Kitobni o'qish: «Новичок 3. Чемпион, часть вторая»
Глава 1
Хоть олимпийский хоккейный турнир и проводится по круговой системе, но так получилось, что в самом последнем матче на этом турнире сыграют последние две команды, у которых остались шансы на золото. Чем не финал?
Сегодня мы в точно такой же ситуации что и бразильцы в 1950 году на Маракане, как и им сегодня, нам требуется победить, а соперника устраивает только победа.
Да и записными фаворитами тоже являемся мы, а не соперник. Точно так же как и те бразильцы.
Правда, на этом сходства заканчиваются и начинаются различия.
Главным из них был настрой нашей команды, никто в раздевалке не вешал на себя золотые медали со словами: да что там эти финны, уж вничью мы с ними точно сыграем.
Желающих нарушить режим перед игрой тоже не было.
Я, как и все, плодотворно позанимался на тренировке, потом отмок в сауне, сходил в бассейн и лёг спать.
На произвольную программы Катарины я не пошёл, как и на вечеринку, которую немцы посвятили победе своей главной звезды. Если карты лягут, то мы с ней еще пересечемся и здесь в Калгари, и после игр. Ну а нет, так нет.
Утро игры с финнами выдалось морозным. Ночью в Калгари и окрестностях выпал снег, а когда рассвело, стало понятно, что нас ждёт очень хорошая погода. На небе ни облачка и солнце светит вовсю. То, что нужно для того, чтобы закончить турнир на мажорной ноте.
В отличие от большинства матчей нашей сборной на этом турнире, этот назначен не на вечер, а на день. Начало в два часа дня по местному времени. Вечером уже церемония закрытия Олимпийский игр, а завтра вся команда возвращается домой.
Надеюсь, что с золотыми медалями.
Перед игрой я позавтракал, мы провели тренировку, потом отправились отдыхать, я поиграл немного на советской портативной консоли электроника ИМ-02, или как её еще называли «Ну, погоди», примитивная, но завлекательная игрушка про то, как волк ловит яйца. Родители подарили её еще старому Саше Семенову два года назад и с тех пор она всегда со мной. Сразу после того, как я очутился здесь, я на эту игру внимания не особо обращал, а вот когда пошли длительные перелеты, то этот таймкиллер оказался очень даже кстати. А еще, она здорово прочищала мозги, полчасика за этим медитативным процессом помогали настроиться на более важные вещи.
Вот и сегодня я часть времени отведенного на отдых потратил на то, чтобы просто валяться на кровати и ловить яйца.
Делал я это в тишине. Игорь, который лежал на соседней кровати, слушал музыку в наушниках и читал какую-то книгу в обертке из газеты, притом канадской.
Лукиянов у нас был книголюбом и вот такие вот минуты предпочитал проводить в книге. А обложку из канадской газеты сделал из-за того, что у него было такое вот маленькое хобби. В поездку он всегда брал что-то новое и всегда оборачивал книги в газеты очередного города. Таким образом, у него в стенке получилась целая полка из таких-вот взятых на щит городов, «Автомобилист» чаще выигрывал. Что ж, надеюсь, что скоро на этой книжной полке появится еще и Калгари.
Ну, а за два часа до игры, к нам в номер постучал Асташев, второй тренер сборной решил лично собрать всю команду, и мы, выйдя из гостиницы и сев в автобус, отправились в Садллдом на предматчевую разминку.
28 февраля 1988 года. Канада, Калгари. Стадион Olympic Saddledome. 13:30 по местному времени. Матч олимпийского хоккейного турнира СССР – Финляндия. 19000 зрителей.
– Сегодня наш последний матч в Канаде. Через три с половиной часа мы или станем олимпийскими чемпионами, или останемся ни с чем и с позором вернемся домой. Да, второе место я считаю позором. Мы не та команда, которая ставит себе другие задачи, кроме победы.
Поэтому, мы сегодня обязаны выиграть как матч, так и всю олимпиаду. Для кого-то это может быть уже четвертая и последняя олимпийская победа, – Тихонов посмотрел на Третьяка, – а кто-то наоборот, только начал свой путь в сборной, но сегодня мы все в одинаковом положении. Каждый должен показать всё, на что он способен. От нас другого и не ждут.
И я даже рад тому факту, что мы не стали чемпионами досрочно. Да, я рад этому. Потому что если бы это было не так, то сегодня зрители, не те, которые сидят на трибунах, на этих мне по большому счету плевать, а те, которые собрались у экранов телевизоров у нас дома, а игра начнется когда в Москве будет одиннадцать вечера, увидят в последнем матче на олимпиаде ту сборную своей страны, которую они и привыкли видеть. Играющую на победу и добывающую эту победу.
Кое-кто просил рассказать о призовых за эту игру и весь турнир. Так вот, я этого делать не буду. Выиграйте эту игру, а о деньгах поговорим позже. Через три с небольшим часа.
Что ж, это логичный и неплохой способ дополнительно замотивировать команду, все же понимают, что призовые за золото и за серебро отличаются…
Пока я, вместе с остальной командой шёл по подтрибунным помещениям по пути на лёд, я думал о нашем сегодняшнем сопернике. О сборной Финляндии.
В будущем, она стала чуть-ли не главным могильщиком надежд сборной России на различных турнирах: Олимпиада 2014, Чемпионат мира 2007. Кроме этих двух поражений были и другие от финнов, но эти стали самыми знаковыми, как никак они пришлись на домашние турниры, на которые у всех были очень большие планы.
Но сегодня будет совсем другая игра, и я вместе со всей командой сделаю все, чтобы серия сборной Финляндии началась не сегодня.
* * *
Сразу после раскатки вся команда наших соперников собралась на льду в центральном круге и кто-то, наверное, это был их капитан Элоранта начал что-то вещать. Говорил он долго, а потом финны чуть ли не на колени встали и начали самым натуральным образом молиться! Напряжение у них сейчас еще больше нашего, видать.
Мы же, стартовая пятерка Советской сборной, спокойно ждали на своей половине.
– Молились строем, не помогло, – услышал я вдруг голос Фетисова.
– Что? – переспросил я его.
– Да это слова из песни Высоцкого про хоккей, – ответил Слава, – не слышал?
– Не-а, – честно ответил я.
– Эх, молодёжь. Ладно, как перейдешь к нам, займусь твоим музыкальным образованием.
Пока мы перебрасывались словами, финны, наконец, закончили свой ритуал, и на льду осталась их стартовая пятерка вместе с вратарём.
Ну, наконец-то! Погнали!
* * *
Свисток, вбрасывание и мы начали! Шайба у Касатонова, тот пасует на Каменского, а Валера проходит среднюю зону и отдаёт мне, правда немного неточно. Но так даже и лучше!
Я, считай, что в зоне финнов, синей линии касается только лезвие моего правого конька. Я вытягиваюсь в струнку и на вытянутых руках вылавливаю шайбу, которая вообще-то уже в зоне наших соперников. Не знаю, что там у финнов со зрением, они почему-то решили, что я во вне игры и остановились.
А вот у швейцарского судьи Фегтлина с глазами всё в порядке, он видит, что всё в пределах правил и разводит руками. И так как финны уже на прямых ногах, я змейкой прохожу между сразу трёх игроков в синем и без помех бросаю с метра!
Прошло всего пять секунд, а мы уже открыли счет. Отличное начало.
– Я тебя такому не учил, – сказал Асташев, когда я сел на скамейку. Смена получилась максимально короткой.
– Ну да, не учили. Но это вышло случайно. То, что они слепые это их проблемы. Я решил попробовать дотянуться до шайбы, у меня получилось. Всё остальное – лирика.
– Лучше и не скажешь, молодец!
Да, первый гол в этой игре получился очень быстрым, но вот потом матч начал протекать так, как и должно быть во встрече с такими ставками.
Очень много борьбы, и максимально строго со стороны наших соперников.
Финны даже и не пытались сразу же попробовать отыграться. Нет, они начали выполнять свой план на игру, как будто ничего и не случилось на первой минуте.
Максимум внимания в обороне, все пять игроков за линией шайбы, никаких авантюр и надежда на нашу ошибку.
Нас же такой ход игры полностью устраивал. Тем более, что финский план подразумевал то, что они ну очень много времени будут сидеть на своей половине площадки. И значит, что вбрасывания тоже будут там…
Седьмая минута матча, я на точке в левом круге зоны финнов. Игра возобновляется, и неожиданно для себя я проигрываю их центру – Кескинену. Тот отдал своему защитнику, Сааринену, который по борту обыгрывается со своим напарником Бломквистом.
Того к борту прижимает Лукиянов и пытается завладеть шайбой.
Снаряд вылетает из их борьбы, и Кескинен сумел меня опередить. Взмах клюшкой и шайба выходит из зоны.
Её подхватывает Кравчук, и уезжает в нашу зону, дав поменять тройку нападения.
Выходит первое звено, и после перепасовки с Ларионовым, Макаров входит в чужую зону.
Пятерка Советской сборной расставилась для позиционной атаки: Ларионов на пятачке, крайние форварды на своих местах по флангам, а сменившие Кравчука и Старикова Бякин с Гусаровым на синей линии.
Шайба транзитом через Лёшу Гусарова приходит к Крутову, его опекун не сближается с ним. Просто блокирует возможность броска или паса на пятак. Поэтому Крутов отдаёт назад на Бякина.
Илья смещается чуть левее и бросает. Щелчок получился отличным, но мимо. Шайба прошла в полуметре от левой штанги.
На подборе оказался Макаров, и хоть угол был очень острым, он решился на бросок.
С кистей швырнул шайбу практически параллельно воротам, но это точно надо.
Каучуковый снаряд попал в шлем присевшего в попытке закрыть ближний угол вратаря Тамми и залетела в ворота! Два-ноль!
* * *
Середина второго периода.
Финны продолжают играть в свою игру, и один раз им даже удалось провести очень опасную атаку с броском Лехконнена и добиванием Суси. Но пронесло, Финский краёк добивал уже в пустые ворота, но попал в штангу.
В следующей же атаке их капитан Элорант бросал от синей линии, но попал в Каменского, который лёг под шайбу.
Финн попал конек ботинок конька Валеры, в ту его часть, где между коньком и ногой нет ничего кроме тонкой ткани. Очень точное и неприятное попадание. Наверняка там минимум сильный ушиб.
Я же подхватил отлетевшую ко мне шайбу, на противоходе поймал финского нападающего, потом разогнался и на скорости ушёл сразу от двух защитников, вышел один на один с Тамми, но далеко отпустил шайбу.
Финн успел выйти из ворот и сыграть клюшкой.
Шайба отлетела за ворота, где я её догнал.
На меня летело сразу два финна, времени на то, чтобы их обыгрывать или разворачиваться, чтобы сделать зрячий пас не было.
Но я каким-то шестым чувством, вот честное слово, я даже не смотрел назад, почувствовал, что Игорь прибежал в круг вбрасывания, и что он на ударной позиции.
Не глядя я покатил шайбу назад и спустя долю секунд услышал рёв трибун и увидел красный фонарь. Три-ноль!
* * *
В перерыве подтвердилось худшее, у Каменского не просто ушиб, а перелом.
И, к сожалению, это обычная история. Хоккей – это очень травматичная игра. Да, под формой у нас защита, и да, она в большинстве случаев хорошо справляется со своей задачей, но иногда бывает и такое.
Но при этом, несмотря на то, что все знают, чем может закончиться попытка лечь под шайбу, и поймать её на себя, игроки всё равно это делают. Так было в прошлом, так есть сейчас, и так будет в будущем.
Я и сам ни секунды не сомневаюсь в таких ситуациях. Надо защитить ворота и всё тут. И то, что в чемпионате страны мой «Автомобилист» не первый в турнирной таблице – следствие одного из таких вот эпизодов. Перелом височной кости я поймал как раз после того как лёг под шайбу.
В результате тренерам нужно было что-то выдумывать, и они сделали самый очевидный выбор. Вместо Валеры в третьем периоде со мной и Игорем выходит Саша Могильный.
* * *
Третий период получился очень тягучим, и, честно сказать, скучным.
Тренерский штаб финнов понял, что даже призрачные шансы на победу и олимпийское золото вот-вот испарятся, и игроки в синем постарались сделать с этим хоть что-то.
Но у них ничего не получилось.
Класс советской сборной сказался. Мы не дали финнам и намека на возвращение в игру.
А в концовке, когда на часах оставались какие-то пятнадцать секунд, мы с Могильным убежали вдвоем на одного финского защитника.
Я мог забивать сам, ворота были пустые. Но не люблю я такие шайбы.
Поэтому, я отдал своему партнеру и тот в касание бросил. Четыре-ноль. Дело сделано.
Последние секунды не значили вообще ничего. Я остался на льду, дежурно выиграл вбрасывание, а Фетисов ушёл с шайбой за ворота Третьяка и просто стоял там смотря на секундомер.
Когда до конца матча осталась секунда игроки нашей сборной, которые на скамейке уже вовсю праздновали гурьбой, выскочили на лёд.
Свисток, и под своды теперь уже счастливого для нас Садлдома летят клюшки, краги и шлемы.
Мы чемпионы! Чемпионы!!!
Потом, после объятий и радостных криков было рукопожатие с соперниками, гимн и поднятие нашего флага, вручение, как золотых наград, так и призов лучшим игрокам турнира с объявлением символической команды.
Я, кроме награды лучшему бомбардиру и снайперу, забрал себе и звание лучшего игрока всего турнира. Простой в две игры не смог этому помешать.
Третьяк стал лучшим кипером, отличное завершение его олимпийской карьеры!
Кроме нас с Владом, в символическую сборную вошли еще Фетисов с Могильным и Макаров. Единственным не советским игроком в символической команде стал канадский капитан – защитник Яуни.
* * *
Ну а потом настала пора победной раздевалки!
В которой шампанское, виски и водка текли рекой. Тут уже никто не стеснялся.
Я даже и не думал, что внешне сдержанные советские спортсмены могут так радоваться своей победе.
Меня, например, буквально искупали в шампанском, сразу пятеро наших игроков: Третьяк, Лукиянов, Бякин, Ларионов и Фетисов, вместе с примкнувшим к ним Асташевым и доктором Нестеренко открыли шампанское, которого в раздевалке оказалось очень много, и зажав горлышко большими пальцами встряхнули бутылки, чтобы через мгновение залить меня им. Ну а что, я не против.
Отобрав бутылку у Лукиянова, я разом выпил едва ли не половину. На мой возраст сейчас никто и не смотрел.
Кто-то, на заокеанский манер, даже закурил сигары, от чего я словил небольшой флешбек из своего прошлого.
Ну а потом, в раздевалку зашел товарищ Грамов со своей свитой.
– Слава, – закричал Ларионов, – ты у нас капитан. Задай вопрос!
– Да, товарищ Грамов, – откликнулся Фетисов, – сколько?
Все вокруг тут же начали барабанить по всем деревянным поверхностям, создавая приличный такой шум.
– Тише, тише, товарищи, – громко сказал Тихонов, – дайте Марату Владимировичу сказать.
– Пять тысяч рублей за золото и по тысяче за каждую победу на турнире, – ответил тот. И тут же добавил. – Каждому, и в долларах по курсу.
Да уж, шесть тысяч долларов. Не сравнить с моим временем, когда игрокам за победы платили сотни тысяч, а то и миллионы долларов. Впрочем, по нынешнему времени и для советских спортсменов это очень и очень хорошо.
Грамов между тем продолжил:
– За голы, передачи, сухие игры и личные призы на турнире мы выплатим дополнительные премии. Их размер каждый узнает индивидуально. А сейчас, товарищи, заканчивайте тут. Всех вас ждет советская делегация на церемонии закрытия олимпиады. И мы приняли решение, что знаменосцем на этой церемонии будет товарищ Третьяк. Первый в истории четырехкратный олимпийский чемпион по хоккею.
– Марат Владимирович, – тут же ответил Третьяк. Я ценю оказанную мне честь. Но может лучше будет, если на церемонии будет нести флаг Саша Семенов? Я что, прошлое. А вот Саша – это наше будущее. Молодым везде у нас дорога! Ведь так?
– А чёрт с вами! Пусть будет Семенов!
Глава 2
Церемония закрытия олимпиады это что-то особенное. Вроде, как и праздник, но какой-то грустный.
Только что закончился очень короткий и очень важный период в жизни любого спортсмена, который принимал участие в олимпиаде, в этом празднике чистого спорта. Олимпиада, притом не важно, первая она у тебя или шестая, всегда останется в памяти как одно из ярчайших событий в жизни.
Для меня так уж точно. Идя по теперь уже засыпанному снегом олимпийскому стадиону в Калгари, я думал не о том, что случилось сегодня, и не о моей золотой медали, которая заняла своё место у меня на груди. Нет.
Я думал о судьбе и о том, что сейчас, в 1988 году у меня получилось то, что я не сделал в другой своей жизни. Даже если сборная и выиграла тот новосибирский финал, я этого не узнаю.
Зато сейчас вот! Олимпийский чемпион Калгари по хоккею с шайбой Александр Семенов, ведет за собой всю советскую делегацию, гордо неся алый флаг на вытянутой руке. Чертовски приятное чувство.
К слову, Катарина сегодня тоже знаменосец, мы с ней успели перекинуться парой слов перед началом парада, девушка совершенно на меня не в обиде. Она умная и всё понимает.
Так что мы обменялись телефонами, правда я не представляю как сейчас из Нижнего Тагила или даже из Свердловска позвонить в Карл Маркс Штадт. Но всё равно, пусть будет.
В общем, я шёл по стадиону, думал о разном и радовался жизни.
Жалко, только что не вся хоккейная команда решила принять участие в церемонии закрытия. У большого количества моих партнеров по команде нашлись дела поважнее.
А именно, магазины.
Вылет в Москву уже завтра днём и нужно успеть сделать очень многое. Поэтому и носятся сейчас олимпийские чемпионы по городу, вместо того чтобы получать заслуженные почести.
Мне это тоже предстоит, но завтра. Я с Игорем и Ильёй решили, что не можем пропустить церемонию закрытия и решили пройтись по магазинам на следующее утро.
Нашим Вергилием в этом потребительском раю, ну или аду, это смотря с какой стороны посмотреть, вызвался побыть Третьяк. Проявил, так сказать, командную солидарность.
Но это всё завтра, а сейчас я просто наслаждался моментом.
Как и вся советская делегация.
Мы на этой олимпиаде выступили просто блестяще. Большая сборная Советского Союза взяла 29 медалей. Из них 11 золотых, 9 серебряных и 9 бронзовых.
Настоящая лебединая песня для советских спортсменов, выступавших в зимних видах спорта. На своей последней Олимпиаде, а дальше уже этой команды, как и страны не будет, не только выиграли общекомандный зачёт, но и добились лучшего результат в своей истории.
Так что да, прощание с олимпийским движением, хотя никто и не знает что это так, у советской команды получилось что надо.
А еще меня радовали призовые, которые мне выдали за индивидуальные достижения, дополнительно к тем восьми тысячам долларов, мне выплатили еще двенадцать. В итоге получившиеся двадцать тысяч были чем-то абсолютно неординарным для советского спорта. Подозреваю что я, своим выступлением на олимпиаде установил еще один рекорд, правда, неофициальный.
* * *
Причина, по которой мне выплатили так много, открылась на следующий день. Когда рано утром я уже собирался в забег по магазинам вместе с другими игроками из «Автомобилиста» но буквально на пороге своего номера столкнулся лично с товарищем Грамовым и Сан Санычем Асташевым.
Саша, – вместо приветствия начал Грамов, – вчера вечером, сразу после вашей игры с финнами ко мне подошел господин Скоттхайм из JOFA, производителе экипировки для нашей сборной. JOFA хочет, чтобы ты стал европейским лицом их новой рекламной кампании.
– Игорь, – обернулся я внутрь номера и обратился к Лукиянову, – ты спускайся пока, мне нужно с Маратом Владимировичем и Александром Александровичем поговорить. Думаю, что это не долго.
– Так, минут пять, не больше, – подтвердил Асташев.
Лукиянов кивнул головой и вышел.
Когда дверь за ним закрылась, я спросил:
– И что это значит для меня и какая польза от этого нам, советской сборной.
– Для тебя это значит то, что мы выплатили рекордные призовые исходя из того, что ты согласишься. Можно сказать, что это был аванс. Для советского спорта это означает безвозмездные поставки экипировки для сборных всех уровней и части команд чемпионата. И дополнением идут еще специально разработанная под тебя экипировка. Произведенная с учетом всех твоих пожеланий.
Сколько с этого поимеет лично товарищ Грамов и чиновники из госкомспорта мне оставалось только догадываться.
– Индивидуальная экипировка это отлично, – только и сказал я. – Я так понимаю, будет подписан контракт между нашим госкомспортом и шведами? А на какой срок?
Вопрос был не праздный, два из трех сезонов, которые я проведу в ЦСКА будут моей службой в рядах непобедимой и легендарной Советской Армии. И после окончания этой службы я планировал сразу же подписать контракт с одним из клубов НХЛ, хоть с тем-же Калгари, если местные рискнут и выберут меня на драфте.
И к моменту моего появления в НХЛ мне бы не хотелось иметь какие-то контрактные обязательства, да еще и те, которые от меня что-то требуют, а взамен ничего не дают. Я планирую сразу же зарабатывать не только на льду, но и за его пределами. Контракт с JOFA может этому помешать.
– Я понимаю, к чему ты клонишь, Саша, – улыбнулся Грамов, – контракт на три года.
– Тогда у меня вообще нет вопросов и возражений. Где поставить подпись?
– Ну, подпись будешь ставить не ты, а один из твоих родителей, я так понимаю что отец. Ты же еще не совершеннолетний. Переговоры с JOFA будут в Москве уже через неделю, у нас нет каких-то разногласий, так что всё сделаем быстро. А потом тебе, скорее всего, нужно будет снова лететь в Канаду ну или в США. Не одному, конечно, а в сопровождении представителей госкомспорта.
– А зачем?
– По задумке шведов будут фотосьемки вместе еще с нескольким спортсменами. И часть из них не может поехать в Европу из-за графика соревнований.
– И о ком вы говорите?
– Это не секрет. У тебя будет фотосессия с Уэйном Гретцки.
Новости одна лучше другой, познакомиться с легендой мирового хоккея еще до старта карьеры в НХЛ, да еще и в неформальной обстановке. Что может быть лучше.
Однако я не мог не задать еще один вопрос.
– А как на это всё смотрит товарищ Кулагин и его ведомство? Неужели закроют глаза?
– В той ситуации было допущено недопонимание и излишнее рвение отдельных исполнителей, не более. Но сотрудники в любом случае будут сопровождать тебя в этой поездке. Как и товарищ Асташев.
– Буду следить, чтобы ты дров не наломал, – улыбнулся главный тренер «Автомобилиста».
– Отлично, а теперь с вашего позволения я пойду ребят догонять. А то еще уедут без меня.
* * *
Главной проблемой во время нашего забега по магазинам стало даже не то, что у нас очень мало времени. Главной проблемой стала ограниченная грузоподъемность. Но в итоге мы справились.
Я не стал ничего покупать на перепродажу, хотя и мог. Решил, что такая вот меркантильность никак не соответствует моему возрасту. Так что ограничился только тем, что сам собирался дарить или использовать.
Видео- и аудиомагнитофоны, фотоаппарат, одежда родителям и себе и прощальный подарок для Ники.
Я хорошо понимал, что если с моими канадскими выходками мне всё сошло с рук, спасибо старшим товарищам и моей игре, то вот с личной жизнью нужно что-то делать.
В моём случае, что-то делать – это расстаться с Никой. Только сделать это по-хорошему.
И цацки от Cartier для этого подходят лучше всего.
Для чего они мне, ребята не спросили, а сам я решил не акцентировать на них внимание.
В результате, мы уложились за три с небольшим часа и на такси вернулись в олимпийскую деревню как раз вовремя.
Потом была поездка в аэропорт, паспортный контроль и вот мы уже в небе, взяли курс на Москву.
Кучу денег я потратить не смог, но менять их на валютные чеки для Березки я не собирался. Как-никак, совсем скоро я обратно полечу, там и дотрачу.
* * *
Встречали нас как героев. Торжественная делегация, плакаты, цветы, журналисты и обязательные речи официальных лиц.
От лица всех советских спортсменов говорил Третьяк.
– Товарищи, мы очень рады что смогли с честью выполнить задание поставленное перед нами партией и правительством, и тем, что как следует порадовали простых советских людей, любителей спорта.
Там, в Канаде, хоть мы и были далеко от дома, но каждый из нас чувствовали вашу поддержку и свою ответственность за то, чтобы не подвести вас. И у нас это получилось.
Еще когда наш ИЛ-86 была над Атлантическим океаном выяснилось что сразу домой мы не полетим. Вылет в Свердловск у нас запланирован на следующий вечер, а днем все ожидают в госкомспорте для вручения правительственных наград.
Так что, вся команда сразу после того, как заселилась в гостиницу Космос отправилась в ресторан.
А потом в следующий, и следующий и следующий.
Это был ну просто легендарный загул. Мы заходили в один ресторан, пили, много, а потом шли в следующий. Я в этом всём, правда, не участвовал, как-никак семнадцать лет.
Так что мне досталась роль фотокорреспондента, и я на свою новенькую Минолту снимал всё происходящее.
Утром, большая часть команды даже не вышла из своих номеров, и наиболее живых из гуляк, ну и мне как единственному кто вообще не пил, да и вообще самому молодому, пришлось идти за пивом для всех остальных. Такое вот проявление дедовщины, так сказать.
Но я был не против, видно же что мужикам плохо, а вечером у нас важное мероприятие. Нужно помочь.
В итоге все успели прийти в себя и как огурчики отправились в госкомспорт.
В отличие от Брежнева, который спорт любил, практически весь, или постсоветских руководителей, которые не упускали случая пропиариться на нашем брате, и вручить награды и премии в Кремле, Михаил Сергеевич Горбачев был к спорту абсолютно равнодушен.
Настолько, что при нем количество спортивных трансляций на телевидении сократилось чуть-ли нее в несколько раз.
Поэтому никакого поздравления от первых лиц государства не было. Награждал нас всё тот же Марат Владимирович.
Кандидатов в мастера спорта среди нас нет, и в результате награждали исключительно заслуженным мастером спорта, ну а те уже имел это звание, как та же первая пятерка ЦСКА или Третьяк, просто получили крупные денежные премии. В общем, внакладе никто не остался.
Встреча в Кольцово, куда мы прилетели впятером, трое игроков, Асташев и доктор Нестеренко, превратилась, несмотря на раннее утро, или даже позднюю ночь в еще одну демонстрацию.
Встретили нас товарищи Петров, первый секретарь Свердловского обкома, Владимир Михайлович Власов, председатель областного исполкома и Завьялов, председатель спорткомитета.
Ну и чуть-ли не половина зала аэропорта была полна теми, для кого мы собственно и играем, простыми болельщиками.
В итоге, после всех важных слов мы еще несколько часов фотографировались и общались с народом. Взять и уйти никто не решился.
О том, что отцу предстоит лететь в Москву, я рассказал сразу же, как только мы сели в машину.
Не сказать, что он сильно обрадовался, а мама так вообще закатила очи горе.
– Опять в эту Канаду проклятую лететь! – в сердцах сказала она. И зачем? Ради пары фотографий! Так у тебя же фотоаппарат есть, сам сказал, что хороший купил. Давай тебя отец на него щелкнет пару раз и всё.
– Э, нет, мам, к сожалению это так не работает. Надо лететь.
– Ну, надо так надо, – вздохнула мама, а потом резко сменила тему. – Твоя Вероника, кстати, уехала в командировку, она просила передать. Какие-то там эксперименты ставят за полярным кругом. Вернется только в середине марта.
– Понятно, значит, поговорю с ней после возвращения из Канады.
– Поговоришь о чём?
– О расставании.
– Ну, наконец-то, – а вот эта новость маме понравилась, – давно пора.
Так за разговорами мы приехали домой, родители поохали-поахали над подарками, а потом сели за стол, который к нашему приезду приготовили мамины подруги. Пропустить такое событие, как возвращение домой целого олимпийского чемпиона, друзья семьи никак не могли.
Ну а на следующий день «Автомобилист» в полном составе, кроме Третьяка, которому дали мини отпуск, как-никак он москвич, был уже на базе в Курганово и приступил к подготовке к первому матчу второго этапа чемпионата СССР. Он должен был состояться уже пятого марта.
Дома мы сыграем с «Трактором».
