Kitobni o'qish: «Местоимения»

ЕВАНГЕЛИЕ

Много званых нас, мало избранных!

На развалинах – книги изданных,

Окартинены, позолочены,

Мы до чтения все охочие!

И последние станут первыми!

Наши жёны нам будут верными,

Засмеются все дети счастливо,

Каши манные смажут маслами!

Небо серое залазурится!

В окна воздухом дунет с улицы;

Дом проветрится, жизнь наладится,

Оптимизма всем вдруг прибавится!

Наше солнце всё да не выгорит!

Украшением в небе выберем

Звёздных жемчугов чудо-россыпи,

Не услышим впредь – «Много просите!»

К нам Вселенная вдруг приблизится,

Ипсилоном вновь станет ижица,

Бездна чёрная в нас как вглянется!

После нас тогда, что останется?

МЕСТОИМЕНИЯ

В этом городе где-то Ты

В необъятном его движении;

В окружении пустоты

Не работает притяжение!

В этом городе где-то Ты

В диком ритме Его, в прострации:

Вседозволенность суеты,

Многогранные комбинации…

В этом городе есть Они -

Насторожены и озлоблены!

Кто-то крикнет из Них – «Распни!»

Мы же держимся? Мы не сломлены?

В этом городе тенью – Мы!

Фантастически лучезарными

Были прожитые Нами дни,

Оказавшиеся бездарными…

В этом городе бродит Я,

Поврежденное и пробитое,

Испугавшееся огня,

Потускневшее и забытое,

Всё растратившее впопыхах,

Я – последнею буквой, строчкою,

Я с улыбкою на устах

Превратившееся в многоточие…

РОДИНА

«Мы мечи изогнём в землепашцев орала!" -

В петербургской ночи ярко крашенным ртом

В исступлении буйном ты громко орала

Мне, ротмистру Истомину! Ну, а потом…

А потом было страшно мне – в небе армады

Звёзд, Галактик взрывались, слипались в куски!

Я лежал, вытирая устало помаду,

Растирая холодным шампанским виски…

И мешались в круг красные, белые, чёрные

И зелёные лавы – да, разные есть!

Помещали в уютные банки офшорные

Кто-то деньги свои, а немногие – честь…

Я был ею убит, на восток наступая,

И, стреляя на запад, погибла она…

И у каждого где-то могилка простая,

Но где точно – не знает родная страна…

КАЛИНА КРАСНАЯ

Ты, которая царствуешь в моих снах,

С привкусом соли на красных устах,

Звёзды, галактики обращая во прах,

Не ведая боли, не ведаешь страх!

Жертвенный жемчуг кладёшь на алтарь,

Как будет в будущем, как было встарь -

Молишься, молишься древним богам!

Только я душу твою не отдам -

Не для того я её приручил,

Столько на это потративши сил…

Молишься, молишься, просишь Его,

Не получая в ответ ничего!

Жемчуг – подделка?! Бушует огонь –

Скачет, беснуется пламенный конь!

Ты ничего не найдёшь в небесах!

Белый цветок асфодель в волосах;

Тихо идёшь и… кончается век!

Тёплые слёзы текут из-под век…

Ты, которая мучаешь меня во снах,

Что тебе в пении птиц на ветвях,

В ветре, сдувающем трепет равнин,

В холоде тёмном пустынных глубин?

Что тебе в крови, капающей с калин?

Что для тебя исчезающий в небе клин

Серых, измученных журавлей?

И кровь, капающая с тонких ветвей…

АНДРЕЙ ИОНОВИЧ

Мы шли с Ним по воде

И Он в моей судьбе

Стал другом, я просил

Дать смелости и сил,

Что б смог задать вопрос:

– Зачем венок из роз?

Зачем хлеб и вино,

Ведь умер Ты давно…

ПРИПЕВ

– О нет, не я! -

Он перебил меня,

Я жив, ты жив,

Все остальное – миф!

Перед тобою тот, кто держит этот мир…

Я рассмеялся, но

Один побрел домой;

С тех пор Его искал

В лесах, во мраке скал,

В пустынях, на воде -

Не находил нигде!

Лишь видел тени тех,

Кого коснулась Смерть…

ПРИПЕВ

Как знать, зачем

Я был к ним глух и нем?

Кто был, кто жил -

Те в пропасть черных дыр?!

Теперь, как раньше Он, держу я этот мир…

ПРИПЕВ

Как знать, зачем

Я был к ним глух и нем?

Кто был, кто жил -

Те в пропасть черных дыр?!

Теперь, как раньше Он, держу я этот мир…

AUSTERLITZ НEAVEN

Небо Аустерлица – серое и в крапинку!

Перемелет мельница все мои царапинки!

Все мои безрученьки, все мои безноженьки…

И прикроет веки мне сердобольный Боженька…

Небо Аустерлица стало вдруг всё чёрное!

Вспомнил я про игрища с банками офшорными…

Дачи генеральские, домики уютные…

Небеса навечно нам, жизнь – сиюминутная!

Небо Аустерлица – красное, в полосочку;

Как же в Бога верится за последней досточкой!

На Том Свете неба нет, только – Даль Небесная!

Яркая, бескрайняя! Может быть, воскресну я?

Небо Аустерлица – синее и белое!

Пройдено Чистилище – вот и снова в деле я!

Я встаю, я дерзостью напугаю ворогов -

Снова буду рвать я их!

Небо Аустерлица горько пахнет порохом…

ПЫЛИНКА

Светило светило и к ночи угасло…

Я чай заварил и намазал хлеб маслом,

Налил полусладкое в чистый стакан,

Потом закурил, спички спрятал в карман…

Достал керосин и налил в керосинку -

Вдруг в сумрачном свете увидел пылинку!

Она так кружилась! Она танцевала!

Я мудрость постиг из второго бокала;

И третьего мало, я понял смиренье -

Смотрел на вальсирующую я с удивленьем!

Но после четвёртого просто сломался…

По утру какой-то неясный осадок остался –

От пьянства, от мыслей и от сновидений,

В которых Вселенная без изменений

Есть в каждом мгновении, в каждой частичке!

Затем из кармана вдруг вытащил спички –

И снова курю, снова пью беспробудно…

Вокруг дивный мир – восхитительный, чудный!

СТРАНА МАГНОЛИЙ

В краю магнолий плачет тихо Совы испуганная тень,

Разбуженная плачем Лихо, скитается здесь ночь и день,

В краю магнолий, полон грусти, седой Единорог живёт,

Он то поманит, то отпустит, издалека вдруг позовёт!

В краю магнолий Ветер носит обрывки белых облаков,

Иван-царевич Волка просит лететь быстрей из-под оков,

В краю магнолий долго пишет Евангелие дед Лука,

А утром реки паром дышат; вкус киселя и молока

Знаком всем сызмальства, здесь люди, согретые теплом огня,

Катают яблоко по блюду и всё им ясно про меня!

В краю магнолий не от лени, а от невиданной тоски

Страдает на печи Емеля, а в поле зреют колоски…

В краю магнолий звуки, краски и запахи как в первый раз,

Лишь на балах здесь носят маски, а в жизни – не отводят глаз,

В краю магнолий под мастикой паркетный пол, в садах – дворцы,

И добрый Царь, украсив тикой, Коня выводит под уздцы,

В краю магнолий труд в почёте и от воды, и от земли,

Река широкая течёт и растворяется вдали…

В краю магнолий пахнет хлебом, и черемшой, и миндалём,

Под бледно-бирюзовым небом озёра блещут хрусталём!

В краю магнолий чай на мяте, и мёда вдоволь, и с лихвой

Цветов, на юге травы сняты, а от востока – запах хвой…

В изнеможении процветает в снегах волшебная страна!

Жаль только, что никто не знает и не узнает, где она…

ГРИНЧ

Каждый миг как последний и его всегда мало!

Пока ты спала, пелена любви спала…

Хрустальный источник темнеет всё больше,

Вода из колодца всё горше и горше…

Последний глоток не избавит от жажды,

В недоумении, тихо исчезнем однажды!

В синем небе сияние, это – знаменье!

Желанья твои – мои вдохновенья!

Предсказание данное точно случится:

По небу всё дальше печальная птица…

Рябина заплачет пурпурною гроздью,

В белые руки – чёрные гвозди!

Кому-то кормушка, кому-то беспечность,

Кому-то страдание пропуском в Вечность…

Каждый миг как последний и его всегда мало!

Мы жили пока Волшебство не пропало…

НЕПОНЯТНОЕ

Гуаякиль… Иней тает… Не смею…

Запорошена степь до черты…

Жертвоприношения Змею…

Невесомо… Двенадцать… Не ты…

Убаюканный… Синий… Дукаты…

Свет несёт нам последнюю ночь…

Дым над миром растает, пока ты

Будешь думать: «Чем можно помочь?»…

Расстояние… Чудно… Рассрочка…

Вот и всё, вот и всё, вот и всё…

Наконец-то последняя строчка…

Эдельвейс… Чёрный круг… Монтескьё…

ИСЧЕЗНОВЕНИЕ

Утром ты ушла так тихо,

Что я даже не заметил!

Не хотела беспокоить -

Как я это оценил!

Любящего человека

Неприметная забота!

Я тогда ещё не понял -

Ты исчезла навсегда…

UNFORGIVENN

Ляг со мной под этим диким небом,

Ничего не бойся, и ночь обнимет нас,

По утрам кормлю тебя из рук, как птицу, белым хлебом,

А взлететь с тобой не получается уже в который раз.

Ляг со мной под этим диким небом,

Будет ночь холодной, утром догорит костёр,

Я тебя укрою тёплым, звёздным пледом,

Прекращу ненужный долгий-долгий спор.

Ляг со мной под этим небом диким,

Напоследок выспимся – постель из мягких трав;

Задохнёмся запахом полыни, мяты, земляники

И ослепнем, россыпи бриллиантов звёздных увидав!

Утро, просыпайся, ну же, ну же!

Птицы нынче рано встали на крыло…

Я уже давно тоской твоей разбужен

И смотрю как мокрым снегом поле замело…

Всё, прощай! По голубиной почте

Передашь из юга тёплый, нежный вздох?

И прости меня за то, что я… А, впрочем,

Только лишь за то, что я с тобой взлететь не смог…

Ляг со мной под злыми небесами!

Я теперь, как ты, простужен…

Ты давно была больна…

Мы с тобой прекрасно понимаем сами -

Больше ничего уже не нужно,

Только белый саван

Изо льна…

ВОЛЧЬИ СНЫ

Это такая стезя -

Жёсткая, злая, пустая!

Жёлтые волчьи глаза

Светятся ночью из стаи.

Есть и другая судьба -

Сытостью, негой довольная.

Воду тебе даст труба,

Мне же родник воду вольную!

Ветер мой жаден и зол,

Ноздри рвёт кожаной плетью,

Вой на луну в стиле soul

Как предвкушение смерти…

Твой же парфюмовый дым

Как цианид удушает!

Мне умереть молодым,

Добрый наш Бог разрешает…

В волчьих мехах так тепло!

Вывернусь шкурой наружу!

Лопается стекло

В лютую зимнюю стужу…

Ночь нам дана лишь для сна?

Осень, листвой осыпая,

Дёргается в судорогах… Весна

Спит, как ребёнок, святая…

Ночь нам дана не для сна!

Чуткого, краткого, нервного…

Помнишь – была же весна?!

Наша с тобою, первая…

Наша с тобою весна!

Первая и последняя…

ПРОСТИ!

Прости меня, Боже, за леность души,

За то, что я жить, как дурак, не спешил,

За сонную праздность, за ложь и за страх,

За злые слова со слюной на устах!

За мелочность мысли, за подлость надежд,

За споры никчёмные с сонмом невежд,

За то, что не видел, как тлеет заря,

За то, что впотьмах потерял я Тебя…

За то, что не верю в посредников зуд,

За то, что я вижу, как Русь они жрут,

За то, что не знаю, что Ты есть – Любовь,

За то, что из ран твоих капает кровь…

За то, что я грешен – ведь я атеист!

За то, что в кольце у меня – аметист…

За то, что однажды я сдался, иссяк,

За то, что детей я растил кое-как…

За то, что гроза для меня – лишь гроза!

За то, что Тебе не смотрю я в глаза…

За то, что я смертен, за то, что не Бог,

За то, что висеть на кресте я б не смог…

ПАУТИНА

Стоит в подвале гильотина,

Её клинок сейчас в пыли,

Разорванная паутина

Летит вдали…

ОСКОЛКИ

Дрожат и светятся в кармане

Осколки звёзд, разбитых нами…

Всё, что сломали – нам припомнят

Там, где нет выхода из комнат,

Там, где темно, где неуютно,

Где давит страх ежеминутный,

Где душно, где придёт наитие –

Отныне навсегда забыты мы…

МАРАДОНА

Нас не будут хоронить как Марадону -

Нам не будет аплодировать народ,

Цвета чёрного печальная колонна

Не пойдёт от наших сгорбленных ворот!

Мы не будем упомянуты ни в сводках,

Ни в отчётах точных Совинформбюро -

Благодарными речами, тёплой водкой

Взвесят нами привнесённое добро!

Скромное кафе и лиц таких печальных

Редкий круг и едкий с кухни дым…

Кто-то вспомнил и бубнит в отчаянии -

«…я не буду больше молодым…»

Хорошо, хоть так! А, может, где-то

Устремив взгляд к небесам Земли,

Ковылём степным, как саваном, одеты,

Мы попросим, чтоб нас снегом замели…

Мы уйдём спокойно, тихо – по-английски,

Дверь предательски воскликнет вслед нам – «щёлк»!

Упомянуты не будем даже списком,

Ни каким-то образом ещё…

Словно листья жёлтые на водной глади,

Словно снег на всё ещё живой траве,

Словно стая журавлей под чьим-то взглядом,

Улетающая поздно в ноябре…

Словно сон и будто бы знаменье,

Откровенье через боль и через страх!

Пирожок, конфетки и печенье,

Равнодушие и пустота в глазах…

И толкнёт вдруг кто-то лодку по теченью

Непроснувшейся, хмельной, больной реки -

И закончится привычное мученье,

И окажутся нам звёзды так близки!

А над миром лишь сияет ярко месяц!

Уплывает лодка дальше по воде…

И окажется, что нет нам в лодке места

И нигде-нигде, нигде-нигде, нигде…

ПОМНИШЬ?

Помнишь, шли сквозь туман и косые-косые дожди?

Как прошли эти годы, наполненные до краёв?

И теперь мы не знаем – идти нам вперёд, не идти?

Поднимать ли над тайной тяжёлый-тяжёлый покров…

Как боялись мы долго прожить на Земле не успеть!

А хотелось! И в этом признались другим мы тогда…

Как боялись того, что придётся бесцельно истлеть!

Бесконечно течёт лишь с небес дождевая вода…

Как смеялись тогда под полуденным солнцем вдвоём!

А оно нас в ответ ослепляло и било, искрясь;

Мы кричали ему, что раскроем все тайны о нём!

И оно, испугавшись, вдруг нехотя плюхнулось в грязь…

Как бежали потом мы к закату, спасая его!

Не нашли и вернулись, забыли навеки о нём…

Как сидели мы в креслах своих, не хотя ничего!

И пылились в углах тени прежде великих знамён…

Устояло лишь золото спелых, волшебных хлебов,

А на небе всё ширился кем-то оставленный след;

И к лицу вдруг прихлынула глупая, жаркая кровь,

Ты смотрела на небо и тихо промолвила – «Нет…»

Как же было мне больно на звёзды смотреть и смотреть!

Но я всё же смотрел, чтоб тебе больше не возражать…

Ты

Стоишь того, чтобы

Петь!

А закат

Стоит того, чтоб

Бежать…

ПИСЬМО

Как ты живёшь? В каких краях теперь

Ты мнёшь траву, ступая, как богиня?

Ты в комнату свою прямоугольно дверь

Тогда прикрыла! Но наполовину…

И я ошибся – я вошёл, чтоб взять!

А было бы бежать и правильно, и мудро!

Тогда я этого, глупец, не смог понять -

Ни вечером, ни ночью и ни утром…

Бежать, бежать, бежать, бежать, бежать!

Стараться убежать как можно было дальше!

В подлунном мире чтоб не умножать

И так другими переполненное море фальши…

Но тем не менее, привет и как дела?!

Уверен – чудно, дивно, славно, ярко!

А я? Да как тебе сказать… Взяла

Меня тоска, но я креплюсь, ведь у меня твои подарки!

Оставленные царственной рукой,

И русый локон, и распоряжение в записке,

Написанное бегло и… Постой!

Да как же я забыл?! Бутылка виски!

Подаренная мне тобой на сорок лет…

Хотя не отмечают эту дату?

Ну что ж, не отмечают – нет так нет!

Возможно, разопьём её с тобой когда-то…

Скажи, ты помнишь некий яркий летний день,

Один из дней, наполненных твоей любовью,

Когда лежали на кровати мы и было лень

Подушку даже подложить под изголовье?

Я помню! Мы играли в шахматы с тобой потом,

Вино мы пили словно лимонад и, кажется, курили?

Возились с чьим-то обленившимся котом

И говорили, говорили, говорили…

Не помнишь? Вспомни! Экая напасть!

А, впрочем, дней таких ведь было много…

Всё так же весело тебе, а мне бы не пропасть…

Да где же был конверт?! Письму пора в дорогу…

Пойду его отправлю неспеша,

Вот также неспеша, как дождь стучит по крыше…

А если вдруг кто спросит, мол, где я?

Скажите – не вернётся: был, но вышел…

Заканчиваю ныть, верней – строчить письмо…

Куда бросать его, отправить как? Не знаю…

Скорей всего, само дойдёт к тебе оно -

С рекой его, в надежде, посылаю…

ЛОДКА

Не берёт ни текила, ни водка,

Хмель от воздуха – свеж он и чист!

Воздух пьяный! Во-о-он кружится лодка

На реке той, где хват-гармонист

В окружении женщин на лавке

Ощущает податливость бус,

Иногда нагло колет булавкой

Из-за лавки шиповника куст…

Там я пьян без мартини, без виски -

Где у лодок смолятся бока,

Где берёзки склоняются низко,

Потому что течёт вдаль река,

Где коровы, туманы и люди,

Сонмы звёзд, перепёлки, стога

Перемешаны сдуру иль чудом

Навсегда или не навсегда!?

Где болота испариной влажной

Нагоняют хмельную тоску,

Где стоит на ноге одной важно

Цапля зоркая… Где на мосту

Ждёт смешная девчонка кого-то…

Не меня – ведь я умер давно!

А душа затерялась в полёте…

Ладно, выпью с тобою вино!

Наливай же! Я выпью, молодка!

Капля подло скользит по щеке…

Удаляется утлая лодка

В безвозвратную даль по реке…

АТТИЛА

По равнинам Истории

Дерзкий бегает гунн;

Проповедуя горе,

Он наивен и юн!

Он и прост, и коварен,

Он и добр, он и зол;

Он Тенгре благодарен –

Подошёл к реке Псёл!

Повернул – ушёл ниже,

Вдоль воды прям на юг;

Племена, те, что ближе –

Все к нему! Враг и друг,

Кто сражался, кто раньше

Отбивались, разя,

Добровольно, без фальши

Предложили себя!

Гунн порывист и грозен,

Гунн мобилен и быстр,

Он как конь не стреножен -

Он стремится за Истр!

Много разных народов

Подчинил себе гунн;

Лесом, полем и бродом

Прёт дикарь наобум!

Здесь и хеттов остатки,

И киммеров куски,

Черемисов палатки,

Чудь, мордва и торки…

Веси лисии шубы,

Половецкий узор -

Искривлённые губы,

Две косички, пробор…

Хищный взгляд печенега,

Осторожный ятвяг,

Скиф-кочевник – сын бега;

Чей-то там ещё стяг?

Не отстали сарматы –

Полнят с гиканьем строй;

Конь вождя в рыжих латах,

С серебряной уздой!

Кто здесь тюрок, кто угор?

Кто здесь сложный метис?

Всё смешалось так туго…

Арий девственно чист?

На стоянках Истории

Пляски, трапезы, шум;

И в кострах-крематориях

Столько плавится дум!

А с утра снова в сёдла;

Новый день – новый бой!

Покоряют осёдлых

И уводят с собой…

Истончённые негой,

Легионы бегут…

Отряхнувшись от снега,

В бой славяне идут!

Поминальная тризна

У варяг и славян;

Их восход над Отчизной

И тяжёл, и багрян!

От костров пепелища

У различных племён,

Их скуластые тыщи

Лезут вдаль на рожон!

И штурмуют, и рубят,

Не щадят никого -

Пол Европы погубят,

Ожидая Его!

Племена и народы

Все на запад текут;

Европейские роды

В пятом веке грядут!

Божий Бич беспощаден,

Божий Бич справедлив -

Он до злата не жаден

И, казня, не гневлив!

Только властью он болен,

Только сила в чести!

Он, как бог, бесподобен –

Сдайся, бойся, молчи!

В пене сильные кони

Всех на запад несут!

Степь ковыльная стонет…

Вот и вышли к Аксу!

Дальше – Днепр, Прут и Тиса

И рывок за Дунай!

Коромыслом повисла

Чудо-лестница в рай!

Племена и народы

Все на запад текут

Европейские роды

В пятом веке грядут!

Наконечники копий

Не ржавеют в телах;

Люди, слабые плотью,

Превращаются в прах…

Сила в духе, дух в правде:

Правды нет – замкнут круг!

Кровь стекает по гарде,

Смерть – случайный недуг!

Сколько «римов» и «греций»

Гунн «пустил под откос»!?

Умирает Аэций –

Воскресает Христос!

Пьяно выйдет Аттила

Ночью вдруг из шатра…

Что вождю гуннов снилось?

Он умрёт до утра!

И развалится дело -

Спайка грозных времён!

Тлеет мёртвое тело

И шатается трон…

Разметает империй

Золотые куски;

Знаю, чувствую, верю -

Откровенья близки!

Разукрасит закаты

Новой силы пожар -