Kitobni o'qish: «Золото богов», sahifa 2

У нее перехватило дыхание. Я отметил, что мягкий музыкальный голос девушки звучит гораздо приятнее для слуха, чем привычная нам речь латиноамериканцев. Я слышал, что женщины Лимы славятся своей красотой и мелодичными голосами; сеньорита Инес, несомненно, не была исключением. В ее больших темно-карих глазах застыло умоляющее выражение, а нежные губы дрожали, когда она решилась продолжить свой странный рассказ.

– Я никогда раньше не видела отца в таком состоянии, как в течение нескольких последних дней, – пробормотала она. – Он говорил только о «большой рыбе», о «пехе гранде», что бы это ни означало… и о проклятии Мансиче.

Видимо, воспоминания о последних днях жизни ее отца окончательно подкосили девушку. Прежде чем мы это поняли, несчастная извинилась и выбежала из комнаты.

В этот момент дверь кабинета открылась, и мы увидели нашего друга доктора Лесли. Он подошел к нам.

– Что… ты здесь, Кеннеди? – удивленно поздоровался он, когда Крейг пожал ему руку и представил Нортона. – И Джеймсон тоже? Что ж, думаю, этот случай поставит вас в тупик.

С этими словами коронер повел нас через гостиную в кабинет, откуда он только что вышел.

– Это очень странное дело, – сказал он и сразу же сообщил нам все, что сумел узнать: – Сеньора Мендосу прошлой ночью, около полуночи, обнаружил здесь его деловой партнер мистер Локвуд. Нет никаких зацепок, как или кем он был убит. Ни один замок не взломан. У меня есть показания коридорного, который был здесь прошлой ночью. Он, кажется, куда-то отлучался. Он видел, как мистер Локвуд вошел и поднялся в лифте на шестой этаж. И больше мы не знаем ничего… Нельзя исключать возможность, что кто-то вошел туда, пока коридорный отсутствовал. По всей видимости, так и было. Ни окном, ни пожарной лестницей явно не воспользовались. Похоже, убийство было совершено кем-то, кого впустил в квартиру поздно вечером сам Мендоса.

Мы подошли к дивану, на котором лежало тело, накрытое простыней. Доктор Лесли снял ее, и мы увидели, что лицо убитого было искажено гримасой ужаса, а кожа приобрела темный, почти фиолетовый цвет. Все мышцы были крайне напряжены. Я никогда не забуду это лицо, на котором застыли боль и страх перед чем-то неведомым.

Луис де Мендоса был коренастым мужчиной, с пронзительными черными глазами под кустистыми бровями. У него были коротко стриженные волосы и усы, какие в его стране обычно носят респектабельные деловые люди. Даже мертвым он выглядел довольно представительно, несмотря на исказившиеся черты лица.

– Весьма странно, Кеннеди, – повторил доктор Лесли, указывая на грудь трупа. – Видишь эту рану? Я не могу сказать наверняка, была ли она смертельной. Посмотри, как сузились его зрачки! А еще, видимо, у него отек легких. Налицо все признаки удушья. И при этом нет никаких следов удушения, никаких синяков на горле. Отравить осветительным газом его тоже не могли, и мы не нашли сосудов, в которых мог бы содержаться яд. Не пойму, в чем тут дело…

Кеннеди склонился над телом и несколько минут внимательно его рассматривал, а мы стояли позади него, стараясь поменьше разговаривать в присутствии ужасного трупа. Крейг извлек из раны несколько капель крови и поместил их в крошечную пробирку, которую носил в маленьком футляре, предназначенном для хранения изучаемых материалов.

– Ты говоришь, твой кинжал был трехгранным, Нортон? – спросил он наконец, не отрываясь от осмотра тела.

– Да, и со вторым лезвием, которое выстреливает автоматически, если знаешь, как нажать на рукоять. Внешнее трехгранное лезвие разделяется на три части, чтобы внутреннее могло выстрелить из него, – объяснил археолог.

Услышав описание кинжала инков, Кеннеди встал и пристально посмотрел на нас.

– Это лезвие было отравлено, – тихо заключил он. – У нас есть ключ к поискам твоего пропавшего кинжала. Это им был убит Мендоса!

Глава II. Солдат удачи

– Я хотел бы еще раз поговорить с сеньоритой Инес, – заявил Кеннеди несколько минут спустя, когда мы с доктором Лесли и профессором Нортоном вернулись в гостиную и закрыли дверь кабинета.

Аллан послал слугу узнать, сможет ли молодая леди выдержать напряжение еще одной беседы, а доктора Лесли тем временем срочно вызвали по другому делу.

– Дай мне знать, Кеннеди, если что-нибудь обнаружишь, – попросил он, пожимая нам руки. – Сам я тоже буду держать тебя в курсе. Этот яд по-прежнему полностью сбивает меня с толку. Но знаешь, вместе мы, я думаю, сможем добиться успеха.

– Несомненно, – согласился Крейг и, когда коронер ушел, добавил: – Это были слова с подтекстом. Я могу искать убийцу, но официально расследование ведет он. И без моей помощи он вряд ли выяснит, что это за яд…

К этому времени Инес немного пришла в себя и смогла снова встретиться с нами в гостиной.

– Мне очень жаль, что опять приходится вас беспокоить, – извинился Кеннеди, – но я хочу разобраться в этом деле, а потому должен выяснить все обстоятельства.

Девушка посмотрела на него озадаченно и, как мне показалось, испуганно.

– Я расскажу все, что знаю… Конечно, спрашивайте, – ответила она.

– У вашего отца были враги, которые хотели его смерти?

– Нет, – немедленно отозвалась девушка, а затем поспешно добавила: – Но конечно, вы понимаете, что у людей, которые занимаются большим бизнесом, не может вовсе не быть врагов.

– Я имею в виду, – пояснил Крейг, уловив некоторую нерешительность в ее голосе, – был ли в окружении вашего отца человек, способный по каким-то причинам заколоть его кинжалом?

Инес бросила на Кеннеди быстрый взгляд, как бы выясняя, много ли ему известно. Мне показалось, что у сеньориты есть некие подозрения, в которых она, возможно, не решается признаться себе самой. Я заметил, что Нортон тоже внимательно следит за разговором.

Прежде чем Крейг снова приступил к расспросам, в комнату тихо вошла горничная Инес Хуанита, очень красивая метиска.

– Пришел мистер Локвуд, – прошептала она, наклонившись к хозяйке.

– Попроси его войти, Нита, – велела Инес.

Мгновение спустя дверь распахнул молодой человек – высокий, чисто выбритый парень с загорелым лицом. С первого взгляда я определил, что перед нами типичный американский солдат удачи, которого влечет дух странствий и который немало времени провел в путешествиях (скорее всего, весьма рискованных) по южным странам.

– Профессор Кеннеди, – подала голос сеньорита де Мендоса, – позвольте мне представить вам мистера Честера Локвуда, партнера моего отца в нескольких предприятиях, дела с которым и привели нас в Нью-Йорк.

Затем она представила Локвуду всех нас по очереди. После того как мы пожали друг другу руки, я не мог отделаться от ощущения, что молодой человек, оказавшийся горным инженером, был для девушки не просто партнером отца.

– Кажется, я встречался с профессором Нортоном, – заметил он, пожимая руку Аллану. – Возможно, это было в Лиме.

– Совершенно верно, – подтвердил Нортон, внимательно глядя ему в лицо. – А также в Нью-Йорке, – добавил он.

Локвуд резко повернулся к Инес.

– Вы уверены, что готовы сейчас вести беседы? – тихо спросил он.

Аллан взглянул на Кеннеди и слегка приподнял брови словно бы для того, чтобы привлечь его внимание к тому, как аккуратно Честер сменил тему разговора.

Сеньорита печально улыбнулась.

– Я должна, – сказала она вымученным тоном.

Мне показалось, что Локвуд заметил это и ему не понравилось, что она вынуждена что-то делать против своей воли.

– Я полагаю, это вы, мистер Локвуд, нашли сеньора де Мендосу ночью? – спросил Кеннеди таким тоном, словно вел протокол допроса и должен был записывать туда даже то, что и так уже знал.

– Да, – ответил Честер без колебаний, хотя и бросив взгляд на отвернувшуюся Инес. – Да. Я поднялся сюда, чтобы сообщить финансовые новости, которые касались нас обоих. Это было очень поздно, возможно уже за полночь, – он очень тщательно подбирал слова, как будто изо всех сил стараясь не сказать ничего такого, что могло бы расстроить девушку. – Я уже собирался нажать кнопку звонка у входа, когда увидел, что дверь слегка приоткрыта. Я вошел и обнаружил, что лампы все еще горят. Остальное, я думаю, вы уже знаете.

Даже настолько тактичное упоминание о трагедии оказалось для Инес слишком тяжелым. Она подавила небольшой судорожный всхлип, но на этот раз не стала убегать из комнаты.

– Вы не заметили в «логове» ничего подозрительного? – продолжил Кеннеди. – Не видели там бутылку или стакан? Не было ли запаха какого-нибудь газа или лекарства?

Локвуд медленно покачал головой, не сводя глаз с лица Крейга, но словно бы не видя его.

– Нет, – ответил он. – Я только что рассказал доктору Лесли все, что обнаружил. Если бы там было что-то еще, я уверен, что заметил бы это, пока ждал прихода мисс Инес.

Его ответы казались совершенно правдивыми и прямыми, и все же меня не покидало ощущение, что он, как и дочь убитого, чего-то недоговаривал: возможно, не о самом убийстве, но о том, что могло быть связано с преступлением.

Нортон, очевидно, чувствовал то же самое.

– Вы не видели никакого оружия, кинжала? – внезапно вмешался он в разговор.

Молодой человек посмотрел ему прямо в глаза. Мне показалось, что он ожидал этого вопроса.

– Ничего, – твердо заявил он. – Хотя я внимательно все там осмотрел. Какое бы оружие ни было использовано, убийца, должно быть, унес его с собой, – добавил он.

Снова вошла Хуанита, и Инес, извинившись, вышла, чтобы ответить на телефонный звонок. Несколько минут мы беседовали без нее.

– Что это за проклятие Мансиче, о котором упоминала сеньорита? – спросил Кеннеди, почуяв возможность узнать у Локвуда кое-что новое.

– О, понятия не имею, – ответил молодой человек, нетерпеливо стряхивая пепел с сигареты, которую он закурил, как только девушка вышла из комнаты. Казалось, такие истории не представляли интереса для практичного ума инженера. – Полагаю, какое-то старое суеверие.

Честер странно посмотрел на Нортона: мне показалось, что в его взгляде промелькнула враждебность; Аллан, со своей стороны, держался так, словно хотел дать понять Локвуду, что он за ним наблюдает.

– Я мало что знаю об этой истории, – продолжил Локвуд мгновение спустя, – но мне известно о существовании сокровищ в большом старом кургане Чиму близ Трухильо. У дона Луиса есть разрешение правительства на раскопки, в том числе и в кургане, и мы собирали капитал, чтобы заняться ими и найти клад.

Молодой человек замолчал, но, судя по его интонации, он не закончил свою мысль.

– Если бы вы знали, где копать, – внезапно подхватил Нортон, пристально вглядываясь в глаза солдату удачи.

Локвуд не ответил, хотя было очевидно, что он думает о том же самом.

Возвращение сеньориты в комнату, казалось, сняло общее напряжение.

– Звонили по местному телефону, – сообщила она тихим голосом. – Коридорный не знал, впускать ли посетителя, который пришел выразить мне соболезнования… – Девушка повернулась к Локвуду: – Вы должны знать его, – сказала она несколько смущенно. – Это сеньор Альфонсо де Моше.

Честер нахмурился, но ничего не сказал, потому что мгновение спустя в комнату вошел еще один молодой человек. Почти в полной тишине он подошел к Инес и взял ее руку с явным сочувствием тяжелой утрате.

– Я только что услышал, – просто сказал он, – и поспешил сообщить вам, как сильно я соболезную вашей потере. Если я могу что-нибудь сделать… – он замолчал, не закончив фразу. В этом не было необходимости. Его глаза сказали все за него.

Альфонсо де Моше был очень красив. Юноша не походил на испанца. У него были очень прямые черные волосы, кожа медного оттенка, орлиный нос с легкой горбинкой и волевой подбородок. В целом его лицо казалось утонченным и интеллигентным и выдавало некоторую меланхоличность молодого человека.

– Спасибо, – пробормотала сеньорита, а затем повернулась к нам. – Я думаю, вы знакомы с мистером де Моше, профессор Нортон? Он учится в аспирантуре в университете.

– Немного знаком, – ответил Аллан, глядя на молодого человека пристальным красноречивым взглядом. – Мне кажется, я встречал в Перу его мать.

Сеньорита де Мендоса, казалось, покраснела при упоминании сеньоры де Моше. У меня мелькнула мысль, что при встрече Альфонсо не передал ей соболезнования от своей матери, и я задался вопросом, в чем могла быть причина этого. Может, Инес испытывала к ней какую-то антипатию, которая не распространялась на ее сына?

Хотя мы пока не добились прогресса в расследовании, я все же чувствовал, что, прежде чем продолжить, мы должны лучше узнать собравшихся здесь людей, возможно причастных к этой тайне. Перед нами словно шли разные дороги, которые пересекались и сливались воедино: мы не понимали, куда они ведут, но их требовалось нанести на карту, чтобы следовать прямым курсом к разгадке.

– А с профессором Кеннеди вы знакомы? – спросила Инес Альфонсо, поворачиваясь к нам.

– Мне кажется, я видел мистера де Моше в кампусе, – ответил Крейг, вслед за мной пожав вновь прибывшему руку. – Хотя мои курсы вы не посещаете.

– Нет, профессор, – согласился тот.

У меня мелькнула мысль, что, несмотря на свою молодость, де Моше заметно старше, чем большинство аспирантов. Все это время наблюдая за лицами присутствующих, я уже мог сделать кое-какие выводы. Между Локвудом и де Моше, похоже, существовала скрытая неприязнь. Эти двое смотрели друг на друга с явным неодобрением. Нортон же, казалось, настороженно относился к обоим.

Последовало неловкое молчание, и Альфонсо, словно поняв намек, перебросился еще несколькими репликами с Инес и удалился, обменявшись на прощание холодными формальными фразами с Локвудом. Не нужно было быть хорошим детективом, чтобы сделать вывод: у молодых людей есть общий интерес, который заставляет их соперничать, – сеньорита де Мендоса.

Казалось, Инес тоже испытала явное облегчение от ухода Альфонсо, хотя она и была достаточно сердечна с ним. Интересно, подумалось мне, что все это значит? Честер тоже, казалось, испытывал беспокойство, но оно скорее было связано с Нортоном. Мне показалось, что Локвуд собирался извиниться и уйти еще до появления де Моше, но его визит заставил солдата удачи задержаться – по крайней мере до ухода Альфонсо.