Kitobni o'qish: «Саймон Фейтер. Сердце титана»

Остин Бейли

Shrift:

Austin Bailey

Simon Fayter and the Tomb of Rone

* * *

Посвящается Кристал, знающей всё на свете¹

Пролог. Поле смерти

Задним умом все крепки².
Все Люди

Иоден Гений поплотнее завернулся в лохмотья розового халата и осторожно шагнул на поле смерти.

Именно так он называл его последние три дня. Поле смерти.

Три дня! Неужели прошло уже три дня? Всё началось, когда он чистил зубы и никому не мешал. А потом он оказался рядом с этим… ужасным ребёнком. Тем самым ребёнком, перед которым все преклонялись, как будто он был самым лучшим, красивым и умным повелителем Вселенной. Саймон Фейтер и всё такое прочее.

– Саймон Фейтер, – чуть слышно пробормотал Иоден. – Саймон Фетр. Саймон Фильтр. Саймон Фермер.

С каждым словом он делал ещё один шаг вперёд, в ужасе оглядываясь по сторонам. Они могли напасть в любую минуту. Они снова загонят его на эту проклятую скалу, и он будет вынужден сидеть там целый день, голодный и изнывающий от жары, как и вчера, позавчера и за день до того.

Под голой пяткой треснула ветка, и Иоден резко развернулся, уверенный, что они крадутся за ним. Но нет. Он был в безопасности.

В безопасности…

Он с тоской посмотрел на море. Если бы ему удалось сбежать с этого проклятого поля и добраться до берега, у него появился бы шанс. Он был могущественным магом, но когда человек почти ничего не ест и не отдыхает, его покидают не только физические силы, но и магические. Возможно, последняя попытка закончится его смертью. Возможно, глупо будет даже пытаться. Никому не дано этого знать. Без сомнения, целесообразность этого выбора станет понятна позднее. Человек крепок задним умом и всё такое.

И тут он услышал лёгкие шлёпающие шаги слева и справа от себя. Поле, на котором стоял Иоден, было примерно двести ярдов³ в ширину, и по обеим сторонам его росли деревья. Скала, на которой он был вынужден скрываться после своих многочисленных отступлений, находилась прямо у него за спиной. Впереди были холм, берег и море.

Шлёпанье стало громче, и Иоден бросился бежать. Если у него не получится добраться туда, у него не останется ни времени, ни сил для отступления. Он добежал до подножия холма и прыгнул в тот самый момент, когда из-за деревьев выскочили дюжины, нет, сотни гигантских кроликов-людоедов острова Яп. Они погнались за Иоденом, наводняя всё поле. Они почти догнали его, когда он добрался до вершины холма и начал съезжать вниз, хохоча, как сумасшедший. Он испытывал безумное отчаяние и был готов стать свободным или умереть.

А потом Иоден почувствовал под ногами песок. Милый, чудесный песок. И он был всё ещё жив! Будь он более крепким и отдохнувшим, если бы ему не пришлось голодать и у него было бы больше сил, он мог бы сделать это, стоя на вершине холма. Он мог бы швырять камни или даже бы поднялся в воздух и полетел, но теперь… теперь он был здесь. Касался ногами песка. А для Гения, владевшего утончённым и сложным искусством телекинеза, прикосновение к предмету, который ему предстояло переместить, значительно упрощало задачу. И даже изголодавший, полуголый и почти не спавший учитель истории мог превратить десять тысяч тонн песка в оружие.

Иоден повернулся, торжествующе поднял руки и начал смеяться. Он повернулся к своим преследователям, и песок облаком завихрился вокруг него. Первые двадцать огромных кроликов-убийц, добравшихся до берега, были стёрты в порошок стеной песка, которая двигалась со скоростью света.

Следующая волна кроликов была похоронена под песком, отброшена, размётана по воздуху и разбита песочными животными, созданными воображением отчаявшегося мага. Прежде он никогда не делал ничего столь поразительного. Наверное, сейчас он одновременно управлял тысячами, миллионами, миллиардами песчинок. Он слышал о великих магах, способных на такие чудеса, но никогда не пытался сделать ничего подобного. Он понятия не имел, что способен на такое.

К несчастью, кролики, не убитые сразу его песочными чудовищами, становились всё больше и больше, сильнее и быстрее. Они оказались ещё более страшными чудовищами, чем ожидал Иоден. Вскоре они начали окружать его, вынуждая его вместе с песочными зверями отступить к океану.

Но это не имело значения. Иоден сосредоточился на песке у себя под ногами. Песок взлетел вверх и поднял его в воздух, превратившись в стофутовую⁴ башню.

– Ха-ха-ха! – безумно рассмеялся Иоден, глядя на кишащих внизу кроликов. – Попробуйте теперь меня поймать!

Внизу скопились сотни кроликов. Ещё тысячи прыгали вокруг, объятые яростью. Даже в лучах утреннего солнца эта картина выглядела устрашающей. Иоден выглянул в песчаную амбразуру⁵ и мысленно приказал своей гигантской башне двигаться к морю.

Вскоре между башней и берегом появилась целая сотня ярдов воды, и кроликам оставалось лишь расхаживать по пляжу и смотреть на Иодена.

– И что теперь? – спросил он вслух. Солнце светило, по морю бежали спокойные волны и дул лёгкий ветерок. Иоден был свободен. Но что ему теперь делать? Теперь он точно выживет, но что потом? Всем известно, что эти кролики обитали только в одном месте, а значит, он находился на острове Яп, в море Страха, недалеко от звезды Тёмной Гавани. Если на свете и существовали места менее посещаемые, более проклятые или такие, откуда невозможно сбежать, то он о них не знал. Даже если бы у него был космический парусник и команда, он мог бы не добраться до дома. Но даже этого у него не было. Всё, что у него было – это куча песка.

Мимо пролетела морская птица, и Иоден прямо в воздухе застрелил её песчаной пулей. Потом он подтянул убитую птицу к себе и принялся жарить её на вертеле из песка, установленном на четырёх песчаных палочках над волшебным огнём. По крайней мере теперь он не умрёт от голода.

Размышляя о сложившейся ситуации, Иоден позволил башне опуститься в море. Вскоре её высота сократилась всего до нескольких футов, и теперь он смотрел на окружавшую его воду. Так много воды… Без конца и края, как бескрайний космос, отделявший его от всего остального.

Он моргнул, глядя на круживший рядом с башней косяк незнакомых рыб. Сначала ему показалось, что это крошечные акулы, потому что из воды торчали треугольные плавники, но вскоре одна рыба подняла голову, и Иоден с удивлением обнаружил, что плавник выходил прямо у неё из головы наподобие шляпы. Под плавником у каждой рыбы был только один жёлтый глаз, с интересом глядевший на него. Рыбы плавали боком, обратив головы к нему, и их маленькие плавники беспрестанно кружились.

Внезапно его башня на что-то наткнулась – наверное, он по-прежнему заставлял её двигаться, даже не замечая этого, – и на Иодена упала длинная тень. Он повернулся и увидел большое скопление каменной породы. Оно вздымалось прямо из океана на высоту пятидесяти ярдов и было похоже на маленький головной плавник рыб. Нет, его высота была не меньше семидесяти ярдов. Даже восьмидесяти. Неужели оно росло прямо у него на глазах?

Иоден с изумлением поднялся на ноги и понял, что каменная порода действительно растёт у него на глазах. Она поднималась прямо из океана. Над поверхностью воды появился глаз шириной двадцать футов и уставился прямо на него. За ним возник зияющий рот с десятью тысячами острых зубов.

Иоден с трудом сглотнул, глядя на чудовище. Возможно, это была плохая идея. Как обычно, он оказался крепок задним умом. Он выпрямился и жестом указал на маленький косяк рыб, которые поспешно отплывали от его башни.

– Какая у вас… милая семья, – вежливо произнёс он.

Чудовищная рыба ничего не ответила, широко распахнула пасть и медленно склонилась над ним.

– Саймон Фейтер!!! – завопил Иоден, когда гигантская рыба обрушилась на него.

А потом она проглотила его, его башню, наполовину изжаренную морскую птицу и огромное количество морской воды.

Глава 1. Хорошее начало

Один шип опыта стоит целого леса предупреждений.
Джеймс Расселл Лоуэлл⁶

Строго говоря, наша история начинается в счастливый день, хотя это определённо был один из моих самых неудачных счастливых дней.

Только не говорите, что опять читали пролог. Это уже в третий раз. Если вам интересно, какое отношение к нашей истории имеет Иоден, я вам отвечу – никакого. Мне жаль (ладно, вовсе нет), что он попадает в странные места в неподходящее время, так что периодически, возможно, один раз за всю книгу, мы будем проверять, как у него дела. Кажется, в конце второй книги я вам говорил, что третья начинается с того момента, на котором закончилась предыдущая, поэтому…

Я повернул кнопку Е6 («Путешествие»), и ужасная сцена⁷ тут же исчезла. Мои друзья исчезли. Дрейк, который в последнюю секунду схватил Тессу за руку и попытался дотянуться до меня, тоже исчез. Бросать его было больнее всего, ведь он знал, куда я отправляюсь, и тоже хотел туда попасть.

Конечно, если бы у меня было больше времени на раздумья, я бы понял, что мог бы взять с собой почти всех и вместе с тем избежать необходимости принимать тяжёлое решение. Но если бы я как следует поразмыслил, то потратил бы несколько секунд – не более пяти, учитывая мой гениальный ум, – а за это время ловушка для душ могла разрушиться и нас всех бы убили псы. Не самый лучший выход. Поэтому я действовал, не раздумывая⁸, и бросил всех своих друзей.

Или вроде того.

Я ведь собирался за ними вернуться…

Короче говоря, я повернул кнопку Е6, и всё исчезло.

Меня как будто сбил поезд. Весь окружающий мир исчез, и что-то громадное и невидимое врезалось в меня и сплющило. В мгновение ока я из мальчика превратился в блин, а потом обратно в мальчика. Когда всё закончилось, я открыл глаза и увидел простирающийся передо мной древний город Таринею, ослепительно-белую в лучах двух солнц.

Я стоял на краю обрыва, того самого, где оказался в первый раз, и смотрел на самый знаменитый город в истории магов.

Таринея раскинулась в плодородной долине, и в самом её центре высилась огромная белая пирамида. У основания пирамиды по высоте легко могли уместиться десять городских кварталов, и она сверкала на солнце, как отполированный драгоценный камень.

Сам город был разделён на четыре части, тянувшиеся от четырёх сторон пирамиды: в одной высились простые каменные дома, в другой были могилы, в третьей – поля и пахотные земли, а в четвёртой – хаотичное нагромождение промышленных зданий. Город был таким большим, что я не видел его конца, но всё-таки догадался, что он был окружён, как волшебной рамкой, белой стеной высотой сто футов.

Я огляделся, наслаждаясь красотой простиравшегося города, приятным теплом камней под подошвами башмаков и мирным покоем на вершине горы. Я был один и в безопасности, и это заставило меня подумать о друзьях, оставшихся на Кафагорусе в ловушке под гробницей Рона. Моё сердце сжалось от сильного чувства вины. Как я мог их бросить?

Но в следующий момент все чувства померкли, потому что их затмил ужасающий зуд в носу. Я чихнул и согнулся пополам, изо всех сил расчёсывая нос. Он чесался со всех сторон, внутри и снаружи. Но я никак не мог найти источник зуда. Это было ужасно.

Я знаю, о чём вы подумали. Вы подумали о моём кодексе. Священном магическом обещании, которое я дал Зохарам.

Я раскрою свои лучшие качества.
Я буду держать своё слово.
Я буду помогать всем, кому смогу.
Я никогда не стану сдаваться.

Вы думаете, что, бросив друзей и попытавшись увернуться от принятия трудного решения, я нарушил обещание раскрыть свои лучшие качества. Да, да. Поздравляю! Вы очень умны.

Наконец зуд немного утих, и я огляделся. Я услышал… музыку. Точнее, насвистывание. Оно доносилось откуда-то спереди. Нет, оно было прямо подо мной.

Я заглянул за край обрыва, туда, где находилась маленькая пещера, в которой во время своего первого визита я увидел плачущего мальчика. Я перебрался через край и начал спускаться вниз по скале, как и в первый раз. Но на этот раз я замер на месте. К камню были прибиты несколько табличек, так что любой, кто спускался вниз, не мог их не заметить. Не знаю, как я пропустил их в прошлый раз. На табличках было написано «Наказание за вхождение в пещеру Балгроты – смерть под пытками. Вас предупредили».

Хм-м…

Дело принимало серьёзный оборот. Но с другой стороны, я видел в пещере того мальчишку, а теперь кто-то, наверняка тот же самый мальчишка, насвистывал внизу, так что, возможно, эти таблички ничего не значили. Я просто спущусь и посмотрю. Я не собирался никого беспокоить.

Я спустился на нижний выступ и начал подбираться к краю, пока не оказался прямо над пещерой. Потом лёг на живот и осторожно свесился вниз. Но прежде чем мне удалось что-то разглядеть, я почувствовал, как Килантус выскальзывает из ножен. К счастью, мне удалось схватиться за рукоятку, прежде чем он полетел в пропасть с высоты ста футов. Тяжело дыша, я откатился в сторону и крепко сжал меч в руке.

Просто великолепно! Я только что прибыл сюда и чуть не уронил свой волшебный меч с первого же утёса. На всякий случай я повернул кнопку Е8 («Тайник»), и Килантус исчез в магическом отсеке внутри плаща. Лучше перестраховаться.

Я снова свесился вниз и заглянул в пещеру.

И точно, мальчик был там. Теперь он просто сидел, скрестив ноги, и выглядел очень спокойным. Он насвистывал мелодию, чтобы скоротать время, и очевидно, чего-то ждал. Или кого-то.

У него за спиной из темноты возникли два силуэта в красных плащах. Они вышли из глубины пещеры, двигаясь совершенно бесшумно, их лица были скрыты резными золотыми масками в форме голов хищников – воющего волка и рычащего ягуара. Эти высокие угрожающие фигуры приблизились к мальчику, держа длинные чёрные копья.

– Берегись! – крикнул я. Точнее, хотел крикнуть, но тут меня за волосы схватила чья-то рука и подняла с земли.

– Что ты здесь делаешь? – прорычал голос у меня за спиной.

– Не знаю, – честно ответил я.

Другая рука схватила меня за пояс и с такой силой швырнула вверх, что я описал над утёсом огромную дугу. Я приземлился на камень и огляделся в поисках своего врага. Внизу раздался смех, а затем вопль.

Над обрывом медленно возникла фигура в тяжёлом красном плаще. На незнакомце была золотая маска – морда бородавочника с широкими бивнями и оскаленными зубами. Он некоторое время парил в воздухе, а затем шагнул на каменистый утёс и навис надо мной.

Я сунул руку в карман плаща, но незнакомец выхватил копьё и ударил меня по руке выше локтя. Я почувствовал острую боль, и моя рука бессильно упала.

– Наказание за вхождение в пещеру Балгроты, – прорычало сквозь золотую маску существо в красном плаще, – смерть под пытками.

– Проклятие… – пробормотал я. Это было плохое начало.

Копьё просвистело у меня над головой, безумно вращаясь в воздухе. Я задумался, что ударит меня первым – наконечник или остриё. А потом провалился во тьму.

Глава 2. Жизнь без боли

Знать, что мы знаем то, что знаем, и знать, что мы не знаем того, чего не знаем, – это истинное знание.
Коперник⁹

Когда я пришёл в себя, меня пытали. Но это не то, о чём вы подумали.

Я оказался в сыром подземелье с земляным полом, куда сквозь длинную, узкую трубу на крыше проникал лунный свет, а по стенам было размазано загадочное вещество, которое я принял за кровь. А ещё там стоял огромный одноглазый лысый парень в заляпанном кожаном фартуке, а рядом – целый ящик орудий пыток. Но в остальном всё оказалось совсем не так, как вы подумали.

К примеру, первое, что он меня спросил, как только я пришёл в себя, было:

– Скоко е-е-ет?

– Что? – переспросил я, ощупывая голову. От удара наконечником копья там появился большой порез.

– Скоко е-е-ет? – медленно повторил он.

– Сколько лет? – догадался я.

Мой мучитель радостно захлопал в ладоши.

– Да!

– И конечно же, мне попался палач, который не умеет говорить, – грубо заметил я.

– И-и-и-вини, – ответил он, открыл рот и указал на то место, где когда-то был язык.

– Фу! – Я поморщился. – Мне тринадцать.

– О-о-о… – протянул он, садясь на трясущийся трёхногий табурет и открывая ящик. – Х-о-ошо. Мы не пыаем¹⁰ деей¹¹.

– Прекрасно, – сказал я, глядя как палач роется в своих инструментах. – Можно спросить, что вы там ищете? Чем вы собираетесь меня пытать?

– Пео.

– Не понял.

Палач вытащил из ящика странную перчатку и натянул её на левую руку. Она была полностью покрыта короткими чёрными жёсткими перьями. В другую руку он взял очень длинное и тонкое коричневое перо.

– Перья, – сказал я. – И что же вы собираетесь с ними делать?

– Не пееживай. Не бойно. Всего ишь пыыка.

– Всего лишь пытка? – уточнил я.

Палач кивнул.

– Отлично. Хотел бы заметить, что я с радостью расскажу вам всё, что вы хотите услышать, правда, я ничего не знаю. – Я попытался залезть в карман плаща, но мои руки были крепко связаны за спиной. Я мысленно призвал свою силу, отчаянно надеясь сотворить Полуночный Синий или что-то в этом роде, но ничего не произошло. Грустно, что вы можете с такой лёгкостью одолеть так называемого «самого могущественного» мага, всего лишь связав руки ему за спиной. Мне придётся над этим поработать.

Палач пожал плечами.

– Гаговоы поом. Сейчас пыыка.

– Разговоры потом… – пробормотал я, когда он приблизился, держа перед собой перо, как хирург скальпель. – А сейчас пытка. Мило.

* * *

Если вы не знали, существует много способов пытать человека, не причиняя ему физического вреда. К примеру, лишить его сна. Просто посветите фонариком человеку в лицо, растолкайте его и убедитесь, что он больше не заснёт. Через четыре или пять дней он всё вам расскажет. Конечно, это приводит к маниям, паранойе, психозу, галлюцинациям и в конце концов к смерти, поэтому такую пытку вряд ли можно назвать безобидной.

Однако в древнем городе Таринея Королевская гвардия – очаровательные люди в красных плащах, схватившие меня – твёрдо придерживалась правила не причинять вред детям (по крайней мере, напрямую), поэтому меня начали пытать щекоткой. Конечно же, больше всего у человека подвержена щекотке внутренняя часть носа¹².

Позвольте заметить, что когда кто-то засовывает перо вам в нос¹³, ощущения просто ужасные. Я смеялся, потом плакал, потом вопил, а потом лишился чувств. И так двенадцать раз. Наконец мне дали возможность поговорить – на этот раз с другим человеком с двумя глазами, двумя ушами и языком, – и я рассказал ему всё, что знал. Я рассказал ему о своём детстве. О своих самых ранних воспоминаниях и глубочайших страхах, посвятил его во все свои тайны, рассказал о кровавых камнях, Круге Восьми, Реллике, Роне, плаще-перевёртыше, раскрытии магических сил и своей миссии спасти мир. Я даже рассказал ему, что я Люк Скайуокер, знаю, где спрятаны похищенные планы Звезды Смерти, и что на самом деле они ищут дроидов. Что ещё тут можно сказать?¹⁴

Естественно, поскольку Таринея существовала до того, как магические силы раскрылись, а кровавые камни были отданы Року (а ещё они никогда не смотрели «Звёздные войны»), Королевская гвардия решила, что я спятил или лгу.

Поэтому они снова начали меня пытать.

Это были два удивительных дня.

Интересно, что Зохары не мучили меня диким зудом в носу, пока меня пытали этим самым зудом. Маленькая милость. Однако я не мог не отметить этой иронии и провёл много мучительных часов, размышляя о том, как я сдался, выбрал самый лёгкий путь и не раскрыл свои лучшие качества. Странно, но именно путь, который я избрал (внимание – спойлер), приведёт меня к исполнению моей миссии. Иногда путь к судьбе ведёт вопреки нашим действиям или именно потому, что мы не раскрыли свои лучшие качества. В этом и заключается величайшая тайна жизни. Поэтому я и привёл эту цитату в начале главы.

Когда всё закончилось и они решили, что я брежу, меня бросили в другую подземную камеру. В ней уже были люди. Там был старик, неотрывно смотревший на воздуховод посреди комнаты, и беззубая женщина средних лет, которая складывала в углу камни и тихонько напевала про себя.

– Один на другой, всё выше и выше. Никто не живёт вечно, и сеем мы печаль. – Там был и третий пленник. Я сразу же узнал его.

– Ты! – крикнул я, указывая на мальчика с острыми чертами лица, которого видел в пещере. Мои руки по-прежнему были связаны у меня за спиной, но я сумел подняться. – Это ты меня в это втянул! Где мы?

Мальчик сидел, безмятежно прислонившись к стене, но сразу же нахмурился, как только я обратился к нему.

– Значит, тебя тоже схватили? Это не моя проблема. Может быть, стоило подумать об этом прежде, чем шпионить за людьми? – Его умные глаза были холодными и бесстрастными.

Значит, он помнил, как я смотрел на него, пока он плакал. Я собирался заговорить с ним, спросить, что его так опечалило, но у него был такой вид, словно он был готов разорвать меня на кусочки, если я об этом заикнусь.

– Извини, – сказал я. – Я не хотел, честно. Меня просто… тянуло к этой пещере. Что это такое? Нас из-за этого схватили? Из-за табличек?

Мальчик ухмыльнулся, как будто услышал шутку, но когда я не улыбнулся в ответ, на его лице появилось недоумение.

– Святой Гарамон¹⁵, мальчишка! Ты и правда не знаешь, почему ты здесь?

Я как раз собирался сказать ему, что мне не нравится, когда кто-то младше меня называет меня «мальчишкой», но тут дверь камеры с грохотом распахнулась, и на пороге появился высокий королевский гвардеец в красном плаще и львиной маске с блестящей гривой.

– Вы все находитесь здесь, – начал он гортанным голосом, – за совершённые вами гнусные¹⁶ преступления. – Гвардеец посмотрел на старика. – Ты украл еду у архиепископа. – Он перевёл взгляд на беспокойную женщину. – Ты кормила чужого ребёнка. – Страж посмотрел на меня, и его голос от ярости стал ещё громче. – Ты вошёл в пещеру Балгроты!

Старик и женщина ахнули и с ужасом уставились на меня. Очевидно, они не знали, с каким закоренелым и жестоким преступником провели последние две минуты.

– Погодите! – сказал я и посмотрел на мальчика. – А как же он? Это он виноват, что я здесь оказался!

Королевский гвардеец с силой оттолкнул меня, и я ударился о стену камеры.

– За свои преступления, – продолжал он, – вы будете подвергаться вечным пыткам.

Я вздохнул.

– Или… – он нарочито медленно перевёл на нас взгляд. – Вы можете выбрать жизнь без боли. Какой бы короткой она ни была…

– Очень интересно, – сказал я и шагнул к нему. – Я выбираю жизнь без боли. Выпустите меня отсюда.

– И хоть мне ужасно неприятно соглашаться с глупым ребёнком, – произнёс мой новый надоедливый приятель, – я тоже выбираю жизнь без боли.

Старик также сделал шаг вперёд, но женщина продолжала складывать камни в углу. Гвардеец, видимо, не был уверен, расслышала ли она его, и потому разворошил кучу камней копьём. Женщина завопила и снова принялась складывать камни.

– Я видела ваши подлые арены! – выкрикнула она. – Ваших чудовищ и ваши кровопролития! Я предпочитаю умереть с достоинством, пусть даже это займёт много времени.

– Хорошо, – сказал стражник. Он выстроил нас троих в ряд и связал нам ноги верёвками, чтобы никто не мог сбежать, не потащив за собой остальных. Потом он медленно вывел нас из камеры.

Я оказался в самом конце и успел оглянуться на женщину, прежде чем дверь закрылась. Она смотрела на меня со странным выражением на лице. Была ли это жалость? Ведь она сама выбрала смерть от пыток, верно? Но прежде чем мне удалось это понять, она отвернулась и снова принялась складывать камни.

– Один на другой, всё выше и выше. Никто не живёт вечно, и сеем мы печаль.

Дверь со скрипом закрылась, и мы медленно двинулись в темноту, волоча ноги по каменному полу. Я подумал, во что же я ввязался. Не совершил ли я ошибку.

1.Включая тот факт, что, если герой теряет штаны в открытом космосе, они не могут магическим образом вернуться к нему через пять глав. А также разницу между игрой слов и идиомой; звук, который издаёт дисковый телефон, когда попадает кому-то по голове; как пишется «пневмоноультрамикроскопический силиковулканокониоз»; что на самом деле делают кнопки D2 и C3 и что я писал в прошлом году. Как оказалось, такие штуки важнее, чем вы могли бы подумать.
(Все примечания в книге были составлены Саймоном, главным героем книги, если не указано иное. – Прим. ред.)

2.Эта распространённая идиома означает, что нам легче оценивать наш выбор после того, как он уже сделан. Выражение имеет некоторое отношение к Таблице Снеллена – большой настенной таблице с уменьшающимися в нижней части буквами, которая используется для проверки остроты зрения и была придумана в 1862 году Германом Снелленом. Её не стоит путать с Таблицей Смеллина – большой настенной таблицей с маленькими квадратиками, пропитанными разными запахами и расположенными по мере убывания запаха, которая используется для проверки остроты обоняния. Эта таблица была придумана в 1863 году Германом Смеллином. Никакой связи между таблицами нет.
(Смеллинг – от англ. smelling – «нюхать». Это игра слов. – Прим. ред.)

3.1 ярд – 91,44 см. – Прим. ред.

4.1 фут равен примерно 30 см. – Прим. ред.

5.Верхняя часть стены замка или башни обычно сделана таким образом, что более низкие и более высокие части чередуются (для облегчения защиты), напоминая перемежающиеся промежутки между зубами. Эти зубы или более высокие части называются мерлонами, а промежутки – амбразурами.

6.Один из первых популярных американских поэтов. Он вдохновил Марка Твена на создание персонажей, говоривших с забавными акцентами.

7.Вы должны помнить, что Баст, Хоук, Тайк, Дрейк, Тесса и я оказались заперты в ловушке для душ, а тысячи псов пытались ворваться внутрь и слопать нас; ловушка приоткрылась, впуская их, и я должен был сделать ужасный выбор, кого из своих друзей бросить умирать. Что такое? Вы не понимаете, о чём я говорю? Значит, вы, сэр или мадам, не прочли первую и вторую книги, а это непростительное преступление. Разве вы не видели, что это третья книга? Советую вам начать с начала, потому что у меня нет времени вводить вас в курс дела. Знаю, это очень грубо. Если моя грубость вас оскорбляет, советую вам скормить эту книгу вашей ручной шиншилле, а потом найти другую магическую автобиографию о подростке-гении с волшебным плащом и потрясающими друзьями, где будет полно удивительных событий, непредсказуемых поворотов, юмора, сарказма и избыточных (но вместе с тем очень обаятельных) примечаний. Погодите-ка… Таких книг больше нет.

8.Феномен, распространённый среди таких, как я. Конечно, я имею в виду подростков. А не потрясающих нераскрывшихся магов, умеющих свистеть на трёх языках. Очевидно, в этом смысле мне нет равных.

9.Астроном пятнадцатого века, который верно заключил, что центром нашей Солнечной системы было Солнце, а не Земля. Он очень хорошо знал математику.

10.Без языка очень сложно произносить звук «тэ». Да и «рэ» тоже.

11.Без языка очень-очень сложно произносить звук «дэ», но каким-то образом ему это удалось. Догадайтесь сами.

12.Как на собственном горьком опыте убеждаются обладатели легендарных «триммеров для удаления волос в носу».

13.Конечно, вам никогда не следует ничего засовывать в нос, в уши или в глаза. Это может быть очень опасно. Древние египтяне после смерти человека высасывали его мозг через нос. Только подумайте: если ваш мозг может вылезти из носа, вам стоит с осторожностью относиться к тому, что вы засовываете в нос. Вспомните об этом в следующий раз, когда начнёте там ковырять…

14.Я этим не горжусь, но порой я могу вести себя как трус. Мы все об этом знаем.

15.Когда вы пишете детскую книгу, труднее всего не ругаться. К сожалению, дети не всегда используют только вежливые слова, особенно древние неблагополучные дети-маги. На самом деле дети иногда ругаются и говорят другие плохие вещи. Но этого писать нельзя. Поэтому история изменяется, как и должно быть, и смягчается, чтобы не оскорбить нежный слух. Из-за этого писать очень непросто, поскольку мы, писатели, вынуждены изобретать странные, случайные и желательно смешные слова взамен ругательств. Поскольку в этой книге очень много текста и всё такое, я решил вместо ругательств использовать названия шрифтов. Конечно, гарамон – самый лучший, тем более что им была напечатана первая версия этой книги в мягкой обложке. Если вы ребёнок или сознательный взрослый и хотите очистить свою речь, то используйте ругательные шрифты в своей повседневной жизни. Хотя считается, что любые слова-паразиты, будь то бранные слова или обычные, используют в речи лишь малодушные люди, и они не могут быть подобающей формой самовыражения… Но это глупая теория. Гарамонски глупая.

16.Отвратительный, омерзительный, невероятно подлый.