Kitobni o'qish: «Сокровища Туапсе»
Георгий, озорной мальчик, не понимал, почему взрослые говорят «он полностью оправдывает свое имя», когда он как-нибудь шкодил, особенно если это было чем-то опасным. Потом, конечно, его немного журили за шалость и просили так больше не делать.
В душе Георгий был романтик, хотя сам еще этого не знал. Часто, даже когда он делал уроки, он отвлекался на свои фантазии. Его взгляд приковывал пейзаж картины, сочетающий в себе озорные волны, слегка вспененные от невольного «поцелуя» о скалу, с лесочком на ней, который, словно казачий чуб, знаменовал одновременно суровый и романтический вид.
Мама все время отрывала Георгия от тех фантазийных образов, что вызывал в нем незамысловатый, но таинственный сюжет картины.
Однажды, в очередной раз наблюдая за взглядом сына, прикованным к пейзажу, мама сказала:
– Один художник, которому надоела обыденная суета сует, нарисовал картину и ушел в нее жить.
Услышав такое, первое, о чем подумал Георгий: «Значит, есть другие миры». Об этом он спросил папу и услышал:
– Да, миры бывают разные, – ответил тот, вкладывая в слова сугубо профессиональный смысл; папа преподавал историю в школе.
Сперва Георгий не понял, о чем это он, но, посмотрев на его книги, обнаружил «Историю древнего мира», еще несколько трудов о далеком прошлом и сообразил, что отец говорит о мирах, память о которых осталась больше в мифах и сказаниях. Георгий заинтересовался ими.
Отвлекла мать, услышав разговор:
– А еще мы живем в век огня.
Георгий опять не понял фразу. Мать, догадываясь об этом, пояснила:
– Посмотри, – по телевизору шел репортаж из неизвестного портового города, в прибрежной акватории которого грациозно покачивались мощные, немного мрачноватые кораблики, – вот, они везут нефть. Нефть берут из глубин земли и делают из нее огонь.
Георгий тотчас же представил древнего дракона, скрытого под землей, рычащего огнем.
– Мама, а можно мы туда поедем?
– А вот это к папе, я с удовольствием на море.
– О, чего это вдруг в Туапсе? Может, все же в Анапу или Сочи?
– Ой, нет, в Сочи уж точно, с его суетой, нет…
– А чего в Туапсе есть-то?
– Ох, историк, географию надо учить, а еще и этнографию. В Туапсе есть свои уникальные достопримечательности.
– И какие же? Крепость на скале, откуда палят по неприятелю? – глава семейства ехидно улыбнулся.
Дама же, не смутившись, продекламировала, явно со знанием дела:
– Хотя городская архитектура не сохранила отпечаток эпохи строительства крепостей, которая, безусловно, должна была быть по правилам жанра, тем не менее для будущих поколений причалы, пристани, терминалы скажут немало, да и сейчас они говорят о городе-труженике многое. В Туапсе можно найти невероятное количество живописных природных маршрутов, а на местных галечных пляжах вполне комфортно отдыхать. И это не главная наша цель, по крайней мере не основная, – сказав последнее, она посмотрела на сына и подмигнула ему.
Георгий подмигнул в ответ, улыбнулся. Мать же продолжила информационную стимуляцию к действию:
– После дневного отдыха на пляже вечером можно прогуляться по Приморскому бульвару, посидеть в летнем кафе за бокалом вина или полюбоваться на огни морского порта. Он, между прочим, принимает суда со всего мира. А можно устроить себе квест и обойти древние дольмены, пытаясь разгадать вековые загадки этих удивительных мест.
О дольменах Георгий немного читал и представлял их загадочными порталами в те самые тайные миры.
– Я хочу туда, – почти закричал Георгий, глядя на экран телевизора.
Там уже показывали прибрежную зону, камера прошлась по ней и остановилась, обзорно охватывая величественную скалу. Взгляд Георгия невольно застыл. Потом медленно голова пошла, словно объектив камеры, в направлении картины в комнате, но любопытные глаза все еще смотрели на экран. Наконец взгляд мальчика оторвался от экрана, и он, интуитивно понимая, что телетрансляция сейчас пропадет, мгновенно посмотрел на картину, находящуюся на стене, затем снова на экран, опять на картину, на экран… Вдруг Георгий победно посмотрел на маму:
– Она реальна! Она существует! Мама, мама, пожалуйста, пожалуйста, уговори папу!
***
Море было ласковым и нежным. Оно щекотало. Солнышко окутывало лучами и разбрасывало блики, как щедрый властитель несметных сокровищ. Сокровищ, которые порою мы не ценим и даже не замечаем. Георгий же, найдя прозрачный кристалл, пытался углядеть в нем мир – один из тех, что воображал себе. Однако, как он ни старался, ничего не мог увидеть. Чуть поодаль он заметил детей, играющих на оборудованной площадке, под присмотром взрослых ребят, наряженных в клоунов. Он попросился туда, и родители с радостью позволили ему, так как сами, уже вдоволь поныряв, увлеклись юморными историями местного балагура-шашлычника.
