Kitobni o'qish: «Быть человеком»

© Эйзлер А. К., 2014

© ООО «Издательство Алгоритм», 2014

* * *

Предисловие
Открыть волшебную дверь

Я никогда не думаю о будущем. Оно наступает достаточно быстро.

Альберт Эйнштейн

Помню, что в детстве фильм «Золотой ключик» занимал в моей жизни очень важное место только потому, что я мечтал оказаться по другую сторону старого холста с изображением камина. Каждый раз, вглядываясь в сменяющиеся на экране кадры, я думал, что вот-вот деревянный человечек Буратино с друзьями, вопреки козням продавца пиявок Дуремара и Карабаса-Барабаса, проникнет в неведомую страну моей мечты, что и происходило в финале картины. На экране появлялись жизнерадостные лица детей – моих сверстников, которые со счастливыми улыбками приветствовали пришельцев из сказочного мира. Но этот конец по неосознанным мною тогда причинам не радовал и не устраивал меня. Почему-то в мечтах и снах мне грезилась другая страна, главными героями в ней были мои родные дяди (а их было трое), которых я очень любил и которые погибли в первые дни войны. Именно их я хотел встретить в этой удивительной стране. И всегда, когда папа Карло вставлял золотой ключик в замочную скважину двери за куском старого холста, я представлял себе мир улицы, где проходили колонны людей с изможденными и угрюмыми лицами; среди них то и дело появлялись лица моих дядей. Они отделялись от общего потока и устремлялись ко мне, одиноко сидящему на обочине дороги. Они поднимали меня на руки и продолжали идти уже вместе со мной. О, как я был счастлив в эти минуты! Это была самая радостная для меня страна, которая так навсегда и осталась за пламенем никогда не горевшего камина. Возможно, поэтому свою жизнь и связанные с нею явления я всегда воспринимаю сквозь воспоминания «закрытой двери», скрывающей другой мир, других героев, другие явления и события… С тех пор прошло много лет. Уже давно мне не хочется в тот «другой мир», хотя к моим дядям в нем теперь добавились и тети, и мои родители, мои друзья и сослуживцы. Однако меня все время преследуют мысли: с одной стороны, о предопределенности нашей жизни, заканчивающейся все тем же «переездом в другой мир», а с другой, о совместимости наших желаний с законами природы и потребностями общества. Соответствуют ли они нашей сегодняшней морали или находятся у нее в подчинении? Как они будут соотноситься с ней в дальнейшем? Обо всем этом, а точнее – о некоторых моментах нашего поступательного «движения вперед», мне бы хотелось поразмыслить вместе с вами. Причем, начать стоит с соображений, на первый взгляд, самых отвлеченных, но волнующих, возможно, не одного меня.

Первое размышление у двери, скрытой куском старого холста
Зов вечности

Курьезы матушки-природы

Природа – это неустанное спряжение глаголов «есть» и «быть поедаемым».

Уильям Индж

Согласно календарю народа майя, полностью исчезнувшего с нашей планеты, в 2012 г. нас должен был ожидать Апокалипсис. И это не очередная разновидность какой-либо известной до сих пор катастрофы, а давно запрограммированный организованный свыше переход населения Земли в другое измерение, пока неведомое людям. Существуют различные трактовки календаря майя. Так, некоторые ученые высказывали предположение, что в 2012 г. у землян появится возможность покинуть свою планету посредством «черных дыр». Одновременно должно было произойти и радикальное изменение нашего мировоззрения. Феномен познания этих путей перехода в другое измерение уже заложен в наш мозг, считают ученые. Но в настоящее время человек использует всего-навсего 10 % своего умственного потенциала и примерно столько же – генного состава ДНК. Остальное – неизведанное богатство, благодаря которому наши предки из других цивилизаций, возможно, умели «переноситься» в другие миры, владели телепатией и телепортацией и обладали иными немыслимыми коммуникационными и энергетическими способностями, в меру осознать которые мы сегодня можем разве что виртуально, благодаря научной фантастике и кинофильмам 3D. Однако, вопреки предсказаниям майя, население планеты не провалилось до сих пор в бездну мирового океана через «черные дыры». Человечество не поспешило туда и вопреки предсказаниям многих ученых, увидев в современном коллайдере также причины появления «черных дыр». Наука, в частности физика и биология, генная и нанотехнологии вплотную подошли к запертой двери, которая скрывает разгадки многих тайн мироздания. Среди них – мозг, наш главный орган, вдруг оказавшийся сложнейшей загадкой для ученых. Возникают нерешенные вопросы, связанные с максимальной реализацией его потенциала, c проблемами учащения его заболеваний, появляющихся с увеличением продолжительности жизни. Мы ожидаем прорыва в разгадке тайн нашего мозга, да и всего нашего организма от эмбриональных исследований, с которыми связываем будущее. Однако нас постоянно «одергивают» всевозможные борцы за якобы гуманизм, крича на всех углах о незаконном, аморальном возложении на алтарь науки эмбриона – первоисточника нашей жизни.

Когда говорят о несправедливом насилии, например, об убийстве эмбрионов в целях проведения различных исследований, особо поднаторевшие в подобных обвинениях «гуманисты» и «правозащитники», оставляющие за собой право надзора за развитием интеллектуальной мысли, то ли по недогляду, то ли по простоте душевной забывают, что «сестры» и «братья» этих эмбрионов во множестве погибают, оставаясь непричастными к таинству зачатия, проигрывая более удачливым «сородичам» по сперме. Не есть ли это своеобразный «акт эвтаназии», определяющий эволюцию видов как борьбу сильнейших за выживание, на которой так настаивал упрямец Дарвин?

Обратное трудно себе вообразить, воспроизводя в памяти образы литературных героев типа Гаргантюа, Пантагрюэля, эпохальных сказочных и былинных богатырей Ильи Муромца и Соловья Разбойника или свифтовских вымыслов. Но, тем не менее, ученым хочется разложить по полочкам сложный процесс этой вечной борьбы, в которой выживает сильнейший. И прежде чем подступиться к человеку, они ищут разгадку в разнообразном животном мире нашей планеты.

Например, исследования интимной жизни различных видов пауков, рассказывают о прямо-таки забавных аспектах сексуальных отношений наших соседей по земному шару, которые тесно связаны с гастрономическими пристрастиями – партнер безжалостно пожирается. При этом менее крупные считаются более привлекательными и могут быть удушены самкой не к завтраку, а лишь к ужину. Такие удивительные подробности мира братьев наших меньших мы можем «потрогать» с помощью современной техники, которая позволяет увидеть, как ущемленные и обескураженные самцы-пауки, не имеющие опыта борьбы современного парламентаризма и обреченные на скорое прохождение через желудочно-кишечный тракт самки, пускаются в бега, теряя конечности и получая инвалидность и, как следствие, пенсионный покой. Можно представить себе и «лицо» паука-самца, как прощелыги-гусара с усами, умирающего не в поединке с достойным соперником, а удушаемым безжалостной паутиной «любви» своей плотоядной подруги. А коварная обольстительница продолжает спариваться со все новыми и новыми самцами, принимая деятельное участие в продолжении паучьего рода. Однако картина разнузданного поведения самки и приносящих себя на заклание любителей острых ощущений – самцов – может резко измениться. Интересный факт был зафиксирован дотошными учеными. В порыве любви, отдав весь запас спермы ради общего дела – продолжения рода – самец-паук не теряет трезвости рассудка. Если ему удается, он прибегает к хитрости: подбрасывает самке на растерзание вместо себя обманки – щепки, травинки и другие суррогаты. Пока самка распознает подвох, время упущено. След «самца-гусара» уже простыл.

Но если проворным паукам природа оставляет шанс спасти жизнь бегством, то самцы некоторых сумчатых животных этого лишены. Они строго оберегают свои небольшие владения. В период размножения территориальные границы меняются. Самцы ожесточенно сражаются за возможность обладать самкой. Уровень содержания глюкокортикоидов (гормонов внутренней секреции) повышается в плазме крови в 10 раз. Из-за многочисленных сражений с конкурентами и длительных любовных игр физическая нагрузка на самцов настолько возрастает, что они погибают, а неистощенные самки остаются в полном здравии. В неволе, оберегаемые от подобных стрессов, самцы живут до 2-х лет. Только счастливы ли они в этой «беззаботной» жизни? Не менее интересна величественная и загадочная рыбья «любовь», при которой родители жертвуют собой ради продолжения рода. Дельфины же, над которыми витает некий ореол благородства и нравственности, удивили журналистов, наблюдавших за их сексуальными играми. Они были ошеломлены той радостью, с которой самки меняли своих партнеров, причем сам процесс спаривания напоминал групповое изнасилование.

Все эти примеры многообразия форм жизни и различия в сексуальном поведении доказывают, что природа, существуя без учета законов человеческой морали, не только допускает, но и реализует жестокую борьбу внутри видов с перманентными обескураживающими поражениями одних и полной победой других, причем последняя достается более сильным, ловким, способным преодолеть в бескомпромиссном сражении досаждающего противника.

Эксперименты с «ячейкой общества»

Проповедовать мораль легко, обосновать ее трудно.

Артур Шопенгауэр

А как обстоят дела у самых развитых представителей земли обетованной – людей, которые, очевидно, реализуют свои потребности по части воспроизводства себе подобных на самом высоком уровне моральных и этических достижений нашей эпохи, с ее приверженностью к устоявшимся традициям и наигранным правилам постельных баталий, обеспечивая себе достойное место под солнцем статусных привилегий. Однако, казалось бы, устоявшиеся традиции рушатся. В начале 2009 г. источники массовой информации сообщили об удивительном случае в Америке, когда молодая мама родила двух непохожих близнецов от разных отцов, что было подтверждено анализом ДНК. При этом юная женщина признала факт адюльтера и призвала молодежь не следовать ее примеру, хотя законный муж простил ей измену и усыновил ребенка-близнеца. А может быть, это был всего-навсего своеобразный эксперимент, позаимствованный у дельфинов, который показал, что эмбрионы от разных отцов способны на нормальное сосуществование, подтверждая тем самым постулат Ю. Олеши о том, что «люди спариваются от сладострастия». Об этом догадывались и при строительстве развитого социализма. Чтобы процесс размножения был поставлен на рельсы полигамности, уже в 1927 г. советский архитектор И. Кузьмин разработал проект Дома Коммуны¹. В его архитектуре был учтен элемент плотского тяготения, согласно которому жители расселялись по половозрастным группам – отдельно юноши, девушки, мужчины, женщины, старики и старухи. Жить в комнатах по 6 человек – какая прелесть! Для максимальной активизации функции размножения и создания подлинной атмосферы сладострастия были предусмотрены комнаты для совокупления, после чего женщина отправлялась в подгруппу беременных, а мужчина – на прежнее место жительства. Дети изолированы, едят сообща, моются тоже и т. д. Не это ли демонстрация коммунального быта советской власти, включающего даже совместное загорание на крыше!

В этой же концепции следует рассматривать и далеко идущие инициативы людей, близких великому основоположнику зарождающейся социалистической морали, товарищу Ленину – в первую очередь – его жены Н. Крупской, которая с 1920 г. по совместительству занимала пост завглавполитпросвета при Наркомпросе, а уже с 1929 г. – замнаркома просвещения СССР. Пусть трепещут тираны от такой консолидации власти не только в одних руках, но и в одной постели с величайшим мыслителем. А если добавить к этому дуэту и товарища А. Коллонтай, с ее увлекательной романтикой вечно передвигаемого супружеского ложа, то немудрено рождение новой исключительной идеи у яростных противников института брака и сторонников свободной любви, присущей только социалистическому строю – идеи повсеместного обобществления полов. В одном из районов Поволжья им удалось даже добиться справедливого распределения женщин между мужчинами во временное пользование. Предварительная заявка рассматривалась органами советской власти на местах. К счастью, бредовую идею удалось похоронить, а не на шутку разгулявшимся участникам акции было указано на границы обобществления, что и было отмечено в брошюре «Революция и молодежь», изданной Коммунистическим университетом им. Я. Свердлова в 1924 г. В п. 7 (а всего их было 12), сказано: «Любовь должна быть моногамной, моноандрической (одна жена, один муж)».

Развитие нашего интеллектуального потенциала сдерживается путами морали. Мораль предъявляет все более высокие требования, которые повышаются вместе с уровнем культуры и жизни. Сегодня нормальному цивилизованному человеку противен и не свойственен каннибализм. Большинство людей в Европе даже не представляет себе, как можно поедать собак и кошек. Хотя в Китае и Корее, например, блюда из собачьего мяса и сейчас расцениваются как деликатесные, а власти индийского штата Бихар, одного из беднейших в стране, намерены ввести в рацион жителей мясо крыс в качестве социального уравнителя. Жизнь всегда требует продолжения.

Первобытный человек совершает открытия

Создать мир легче, чем понять его.

Анатоль Франс

Можно дать волю фантазии и представить, что будет, если нашему предку – первобытному человеку, вышедшему подышать свежим воздухом из пещеры явно не санаторного типа, выдать под расписку электронный микроскоп и, наделив его современными знаниями, избавить от прохождения всего трудного исторического пути, отделяющего его эпоху от нашей! Направит ли он свои усилия на сохранение статус-кво (преобразившись в первобытного «правозащитника») или использует подарок судьбы и попытается получить определенные выгоды, связанные с выживанием, улучшением воспроизводства потомства, обеспечением долгожительства? Если он пойдет по второму пути (что более вероятно), то ему придется столкнуться как раз с теми вопросами, которые пытаются разрешить современные ученые. Однако наш предок, не скованный цепями современной морали, не растрачивая свой энергетический и умственный потенциал на бесконечные споры с многочисленными оппонентами, возможно, мог бы стать более удачливым ученым. И даже вероятно, он значительно скорее получил бы ответы на загадки и тайны, с которыми мы сталкиваемся сегодня в нашем развитом цивилизованном мире.

Наш вымышленный предок, стремящийся к активному познанию мира, в беге по историческим феноменам скоро доберется и до современности. Прагматик от рождения, он, охватив пытливым взглядом вехи человеческого развития, свернет на проспекты и улицы дня сегодняшнего, по обеим сторонам которых увидит крематории и кладбища с жертвами раковых, инфекционных и других клеточных баталий.

События, которые будут сопровождать его при этом, по своей стремительности и разрушительности соизмеримы лишь с набегами кочевников, когда, хотя бы по свидетельству историков, в великом хаосе этих нашествий сталкивались и культуры, и общественные формации. Наш воображаемый герой, пораженный жесткостью истребительного многовекового каннибализма, задаст себе вопрос: «Где же предел? А может быть предел ограничен познанием? Но, если познание беспредельно, значит, беспредельна и борьба – но чего с чем?» В нерешительности он надолго задумается.

Аналитический склад ума позволит ему сделать вывод, согласно которому, пожирание и взаимоуничтожение на эмбриональном и клеточном уровне – так называемый рациональный каннибализм – зиждется непосредственно на прямом единоборстве с конкурентом, в основе которого лежит сексуальная, мутационная или энергетическая динамика. Подобные процессы проходят без нашего участия и морального благословения, хотя каждый из нас является ареной борьбы, а наш организм представляет собой огромный ареал с многочисленными полигонами, где постоянно разыгрываются жестокие сцены от суицида до смертельных сражений, всегда обреченные на фатальный исход.

Уже на клеточном уровне в нашем организме постоянно совершаются акты «самоубийства». Даже тогда, когда ты, дорогой читатель, читаешь эти строки, умирают миллионы клеток, восполняясь новыми. И это совсем неплохо, более того – жизненно необходимо. Ученые подсчитали, что если бы не было так называемого «акта программированной клеточной смерти», 80-летний человек имел бы спинной мозг весом до 2 тонн, длина его кишечника составляла бы 16 километров, а наш мозг, под гнетом памяти не отмирающих клеток, весил бы 100 килограммов! Процесс частичного саморазрушения является необходимой составляющей нашего существования, при котором самоубийство обеспечивает наше выживание, уничтожая не нужные более организму или опасные для него клетки. В наследственный материал каждой клетки включена программа клеточного саморазрушения, которая начинает работать только при получении определенных сигналов и длится несколько часов. После того, как клетка получает сигнал к самоликвидации, она начинает распадаться изнутри на многие фрагменты, которые «захватываются» и «поедаются» специальными клетками-пожирателями. Однако механизм этого процесса разрушения, который специалисты называют на своем языке «апоптоз», был ученым до последнего времени неизвестен. И только совсем недавно исследователям из Австрии и США удалось выявить механизмы, ответственные за процессы, в основе которых лежат сигналы в виде молекул – «вестников смерти», посылаемых иммунной системой поврежденным и подлежащим уничтожению клеткам. Известие об открытии механизма уничтожения клеток ученые ожидали давно, ибо оно привело их к определению так называемого «переключателя смерти», функции которого очень важны в борьбе с такими болезнями, как рак, СПИД, БА (болезнь Альцгеймера) и т. д.

Распознав этот контрольный механизм, определяющий процесс гибели клетки (так называемый «регулятор выбора ее смерти»), ученые могли бы попытаться вмешиваться в этот процесс и взять на себя ответственность за решение, каким из них жить, а каким умирать, хотя все, в том числе и клетки, хотят жить. Обреченность или выживаемость клетки определяется различными факторами, которые этот переключатель выявляет, оценивает и принимает соответствующее решение. Овладение техникой направленного регулирования процесса апоптоза даст возможность уменьшить размножение клеток в случае ракового заболевания или, наоборот, увеличить – в случае БА. Так что в будущей борьбе с раком исчезнет необходимость использовать облучение или медикаменты с побочными негативными действиями, приводящими к тяжелым осложнениям, а заменять их легкими, стимулирующими сам организм к борьбе с недугом. Может быть, феномен пожирания (каннибализм на молекулярном уровне) здоровыми клетками раковых – и наоборот – и есть процесс «божественного регулирования» народонаселения на макроуровне, своего рода, биологического умиротворения.

Процессы смещения динамического равновесия, приводящие к конкурентной борьбе клеток человеческого организма и, как следствие, к болезням, старению, смерти, рассматриваются как естественные, не противоречащие устоям религии, морали, культурных традиций. Но лишь до тех пор, пока все они являются для нас некоей абстракцией. Мы надеемся: «авось пронесет», в надежде на появление в будущем каких-нибудь сегодня непостижимых методов и средств воздействия на человеческий организм. Такая отстраненность имеет свои печальные последствия. Когда человек не чувствует чужой боли – начинаются войны. Пока он может быть счастлив при виде этой боли – войны продолжаются. Генералы в штабах, мыслящие абстрактно и мало связанные с бойней в окопах, более кровожадны, чем их солдаты на полях сражений. «Война превращает людей, рожденных быть братьями, в зверье», – писал в свое время Вольтер.

Другое дело, когда процессы страданий перемещаются в систему координат собственного организма – ценности, дороже которой нет ничего. Тогда неожиданно появляются, как яркие ленты из рукава фокусника, понятия морали, которые шлифуются, подгоняются, порой подтасовываются под утверждение: если человеку предусмотрен природой жизненный ресурс, положим, в 100–200 лет, как толкует современная геронтология, то надо получить положенное, и не когда-нибудь, а сегодня и сейчас. Все средства, останавливающие процесс пожирания клеток, должны быть задействованы, можно раскрутить на всю катушку и пресловутую регенерацию эмбрионов. Но если помочь ничем нельзя, а денег тьма, то тогда, пожалуйста, извольте задраить в криогенный сосуд… А уж когда наука шагнет вперед и болезнь сможет быть излечена, – оживите своевременно и не забывайте, что все вперед оплачено. И непонятно, чего больше было в сообщении газеты “Times” о 10 тысячах замороженных эмбрионах, сохраненных в жидких азотных ваннах – скрытого холодного цинизма или явного сожаления, смешанного с почти человеческим состраданием.