ощутила помощь – ее перевернуло само собой. Небо было пасмурным, серо – голубым, толи утренним, толи вечерним. Таня совсем не чувствовала холода, хотя прекрасно знала, что вода в северных широтах даже летом едва прогревалась до 4-5 градусов. Поэтому мысль, что тело отморожено и совершенно ничего не чувствует напугала ее не на шутку.
Но страх ушел быстро, непонятные обрывистые звуки переключили все внимание на себя. Это был смех – легкий, звенящий, похожий на перезвон множества колокольчиков. Он то отдалялся, то вновь приближался, отражаясь эхом переговаривающихся между собой голосов. Девушка в изумлении попыталась оглянуться, но вокруг была только одинакового цвета небо и море. Голоса нарастали, их звучание совершенно не походило на человеческий язык, но отдельные фразы Таня явно понимала. Они будто искры вспыхивали в голове.
