Kitobni o'qish: «Деревня онлайн»
Глава 1. Сообщение
– Уби-и-или! Убили!
Голос тëти Томы громкий и высокий настолько, что воздух звенел в половине Кощеевской. Даже стëкла в большом доме из красного кирпича слегка дрожали. А ведь сделаны на славу! Всем волшебным лесом возводили, чтоб наверняка.
Только тётя Тома известна привычкой голосить так, что и сирена не перекроет, и пугать жителей Кощеевской по чëм зря. Теперь ей мало кто верил, как в той истории про мальчика и волка. Люди и все другие обитатели деревни высовывались и смотрели издали на краснощëкую пухлую тëтушку в ярко-синем халате в цветочек. То ли он был её любимым, то ли она была счастливым обладателем целой коллекции одинаковых халатов, но в другой одежде видеть её доводилось разве что по большим праздникам.
Деревенские мальчишки приобрели привычку хихикать за спиной. Знали: Тëтьтомино «убили» скорее всего значило сбежавшую с хоздвора курицу или что ей самой на ногу наступили в очереди в самом крупном продуктовом в деревне. Даже паника больше не поднималась. Что там! Те, кто не отличался зашкаливающим любопытством, даже от своих дел отрывались неохотно.
Из-за печки высунулся Кузя. Потëр пухлые щëки, размазывая сажу, потянулся. Трудился он ранним утром, а к полудню мог и отдохнуть. Только чуть-чуть, к вечеру снова работы будет полный дом и двор. А сегодня даже передышки не дали. Он вышел из-за печки полностью, взглянул на внучку хозяина дома – Анютку. Снова она в своих книжках и тетрадках сидела…
– Опять там происходит что-то, – голос Кузи был скрипучим, немного напоминавшим мельничное колесо, хотя выглядел он совсем как мальчишка. – Пойдëшь смотреть?
Аня качнула головой, не отрывая взгляда от тетрадей, исписанных бисерным почерком. Конспекты у неë самые аккуратные в классе, любимые у списывальщиков: с подчëркиваниями, рамками и задорными рисунками на полях. Но времени на них уходило – жуть! Если ещë и на каждый сигнал Тётьтоминой тревоги бегать смотреть, до конца лета не закончишь!
– Не хотелось, Кузенька, – Аня пожала плечами. – Читательский дневник надо закончить, Лёшка опять будет просить списать, знаешь ведь его. И прибраться надо, опять весь двор пылью и пухом замело.
При словах и воспоминаниях о высоком загорелом Лёшке её щёки загорелись румянцем не хуже цветка мака. Кузя вздохнул: как всегда… Мечтательные царь-девицы теперь пошли, не то что раньше. Он до сих пор помнил первую в этих краях Василису, которая сначала Кощею пару костей сломала, чуть было одну из голов Змею не отрубила, а потом и приехавшему сюда со спасательной операцией Ивану-царевичу досталось. Понравилось ей тут. Природа хорошая, людей немного… Тогда Кузя впервые увидел царевну-социофобку. Еë он навсегда запомнил. Хотя сложно забыть ту, которая всё в лесу жила. Только теперь на другое имя отзывалась. Всем их менять время от времени приходилось.
– Тополь этот, – проворчал Кузя. – Вся работа с ним насмарку… А за Тамарой Ильиничной сходи, что-то чуйка у меня…
Аня закрыла тетрадь и отложила еë подальше, на самую высокую полку. А то сунет кто-нибудь мокрые лапы и переписывай потом! В Кощеевской редко происходило что-то действительно серьëзное. Обычно разве что Петро Михайлович со своими друзьями напивались до синевы и давай ходить по деревне да задевать тех, кто громко ходил, и всë, что неправильно лежало. Ещё порой куры – главные преступницы всей деревни! – на чужой огород забредали и грядки топтали. Домовята гонять их не успевали.
Словом, жили в Кощеевской весело, но мирно, и дурное предчувствие Кузи настораживало Аню. Домовые много знали и понимали – больше, чем простые люди. Жаль, воспринимали только плохое.
– Кузенька, присмотри за домом, пожалуйста.
– А кому ж ещë, – сказал Кузя с недовольством, но кивнул. Хороший домовой свой дом без присмотра оставить не мог. А Кузя определëнно привык считать себя лучшим.
Аня убрала выбившиеся из толстых кос светлые пряди и выскочила на улицу. Клич тëти Томы уже мало кого пугал, но самые любопытные зеваки по-прежнему стекались на улицы, чтобы посмотреть, что напугало еë теперь. И похихикать при случае. Вот и сейчас из-за калиток уже повыскакивали Колька и Сашка – близняшки-проказники, никому в деревне от них покоя не было с тех пор, как из города на каникулы приехали. Взрослые на улице тоже были, только нервные какие-то, перешëптывались все. И шли к выходу из деревни к лесу, туда, где текла река Ежевичка.
– Нина Васильевна, – заметив добрую старушку, жившую неподалëку от рынка, Аня подошла ближе и громко окликнула еë: к своим «самую чуточку за восемьдесят» Нина Васильевна почти не слышала. – Здравствуйте, Нина Васильевна. Что-то случилось, вы не знаете?
– Ой, Анечка! Ой, случилось! Слыхивала, шо Томка брешет?
Аня была внучкой Ивана Степановича Прокофьева, работника сельсовета Кощеевской, и по дедушке еë знали если не все в деревне, то многие.
– Конечно, но это через день происходит. А сегодня…
– Ромик звонил, говорил, сегодня вона не брешет, – сказала Нина Васильевна, и еë сморщенные натруженные в полях руки задрожали. – Стара я проверять всë это…
Аня взяла еë за руку. Любопытство не было её главной чертой, но иногда, бывало, сильно кусалось. А тут вроде и повод есть – помочь узнать правду. Старшим ведь помогать принято.
– Я посмотрю и потом всë расскажу, – пообещала она. – Они к Ежевичке пошли?
– До Ежевички, Анечка, до неë, – Нина Васильевна потуже затянула цветастый платок под подбородком. – Ой шо происходит…
Аня не стала ждать дольше. Нина Васильевна любила поговорить, ловко меняла темы и могла втянуть в разговор до позднего вечера, тогда уж точно спрашивать обо всëм придëтся у внука старушки, Романа Андреевича. Только он точно не станет рассказывать, если кого-то убили, спишет всё на тайну следствия и уроки отправит делать. Дедушка говорил ей, что участковый ужасно скрытный и упорный, «як баран на мосте». Только говорил с улыбкой – в деревне этот чудак всем нравился.
К Ежевичке медленно стекалась вся Кощеевская. Толпа обступила полянку у берега – там росло больше всего сочной кисло-сладкой ежевики. Обычно сюда не ходили, чтобы не царапать ноги шипами, а теперь словно забыли о них. Топтались, шептались… А впереди всех сверкал звëздочками на синей рубашке недовольный Роман Андреевич. Аня и на таком расстоянии слышала его громкий звучный голос.
– Разойтись! Не на что тут смотреть!
Кричал он и, конечно, ошибался. Протиснувшись сквозь плотное кольцо деревенских, Аня увидела тело в кустах ежевики. Прижала руки ко рту и отступила. Попыталась: прямо за спиной стоял кто-то ещë. Она подняла голову и увидела высокого одноклассника Лëшку. В таком положении даже краснеть не получалось, она просто взгляд отвела.
Лёшка переехал к ним из затопленной Новоежовки в прошлом году и уже тогда показался странным – пусть даже совершенно нечеловечески милым! – но теперь, когда с холодной отстранëнностью разглядывал тело в рваных ранах на груди… В глубине души Аня признавала, что иногда одноклассник казался ей жутким. Только очень глубоко, настолько, что в основном списывала дрожь в коленках на смущение. Ей впервые кто-то нравился настолько.
– Извини, – шепнула Аня, снова проскользнула через толпу и бросилась домой. Ещë долго она ощущала на себе чей-то взгляд, но теперь было всë равно.
На этот раз тëтя Тома не преувеличила: в Кощеевской произошло убийство.
***
♀️
– На этом сегодня закончим, детективы! Ещë больше запутанных мрачных историй в следующем видео, а пока пишите в комментариях ваши предположения о том, что произошло. Ставьте лайки, если вам понравилось видео, и подписывайтесь на канал, и не забывайте звонить в колокольчик. Увидимся, бай-бай!
Ева выключила камеру. Видео записано, но его нужно ещë и смонтировать. Позже. Она дотянулась до кнопки и выключила большую круглую лампу напротив. От яркого света болели глаза, но – тут она усмехнулась – чего не сделаешь ради хорошей картинки? И ради неплохих донатов от подписчиков, которым такая картинка нравилась.
Блогер EveRrin точно знала, как привлекать людей к себе и своему блогу, не просто так получила серебряную кнопку, которая теперь стояла и сверкала с книжной полки во время каждого видео, добавляя весомости рассказам про преступников и преступления. И даже про собственные абсолютно невымышленные похождения.
– Ева, проверь почту, у тебя пятнадцать новых писем, – донëсся голос из еë мобильного.
Ева откинулась на спинку игрового компьютерного кресла и закрыла глаза. Чëрные волосы полотном рассыпались по плечам.
– Йося, просто удали этот спам. Сам как будто не знаешь.
В мобильнике что-то затрещало, пискнуло, потом и вовсе грохнуло. «С виртуального кресла грохнулся, – мысленно хмыкнула Ева. – Неловкий… Точно, как Димка».
– Нельзя так относиться к своим письмам, – наконец отозвался мобильный.
Тон у него такой вредно-поучительный, от которого у неë вечно мурашки по рукам бежали. «Чего точно нельзя, так это реагировать на железку вот так», – подумала Ева.
– Евгений Иосифович! – к такому обращению она прибегала нечасто, только в моменты, когда эмоции от воспоминаний брали верх и приходилось нарощенными ногтями хвататься за дорогую столешницу и ждать. Приходить в себя, избавляясь от лишней сентиментальности. – Не занудничайте, как ваш создатель.
Из мобильного донëсся звук, отдалëнно похожий на печальный вздох. Искусственный интеллект, конечно, испытывать эмоций не мог, но звукоподражание мастерски освоил в первые месяцы закрытого бета-теста, как называл эту установку её бывший Дима.
– Спам, рассылку и чеки из доставки я удалил, остались потенциально важные письма. Я достаточно умный благодаря системе самообучения, но не могу принимать серьëзные решения за тебя.
Йося, он же Женька, он же Jennya-IOS – виртуальный помощник на основе искусственного интеллекта. Еë бывший был чуть ли не гением в программировании и написал помощника только для одного пользователя почти два года назад. И поставил на тогда ещë совсем новенький айфон в обход закрытости экосистемы. Он долго объяснял что-то про сертификат разработчика, но тонкостей Ева так и не поняла. На самом деле она и разбираться не хотела: прослушала всë, что он объяснял, иногда кивая. Дима исчез из еë жизни полтора года назад, но Женя-Йося остался. И с каждым днëм, казалось ей, всë больше походил на «отца»-разработчика во всëм: от порой излишней занудности до голоса до виртуального образа.
– Окей, почитаю, – Ева придвинулась ближе к монитору. – А ты пока поищи что-нибудь новенькое. Чтоб интересно было.
– Подберу варианты с учëтом анализа твоей аудитории. Запускаю проверку.
Йося мог долго копаться в источниках, чтобы потом выдать полный объëм информации по нужной теме, поэтому Ева на всякий случай подключила мобильный к зарядке и вернулась к почте.
«Потенциально важных» писем и правда было немного. Ева просмотрела рекламные предложения, ответила на запрос популярной фирме, распространяющей курсы английского, и интернет-магазину по продаже милых рюкзаков и ветровок. Еë смотрела в основном молодëжь, и что-то наверняка заинтересует их больше стройматериалов. «Некоторые рекламщики совсем на целевую аудиторию забили», – вздохнула она, удаляя лишнее.
Ещë несколько писем пришло от подписчиков. Ева переместила их в отдельную папку «Истории» и пообещала себе проверить каждую позже. Для чтения чужих рассказов о мистике и преступлениях в прямом эфире она выделила особую рубрику «Четверговый костëр». Особый «огненный» фон и тихий низкий голос покорили аудиторию, и чтения стали еженедельными. Но сейчас полдень понедельника, отбор рассказов на эту неделю закончился ещë на прошлой, и времени у неë – вагон и маленькая тележка.
– Ну вот, ничего супер-срочного.
– А ты все проверь.
Ева прищурилась. В последнее время зрение неумолимо падало, очки не подходили образу, офтальмолог утверждала, что операция доступна только рожавшим, а от мысли, что в глаза придëтся вставлять линзы еë выворачивало наизнанку в приступе брезгливости.
Отправителем последнего письма значилась незнакомая Анна Прокофьева, тема «Нужна помощь!» делала его ещë подозрительнее. В своë время Ева по наивности открыла что-то похожее, а Дима ещë несколько дней бился с вирусами и восстановлением системы. И ещë неделю обиженно, как ëжик, сопел и отворачивался при попытке заговорить. Этот опыт она запомнила навсегда и больше не рисковала.
– Уверен, что там нет вирусов, Йося?
– Уверен, было проведено две проверки с помощью антивирусного программного обеспечения.
– Ладно, чëрт с ним, – Ева пожала плечами и открыла письмо. – Можешь тоже изучить.
«Ева, здравствуйте! Меня зовут Аня, я смотрю ваш канал с двенадцати», – начиналось письмо серьëзно и издалека. Читать долгие вступления не хотелось, и Ева присмотрелась к аватарке. Личной фотографии нет, только тот странный чëрный котëнок – прямиком из детских детективов из девяностых. В школьной библиотеке таких была куча, когда она училась. И вряд ли это изменилось. Подумала: «А сейчас тебе сколько, девочка?» – и вернулась к чтению, подавляя зевок.
«Живу я на юге, в деревне Кощеевская. Это не районный центр, но место оживлëнное, хотя всë-таки спокойное. Здесь есть пшеничные поля, широкая речка и лесополосы вокруг…» – продолжила писать ни о чëм Аня. «Когда ж ты перейдëшь к сути?» – фыркнула Ева, решив, что бросит письмо, если в следующем предложении не произойдëт ничего необычного. Кем бы ни была эта Аня на самом деле, она знала о еë нетерпеливости.
«Но недавно здесь произошло убийство. Самое настоящее, девушку нашли в зарослях ежевики, еë тело с изодранной в клочья грудью видела половина деревни, остальные слышали. Случилось это пять дней назад, а полиция не то что преступника не нашла… Об этом все как будто забыли! Я пробовала говорить с другими в деревне, но они только глазами хлопают и не понимают, о чëм я. Живут, как всегда».
– Ну а помощь-то в чëм? – Ева пропустила несколько строк, пытаясь наконец добраться до сути.
– Прочитай до конца, – тут же сказал Йося. Он обрабатывал информацию быстрее, не отвлекаясь на эмоции.
«На своëм канале вы не раз рассказывали, что и сами разбирались со странными происшествиями, а это вроде бы достаточно странное. Я подумала, что вам это может быть интересно, а мне очень нужна помощь, чтобы разобраться с тем, что происходит. Если это так, пожалуйста, свяжитесь со мной! Полиция и слышать ничего не хочет, а что делать одной, я не представляю. Очень надеюсь на вашу помощь.
Ваша подписчица AnneW».
Аню Прокофьеву Ева вспомнить не могла, но AnneW – легко. Девушка время от времени отмечалась в комментариях под видео, писала развëрнуто и вдумчиво, уделяя внимание деталям. Глупой и доверчивой она не казалась, и это письмо наверняка должно что-то значить. Даже если выглядело бредом.
– Такое ощущение, что девочке приснился кошмар, но она никак не может с этим смириться.
Йося не ответил, хотя обычно вставлял свои пять копеек в любую фразу. Ева поднялась с кресла и подошла к окну, отдëрнула плотные тëмно-коричневые шторы. Вид с седьмого этажа открывался не то чтобы вдохновляющий: детская площадка с пластиковыми горками, идеально подстриженной изумрудной травой, бесконечные ленты машин вдоль дороги – на парковке, как всегда, не хватило мест всем жильцам и гостям – и старые красно-белые трубы вдали, из которых валил густой дым. «Зато рядом стадион, – снова постаралась успокоить она себя. – И пруды».
Ева коснулась рукой нагретого летним солнцем стекла. В такие моменты еë одолевали воспоминания о том, как они с Димой ночами выбирались к крытым беседкам неподалëку от берега. Там их не трогали его коллеги и никто не узнавал еë. Не то чтобы еë и днëм узнавали прям многие, может, раз в пару месяцев случалось, но рисковать не хотелось. Они сидели в обнимку и смотрели на мирное движение воды под слабым ночным ветром. Шумели листья, пахло свежестью, а когда Ева начинала мëрзнуть, Дима отдавал ей куртку и прижимал к себе, ворча, что одеваться надо по погоде.
– Чëрт. Пора уже привыкнуть, – Ева стиснула штору с такой силой, что та опасно натянулась. – Жень, что думаешь?
Женя-Йося отозвался через несколько секунд.
– Согласно анализу данных активности, видео на эту тему и контакт с подписчиком вызовут положительную реакцию твоей аудитории.
– Ладно, – Ева поскребла пальцем висок и вернулась к компьютеру.
В конце письма был указан телефон с припиской, что это более надëжный способ связи – в деревне не очень стабильный Интернет. Ева набрала номер. Ответили ей через несколько длинных гудков. Тихий и встревоженный голос явно принадлежал ещë девчонке. «Лет шестнадцать, – решила Ева. – Значит, смотришь с самого начала».
– Алло?
Аня опасалась отвечать на звонки с незнакомых номеров – стало понятно по дрожащему голосу. «Но ответила. Смелая».
– Здравствуй, Аня. Меня зовут Ева Самойлова, – она подождала немного, ожидая узнавания. Не дождалась – поджала губы. Не такая уж она популярная, чтобы имя узнавали. Особенно, если оно не то чтобы очень редкое. – В смысле, EveRrin. Ты писала мне.
– Ой! – в телефоне что-то затрещало, кто-то крикнул и всë стихло. – Простите, мне нужно было забраться на крышу, тут связь лучше.
– Понимаю, – на самом деле Ева не понимала. Она родилась в ближнем Подмосковье, потом переехала в столицу и ни в каких деревнях не бывала даже проездом. Истории о проблемах со связью там, казались самыми настоящими сказками. – Я прочитала историю, показалась интересной. Но не помешали бы детали. Сама понимаешь, на этом далеко не уехать.
– Ох, да, в общем…
Ева водила пальцем по столу, рисуя ни на что не похожие узоры, пока слушала историю. Аня рассказывала быстро сумбурно, то повторяясь, то забегая вперëд. Тело то находилось в лесу, то в какой-то ежевике, в волосах откуда-то брался пшеничный колосок, зëрна образовывали след… В середине этого беспорядка Ева начала теряться.
– Аня, – прервала она, – если ты хочешь помощи, расскажи последовательно. Сейчас я ничего не понимаю.
– Простите, я и сама запуталась. Когда наблюдаешь за происшествиями со стороны, оно как-то полегче. Сейчас.
Аня глубоко вздохнула и начала рассказ сначала. На этот раз Ева записывала по пунктам.
В деревне Кощеевская произошло убийство – несчастным случаем такое мог назвать только очень ленивый следователь. Жертва – женщина, не местная, но чем-то похожая на одну из деревенских. Тело нашли у реки, в зарослях ежевики, грудь у жертвы рассечена крест-накрест, рëбра торчали, а вокруг ни капли крови. Сама Аня не видела, но в первый день деревенские говорили о зëрнах пшеницы в волосах. Самое странное началось позже. Аня уезжала в город на день открытых дверей в университете, а когда вернулась…
– В смысле никто не помнил? Совсем?
– Да! Я спрашивала Нину Васильевну, она мать нашего участкового, ей он чуть больше, чем ничего рассказывает. Но сейчас и она глазами хлопала и удивлялась. Думала, мне приснилось что-то. И даже тëтя Тома, главная сплетница в деревне, ничего вспомнить не могла. Как будто им память стëрли той штукой из фильма… Ну, про инопланетян.
Ева улыбнулась. Дима обожал первые два фильма о «Людях в чëрном», и они часто пересматривали их.
– Очень интересно. Давай попробуем поработать в другом формате. Скажем… – она проверила расписание самолëтов. Нахмурилась: конечно, ни один из них не летел до Кощеевской. И даже до ближайшего к этой деревушке города. «Придëтся тратить время ещë и на поезд…» – Через пару дней. Я позвоню, когда приеду.
Попрощавшись с удивлëнной Аней, Ева снова взглянула на мобильный. Женя-Йося хмурил виртуальные брови.
– По тону еë голоса я сделал вывод, что всë это не розыгрыш. Но я не думаю, что…
– Ты сам говорил, что это будет интересно подписчикам. Уверена, преступление на месте мои коллеги ещë не расследовали.
– Потому что это опасно.
– Не занудничай, Евгений Иосифович. Лучше закажи билет и скачай карту местности.
Ева снова подсоединила телефон к зарядке и пошла в комнату – собираться.
Глава 2. Рэй
«Ну блин, теперь я знаю, как выглядит жопа мира», – Ева шла по протоптанной дороге вдоль лесополосы. Тяжëлый чемодан оттягивал руку, затëкшие ноги подгибались, а настроение медленно, но верно катилось к отметке «на кой чëрт я в это ввязалась?»
Когда речь заходила о юге, Ева представляла себе море, солнце, шумный пляж с кучей людей в купальниках не по размеру и продавцов всяких мелочей вроде варëной кукурузы и чурчхелы. Сочи или – в самом крайнем случае! – Анапу. Но это место заставляло еë морщить чувствительный нос и вспоминать все знакомые ругательства. Мало того, что после самолëта пришлось ехать на поезде! С большого вокзала в Старокошаринской – районном центре – она пересела на старый скрипучий автобус, который пыхтел, вонял бензином и подпрыгивал на неровной дороге не хуже, чем дети в батутном парке. И даже этого не хватило! Автобус не заезжал в Кощеевскую, хотя на вокзале уверяли, что это не так, и до деревни приходилось идти по грязи, пыли и жаре.
Тело ломило от усталости, колëсики чемодана застревали в рыхлой земле, оставляя неровные борозды. На летнем солнцепёке макияж тëк, глаза чесались от частиц туши, хотелось запустить чем-нибудь в голосящих по всей округе птиц – от их криков звенела голова. Горячий пахнувший липой воздух опалял грудь, и одинаковые деревья расплывались ярко-зелëными пятнами. Что хуже всего, здесь едва ловил Интернет, и она не могла даже пожаловаться Жене-Йосе на свои злоключения.
– Надеюсь, хоть водопровод у них есть, – Ева пнула острый серый камень, спугнув парочку бодрых воробьëв. – Бесит!
Ева хотела снять пару роликов «на месте», показать процесс расследования, а не только результат. Чего не сделаешь ради удержания внимания аудитории… Но что страдать придëтся, даже не дойдя до деревни, никто не говорил!
– Всë! Перерыв!
Ева села на край большого чемодана прямо на обочине. Хотелось принять душ, поесть и наконец вытянуть ноги. Здесь всë это казалось несбыточной мечтой.
Мимо иногда проносились машины, поднимая дорожную пыль. Ева проклинала их через кашель и пыталась хоть немного расслабиться. «Уж до ночи должна дойти как-нибудь, – мысленно прикидывала она, поднимаясь и снова хватаясь за чемодан. – Если куда-нибудь идти, куда-нибудь и придëшь».
Рядом остановился чихающий белый жигулëнок с синей полосой на боку. «Класс, только полиции не хватало», – вздохнула Ева, но остановилась.
Из машины выскользнул полицейский. Не такой, каким она представляла их после целой тучи сериалов с НТВ. Совсем не выглядевший уставшим – не чета ей сейчас! – с прилизанными русыми волосами и в отглаженной синей рубашке, а не в чёрной водолазке. Под плотной рубашкой видны мышцы и сильные руки.
– Добрый день, девушка, – он подошëл, на ходу вытаскивая из нагрудного кармана удостоверение. – Капитан Новак. У вас что-то произошло?
– Что-то точно случилось, – нервно хихикнув, Ева сдула упавшую на глаза прядь чëрных волос. Капитан почему-то вздрогнул. – Оказалось, что я совсем не приспособлена к прогулкам с чемоданом, особенно к долгим. Не знаете, до Кощеевской ещë далеко?
Капитан Новак рассматривал еë так пристально, что Еве становилось не по себе. Он будто решал, стоило ли говорить ей хоть что-то. В его взгляде не было ничего странного или привычно пошлого, сплошное незамутнëнное любопытство. Но интерес полиции, казалось ей, не лучший в мире комплимент. Пришлось сделать шаг назад – он заметил.
– Прошу прощения, ваши глаза… – он тряхнул головой. – Напомнили мне кое о ком.
«Глаза? – удивилась Ева. – С такого расстояния, серьëзно? Я правда должна верить?»
– Со всеми, наверное, бывает, – она убрала волосы за ухо. – Так… Не поможете с дорогой? Здесь даже карты не открываются.
– Здесь не любят сотовые вышки, – улыбка капитана казалась вымученной, как у кассира ближайшего к еë дому супермаркета в конце ночной смены. – Пешком и с этой штукой, – он кивнул на чемодан, – до Кощеевской часа полтора. Но я могу подвезти.
Быстро прикинув в уме плюсы и минусы, Ева шагнула к машине. В конце концов, у неë всегда с собой газовый баллончик.
В салоне приятно пахло чем-то горьким, а капитан оказался идеальным водителем: вëл спокойно и сосредоточено, не приставал с разговорами и даже музыку слушал тихую и ненавязчивую, без слов. Только иногда косился на неё исподлобья, будто подвоха ожидал. Сил на подвохи и ловушки у неë не было, Ева прислонилась виском к нагретому солнцем стеклу и задремала вопреки усвоенным с детства правилам безопасности.
***
– Просыпайся, соня, – еë легонько потрепали по плечу.
– Я Ева, – пробормотала она, не открывая глаз. – Не Соня.
– А я Рэй, – он снова коснулся еë плеча. – Но серьëзно, вставай, сейчас не лучшее время спать.
Незнакомое имя и резкий переход на «ты» резанули по ушам и укололи подозрительность. Ева открыла глаза, попыталась отодвинуться, но стукнулась головой о стекло и тихо зашипела. Рэем оказался всë тот же капитан. Он смотрел на неë с водительского сидения, не позволяя себе ничего лишнего, но с такого расстояния стали заметны мешки под смешливыми карими глазами. Симпатичный мужчина чуть за тридцать, рассматривать которого не хотелось: чем дольше пыталась, тем сильнее казалось, что в голове копошились маленькие жуки. Она поморщилась и отвернулась.
Машина остановилась, показалось Еве, через пару минут после начала поездки, но местность за окном была совсем другой. Справа большое голубое здание, слева какие-то невысокие магазинчики, чуть дальше перетекавшие в площадь с памятником Ленину по центру. «Некоторые вещи вечны и неизменны, – подумала она. – Например, памятники Ленину и Красные улицы».
– У тебя необычное имя. Тоже не отсюда?
Чтобы узнать, что за странности произошли с жителями Кощеевской, нужно поговорить с ними. В этом Ева уже не сомневалась. Ненавязчиво, чтобы им не показалось, что информацию выпытывали, порасспрашивать о последних событиях. Вряд ли полицейский, дослужившийся до не самого низкого звания, достаточно наивен, чтобы выбалтывать что-то серьëзное, но хотя бы базу…
– Местный я, – почему-то он помрачнел. – Раньше жил за границей, приклеилась кличка. Роман Андреевич, не видела?
– Не обратила внимания, – она пожала плечами. – Ева Сергеевна.
Он протянул руку для рукопожатия, она охотно поддержала жест. Пальцы у Романа были длинными и сильными, ладонь тëплой, а кожа неожиданно мягкой. Ева редко видела мужчин, которые активно заботились о коже, особенно на руках. Разве что такие же блогеры и модели… А тут полицейский. Самый обычный.
– Что же вас сюда привело, Ева Сергеевна?
Она вздрогнула, уловив явно изменившийся тон, и прикусила кончик языка с такой силой, что скривилась от острой боли и металлического привкуса во рту. Вот и устроила допрос полицейскому на свою голову! Теперь он допрашивал, прям как папа после вечеринки с ночëвкой в девятом классе. Ева попыталась улыбнуться.
– Я блогер. Путешествую, фотографии делаю. Здесь природа красивая.
– Ну да… Притворимся, что я поверил.
– С чего мне обманывать тебя, Роман?
Она провела кончиками пальцев от уха к подбородку, потом по шее. Он не отводил взгляда от неë, и Ева пыталась сделать всë, чтобы отвлечь внимание от ненужного разговора. Обычно менять тему ей удавалось без проблем – они начинались чуть позже, когда приходилось бежать сломя голову, влезать на деревья и спасаться хоть как-нибудь.
Роман смотрел. Изучал взглядом каждую черту и даже самое маленькое движение. Но не отвлекался.
– Мне начать с неуместного чемодана, незнания местных особенностей или с каблуков в… Сколько здесь? Сантиметров десять?
Вырасти как следует у Евы так и не получилось, и на улицу она не выходила без каблуков каблуков в одиннадцать сантиметров со старших классов школы. Они даже с Димой познакомились из-за этого: каблук застрял в решëтке в метро. Пока пытались подняться и разобраться в путанице ног, заговорили, он помог ей дохромать до травмпункта. В тот день они оба непростительно опоздали на пары и начали общаться. Тянуть с объяснениями он терпеть не мог и через неделю признался в любви.
Ева поджала губы. Проницательные и внимательные люди раздражали, их сложно обвести вокруг пальца. Но там, где не срабатывала харизма, в игру вступал закон и капелька обольщения. «Но как, чёрт возьми, он угадал размер каблуков?» – запоздало удивилась она.
– Я просто туристка, не сделавшая ничего противоправного, – она понизила голос до хриплого шëпота, коснулась указательным пальцем пухлой нижней губы. – Если вы думаете иначе, давайте продолжим общение в участке.
Обычно мужчины на такое поведение реагировали предсказуемо: с трудом сглатывали, отводили взгляд. В крайнем случае пытались распустить руки и получали струю из газового баллончика. Внешняя привлекательность – неплохой бонус, если знать о ней и уметь правильно пользоваться, и настоящее проклятие во всех остальных случаях.
С Романом привычность ситуации затрещала по швам: по салону машины прокатился тихий заразительный смех. Самой захотелось улыбнуться, но Ева отвернулась, присмотрелась к движению за окном жаркой полицейской машины. На улицах деревни тихо, людей почти нет. Вон старушка в убойной смеси халата и платья высунулась из магазина и похромала, опираясь на трость, вдоль низеньких зданий. А вон там, на площади, подростки пытались забраться на памятник.
– Хватит уже прыгать с «ты» на «вы» и обратно, Ева, – улыбнувшись, Роман растрепал идеально уложенные волосы, чëлка неровной сетью упала на глаза. – Мне не в чем тебя подозревать, просто чужаки в этой глуши сродни звездопаду. А я, – он прищурился, – очень любопытный.
Ева пыталась поверить, что дело только в этом, но чувствовала, как что-то невидимое нависло над левым плечом и твердило, что ей бессовестно лгали. Мурашки ледяной коркой ползли от уха к шее и по плечу, хотелось отодвинуться дальше, но лопатки уже упирались в дверь машины.
♂️
– Даже если так, мне нечего сказать в… Ладно, тебе. Пофоткаю местность пару дней и уеду. У вас тут отель есть?
– Припарковались прямо перед гостиницей.
– Супер! Откроешь багажник?
Рэй не только открыл, но и помог вытащить чемодан. Уж чем он мог легко похвастаться, так это альтруизмом: избыток энергии нужно направлять в правильное русло, поэтому он и работал полицейским, в свободное время помогая всем вокруг. Благо, настоящих происшествий в Кощеевской почти не бывало. Только вот та убитая барышня…
