«Мы кому-то нужны» kitobiga sharhlar

«Мы кому-то нужны» – это немного Фолкнер на русский лад, немного Глуховский в жанре реализма («Текст»). А всё вместе – практически непроглядная русская хтонь, которую впору экранизировать Борису Хлебникову.

«Валентина молча вышла, вернулась с галстуком, склонилась над Виктором, повязала. Рукой пригладила его торчащие волосы и осторожно, внутренне сжимаясь от отвращения, надавила на веки, чтобы их сомкнуть. Подушечками пальцев почувствовала шарики глазных яблок. Веки не сошлись, помутневшие глаза так и остались полуоткрытыми. Мрачно-ленивое выражение в мёртвом взгляде вызывало ощущение зуда, жуткого неудобства, даже почему-то стыда».

Главные герои – старушка Валентина и Варлам, брат её недавно почившего мужа Виктора. Теперь они спасительные соломинки друг для друга, ведь разбушевавшаяся стихия гонит их из Афонино. И как теперь устроить мужу и брату православные похороны? Самим бы живым остаться. А буря всё не утихает. И у Северского она – один из главных действующих персонажей, как метель у Пушкина. Буря как преследующее нас повсюду разрушение, буря как символ страстей, что неистовствуют внутри героев.

«Река поглощала деревню. У домов, стоящих ближе к берегу, видны были только крыши, те, что дальше, погрузились наполовину. И уровень воды стремительно рос. Шумела река, довольная и яростная, и чем больше забирала, тем больше ей было нужно.»

Ещё один герой – кот Барсик, который то появляется, то исчезает. Кошки почитались не только в Древнем Египте, но были любимыми персонажами и в славянской мифологии, защищали дом от нечистой силы, могли общаться с духами, проникая в потусторонний мир.

– Дошёл, паршивец… Дошёл всё-таки! – Варлам упал на колени, смеясь взахлёб. – А как нашёл нас? Мы же… мы же… Мы же для него-то за тридевять земель ушли-уехали, – и смеялся, пока не начал кашлять, а как прокашлялся, посмотрел на Валентину красными глазами.

– Кошки чуют, – сказала Валентина. – Бывает, за тысячи километров домой возвращаются.

Девочка, проскакавшая мимо героев, когда они выбирались из деревни, станет олицетворением смерти для Варлама и нерождённого ребёнка для Валентины (из её воспоминаний мы узнаём, что две попытки зачать малыша не увенчались успехом, за что молодую девушку корили мать и бабка).

«На спине лошади сидела всадница. Рассмотреть из-за дождя её было трудно, но когда она проезжала мимо, Валентина успела заметить детали. Девочка лет двенадцати-тринадцати, в шортах, босая, в футболке; длинные мокрые волосы прилипли к голове и плечам; седла под ней не было, так что лошадиный круп она сжимала ногами, а рукой держалась за гриву».

При чтении иногда складывалось ощущение, что роман Северского придётся по душе и любителям хорроров, потому что местами произведение напоминало нечто в духе Сьюзен Хилл – в её романе «Женщина в чёрном» главный герой Артур Киппс оказывается в заброшенном и уединённом доме на болоте, который отрезан от цивилизации.

«Мы кому-то нужны» – это мрак, безысходность и классический русский дух суеверия и надежды на авось. Флэшбеки главной героини пропитаны ностальгией – по детству, золотому и беззаботному времени, когда можно было практически всё (но только ни в коем случае не кусать мороженое, иначе простудишься!). В романе легко узнаются наши мамы и папы, бабушки и дедушки, что делает его душевным, даже родным.

Концовка романа стала для меня настоящим катарсисом. Жизнь может быть приключением или тяжёлой ношей, может быть наполнена добром или страданиями. И каждый по-своему ответит на вопрос «Нужны ли мы кому-то?» Но ведь «продуман распорядок действий, и неотвратим конец пути»… И только наши прижизненные поступки расскажут о нас, о цели нашего земного существования.

«Однако сидеть и ждать смерти Валентине не хотелось, особенно теперь. Пока есть силы, пока двигаются ноги, нужно продолжать. Передохнув, она пошла по дороге через поле. Хоть и нет солнца, хоть и ливень шпарит, падая отвесно, всё равно – тут простор, тут можно дышать полной грудью, не то что в лесу, где сам воздух будто лежит на плечах твоих, словно каменные жернова, и давит, и давит».