Kitobni o'qish: «Председатель-2»
Глава 1
Я вытер пот полотенцем и дал знак моему помощнику Володе, чтобы тот повременил пока со следующей овцой. Хотелось немного передохнуть, подышать свежим воздухом и выпить воды.
Стрижка подходила к концу, мы управились не за неделю, как планировалось изначально, а за десять дней. Относительно приемлемый результат, особенно учитывая, что поначалу нам пришлось столкнуться с некоторыми трудностями.
В первую очередь они были связаны с тем моим решением стричь молодняк. В результате у нас не хватало опытных стригалей и пришлось привлечь, можно сказать, что случайных людей, которые к овцам отношения не имели и никогда ничем подобным не занимались.
Новеньких набрали семь человек. Они хоть и заранее были проинструктированы и прошли какое-никакое обучение, но далеко не сразу начали работать должным образом.
Всё-таки, одно дело, когда тебе вдумчиво объясняют, показывают что и как делать, а потом ты под присмотром более опытных товарищей и в спокойной обстановке стрижёшь одну-две овцы и всё.
И совсем другое, когда тебе надо работать по двенадцать часов, и эти самые овцы идут сплошным потоком. Тут и более опытные колхозники устают и совершают ошибки, чего уж говорить о новичках.
В итоге трое из новеньких работали очень медленно, чтобы не дай Бог не поранить овец, ещё трое, наоборот, решили что фиг с ними и нещадно травмировали животных.
Ну а последний, седьмой новичок – Митя Ягодецкий. Этот кадр заслуживал отдельного рассказа.
На протяжении всего времени мне казалось, что он лучше других справлялся со своей работой. Мужик он ответственный: никогда не жаловался и выполнял стрижку необычайно быстро, в отличии от других. Стоит отметить его высокий рост и атлетическое телосложение, которым он гордился как главным достижением всей своей жизни. Так или иначе, благодаря силе он легко справлялся с овцами. Заприметив его потенциал, я сфокусировался на других новичках, которые выполняли свою работу кое-как, оставив Ягодецкого без присмотра и как оказалось зря…
Пока он напевал весёлые мелодии, к нам ворвалась озлобленная женщина.
– Где эта скотина! – выкрикнула она, осматривая всех, кто занимается стрижкой овец.
– Следите за выражениями, – обратился я к ней, – Что произошло?
Женщина раздражённо покачала головой и указала на одну из подстриженных овец.
– Так, а что именно вызвало у вас недовольство?
– Прошу прощения, товарищ председатель, но не делайте из меня дурочку. На ней моё имя написано!
Я взглянул на овцу, затем на женщину.
Что она имеет в виду? Совсем из ума выжила?
– Простите, но… как такое возможно? Покажите мне, что вы имеете в виду, – удивлённо ответил я, всё ещё не понимая что случилось. Она кивнула и направилась к овце, затем указала на левый бок животного.
– Вот! Посмотрите! – указала пальцем на одну из овец, – Изаида написано, прямо на ней! А я, между прочим, единственная, кто носит это имя в колхозе! Кто в честь меня овцу назвал?
Я взглянул на животное и глазам своим не поверил. Практически идеально выбритые буквы действительно сложились в женское имя. Женщина не выжила из ума, а кто-то действительно забавы ради намеренно оставил шерсть немного длиннее, так что шкура животного фактически превратилась в табличку с именем.
Я осмотрел и других овец, после чего обнаружил ещё несколько женских имен…
– Вы правы, обещаю вам разобраться в безобразии! Сейчас же займусь этим, – успокоил недовольную женщину я.
– А моё имя? Оно останется?
– Не переживайте, мы всё уберём.
– Спасибо, но я хочу лично найти виновника! Кто осмелился на такой поступок? – она вновь захотела ворваться в кошару, но я её остановил.
– Вы не доверяете собственному председателю? – одним вопросом я поставил женщину в неловкое положение, ответить отрицательно она не осмелилась, ведь все свои обещания я всегда старался выполнять.
– Извините, – обратилась она ко мне, – Я увидела это и… очень разозлилась.
Скандалы мне во время работы не нужны, поэтому, как только она согласилась уйти, я тут же направился к своим работникам, дабы найти виновника.
Большинство новичков сразу же отсеялись, ведь овцы с именами были идеально ровно выбриты, а те неумёхи делали всё криво, оставляя небольшие порезы. Я остановил работу, осматривая овец, которыми каждый из потенциальных виновников занимался, но ничего подозрительного не обнаружил. Осталось несколько человек, одним из которых Ягодецкий и являлся. Как только я подошёл к его столу, мужик заметно напрягся.
– Вот, товарищ председатель! Хорошо же получается, да? – демонстрировал правый бок животного он.
– И правда неплохо, молодец. Левый бок тоже покажи.
– А левый я ещё не выбрил, у меня своя метода, – неуверенным голосом соврал Митя.
Что-то здесь не так. Его мимика и голос выдавали себя.
– Показывай, – твёрдо потребовал я, не оставляя ему и шанса на отступление.
Он медленно повернул овцу, и я увидел несколько букв почти завершённого женского имени.
– Ты что творишь! – дав сочный подзатыльник Ягодецкому повысил голос я.
– Извините, председатель! – схватился за голову мужчина.
– Зачем ты это делаешь! А ну, объяснись, придурок!
– Да надо же как-то мотивировать себя, понимаете? Вот я и решил имена выбривать, чтобы работа всласть шла.
– Я тебя сейчас так замотивирую, аж по самые гланды! – я машинально замахнулся, – О какой мотивации ты говоришь? Нравится людей из себя выводить, да над животными издеваться?
– Товарищ председатель! – испуганно выкрикнул он, после чего заметив лишнее внимание работников, перешёл на шёпот, – Вы, как мужик, меня поймёте. Эти девки мне отказали в былое время, вот я и решил каждую овцу их именами назвать.
Я еле сдержался, чтобы не дать ему ещё разок по дурной голове. Повернулся спиной к Ягодецкому, сделал глубокий вдох, а затем медленно выдохнул. Главное не сорваться. Он и так умом обделён, таких жалеть нужно.
– И сколько овец уже носят имена?
– Где-то с десяток, – Митя виновато опустил голову вниз.
– Немедленно всё переделаешь, я лично проверю! Никаких имен и никаких надписей! – я ударил кулаком по столу, от чего мужик словно подпрыгнул, затем испуганно закивал головой, соглашаясь.
Перехвалил я его сначала, ой как перехвалил.
Но так или иначе, проблемы разрешились, все новенькие нашли баланс между скоростью стрижки, её качеством и безопасностью для животных, после чего потянулась достаточно монотонная и в сущности простая работа.
На каждого стригаля приходилось по два помощника, один подавал овцу на стол и фиксировал ей конечности, а второй, когда дело было сделано, относил руно. Получился этакий конвейер.
Если бы не нещадная жара, как назло стоявшая уже неделю, то всё сложилось бы вообще хорошо.
Я выпил чуть ли не два литра воды, вернулся в кошару и сказал Володе продолжать.
Ну и задумался, выполняя эту монотонную работу. Мои мысли вернулись к недавним событиям связанным с областной проверкой и всем что за ней последовало.
* * *
Комиссия из области приехала к нам в колхоз утром в понедельник. Я только успел провести планерку, как зазвонил телефон.
Звонили из райкома, правда не Жданова, а какой-то Николай Петрович Емельянов. Он сообщил мне, что через два часа комиссия будет у нас.
Я быстро просмотрел все документы, включая карты, которые подготовили для нас землемеры, потом мы, вместе с Лопатиным и нашим новым парторгом, товарищем Мясовым, поехали по колхозу и деревне и проверили всё ли в порядке.
Мне совершенно не хотелось, чтобы на глаза товарищей из Калуги попался очередной дядя Митя с кочергой, бегущий за своим корешем или, чтобы Филя Краснов, наш деревенский дурачок с пьяных глаз начал, что-то им затирать.
Никаких происшествий сегодня быть не должно.
Но, на наше счастье всё выглядело спокойно и максимально прилично. Свежевыкрашенные заборы блестели новой краской, а из открытых окон на втором этаже клуба доносились звуки аккордеона и голос того самого дяди Мити, он неожиданно для всех, и для себя в первую очередь, воспылал желанием передать свой бесценный опыт молодому поколению и обучать желающих игре на гармони, баяне и аккордеоне.
И, главное, он так настойчиво добивался этого разрешения, что пришлось ему позволить. Правда, на общественных началах, без денег. Как-никак педагогического, как и любого другого образования, он не имел, и сейчас не двадцать первый век, чтобы любой мог объявить себя каким угодно преподавателем или там коучем и рубить бабло на олухах в интернете. Сейчас всё по другому.
Для того чтобы допустить дядю Митю до обучения деревенских ребятишек я потребовал от него три вещи. Первое, чтобы он не пил, когда занимается с детьми, вот ни грамма, чтобы даже запаха не было. Второе, чтобы он следил за своим языком и не матерился. Тоже совсем. Ну и третье, я проверил как хорошо он знает нотную грамоту, всё-таки одно дело это играть научившись по наитию, а совсем другое по науке, с нотами.
Как ни странно он прошёл мою проверку, какой-никакой базис у него был. Дядя Митя даже обиделся, когда я завел речь про ноты.
– Обижаешь ты меня, Сан Саныч. Я же в армии в полковом оркестре играл, куда в таком деле без нот? Это я частушки или песни какие и без них могу. А ежели надо исполнить что-то серьезное, так у меня под кроватью цельный чемодан этих самых нот.
Пришлось смириться и дать добро.
Закончив с деревней мы поехали осматривать наши угодья.
Там тоже всё было в порядке, стояла хорошая погода и поля радовали свежим и сочным видом растущей пшеницы, ржи, кормовой свеклы, кукурузы и прочего добра. Особенно меня порадовали люцерна и клевер. Это были новые культуры для нашего колхоза, и, судя по тому, что я видел, осенью мы заготовим много качественных кормов. Увиденное дополнительно укрепило уверенность в том, что я правильно поступил, отказав Ждановой. Мы и без подачек от Красной Зари перезимуем.
А там, как правильно сказала Светлана Валерьевна, наступит новая пятилетка, и планы будут уже совсем другие.
Правда, меня немного смущал тот факт, что я, являясь по факту одиночкой без союзников где бы это ни было, подставил под удар единственного человека в руководстве района, который ко мне относился с хоть какой-то лояльностью.
Жданову-то точно как минимум снимут, если не посадят.
А так как она была достаточно большим авторитетом в районе, может так оказаться что я теперь буду как отрезанный ломоть для всех.
Но к чёрту такие мысли. Что сделано, то сделано. Да и чем бы я отличался от жуликов всех сортов, которые приложили, или приложат свои руки к развалу Союза, если бы всё-таки принял то предложение.
Так что всё правильно.
Мне на секунду даже стало стыдно, что я сначала смалодушничал, и только разговор с Лукиной мне мозги на место поставил. Хорошая она девушка, всё же.
А вот кстати и Мария, едет в своей бричке по дороге, не иначе направляется туда-же, куда и мы, на пастбища где паслись наша отара овец и стадо коров. Оно было не не чисто колхозное, вместе буренками с молочной фермы наш пастух с помощниками из числа ребятишек пас и скотину простых колхозников, за что получал от них дополнительные деньги.
– Куда направляетесь Мария Никаноровна? – спросил я Лукину, когда Андрей затормозил рядом с её бричкой.
– На пастбище, товарищ председатель, – улыбаясь ответила она, – хочу проверить как дела у наших овечек.
Сегодня наша красавица ветеринар выглядела особенно красиво. В рубашке с коротким рукавом, подчеркивающим её высокую грудь, юбке чуть ниже колена и красном платке, небрежно накинутом на голову она буквально притягивала взгляд.
– А мы тоже в ту сторону, садитесь, подвезём.
– Да нет, товарищ председатель, не оставлю же я свою Звездочку посреди дороги, – ответила Лукина, имея в виду свою кобылу и бричку.
– А товарищ Лопатин с вами поменяется и доставит ваш транспорт мощностью в одну лошадиную силу к отаре. Верно, Гергий Федорович?
– Да, конечно, товарищ председатель, доставлю, – улыбаясь в свои густые усы ответил наш конюх.
Они с Лукиной поменялись местами, и мой козлик тронулся.
– И как поживают ваши подопечные? – спросил я Марию, – конечно я знал как обстоят дела и на ферме и в кошарах, но сейчас мне хотелось услышать её лично.
– Как вам сказать, Александр Александрович. Если на овцекомплексе всё плюс-минус в порядке, наши овцы оправились от копытной гнили, и сейчас вся отара уже практически готова к стрижке, то вот на молочной ферме по-прежнему проблемы. Не пойму почему до сих пор у телят недобор веса. Я всё делаю как положено, согласно всем рекомендациям. но всё равно недобор. Не понимаю.
– Ничего, Мария Никаноровна, разберетесь, уверен у вас получится.
Наши овцы действительно радовали глаз, сейчас ярки которых купил Тупин ничем не отличались от тех, что уже были в колхозе. Вся отара производила впечатление здоровых и упитанных животных. Это хорошо.
Оставив Лукину на пастбище мы вернулись в правление. Очень вовремя, надо сказать. К нему как раз подъехала целая процессия машин, среди которых затесался и мотоцикл нашего участкового, Огурцова.
Ни Ждановой, ни Мельникова с Алексеевым среди приехавших не оказалось.
Зато были сотрудники ОБХСС, люди из обком партии и облисполкома, представители как районного, так и областного управления сельского хозяйства и товарищ Емельянов Николай Петрович, высокий и худой как палка мужик с налысо выбритой головой, которая диссонировала с роскошными усами, свисающими ниже подбородка. Он и подошёл ко мне первым.
– Товарищ Филатов? Здравствуйте. Емельянов, – представился он, – мы с вами утром разговаривали. Я теперь новый секретарь райкома. Жданова по состоянию здоровья не может больше выполнять свои обязанности.
– Здравствуйте товарищ Емельянов, приятно познакомиться, – улыбнулся я, отвечая на энергичное рукопожатие.
– Предлагаю сразу перейти к делу, – сказал Емельянов и представил меня остальным членам комиссии.
После этого затянувшегося знакомства мы все вошли в правление, и приехавшие стали знакомиться с документами, а потом, когда они закончили, мы поехали на спорные земли. Емельянов напросился ко мне в машину и рассказал нам с Мясовым последние новости.
Как выяснилось, история с этим убийцей-извращенцем здорово подкосила Светлану Валерьевну, она была хорошо знакома с его отцом, они вместе учились и, когда правда всплыла, она слегла с тяжелейшим инфарктом, что странно для женщины в её возрасте. Ну и плюс, я думаю, что мое решение тоже, к несчастью, подтолкнуло её к больничной койке.
Алексеев, как рассказал мне Емельянов, спешно уехал в сочную Абхазию, поднимать тамошние мандариновые сады, нашёлся у него однокашник, который позвал его по старой памяти.
В результате, так получилось что когда комиссия всё проверила, а они были настроены очень решительно, то попал под раздачу один Мельников, которого арестовали на следующий же день.
Итогом всей этой истории стало проведение нового межевание, а в районе сменился как секретарь райкома, так и председатель райисполкома. У красной Зари появился новый председатель, Ну а Новый путь разжился новыми-старыми землями, а его председатель, то есть я нажил себе врагов в лице целого колхоза.
Да, весь трудовой коллектив Красной Зари счёл меня мерзавцем, который подставил их колхоз и лишил их товарища Алексеева, с которым им так хорошо жилось.
Но это ладно, мне с ними водки не пить и детей не крестить. Намного важнее что то, что принадлежит Новому Пути наконец-то вернулось к нам.
Правда, теперь было абсолютно не понятно как нам запустить теплицу, но у меня осталась кое-какая надежда и мысли на этот счёт.
Пожалуй единственное что меня не устроило так это то, что Елин вышел сухим из воды. Его, почему-то, карающая рука советского правосудия даже не коснулась. А жаль. Очень жаль…
Громкий автомобильный гудок возвестил о том, что день перевалил за середину и пора обедать. Это вывело меня из задумчивости, и я присоединился к остальным за едой.
После обеденного перерыва мы закончили стрижку и подвели итоги. Промежуточный план был не просто выполнен, но и перевыполнен на два процента. Идеально для советского колхоза. И это моя первая по-настоящему большая и значимая победа на посту председателя.
Теперь осталось повторить это осенью.
* * *
Анна Кулагина выросла редкой красавицей. Натуральная блондинка с кукольными чертами лица и женственной фигурой, она чем-то напоминала Мэрилин Монро в её лучшие годы. А, может быть, и фору бы ей дала. И в харизме тоже. Когда Анечка улыбалась, никто не мог сдержать улыбок. Когда она смеялась, смеялся даже её суровый отец Дмитрий Антонович Кулагин.
Последний вообще души не чаял в дочери, хотя, с тех пор как на горизонте появился этот чёртов Филатов, то часто приговаривал при жене, что она выросла не только его радостью, но и проклятием. Воспитание, на его взгляд, подкачало. Пока он трудился в поте лица, чтобы занять кабинет начальника в министерстве сельского хозяйства, дочку безмерно избаловали и внушили ей, что она может жить как хочет.
Галина Кулагина в ответ лишь тяжело вздыхала и помалкивала о том, что больше всех баловал Аню сам Дмитрий.
И вот теперь, когда ему просто необходимо было полнейшее послушание дочери, она наотрез отказывалась подчиняться. Более того, его милая и добрая зайка, как он её частенько называл раньше, с конца апреля постоянно мотала ему нервы. Так, что он даже начал запрещать своей секретарше Наталье Викторовне пускать дочь к нему в кабинет.
Но если бы это ещё было возможно.
Вот и сейчас при виде разозлённой Анечки, Наталья заметно напряглась. Опять придётся выслушивать крики эмоциональной дочурки Кулагина.
– Извините, но в данный момент ваш отец… – она понимала, что остановить девушку не получится, но ради формальностей произнесла заранее подготовленные слова.
– Опять занят? Настолько занят, что не может выслушать собственную дочь? А ну, пропустите! – перебила её Анна Кулагина, переходя на крик.
Девушка бросилась к двери в кабинет отца и резким движением открыла её, ударив при этом мужчину, который как раз направлялся к выходу. Этим мужчиной и оказался её отец.
– Ты что творишь! – схватившись за голову выкрикнул он.
– Что я творю? Да вы на себя посмотрите! – не дала слабину девушка, – Всю жизнь издеваетесь надо мной!
Кулагин обошёл дочь и злобно посмотрел на секретаршу, которая не успела спрятать улыбку, после чего хлопнул дверью и тихо сказал:
– Не забывай где ты находишься! Я не хочу, чтобы все знали о наших личных делах. Что потом обо мне люди говорить будут?
– Правду! – съязвила Анна, скрестив недовольно руки на груди.
– Да, тише ты! – он раздражённо бухнулся на кресло, – Что на этот раз произошло?
– Я не хочу с ним быть! Он мне противен! – зашипела девушка.
– Стерпится-слюбится, – отмахнулся Кулагин, – сколько раз мы с тобой это обсуждали? Вспомни, кто его отец!
Его слова вызвали лишь истеричную улыбку на лице дочери.
– Вы ради своей карьеры, хотите загубить мою жизнь?! Вот, значит, как вы меня любите! Кроме того, Павлу уже почти сорок! Он слишком стар для меня!
– Дурочка, для мужчины это самый сок. У него и самого должность уже высокая. Он смог бы обеспечить тебя, ваших детей, так ещё и внуков с правнуками сверху!
– Даже слышать ничего не хочу! Хватит с меня! Вы делаете меня несчастной, отец! – из её огромных глаз хлынули слёзы.
– Тише, доченька. Ну как ты меня не поймёшь, – мужчина встал с кресла и приблизился к ней, но та отстранилась, – Анечка, ну дай ему шанс. Он тебя любит без памяти!
– Но я его терпеть не могу!
– Ты хочешь, чтобы я место потерял? Мне почти прямо объяснили, что если до осени ты не выйдешь за Павла, то у меня начнутся большие проблемы. А я всю жизнь свою положил, чтобы так высоко подняться! Но, чёрт побери, – он стукнул кулаком об стол, – всегда есть кто-то выше.
– Папа! Но вы же любите меня, – Аня немного смягчилась и всё-таки сделала шаг к отцу, – разве всё в этом мире измеряется должностью и деньгами? Я не смогу так жить! Я люблю только Александра!
– Опять ты о своём Филатове? Да что ты в нём нашла? Обычный сопляк!
Анна достала из кармана письмо и зачитала вслух стих, что написал ей Александр. От услышанного отец с отвращением поморщился, но ради приличия, чтобы дочь вновь не начала реветь, продолжил изображать заинтересованного слушателя.
– В нём я чувствовала родственную душу. Мы могли часами разговаривать и только в его глазах я видела блеск настоящего интереса. Мне не нужны деньги, отец. Я хочу быть с любимым человеком!
– Любовь тебя не прокормит! Сегодня она есть, а завтра её не будет. А насчёт денег, нужды у тебя нет как раз-таки благодаря мне, – попытался вразумить свою дочь он, правда напрасно, ведь она и слышать ничего не желала.
– Я поеду к нему, и вы меня не остановите, – решительно заявила Анна.
– Навестить Филатова решила? Это, конечно, твоё решение, доченька, вот только стоит ли оно того? Зуб даю, этот выродок уже с какой-то деревенщиной кувыркается, забыв про всю вашу любовь.
Анна испуганно взглянула на него, словно на секунду засомневавшись в возлюбленном.
– У мужчин всё просто! – продолжил топтать её надежду Кулагин.
– Нет, он не такой! Наша с ним встреча – это судьба! Он сам говорил мне об этом. И я тоже это чувствую! Вы не правы, отец.
– Не прав? Ну, что ж. Езжай, Анечка. Покопаешься вместе с ним в навозе, разочаруешься, перестрадаешь и наконец-то спустишься с небес на землю, а у меня будет время подготовить твою свадьбу с Павлом.
