Kitobni o'qish: «Моё одиночество»

Всё изменилось, когда умерла мама. Папа сказал, что мы переезжаем. Мне тогда было семь лет и в школу ходить я ещё не начал. Старшая сестра всё время плакала по ночам и звала маму, а папа притворялся, что не слышит её, когда сам напивался каждую ночь на кухне. Мне было страшно: я не знал что происходило, почему плакала Настя, и куда так надолго уехала мама.

– Твоя мама больше не придёт. – Сказал мне однажды папа по пьяни.

И с тех пор, воспоминания про детство тонули в тумане, который становился всё гуще и гуще. Вот, отец сообщает мне плохую новость и следующим же жизненным кадром я стою на ковре, и ко мне бежит мальчик с голым торсом. Он хватает меня за руку, перекидывает через бедро, и со смачным шлепком я ударяюсь об ковер. Плечо и ноги ноют, а я всё лежу. Тренер по борьбе не уставал говорить: если не можешь сразу встать, то лучше полежи немного, не торопись. Я так и поступал. Воспоминания о матери где-то мерцали иногда в памяти, но не чётко, и я не мог ухватиться ни за одну из них. Наверное, я боялся разочароваться в ней. Не помню её совсем. Поэтому продолжал лежать после каждого падения, надеясь и ожидая, что вся боль пройдёт. Полежу немного, и сразу полегчает. Будь то после падения на занятиях по борьбе, после драк во дворе, или же после любых неудач. Внутренний голос говорил, что необходимо подождать немного и всё наладится. И я продолжал лежать.

В пятом классе пошёл на занятия по рисованию, а затем и волейболом занимался. Пока рос, друзей было достаточно и не отличался робостью в характере, оставался подвижным мальчиком, но общаться не любил. Никогда не рассказывал о себе. Даже друзьям. Приходил домой после уроков и сразу выходил на улицу погонять мяч. Дома задерживаться никогда не хотелось и с отцом за долгие годы ни разу не заводили длительные беседы, он всегда ограничивался лишь приветствием и заинтересованностью оценками в школе. Старшая сестра вечно пропадала на улице. Мне хотелось с кем-нибудь поговорить, рассказать о себе, что делал вчера, что буду делать завтра, и говорить обо всём человеку, не безразличному мне; чтобы тот выслушал внимательно, улыбнулся в ответ и тепло обнял. Мне не хватало мамы.