Kitobni o'qish: «Чего тебе надобно?»
О том что я, «Золотая рыбка» я узнала от бабы Зины. Тетку, у нас в поселке, жаловали не сильно. За глаза звали «ведьмой», и старались из ее рук ничего не покупать и не брать. Нам, детям, это тоже запрещали строго-настрого. Это кстати, было совершенно справедливо.
Мы с родителями переехали в деревню, в 90-е, спасаясь от папиных конкурентов. Отца за неделю до переезда, вывезли в лес, сильно избили и пригрозили что в следующий раз, там же и закопают. Он оказался, предпринимателем – понятливым. Поэтому быстро отписал свою фирму бывшему другу и подельнику Гарику, схватил нас с мамой в охапку, и увез из Москвы. Обживались тяжело. Городским жителям, простые и нехитрые вещи, такие например как набрать воды у колодца, кажутся с непривычки «Сизифовым трудом». Мама плакала и проклинала Гарика, папа крепился и подсмеивался над ее стараниями наладить быт. То что у бабы Зины, не стоит покупать молоко и творог, нам рассказали сразу, в первый же день тетеньки у колодца.
–Ой, дочка! Глазливая она. Очень. Ребенка погладит по голове –температура под сорок, рвота. Потом менингит нашли. Рассказывала первая.
–Похвалит кого, или пожалеет – тот сразу больной делается. Тут же подхватывала вторая, и все согласно кивали.
Папа, над нашим рассказом только посмеялся, и сразу же пошел к бабе Зине за продуктами. Пришел, впрочем, уже не такой веселый, выложив на стол бутылки с козьим молоком и пакет с творогом, сказал: «И правда, неприятная тетка, Наська, иди молока попей…» Я послушно выпила жирное, козье, молоко
Меня, четырехлетнюю, тогда еле как откачали. Случился завороток кишок ночью. Впрочем, папа все равно не особо поверил. Но от греха, к тете Зине больше не обращался. Но она сама нас регулярно подлавливала на улице, с пожеланиями «Счастья, здоровья, и хорошего дня». Каждый раз после встречи, мы всей семьей либо заболевали, либо происходила какая-то сильная неприятность. Приглядываться ко мне, баба Зина начала гораздо позже, уже перед самой своей смертью. Она уже была совсем больная, и ходила опираясь на палочку. Хотя по рассказам местных, была еще не такая уж и старая. Всего то лет пятьдесят пять. Но выглядела она при этом на все восемьдесят, и почти не могла ходить. «Это ее, злоба и ворожба сожрала!» Злобно шипели соседки ей в спину. Но в глаза продолжали широко улыбаться – боялись. Умирала она очень тяжело и долго. Местные мужики, даже разобрали крышу на ее избе. По поверьям, это облегчает ведьме уход на тот свет. Нам, детям, строго запретили и близко подходить к дому бабки. Но нас конечно же туда тянуло как магнитом. Как-то вечером, когда у родителей на шашлыки собрались гости, я схватила велосипед и поехала к своим, деревенским друзьям. Дорожка проходила как раз мимо дома Бабы Зины.
