Kitobni o'qish: «Игра Теней»
1.
Вы когда-нибудь думали о том, что такое страдание? Наверное, вы думаете, что страдание – это когда что-то болит. Правильно вы думаете – болит сильно только не только нога или рука, но и душа. А вы когда-нибудь жили в полной темноте, не видя ни себя, ни других, ни даже того места, где вы находитесь? Вряд ли.
Меня зовут Артем, и с детства я слепой. Моя жизнь – это темнота. Темнота, черная, как смола, хотя я и смолу-то не видел, но мама рассказывала. Она также говорила, что тьма похожа на ночь, когда выключают свет и ложатся спать. Но я и этого ничего не вижу, ведь я слепой. Это мое проклятье – быть тем, кто не такой, как все. И самое обидное: быть не в темноте, а в невозможности изменить хоть что-то. Мне бывает одиноко и не с кем поговорить. Так бывает очень часто, почти всегда, но я привык, и мама говорит, что я должен быть сильным. Ведь только сильные умеют жить так, как они хотят.
Иногда я мечтаю, что появится новое изобретение, и я смогу видеть своими глазами этот мир. Но папа честно говорит, что в ближайшие лет пятьдесят такое невозможно. Жизнь ужасна, как ни крути, но я должен верить в чудо, а чудеса бывают. Мама рассказывала, как люди, не умеющие ходить, жили так полжизни, но после вставали на ноги. Вот и мне пора встать на ноги и увидеть этот прекрасный мир. Я верю в то, что он прекрасен даже тогда, когда ужасен. Странное суждение. Странное и нелепое выражение – как может быть мир ужасен и прекрасен в один момент? Хотя в это верю только я, ведь я не такой, как все. Я знаю, что такое страдание, и надеюсь, что его в вашей жизни будет совсем немного. Ведь вы видите мир таким, о котором я мечтаю и вижу только во снах.
2.
Порой мой мир тьмы начинает играть со мной в свои игры. Это не игры ненависти или лжи. Этот мир дуален и неповторим, ведь тьма коварна всегда. Она не оставляет тебе ничего, кроме опасности. Порой мне кажется, что я что-то вижу смутно и почти нереально. Мутные, никчемные видения, как будто в мое сознание пробирается кто-то или что-то и начинает со мной играть. Игра эта проста – «найди меня во тьме». Я как невежа начинаю искать этих глазастых внутри собственного сознания и иногда нахожу, спрашивая у них: кто они? Еле заметный силуэт какого-то существа сначала появляется, а после пропадает в моем сознании. Интересно, правда?
Мне семнадцать лет, а я в своей жизни видел только силуэты непонятных существ. Иногда они убегают от меня, и тогда мне становится тошно. Ведь только когда я не один, мне кажется, что мой недостаток не столь критичен. Иногда они встают и смотрят на меня, и я вижу только силуэты, подобие человека. И начинаю радоваться, как двухлетний ребенок. Ведь хоть я и слепой, но в моем сознании живут они – те, кто существует только во Тьме. А Мрак еще прекраснее…
3.
Мне снятся сны, но они такие скудные на составляющие их элементы. Иногда я вижу красный цвет, а иногда желтый. Иногда я вижу своих родителей такими, какими их строит мое воображение. Сны всегда прекрасны, даже тогда, когда туда приходят все те же глазастые. Они стоят вокруг толпой и глазеют своими белыми глазенками на меня. На мой взгляд, такие сны хороши, и я просыпаюсь бодрый после них. Мое утреннее настроение сразу повышается, и я с радостью зову маму и папу, чтобы их обнять. Родителей своих я люблю, а также люблю трогать их руками и представлять, как они могут выглядеть.
Но бывает, что снятся кошмары. В них я вижу что-то плохое, как будто вокруг меня закрываются тысячи дверей, а в руке я держу один ключ и не знаю, какую из них открыть. Но, набравшись терпения и отваги, я подхожу к любой двери и ее открываю, а за ней вижу непонятное мне и очень страшное существо. У него множество рук по радиусу красного глаза. Он смотрит на меня и любуется мной. Вот досада! Даже он меня видит, а я себя – нет. Дверь закрывается, и я просыпаюсь после кошмара. Но родители говорят, что после самых страшных снов наступает прекрасный долгожданный рассвет. Вот бы хоть раз увидеть утро своими глазами!
4.
Как-то утром, проснувшись и позавтракав с мамой (папа был на работе), Артем прилег на свою любимую кровать и стал что-то слышать. Что-то отдаленное и непонятное. Голоса, которые что-то хотели от него. Вскоре голоса пропали, и сознание загудело. Он стал слышать, как кто-то плачет очень далеко, плачет, потому что ему плохо. Он страдает так же, как и Артем. Ему захотелось задать голосу вопрос:
–
Привет, кто ты?
–
Ой, я, кажется, кого-то слышу.
–
Да-да, все верно. Меня зовут Артем. А как тебя зовут?
–
Коля.
–
Коля, я слепой с рождения и не знаю, как выглядит этот мир. А ты болен?
–
Да, я тоже сильно болею. Суставы не хотят работать как надо, и я прикован к постели на всю жизнь.
«Странно», – подумал Артем, – он тоже болеет, причем сильно, и лежит постоянно в постели».
–
А ты не думал встать и быть сильным? – попробовал Артем подбодрить Колю.
–
Я не могу, мне больно. Быть сильным – это как?
–
Быть сильным – значит управлять своей судьбой.
–
Интересно, но это невозможно для меня. Единственное, что я могу, – это лежать в кровати, а вот сильным я бы хотел стать, но, увы, это не про меня. А ты правда слепой?
–
Да, с рождения.
–
И ты не видишь ничего?
–
Только тьму.
–
Это страшно.
Тонкая нить, связывающая Артема с Колей, оборвалась, и все пропало…
5.
По словам родителей, наступила ночь. Нужно было ложиться спать.
Артем уже лежал в своей постели. Эта постель была для него целым миром. Миром, в который он погружался.
Он уснул. И вновь к нему пришли играть глазастые. Их было так много – тысяча существ окружала его и что-то бормотала себе под нос. Сон казался иллюзорным, непохожим на другие.
