Kitobni o'qish: «Звезд хватит на всех»
1
Наглый солнечный луч протолкнулся сквозь еловые ветки и бесцеремонно ухватил Кругленя за нос. Спать после этого не было ну совершенно никакой возможности. Дело в том, что нос кругленей настолько чувствителен, что запах, ну скажем, давно уже испорченной еды подействует на кругленя как… э-э-э … солнечный луч вам в глаз. По сути дела, наглое солнце разбудило Кругленя довольно жестоко, как вы теперь понимаете.
Он потянулся, недовольно передвинул нос подальше от наглости и внезапно решил пойти на рыбалку. Ну а что вы удивляетесь? Можно подумать с вами такого не случалось. Посмотришь на звенящую по камням речку, вдохнешь первый весенний ветерок и сам того не ожидая выскочишь из дому и отправишься туда, куда не собирался секунду назад.
– Заодно и удочку опробую, – решительно стряхивая с шерстки сонную дрему, сказал Круглень. – Куда это годится: смастерил что-то своими руками, а оно лежит без дела. Зачем тогда вообще мастерить то было?
Круглень пролез между еловых лап, которые были бы просто кучей если бы не служили Кругленю домом. К слову, если увидите в лесу наваленные как попало еловые ветки, ступайте осторожно и ни в коем случае их не трогайте. Вдруг там Круглень, а в гости вас, если что, никто не приглашал. Но не будем отвлекаться. Кргулень подошел к маленькому выдолбленному пеньку, снял с него крышку и вытащил изнутри небольшой узелок. В узелке лежал свежеиспеченный кексик с ежевикой, который пах так изумительно, что учуял бы его и не настолько чувствительный нос, как у Кругленя.
– Ого, как вкусно пахнет, – сказали за спиной. – Надеюсь я не пришел в гости к неблагодарному зверюге?
– Привет, Мухлень, – не оборачиваясь сказал Круглень, вытягивая из пенька коротенькую удочку. – Кекса ты не получишь как минимум до первой рыбы… и при чем тут неблагодарность, кстати?
– Ну как же, – Мухлень слегка зажужжал и перелетел поближе к узелку на траве. – А кто тебя спас от отравления в прошлый раз?
– Это ты про тот случай, – усмехнулся Круглень, сматывая леску, – когда слопал мой полдничный пирог? И ничего мне не оставил?
– Ну да, – трагично прожужжал Мухлень, облизываясь. – Пирог стопудово кто-то траванул. Я после него летал аж на сантиметр ниже обычного, ну а ты так вообще лапы бы откинул.
– Такой ты… Мухлень, – пробормотал Круглень, решительно завязывая уши под подбородком. – Ладно, давай сюда узелок.
– Ну дай я хоть его в лапках понесу, – заныл Мухлень. – До речки полдня пути…
– Пять минут.
– А там еще и пока ты рыбу поймаешь…
– Они на мой запах сплывутся со всей округи.
– Дай я хоть пока понюхаю, пахнет – отвал башки.
Круглень скептически посмотрел на своего старинного приятеля и, немного поколебавшись, протянул ему узелок
– Увижу, что пытаешься опять спасти меня от отравления, больше даже нюхать мои подарки не позволю.
– Ура! – Мухлень расправил прозрачные крылья и совершил невозможное сальто в воздухе. – Пошли уже, что копаешься.
Круглень с улыбкой покачал головой и, взяв Мухленя под руку, направился прямо в густую чащу.
– Ты поаккуратнее с летанием, – сказал он. – В нашем волшебном лесу есть не только волшебные опасности. Помнишь, как в прошлый раз за ветки зацепился?
– Сказал дурень, который каждый день ест завтрак неизвестно от кого, – фыркнул Мухлень.
– Я не буду считать злым того, кто добр ко мне, – пожал плечами Круглень. – Если уж тебе дают вкусный кексик, то скажи спасибо, ну а если не можешь, то хоть будь благодарен.
– Благодарен неизвестно кому?
– ОСОБЕННО неизвестно кому. Если к тебе добры твои друзья или родичи, это как чистка зубов, само собой, что она у тебя раза два в день, а вот этот кексик, который дарит мне неизвестно кто, это уже не просто подарок – это дар.
– Посмотрим, не придется ли за этот дар расплачиваться. – проворчал Мухлень. – Может он и не бескорыстный.
– Может и так, – пожал плечами Круглень, – но пока не щелкнули по носу, глупо шарахаться от каждой протянутой руки.
Друзья продолжали болтать, шагая по извилистой лесной тропинке, пока не подошли к Страшному месту.
– Ну ладно, – серьезно сказал Мухлень, – ты знаешь, что делать.
Круглень не менее серьезно кивнул, после чего взобрался к другу на спину и крепко обхватил его лапками.
– Закрой глаза, – решительно прошептал Мухлень, глядя на густой туман, клубившийся прямо впереди. – И не вздумай открывать, пока не скажу.
– Когда-нибудь расскажешь мне, что там в тумане? – боязливо спросил Круглень покрепче стискивая Мухленя лапками.
– Поверь мне, приятель, – вздохнул Мухлень. – Когда тебе говорят, что лучше о чем-то не знать – иногда это самый лучший совет на свете.
Не говоря больше ни слова, Мухлень расправил крылья, поднялся в воздух метра на два и, мгновение спустя, двое друзей исчезли в косматых облаках таинственного тумана.
2
– Ты это… завязывал бы с кексиками, – тяжело дыша сказал Мухлень, ссаживая со спины Кругленя сразу же после перелета через Страшное место.
– А ты бы каши побольше ел, – слегка обиженно сказал Круглень, но тут же махнул лапкой. – Ладно, на правду не обижаются, я и вправду в последнее время слегка… кругленнее чем обычно.
Мухлень подлетел к речке и жадно припал к воде.
– Да ладно, – пропыхтел он между глотками, – на самом деле это не твой вес… не только. Там еще и место это проклятущее. Тяжело в нем… сахар в крови падает, все дела.
Мухлень скосил глаза в сторону узелка с кексиком.
– Опять мухлюешь, – засмеялся Круглень, развязывая узелок и кидая угощение приятелю. – Не больше половины, пока я рыбачу.
Мухлень подпрыгнул и вцепился в кексик. Круглень обернулся на ходу и, глядя на неподдельно счастливое лицо приятеля, подумал, что обменять кексик на счастье – это самая лучшая сделка в мире.
