«На руинах Мальрока» kitobidan iqtiboslar
Не страж я. Я — Дан, диверсант с другой планеты. Меня выбрали из миллиарда, потому что еще там я был круче всех. Я «Тетрис» шесть раз до конца проходил с завязанными глазами. Я спал лежа на гвоздях, в потолок вбитых. Увидев мои бицепсы, Шварценеггер ушел на пенсию; меня в гараже для «КамАЗов» вместо домкрата использовали; мой член сыграл главную роль в фильме «Анаконда». Меня в секретном бункере научили бриться ногтями и плавать брассом вверх по Ниагаре с наковальней в рюкзаке. И ты всерьез решил меня слить?!
А ещё познакомился с местной королевой: красивая, как та штука, что утопила «Титаник», и строгая, как моя первая учительница. Улыбается будто Мона Лиза — так же загадочно: видимо, прячет зубы гнилые. Тебе, Ваня, она бы понравилась.
Под кожей что-то шевелится, потрескивают кости и суставы, ступни на глазах приобретают обычную форму. Боль резко усиливается. Прибегаю к крайнему средству: начинаю неистово мечтать, как в темном переулке успешно подкарауливаю инквизитора. Цавус. Хорек. Внебрачный сын борова. Огрызок кастрированного поросенка. Свиная шлюха. Почетный минетчик нечищеного свинарника. Калолиз в рясе. Я уже рядом, готовься. Ты еще не осознал, на кого руку поднял. За полуденного стража меня принял? Ты очень сильно ошибся: бурундуки линялые, шелухой от семечек на базаре торгующие, – вот кто такие стражи. Не страж я. Я – Дан, диверсант с другой планеты. Меня выбрали из миллиарда, потому что еще там я был круче всех. Я «Тетрис» шесть раз до конца проходил с завязанными глазами. Я спал лежа на гвоздях, в потолок вбитых. Увидев мои бицепсы, Шварценеггер ушел на пенсию; меня в гараже для «КамАЗов» вместо домкрата использовали; мой член сыграл главную роль в фильме... Далее
И вот что здесь возразишь? Землю дали, замков кучу тоже, подданных выделили, коня обещают и портки чистые. Земля, правда, похуже, чем в зоне Чернобыльской: все замки добрые солдаты милостиво сожгли, зато подданные — народ проверенный: с такими куда угодно идти можно, на все наши два возможных направления — хоть топиться, хоть вешаться.
А ещё я исследовал городские подземелья. Точнее — канализацию. Ещё точнее — я там плавал по уши сами знаете в чём.
А теперь о деле. Криптона не смог найти даже в канализации — честное слово, только его там и искал.
Здесь нет прав человека. И правозащитников здесь тоже нет. Здесь можно и нужно по-плохому.
Здесь иначе не понимают.
Еретик начал поспешно молиться, причем я почти ничего не различал из его скороговорки. Что-то про грешные души, тьму, и исчадий ада, грешные тела ворующие с целью последующего изощренного разврата. И про муки адские за такие дела тоже что-то проскакивало.
Вероятно, молился о моем здравии.
— Повторюсь — вы, видимо, и вправду решили, что я всемогущ. А это неверно — я такой же человек, как и все. Мне будет нелегко строить там замки, пахать землю и в одиночку оборонять всю эту территорию. У меня, знаете ли, даже коня не осталось, чтобы обскакать её за пять дней с запада на восток. Без коня скакать, конечно, можно, но мне кажется, это будет существенно медленнее.
Знаете, я начал всерьез скучать по Земле. А в тех книжках, что вы мне давали, никто по ней не скучал. Да оно и понятно: из трех героев там четверо были алкоголиками, а пятеро – ботаниками-неудачниками. Попав в другой мир, они экстренно становились королями, архимагами, аристократами и полководцами. Перед ними распахивались двери спален самых сексуальных, прекрасных и неприступных принцесс; от их рук гибли жуткие злодеи и даже армии злодеев; их сокровищницы ломились от бриллиантов размером с астраханский арбуз; двумя ударами молота они создавали смертоносные булатные клинки, при виде которых завистливо рыдали потомственные кузнецы аборигенов.
О чем такой герой будет тосковать, думая про Землю? О маниакально-агрессивном козле-соседе, отслужившем срочную в стройбате и... Далее
сосредотачивается возле ваших ладоней. В этом положении можно парировать удары противника, прикрывать широким
