Kitobni o'qish: «Вчера (рассказ)»
01
Я сел на грязном просаленном матрасе, свесил ноги с кровати, поискал комнатные тапочки, и не найдя их, с отвращением стал босыми ногами на грязный пол.
«Интересно, что было вчера?» – посетила меня неожиданная мысль, но я тут же похоронил её под ворохом других, едва мой сонный взгляд сосредоточился на комнате. Грязь, пыль, затхлый несвежий воздух…
– Тимми, Тимми! – Обратился я сам к себе и покачал головой. – В кого ты превратился? В грязного, вонючего бомжа, или в старика, потерявшего надежду и всякий смысл жизни?
Интересно, чем я оправдываю себя, когда откладываю на завтра даже такую примитивную вещь как уборку в своей каморке? Наверное, живу одним днём, и передаю эстафету по уборке себе завтрашнему, чтобы «я сегодняшний» мог насладиться жизнью и не перетруждать себя? А «я завтрашний» передаёт эстафету послезавтрашнему, и так изо дня в день. Каждый «я» наслаждается жизнью и не утруждается. Было бы, чем наслаждаться…
Нужно будет убраться в комнате, хотя бы сегодня. Выкинуть старый матрас, купить новый. Помыть полы, окна, вытереть пыль… Снова мой взгляд упал на этот матрас, и я брезгливо поморщился. А ведь вчера этот матрас был абсолютно новым!
Что было вчера? Вчера был последний день моего пятнадцатилетия, а сегодня мне должно было стукнуть шестнадцать. Прекрасный возраст. Беззаботное существование, вечеринки, тусовки, дискотеки, девочки, учёба, путешествие по миру, новые знакомые и друзья. Море возможностей! Наверное, в параллельной реальности или каком-то другом мире, не в моём.
А ведь вчера…
«Да брось ты уже это!» – одёрнул я сам себя. – «Не вчера это было, а лет десять назад, или даже больше. Будь хоть сам с собой честен!»
Я вздохнул и смирился. Лет десять назад я проснулся в свой последний день пятнадцатилетия в большой и светлой комнате с огромными панорамными окнами, через которые проникал свежий морской ветер и щекотал запахом йода мои ноздри.
Хотя, откуда там запах йода? Старый заброшенный карьер за заводом, на который мы бегали купаться, и на который выходили наши окна, точно не мог похвастаться запахом моря. Да это и не важно, зато я был в окружении друзей, подруг и подарков.
Лина подарила мне блокнот в золотой оправе, Тоха подарил кастет, Жека – крутой нож-бабочку, с лезвием из булатной стали. А Мишель, милая и голубоглазая Мишель тем вечером подарила мне свой жаркий поцелуй, и не только его. Остальные ребята тоже подарили что-то практичное и нужное, что обязательно пригодится в моей новой жизни.
Где все эти подарки сейчас, интересно? Их давно уже нет. Только поцелуй Мишель остался на моих губах до сих пор, и её жаркое будоражащее дыхание, шепчущее мне в ухо: «Я хочу сделать для тебя что-то особенное в твой последний день, Тимми». Странно, но этот подарок оказался самым долговечным и незабываемым. Неудивительно, ведь это было вчера.
Хотелось бы, чтобы и родители были со мной в тот последний день моей памяти. «День Памяти» – звучит грустно и помпезно. Но больше грустно. Вот только родители даже не знали о моём существовании. Может, и я не знаю о существовании своих детей? Может быть.
По традиции, вечеринка по случаю моего предстоящего дня рождения закончилась в девять вечера, мне торжественно вручили ключ с адресом моей новой квартиры, и отпустили в самостоятельное плавание. Теперь я взрослый. Взрослые живут отдельно, так принято.
Почем нельзя жить так же и дальше коммуной, мы проходили ещё в пятом классе. Если вкратце – чтобы не размножались как хомячки, много и часто. А если не вкратце, то там был целый перечень минусов, запретов, ограничений, недостатков и противопоказаний такого сосуществования.
Я распрощался с друзьями и поехал по своему новому адресу проживания. Этот адрес был мне знаком – та же улица, на которой расположен мой завод, всего в десяти минутах от работы. Удобно и практично. Государство заботится о нас!
Всё предельно просто для того, чтобы я не путался каждый раз, чтобы не пугался и не терялся. И через полчаса я стоял напротив серого невзрачного пятиэтажного здания, сверяясь с цифрами на ключе. «513» – значит, пятый этаж, комната «13». Легко запомнить, сложно забыть. Ну да…
Я поднялся наверх, открыл ключом дверь, вошёл внутрь и нащупал выключатель на стене. Приятный жёлтый свет осветил просторную комнату, новенькую кровать с сеткой и новеньким полосатым матрасом. Новенький рабочий стол, три красивых резных стула и большой шкаф на толстых ножках. Светлые стены, ещё приятно пахнущие свежей краской, новенький светлый паркет на полу. Симпатично, и по-холостяцки минималистично.
Это было вчера…
Только по моему засаленному матрасу этого не скажешь. Сегодня комната преобразилась в то убожество, которым побрезговал бы даже бездомный.
Да и когда было это «вчера»? Может два дня назад, а может и два года. А может и двадцать лет – но об этой цифре лучше не думать, этого не хочется совсем, это пугает до мурашек, тут же пробежавших по моему хребту от кобчика до самой шеи, только от одной мысли о двадцати потерянных годах.
Осталось выяснить, сколько мне сегодня лет. Хотя, имеет ли это значение? Рано или поздно я всё равно проснусь стариком.
К зеркалу я боялся подходить. Не хотел увидеть в нём деда с седыми патлами, сгорбленного и высушенного как старый фрукт под безжалостным солнцем. Хотя… Я посмотрел на свои руки – я всё ещё молод. Относительно молод. Это не руки старика. Крепкие мозолистые ладони, сильные пальцы, здоровая кожа без старческих пятен. Максимум – мне сейчас лет тридцать, наверное. Точно не больше.
– Долбаный вирус! – Пробормотал я вслух и принялся осматривать своё жилище. «Вчера» я так и не успел сделать это досконально.
Прошёлся по комнате, собирая подошвами прилипающий мусор и грязь, провёл пальцем по пыльному старенькому столу, поправил единственный покосившийся резной стул и задумчиво остановился перед дверью в ванную. Всё-таки, нужно глянуть на себя в зеркало, как бы я этого не боялся.
Подошёл к замызганному выключателю, трижды клацнул его и услышал легкое потрескивание под потолком. Лампочка несколько раз мигнула, затем погасла, но через три секунды окончательно зажглась.
В ванной так же грустно, как и в комнате. Ржавые потёки, грязные тряпки на полу, похожие на некогда новые и чистые полотенца, железная миска под раковиной, куда медленно капает вода из перебинтованного синей изолентой шланга.
Зеркало разбито. Основательно и очень тщательно. Странно. Значит, я однажды уже разочаровался в своём отражении. Наверное, со злости ударил своим кулаком, упал на грязную плитку, расплакался как маленькая девчонка, и долго рыдал, сокрушаясь над тем, в какую жопу загнало меня, да и себя, всё человечество.
И это точно было очень давно. Я посмотрел на свои руки – несколько мелких шрамов от когда-то разбитого стекла или зеркала белели, не поддавшись загару. Это было очень давно. Может год назад, а может и десять лет. Наверное, я был в отчаянии. Тогда. Сейчас мне всё равно.
Странно. Почему я сейчас, сегодня, не в отчаянии? Ведь и сегодня я должен испытывать то же, что и в тот день. Или нет? Как работает этот долбаный вирус? Непонятно. Да и не моё это дело. Пусть этим занимаются умники из Заслона. Им за это деньги платят.
Свет в ванной предательски мигнул ещё пару раз, но продолжил освещать грязную серую комнату. Лучше бы он погас!
Я открыл кран. Он несколько раз фыркнул и начал выдавать порцию воды, чередуя её с порцией воздуха. Фыркал, плевался и наконец, успокоившись, пустил тугую ржавую струю. В воздухе ощутимо запахло железом. Я вышел из ванной и оставил воду включённой – пусть сбегает.
Моя комната не поражала размерами, хотя уж размер комнаты точно не изменился. Интересно, куда подевались ещё два стула? А ещё в комнате явно чего-то не хватало… И через минуту я понял.
– А где окно?
Наверняка, в первое время он плакал. Часто. Он – не я! В эту грязную подушку, в этой унылой комнате, смотрел на свое повзрослевшее лицо в зеркале и не мог смириться. Хоть и готовился к этому всю свою разумную жизнь. Все свои 16 лет.
В один из таких дней он не выдержал и разбил это ненавистное зеркало, в порыве злости, отчаяния и ненависти. Скорее все, это было ещё в самом начале, когда ему только стукнуло 16-17 лет. Когда гормоны били ключом, и юное тело не справлялось с переполнявшими его эмоциями.
Но сейчас я был спокоен. Спокоен как взрослый уравновешенный мужчина, с памятью шестнадцатилетнего пацана. Придет время, и этого пацана перестанут интересовать девушки, а образ в зеркале сменится на образ дряхлого старика. И я стану ещё спокойнее и равнодушнее.
Так не хочется этого! Не хочется становиться равнодушным овощем. Это пугает больше всего на свете. Вчера я уснул молодым и здоровым, а завтра проснусь старым и чахлым.
Долбаный вирус! Долбаный мир! Долбаные предки, не сумевшие сберечь то, что дала им природа и просравшие всё что можно! Как вообще можно было всё просрать? Как можно было превратить уникальный цветущий зелёный шар, летящий в бесконечном космосе, в серый комок земли, у которого нет будущего?
Наверное, я задаю себе этот вопрос каждое утро. И каждое утро не нахожу ответа. Наверное. Я не помню.
Хотя, понятно как. Вместо того чтобы мирно сосуществовать, развиваться, покорять космос, люди занимались чем угодно, только не этим. Бесконечные войны, борьба за ресурсы и власть, насилие, разработка новых вирусов и средств для убийств себе подобных… Список длинный.
Всё к этому и шло, всё этим и должно было закончиться. Может даже это и к лучшему. В ином случае, Мир ожидала Ядерная война и уничтожение всего живого. Может так даже лучше. По крайней мере, люди живы. И они не смогут больше создавать оружие массового поражения. Просто не смогут. С памятью как у золотой рыбки сложно что-то сделать.
