Kitobni o'qish: «Черный рыцарь»

I

Кровавый ставлю я рекорд

Свой обнажив мизерикорд¹

И молодой французский лорд,

Что был язвителен, и горд,

С пронзенным горлом, на песке

Знаменьем крестным на руке,

Безмерной мукой на глазах,

Мольбой на мертвенных устах -

Лежит у ног моих, а я,

Лучами славы обрамлен,

Толпы кумир – палач, судья,

Не слышу его стон.

II

Я прибыл из святой земли,

Где праведный обет,

Мы нашим орденом несли -

Пять трудных, долгих лет

Несли мы мир,

Несли мечом, копьем и топором,

Несли мы веру и добро -

Металлом и огнем

Когда был взят Иерусалим

И крест над ним зардел,

Израиля пустыни мы

Покинули предел

Я вывел на своем щите

На алом, матовом кресте

«Кто смеет изрыгнуть хулу

Что орден – не святой

Тот пешим или на коне

Сразиться пусть со мной!»

А молодой французский лорд -

Язык свой распускал

Но, мой вкусив мизерикорд,

Навеки замолчал!

III

Я ехал по своей стране

На боевом своем коне

И сцены жизни бедняков

В пути являлись мне

Деревни бедные, дома

Крестьянские худы,

Не окружает ни стена,

Ни пышные сады

Убогих, жалких этих хат,

А в городах – ужасный смрад

Стоит в кварталах бедняков,

На хлев похож их жалкий кров

Народа дети ни письму

Ни чтению стихов

Не обучаются, печать

Невежества, таков

Людской, безрадостный удел

Вопрос как гнойный чирей, зрел

В истерзанной душе моей

В тот день бы лучше сгинуть ей!

Вопрос был грешен и суров -

Прости, Господь, мне правду слов!

IV

Во имя Иисуса и церкви святой

У злобных врагов – сарацин²

В бою добывали оброк золотой

За спинами груды руин

Лежали, в корабль мечтаний заветных

Грузили мы горы сокровищ несметных

Богатства, что мы направляли домой,

Не смог бы подчесть не один

Владеющий самой большой головой

Ни рыцарь, ни царь, ни раввин³

Твердили святые отцы:

На эти златые тельцы⁴