Kitobni o'qish: «Мой большой греческий ремонт»

Shrift:

Отзыв Андрея Макаревича на книгу:
«Очень живая, познавательная, а в некоторых ситуациях незаменимая книжка.
Написанная с улыбкой. Это я особенно ценю».

От автора

Я всегда был впечатлительной натурой, и вырванная из контекста фразочка Гёте «пусть каждый будет греком», еще в молодости засев занозой у меня в мозгу, с годами превратилась в навязчивую идею, а потом и вовсе обрела силу приказа, противиться которому стало решительно невозможно. А поскольку моя жена по уши влюбилась в сиртаки, бузуки и цацики еще до знакомства со мной, то, подчинившись обоюдному внутреннему императиву, мы долго-долго искали, где бы урвать персональный кусочек средиземноморского рая, пока не наткнулись на Эпидавр – невероятное сочетание природной красоты и рукотворного величия, примостившееся среди сосен и скал Саронического залива, где и сподобились приобрести вожделенную греческую дачу. Как это случилось и что происходило с нами впоследствии, в подробностях изложено ниже.

И хотя я понимаю, что в силу политических особенностей момента в нынешней России людей вроде меня, посматривающих в сторону дальнего зарубежья не с ура-патриотическим пренебрежением, а с искренним уважением и интересом, считают чуть ли не предателями Родины, ничего не могу с собой поделать – очень хочется поделиться наблюдениями о чужой, но ласковой земле и ее обитателях.

Кроме того, я очень надеюсь, что эта книга послужит не только путеводителем по Эпидавру и северо-востоку Пелопоннеса, но и учебным пособием для тех, кто подумывает о том, чтобы обзавестись собственным уголком в обласканной солнцем Греции или где-нибудь неподалеку.

I. В поисках Итаки

1. Завтрак в таверне

В то утро я и моя жена Кузя – это образованное от фамилии прозвище намертво прилипло к ней еще в школе – сидели на веранде таверны «Мурайо», потому и названной «причалом», что она, по сути, является его продолжением. Вместе с нами субботнюю трапезу делил голландец по имени Маринус, как и многие постоянно проживающие в городке иностранцы на досуге подвизавшийся риелтором. В случае с нами никакого барыша он, правда, так не получил, поскольку сделка, слава тебе господи, состоялась без посредников. Тем не менее, мы решили отблагодарить голландца за потраченное время привезенными из Москвы сувенирами и стряпней, которой заслуженно славится «Мурайо».

Напутствуя нас и торжественно принимая в ряды своих новых соседей, Маринус вдруг посерьезнел, обвел взглядом один из красивейших пейзажей, когда-либо созданных природой, и сказал:

– Эпидавр на первый взгляд представляется сущим раем. На самом деле это лишь иллюзия, в чем вам рано или поздно предстоит убедиться.

Мы с Кузей озабоченно переглянулись, но отступать было уже некуда.

* * *

Жизнь человека подобна странствиям Одиссея. Каждый из нас в постоянном стремлении к счастью и лучшей жизни ищет свою собственную Итаку. Кто-то ее находит, а кто-то – нет. Причем вектор поисков может многократно меняться самым кардинальным образом. Отчего это происходит? Ну, например, под впечатлением от встречи с ярким человеком.

Дело было на туристической выставке, в тот год проходившей в Экспоцентре на Красной Пресне. Так вышло, что хозяйка одного солидного турагентства, специализирующегося на Греции, узнала меня в толпе посетителей. Это случилось в ту короткую пору, когда меня, пускай и с некоторой натяжкой, можно было назвать популярным телеведущим.

Как понять, что ты популярен в народе? Очень просто. Это когда каждый второй прохожий тычет в тебя пальцем. Или когда незнакомая красотка на светской вечеринке после трехминутного трепа ни о чем неожиданно шепчет тебе на ухо: «Переспим»? Или когда дюжая торговка, бросив свой прилавок на произвол судьбы и энергично растолкав локтями покупателей, пробивается к тебе сквозь толпу только для того, чтобы потом заорать на весь рынок: «А в телевизоре-то он куда симпатичнее!»

Не стану вдаваться в рассуждения о природе телевизионной славы, лишь процитирую слова человека, понимающего в этом деле куда больше моего. Любезно согласившись стать гостем передачи, которую я тогда вел, Владимир Познер принялся объяснять собравшимся в студии зрителям, что если на экране регулярно демонстрировать лошадиный зад, то и он со временем неизбежно станет популярным. Для пущей доходчивости Познер в лицах разыграл забавную сценку:

– Смотрите-ка, это же тот самый зад!

– Тот самый? Не может быть!

– Говорю вам, это точно он!

Признаюсь, в какой-то момент я даже стал не на шутку опасаться, что, в очередной раз произнося слова «лошадиный зад», Познер со значением оглянется в мою сторону, но, слава богу, пронесло.

Уж не знаю, сам ли Владимир Владимирович придумал это образное сравнение или, в свою очередь, почерпнул у американского коллеги, когда был соведущим в мега-популярном ток-шоу «Познер и Донахью», но правда в этих словах, безусловно, есть.

Но бог с ней со славой, вернемся к туристической выставке. Лена – так звали хозяйку турагентства – по счастью или на беду, о чем судить вам, регулярно посматривала давно канувший в Лету телеканал ТВ-6, где я тогда трудился, так сказать, не покладая языка.

Скептически осмотрев пачку посвященных Италии рекламных проспектов у меня под мышкой, Лена нежно, но цепко подхватила меня под локоть. А продавец она, надо сказать, от Бога. Уже через три минуты я твердо знал, что ехать нужно не в Италию, а исключительно в Грецию, и не просто в Грецию, а на Крит, и жить мы будем не где-нибудь, а на ветряной мельнице, любуясь морскими видами под нежный шелест парусиновых крыльев. В общем, предложение было из тех, от которых, по меткому замечанию дона Карлеоне, невозможно отказаться.

То случайное знакомство потихоньку переросло в дружбу с Леной и Женей, ее партнером по турбизнесу и мужем по совместительству. И Лена, и Женя в свое время подолгу пожили в Греции, оба прекрасно знали, а самое главное, любили эту страну. Ребята прокладывали нам потрясающие по красоте маршруты, а вернувшись из очередного путешествия, мы делились с ними впечатлениями от поездки.

И вот в какой-то момент Лена с Женей стали размышлять, а не приобрести ли им недвижимость в Греции. Мало того, по расчетам Жени, получалось, что если купить в кредит недорогой дом в правильном месте и сразу сдать его в аренду, то он сам собой будет отбивать банковский процент. Красота да и только!

Эти застольные фантазии были так прекрасны, что какое-то время спустя нам с Кузей тоже до смерти захотелось обзавестись собственным уголком на берегу Средиземного моря.

О, сколько раз мы мечтали о том, как в одно прекрасное утро выйдем из дома, налегке отправимся в аэропорт, сядем в самолет и приземлимся за морем. А потом возьмем свободное такси и приедем… домой! Не в гостиницу, не в какие-то чужие апартаменты, а именно к себе домой. Туда, где все родное и знакомое, где каждая вещь знает свое место и где матрац с подушкой идеально подходят к нетривиальным обводам твоего тела. Что может быть прекраснее? А кроме того, дело ведь не только в том, чтобы завести греческую дачу, а в том, что к ней автоматически прилагаются неизведанные ощущения – новые запахи, новые вкусы, новый язык и новые люди.

По моему глубочайшему убеждению, ничто так не разнообразит наше существование, как жизнь на два разных мира. Ты будто проживаешь две жизни одновременно. Мне кажется, не столь важно дотянуть до ста лет, сколько как можно полнее и ярче прожить тот куда более скромный срок, что тебе отмерен. Вы не находите?

2. Биржевая рулетка

Прежде всего надо было определиться с местом, и к этому делу мы подошли фундаментально. Первым шагом стало детальное изучение особенностей климата в различных районах Греции, всяких там температурных чартов, карт с подробным описанием количества осадков и их распределением по сезонам.

Изыскания показали, что в плане погоды предпочтительны Кикладские острова, Крит, Аттика и восток Пелопоннеса. Первый этап состязаний выиграли острова, где зимой обычно чуть теплее, а летом чуть прохладнее, чем на континенте. Что ж, острова, так острова, тем более что мы уже успели проникнуться ко многим из них самыми нежными чувствами.

Поскольку в глубине души я смутно догадывался, что процедура поиска правильного места – самая приятная и необременительная часть грядущей эпопеи, то сделал все от меня зависящее, дабы не форсировать процесс. Да и положа руку на сердце, когда я почти десять лет назад приступил к системному поиску жилья и первым робким переговорам с риелторами, у нас и денег-то практически не было. Это обстоятельство, впрочем, вовсе не мешало мне регулярно таскаться по популярным в ту пору выставкам зарубежной недвижимости и, надувая щеки, с важным видом прицениваться к строительным объектам, представленным в запредельном для нас ценовом диапазоне.

Эта ни к чему не обязывающая суета, полная маниловских фантазий, в один прекрасный день была прервана неожиданным известием – нам удалось подзаработать! По правде говоря, заработать случилось не столько мне, сколько Кузе. Ее дела, в отличие от моих, резко пошли в гору, и каждая очередная покоренная ступенька служебной лестницы шаг за шагом возносила жену в верхние слои корпоративной стратосферы.

Как ни обидно, но даже новый уровень доходов все еще не позволял всерьез думать о покупке приличного дома. По правде говоря, у нас тогда не было не только денег, но и четкого понимания того, что же представляет собой это заезженное словосочетание – «дом мечты». Но русская душа, она же загадочная: уж если что себе втемяшит, то втемяшит.

Короче говоря, посовещавшись, мы решились на отчаянный шаг. Поняв, что заработать быстро и много можно, только многим рискнув, мы дали себе слово дождаться очередного экономического кризиса и попробовать на этом сыграть, благо уж чем-чем, а кризисами родная земля и щедра, и богата.

Кроме сумасшедшего плана, о котором я расскажу позднее, у нас, разумеется, был и план «б», а именно взять долгосрочную ссуду в банке. Ну, то есть на тот маловероятный случай, если очередной кризис по какой-то непонятной причине возьмет и запоздает.

Сразу скажу, во всем, что касается частотности кризисов и вероятности их наступления, моя жена разбирается самым доскональным образом. Она, между прочим, математик по образованию, окончила факультет экономической кибернетики и вообще существо чрезвычайно разумное и пугающе организованное.

В общем, сыпля непонятными словами и именами ученых, жена прочла мне краткую лекцию об экономических циклах Кондратьева, Жюгляра и кого-то там еще, а напоследок тожественно заверила, что долго ждать следующего кризиса не придется. Это обнадеживало.

Кузя как всегда оказалась права – ждать особо не пришлось, и очередной рыночный коллапс милостиво предоставил нам шанс сыграть с судьбой в рулетку. Нет, мы, конечно, не пошли в казино, как это сделали герои фильма «Беги, Лола, беги!», но в целом поступили очень похожим образом, вбухав все деньги в купленные по случаю чрезвычайно рисковые облигации.

Случилось так, что, покидая непредсказуемый российский рынок, перепуганные иностранные инвесторы пачками избавлялись от ценных бумаг, причем с очень большим дисконтом. Мы воспользовались этим обстоятельством и поставили на кон все, что у нас имелось на тот момент, до последней копейки. Ясное дело, в случае неудачи мы бы остались с голым задом, что в кризисную пору равносильно самоубийству. Сумасбродное решение, но мы понимали, что другого пути к вожделенному дому у моря у нас нет.

Стоит заметить, что моя жена, обычно не склонная к авантюрам, крамольную идею заработать на экономическом спаде взяла не с потолка, а позаимствовала у своего бывшего руководителя. Собрав коллектив в тревожные дни предыдущего кризиса, основной акционер одного из крупнейших банков, потирая руки и сияя от возбуждения и азарта, напутствовал встревоженных менеджеров корпорации словами:

– Коллеги! Случился кризис. Время зарабатывать!

Много раз пересказав эту назидательную историю друзьям, Кузя в какой-то момент искренне прониклась ее смыслом и даже превратила в некую путеводную мантру, которую мы затем поочередно повторяли в дни сомнений. А таких дней было много – ждать развязки затеянной нами биржевой авантюры пришлось мучительно долго.

Не забуду, как я просыпался посреди ночи и воспаленное воображение тут же подкидывало одну развязку событий хуже другой. А еще я понял, что люди, постоянно играющие на бирже, либо совсем не имеют в мозгу нервных окончаний, либо ставят на кон далеко не последнее.

Как ни странно, сумасшедший план сработал и наш капитал невероятным образом утроился. Вот это удача! Что дальше?

3. «Американская военщина»

Признаюсь, весть о том, что проект из стадии мечтаний внезапно переходит в стадию реализации, вызвала у меня легкий ступор. Одно дело застольный треп с друзьями и сладкие грезы о светлом будущем и совсем другое дело – нешуточная волокита с покупкой взаправдашней зарубежной недвижимости. Ну какая же в этом нега?

Однако делать нечего, надо так надо, тем более, что, дав нам чудесную возможность быстрого заработка, кризис вместе с ветром финансовых перемен попутно, как водится, принес и панические настроения: «Либо сейчас, либо никогда!».

Надо сказать, что география поисков к этому моменту значительно сузилась, и в итоге длительных размышлений мы нацелились на Крит, уже видя себя в мечтах хозяевами райского уголка где-нибудь на северо-западном побережье, давно облюбованном нами для этой цели. Забегая вперед скажу, что этим мечтам было не суждено осуществиться – путь к счастью преградила американская военщина.

Помните этот газетный штамп, которым в советское время было принято клеймить заокеанских милитаристов? Вы удивитесь и спросите: какое отношение имеет Пентагон к нам с Кузей? Оказывается, самое прямое. Дело в том, что в те далекие времена, о которых я пишу, – прошу прощения за то, что этот оборот нескромно отдает Плутархом, – значительная часть греческих островов считалась приграничной зоной, где действовал особый режим регистрации сделок с недвижимостью.

По большому счету все эти предосторожности были полной фикцией и безразмерные греческие границы ни на какой замок не запирали, что позднее наглядно доказали десятки тысяч мигрантов, беспрепятственно высадившихся на пляжах Коса и Лесбоса.

Тем не менее, порядок есть порядок, и иностранцу, желающему поселиться на приграничной территории, сначала вменялось в обязанность подать специальное прошение в греческое Министерство внутренних дел. Срок рассмотрения такого прошения составлял около года, а то и более.

По этой причине сделка по покупке недвижимости для гражданина страны, не являющейся членом ЕС, выглядела следующим образом. Собственнику приходилось минимум на год снимать лот с торгов без какой-либо гарантии на то, что разрешение от министерства будет получено и сделка состоится.

В качестве компенсации за упущенную прибыль хозяин недвижимости требовал от покупателя внести безотзывный депозит, размер которого определялся путем переговоров и по нашему опыту в среднем варьировался от двадцати до пятидесяти тысяч евро – большие деньги, рисковать которыми совсем не хотелось. Но без этого драконовского условия ни один продавец категорически не шел на сделку.

Узнав о депозите, мы пригорюнились, но рук не опустили. А тут я, на беду, напал сразу на два предложения, достойных внимания. Сначала мне встретился весьма добротно построенный готовый дом в деревеньке Колимбари. Дом стоял на скале и одновременно обозревал как заснеженные шапки гор, так и бесконечные пляжи, тянущиеся аж до самой Ханьи́ – одного из красивейших городов Греции, что, несмотря на расстояние в двадцать пять километров был виден из панорамных окон как на ладони.

Надо сказать, что деревенька Колимбари была нам хорошо знакома – местные рыбные таверны считаются лучшими в округе, а одна из них запала в душу особенно глубоко. Стоит заметить, греки не дураки поесть. Мы с Кузей – тоже. Поэтому не удивляйтесь обилию гастрономических отступлений, тем более что еще Эпикур подметил, что «вкусная еда есть источник и первооснова всякого блага».

Считая себя заядлым гастротуристом, я по привычке беру на карандаш все заведения, где был прилично накормлен. Эти заметки сами собой выстраиваются в умозрительный хит-парад, которым я подсознательно руководствуюсь, столкнувшись с проблемой выбора злачного места. Хотя в Греции такая проблема в общем-то не стоит. В то время как испанцы уверенно лидируют по числу баров на тысячу жителей, греки – чемпионы по числу ресторанов. Далеко не все из них достойны нашего внимания, но на некоторых я все же остановлюсь особо, а именно на уже упомянутой рыбной таверне в Колимбари.

После нескольких визитов в это заведение мы не только убедились в отменном качестве подаваемой рыбы, но и завязали приятельские отношения с местным шефом, а также с официантами, что, по нашему разумению, чрезвычайно важный момент в деле получения гарантированного удовольствия от трапезы.

Поощряя наши гастрономические изыскания, повар предлагал нам одно блюдо изысканнее другого, а оценив наши аппетиты, затеял шутливую игру, постоянно увеличивая размер порций. Дошло до того, что в какой-то момент рыбы на блюде было столько, что повару пришлось скрепить получившуюся пирамиду многочисленными зубочистками, дабы она не развалилась. Когда два официанта водрузили блюдо на стол, в таверне на минуту воцарилась мертвая тишина.

После некоторой паузы сидевшие за соседним столиком англичане попросили разрешения сфотографироваться с нами на фоне блюда. Мы любезно согласились. Как выяснилось позже, соседи разбились на два противоположных лагеря и принялись делать ставки на предмет того, осилим мы нашу рыбу или нет.

Когда нам ценой неимоверных усилий – в основном моих – удалось полностью извести рыбную пирамиду, англичане испросили разрешения на повторную фотосессию, в ходе которой мы позировали с пустым блюдом.

Во время съемки пожилой благообразный джентльмен, кисло улыбаясь в объектив, шепнул мне на ухо:

– Из-за вас я проспорил приятелю пять фунтов. М-да, недооценил.

А мы пьяные, счастливые и весьма гордые собой, выйдя из таверны и придерживая раздувшиеся животы, навзничь упали на песок, чтобы беззаботно пялиться в критское небо в тщетной надежде увидеть на нем хоть одно пятнышко – летом облака в тех местах большая редкость.

Но не будем отклоняться от темы недвижимости. Итак, после того как неподалеку от любимой таверны мне подвернулся приличный дом, я всерьез решил, что это знак свыше. Однако, как известно, лучшее враг хорошего. Очень скоро мне встретилась еще одна недвижимость мечты – чрезвычайно привлекательный и совсем недорогой участок на самой западной оконечности острова между Ки́ссамосом и Балосом – сорок соток, засаженных старыми оливами, террасами живописно спускались к морю.

Хозяин держал там позвякивающую колокольчиками многочисленную отару, что, несмотря на источаемый запах, в моих глазах только добавляло неги этому лоту. Кроме того, описанное мною волшебное место в придачу находилось на самом краю деревеньки с дивным названием «Трахилос», распалявшем мужское воображение.

* * *

Для того чтобы различать объекты недвижимости между собой, мы давали им имена. Очаровательный участок с отарой и продуктами ее жизнедеятельности мы, помнится, так и назвали – «Овечьи какашки». Эти сорок соток, утопающие в навозе и оливах, в итоге обошли в рейтинге дом в Колимбари и долгое время оставались безоговорочным лидером внутрисемейного тендера.

К этому моменту я уже успел осмотреть более ста объектов недвижимости и понимал, что в нашем ценовом диапазоне мы вряд ли найдем вариант лучше. В какой-то момент мне даже показалось, что, вторя знаменитому греку, я с полным правом могу воскликнуть: «Эврика!»

Тут я позволю себе небольшое отступление. Дело в том, что греческие власти уже который век подряд всячески отмахиваются от давно назревшей реформы языка, и орфографии в особенности, мотивируя это тем, что любые нововведения уведут современный новогреческий еще дальше от его древнегреческого предка и не позволят свободно воспринимать Софокла, Эсхила и, что немаловажно, новозаветные тексты.

Последнее опасение представляется мне совсем уж наивным, особенно в свете замечания пулицеровского лауреата Уистена Одена о том, что «мессу лучше всего слушать, не зная языка».

Между тем, по моему убеждению, языковая реформа грекам нужна позарез. Приведу лишь один пример. Только представьте: звук «и» в новогреческом записывается аж шестью разными способами! То есть правильно прочитать слово вы еще можете, а вот правильно написать – ни в жизни.

Как бы там ни было, а греческий народ уже давно приступил к самостийной модернизации родной речи. Так вышло, что в процессе языковой эволюции в известном каждому школьнику знаковом слове «эврика» отпала начальная гласная, дававшая ему трехсложную монументальность и торжественную певучесть. В итоге ставшее достоянием мировой поп-культуры восклицание Архимеда нынче усохло до невнятного «Ври́ка!», что, на мой взгляд, звучит куда менее пафосно.

Но я отвлекся и напрочь позабыл про «американскую военщину». А дело было вот как. Еще только приступая к поискам участка на западе Крита, я перво-наперво обратился к осевшему в Киссамосе риелтору-англичанину. Тот поначалу вел себя крайне приветливо, но, узнав, что я из России, тут же утратил всякий интерес. У меня в голове уже тогда промелькнула мысль о том, что этому ушлому парню, похоже, было известно что-то такое, чего не знал я. Но что именно?

Шло время, я снова раз за разом возвращался на запад Крита – мой рабочий график мелкого хозяйчика позволял выкраивать время на поездки – и находил один участок краше другого, пока не наткнулся на те самые «Овечьи какашки». Фотографии густо удобренных террас, живописно спускающихся к самому морю, привели Кузю в телячий, вернее сказать, ягнячий восторг. Она срочно взяла несколько дней за свой счет и вылетела ко мне в Ханью.

Тем временем по рекомендации знакомого шотландца я нанял юриста – без его участия никакая сделка по купле-продаже недвижимости по местным законам невозможна.

Симпатичная уроженка Ханьи с английским дипломом и лондонским выговором – в то время я совсем не разумел по-гречески – произвела самое благоприятное впечатление. Мы ударили по рукам и приступили к подготовке пресловутого прошения в Министерство внутренних дел.

Услыхав про безотзывный депозит, Христиана – так звали юриста – прониклась нашими опасениями и даже пообещала, что постарается по своим каналам выяснить, какова статистика отказов на подобные прошения, поступившие от граждан России.

Прошло несколько дней. Жена воссоединилась со мной в Ханье, осмотрела «какашки» и, придя в полное умиление от увиденного, одобрила грядущую сделку. Окрыленные, мы отправились оформлять покупку.

Приняв традиционные дары – водку, матрешку и всякую мелочь, – Христиана принялась вводить нас в курс дела. И хотя ей очень хотелось заработать положенные за оформление четырехзначные комиссионные, добрая женщина не посчитала возможным скрыть от клиента результаты своего неофициального расследования.

Согласно полученной информации, несколько россиян годом ранее подали запрос на покупку недвижимости в районе Ханьи, рискнув ради этого немалыми деньгами. Как вы думаете, скольким из них посчастливилось получить положительный ответ? Ни-ко-му!

Всем без исключения просителям было отказано, причем без объяснения причин. Такая же печальная статистика касалась граждан Украины и других стран СНГ, в то время как некая американская семья, тоже проживавшая за пределами ЕС, легко получила заветное разрешение на покупку. Счастливчики американцы, к нашей зависти, поселились совсем недалеко от города, на полуострове Акроти́ри, уже давно превращенном толпой обосновавшихся там англичан в подобие британского анклава.

Вы спросите, а какого рожна мы так вцепились в эту Ханью? Но я же сказал, что северо-запад Крита, на наш вкус, самая красивая часть острова. А потом, не забывайте про нечеловеческое обаяние «Овечьих какашек». За них-то уж точно стоило побороться.

В общем, когда стало ясно, что «против лома нет приема», мы решили более не искушать судьбу. Судя по всему, причина стопроцентного отказа заключалась в целом букете натовских военных баз, по непонятной причине расположившихся близ кишащей туристами Ханьи: авиабаза, учебно-тренировочная ракетная база и база ВМС США. И хотя никакого официального документа, запрещавшего гражданам СНГ селиться на западе Крита, мы не нашли, рискну предположить, что некий негласный стоп-лист, утвержденный НАТО, все же существовал, что в моих глазах не делает чести этой организации.

Заодно стала понятна причина внезапного охлаждения ко мне со стороны английского риелтора. По большому счету он был совершено прав и, видимо, откуда-то прознал о запретительных мерах по отношению к выходцам из стран бывшего Советского Союза.

Стало понятно и горячее желание продавцов-критян заполучить депозит, гарантирующий авансовую оплату независимо от того, будет ли получено разрешение на сделку от Министерства внутренних дел или нет. Сообразительные селяне сразу смекнули, что благодаря бюрократическим порядкам у них появился реальный шанс срубить деньжат по-быстрому, не утратив при этом права собственности. Вот ушлые местные продавцы и кинулись в объятия к россиянам с украинцами в поисках легкой наживы.

Немного жаль, конечно, что у нас тогда не получилось. Как я уже говорил, западная оконечность Крита невероятно хороша, и я знал, что буду скучать по этим местам.

Прощай, Фаласарна! Руины этого немыслимо древнего города подходят к самой воде, и многочисленные фрагменты античной керамики, тут и там картинно разбросанные по дну, непреодолимо манят дайверов и любителей археологии.

Прощай, Балос! Потрясающе красивый мыс с райской лагуной, еще, кажется, хранящей воспоминания о принце Чарльзе и Леди Ди, что беззаботно резвились здесь в свой медовый месяц, еще не ведая о печальных перипетиях, уготованных им судьбой.

Прощай, Элафони́си! В моем относительно широком вокабуляре не найти нужных, слов, способных верно описать непередаваемую игру морской воды и солнечных лучей. В этой невероятной бухте природа наподобие сот выдолбила в известняковом дне множество ванн самых разных размеров и глубины, отчего море, словно гигантский хамелеон, ежесекундно переливается всеми мыслимыми оттенками аквамарина.

Прощай, таверна «Тамам»! Несмотря на невзрачный вид заведения, стоящего рядом со старой гаванью Ханьи, здесь подают потрясающие блюда. Мне будет не хватать улиток с розмарином, нежной, несмотря на дурную славу, акулятины, ягненка в йогурте и прочей отменной снеди.

Не стоит думать, что я с восторгом нахваливаю эти места только потому, что не видал ничего другого. К описываемому моменту мы уже больше десяти лет колесили по Греции, покорили около тридцати крупных островов, не считая всякой мелочовки, а Крит не единожды объехали вдоль и поперек. То есть нам вроде как было с чем сравнивать.

Слава богу, первая неудача не заставила нас опустить руки, а только разохотила еще больше. К слову, несколькими годами спустя ограничения на покупку недвижимости россиянами на Крите и других приграничных территориях были полностью сняты. Впрочем, нас с Кузей эта новость взволновать уже не могла, ведь к тому моменту мы по уши влюбились в Эпидавр. Но не будем забегать вперед.